Крещение кровью | Baptism in Blood

Цири сидела на краю кровати Геральта, мужчина так и уснул, закутанный в одеяло. Её локти опирались о колени, руками она зажимала рот. Со слезами на глазах она прислушивалась к тихому дыханию человека, которого звала своим отцом. Это признание было внезапным, но не неожиданным. Цири прошла сквозь время, многое видела и совершала невозможное. Она путешествовала, используя свои силы, и наблюдала за многими вариантами вероятного будущего. Подобное развитие событий всегда было возможным, но она считала его настолько маловероятным что не стала придавать этому большого значения, особенно основываясь на собственном мнении о личности Геральта. Ощущение неизбежности этого мгновения скользнуло в её мысли словно змея. Она ошибалась. Надо было поделиться этим с Аваллак'хом. Он всё ещё обучал её ориентироваться в потенциальных вариантах будущего, и её всегда пугало, когда один из них сбывался, создавая впереди новые пути. Тьма и опасность маячили на концах этих путей, и расплывчатый злой силуэт стоял там, вдалеке, смеясь и сверкая горящими глазами. Теперь, когда один из вариантов событий свершился, снова начнут приходить видения. Цири давно научилась путешествовать по этим тропам не слишком зацикливаясь на каждой, но мрачное предчувствие напугало её так, как раньше пугала только Охота. Внезапный звук предупредил её об открытии и закрытии входной двери. Почти бесшумные шаги, и тихая фигура скользнула внутрь дома. Цири вскочила на ноги. Она выглянула из комнаты Геральта и увидела Региса, идущего к лестнице, ведущей в комнату для гостей. Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, она вышла из спальни. – Регис, – Цири окликнула вампира, стараясь добавить в голос строгие нотки и чувствуя наполняющую её нервозность, которую она раньше не ощущала рядом с ним, – нам надо поговорить. Он остановился и оглянулся на неё. – Сейчас не лучшее время для этого, Цирилла, – сказал вампир тихим напряжённым голосом, разворачиваясь обратно к лестнице. Цири заартачилась и возмущённо последовала за ним. Гнев придал ей уверенности. – Нет, Регис, ты выслушаешь меня и сделаешь это прямо сейчас, – сказала она, с топотом поднимались по скрипучей лестнице, – нам надо поговорить, и даже не пытайся отмахнуться от меня. Она поднялась в гостевую спальню и остановилась у самого верха лестницы. Регис отвернулся от неё. – Я знаю, что ты собираешься сделать, – прошипела Цири, – и, клянусь Фрейей, я этого не допущу. Ни сейчас. Ни потом. Посмотри на меня. Она заметила, как Регис начал дрожать. Когда он повернулся к ней, неприкрытая боль, застывшая в его глазах, заставила её сердце сжаться. В два больших шага она пересекла комнату и обняла вампира, пряча собственные слёзы, которые жгли глаза. Цири почувствовала, как вампир застыл, а потом неуверенно обхватить её в ответ своими длинными руками. – Ты. Не. Уйдёшь, – прошипела девушка, сжимая Региса всё сильнее с каждым словом. – Я знаю, что ты будешь пытаться, но я тебе не позволю. Я запрещаю. Она почувствовала, как вампир всхлипнул и всем своим весом навалился на неё. – Цири, я должен, – рыдал Регис, – Я… Он... Девушка отстранилась, вцепившись в его плечи вампира. Она почувствовала, как её магия пульсирует вокруг, заставляя вампира застыть на месте. – Цири, отпусти меня, – прошептал он сквозь всхлипы, по его лицу текли слёзы. – Нет. – Цири.. Мне надо.... – НЕТ. – Пожалуйста! – взмолился Регис. Цири почувствовала, как вокруг, в зелёной вспышке, закручиваются завитки её собственной магии, вырывающейся на свободу. Реальность начала искажаться, и всё вокруг гудело от бесконечного эха её голоса. – НЕТ, – казалось, всё вокруг затряслось от её громких слов. Гром сотряс дом и Регис рухнул вниз, закрыв голову руками и рыдая. Цири сосредоточилась и вовремя взяла под контроль свою силу, усмирив её. Ещё один раскат прогремел над домом. – Если ты уйдёшь... – тихо сказала девушка, вытирая слезы с лица, – это уничтожит его. Регис посмотрел на неё снизу вверх, она присела и положила руку ему на плечо. – Ты уничтожишь его, Регис, – повторила Цири, из её глаз снова потекли слёзы. – Геральт… он... – девушка закусила губу. Лицо мужчины было искажено болью. – Регис. Геральт… он... – Цири запнулась на полуслове, – он любит тебя, Регис. – Конечно любит, он мой друг, – вампир склонил голову, на его лице отражались раздражение и печаль. – Не будь таким идиотом, – сказала Цири, поднимая голову Региса за подбородок и глядя ему прямо в глаза. – Он сам сказал мне, – тихо проговорила она. – Конечно, сейчас он одурманен наркотиками. Но он правда сказал это. Взгляд вампира внезапно стал острее. – Ты ему нужен, – мягко сказала Цири, – я никогда не видела, чтобы он любил кого-то сильнее, чем тебя. – Невозможно, – Регис сплюнул, хмурясь и отводя от девушки глаза. Она рыкнула и обхватила его лицо обеими руками. – Он сказал, я цитирую: "Он мой навсегда, а я его", – серьёзно произнесла Цири, крепко держа голову вампира. Глаза Региса расширились, снова заполнившись слезами. С той резкостью и силой, на которые только был способен вампир, он обрушился на Цири, цепляясь за неё и сотрясаясь в рыданиях. Девушка просто позволила ему плакать, не обращая внимания на собственные слезы. Она гладила его по вздымающейся спине через грязную рубашку, пока он задыхался, хватая ртом воздух, его когти впивались ей в спину в попытке удержать себя. Они так и сидели вместе, Цири утешала его и тихонько что-то напевала, как обычно поступал Геральт, когда она сильно волновалась или была эмоционально вымотана. Снаружи начался дождь, раскаты грома успокаивали. Она укачивала вампира, пока его рыдания не превратились в рваные вдохи. Вскоре он совсем затих, его дыхание замедлилось, а тело расслабилось. – Что… что мне теперь делать, – прошептал он ей на ухо. – Не знаю, Регис. Я правда не знаю, – сказала Цири, громко шмыгая носом. – Я знаю только одно. Он не может выразить этого сам. По крайней мере, не так как надо. Регис отстранился и вытер нос и лицо рукавом рубашки. – Что ты имеешь в виду? – всё ещё сиплым голосом спросил он. Цири вздохнула и села прямо, тоже вытирая лицо. – Ты знаешь, каковы последствия становления ведьмаком? – спросила девушка, глядя, как вампир снова трёт глаза. – В общих чертах, – ответил Регис, – только то, что мне удалось выцепить из рукописей, и то, о чём рассказывал Геральт, то есть почти ничего. – Ты знаешь, что ведьмаков готовят с самого детства, – сказала Цири, рассеянно смотря куда-то в сторону, – они проходят через ужасные тренировки, в ходе которых учатся подавлять и игнорировать свои эмоции. Когда они подвергаются испытаниям, часть мутаций затрагивает эндокринную систему. Особенно те её части, которые связаны с выработкой окситоцина. Их системы переполняются им до такой степени, что организм просто вырабатывает к нему иммунитет. Ты ведь знаешь, что такое окситоцин? Регис кивнул. – Это гормон, вырабатываемый человеческим телом, который позволяет образовывать связи и чувствовать любовь. – И поскольку его организм постоянно переполнен этим гормоном, он не может определить, испытывает он настоящую физическую реакцию на человека, к которому его влечёт, или нет, – Цири снова вытерла глаза и шмыгнула носом. – Помимо того, что ведьмаки не способны различать свои собственные физические реакции, во время испытаний они также учатся подавлять эмоции. Никто не объяснял им, как работают чувства. Они должны были стать безразличными к ним. Стать такими, какими были их мастера. Любые попытки разобраться в своих чувствах были физически выбиты из них. Чувства - это помеха на Пути. Раз за разом это подтверждалось смертями тех, кто пошёл против системы. Глаза вампира расширились от ужаса. – Это просто чудовищно, – выдохнул Регис. – Геральт не может определить, что чувствует, он не может правильно выразить это, потому что у него нет нужных слов, – сказала Цири и выражение её лица стало серьёзным, – но он может любить. Он любил Йеннифэр. Он любил Трисс. Он смутно понимает общую концепцию, но не имеет подходящей практики. То, что эти женщины показали ему, и то, что он всегда считал любовью, - это извращённая форма любви, в обёртке из манипуляций. К Геральту никогда не испытывали истинной любви. Ему просто не с чем сравнить. Регис откинулся назад, сосредоточенно нахмурив брови. – Тогда как мне поступить? – спросил он, – Ты сказала, что он был одурманен наркотиками, когда сделал признание. Теперь я даже не знаю, как правильнее поговорить с ним и когда. – Регис... – сказала Цири, и грустная улыбка скользнула по её губам, – никто не ответит тебе на эти вопросы. Даже я. Лучший совет, который я могу дать, - это просто любить его. Будь рядом, и когда придёт время, ты поймёшь, что делать. Регис улыбнулся и вытер последние слезы со своего лица. – Цири… Цири… Где ты? – снизу лестницы внезапно донёсся голос ведьмака, его шаги звучали неуверенно и отдавались громким топотом по всему дому. – Я знаю, что ты здеееесь, – протянул Геральт, – и Регис тоже, я чувствую дождь, его са- запах здесь такой густой… Я будто иду сквозь тууучу. Регис и Цири посмотрели друг на друга и расхохотались. – ХА, я так и знал… Я... – раздался звук падения, а затем скрип ножек стула по полу, – Не буду подниматься по леситнице..... Слишком высокая. – Благослови его Мелитэле, он будто под кайфом, – с усмешкой сказал Регис, поднимаясь на ноги, – Сколько лекарства он принял? Вампир протянул руку и помог Цири подняться. – Я видела на столе пустую бутылку, – сказала она. – Пустую?! – опешил Регис, – Он должен был сделать один глоток... тогда ничего удивительного. – Я слыышуу как вы говорите! – донёсся голос Геральта со стороны лестницы. Цири и Регис снова расхохотались. – Иди к нему, я спущусь через пару минут, – тепло сказал вампир, – мне нужно переодеться в чистую одежду. Девушка хихикнула и начала спускаться по лестнице. – Вот ты где, ведьмаччка, – Геральт заморгал, его взгляд прояснился, но мужчине всё ещё было тяжело держать голову поднятой. Он так и остался завернут в своё одеяло и сидел на одном из стульев в столовой, – Я слышал, как вы двое смеялись там, наверху, как группка послушниц Матери Нэннеке. Сплетничали, небось. – Можно и так сказать, – Цири загадочно улыбнулась, – как ты себя чувствуешь? Как твоя шея? Ты помнишь, что произошло, когда я пришла? Геральт зажмурился и нахмурил лоб. – Я знаю, что ты была здесь… помогла мне… И больше ничего не помню… всё как в тумане. То пойло, которое дал мне Регис, отличная шштука. Белая чайка на её фоне похожа на десшёвую водку. Цири облегчённо рассмеялась. Осторожные шаги со стороны лестницы сообщили о приближении Региса. – А вот и он… Мой человек дождя, – ведьмак глупо ухмыльнулся. – Как твоя шея, Геральт? – спросил вампир, приближаясь к мужчине с лёгким волнением. Цири заметила, что в походке вампира появилась уверенность. – Хорошо! – похвалился Геральт, разминая шею, – Больно, но хорошо! – Отлично, я проверю швы завтра, когда ты будешь не таким... пьяным, – сказал Регис. – Ты же понимаешь, что надо было сделать только один глоток. – Надо было сказать об эт... – невнятно пробормотал ведьмак, снова опустив голову. Дверь в дом внезапно распахнулась, заставив всех присутствующих подпрыгнуть от неожиданности. – Боже милостивый, эта буря налетела из ниоткуда, и такая холодная! – Марлена и её помощница спешно забежали в дом и начали отряхиваться. Обе были одеты в промасленные шерстяные плащи, защищающие от дождя, – Геральт! Я рада видеть, что ты уже встал! После того, как Цири уложила тебя обратно в постель, я попросила Варнаву-Базиля отвезти меня в город за продуктами для ужина. Сегодня будет рагу. Работники поймали несколько кроликов, которые покушались на сад с травами. Они так отъелись на всех этих растениях. – Звучит восхитительно! – пробормотал Геральт, мило улыбаясь женщинам. – Дженис, пойди покроши этот лук в кастрюлю с бульоном и салом, я подойду чуть позже, – сказала Марлена, беря плащ у девушки и вешая его возле входной двери. – Да, мэм, – сказала смущённая служанка, украдкой взглянув на Геральта, и на её лице появился заметный румянец. Марлена мягко подтолкнула её в сторону кухни. – Даже не думай, только не в сторону хозяина имения, – фыркнула женщина, когда Дженис со смущённым видом спешно убежала на кухню. – Кажется, сегодня она успела увидеть больше, чем тебе бы хотелось, Геральт, – сказала Марлена, – не сердись на неё. Цири увидела, как кровь прилила к лицу мужчины, и он сильнее закутался в одеяло. Девушка тут же расхохоталась, от чего Регис тоже весело усмехнулся. Марлена подошла к троице. Без лишних слов она наклонилась к Геральту, обняла его и по-матерински поцеловала в щеку. – Я так рада видеть тебя живым и здоровым, – сказала она, выпрямляясь и поправляя платье, – ты заставил нас здорово поволноваться. – Я всегда заставляю вас волноваться, – Геральт улыбнулся, тепло глядя на женщину. – Это не значит, что ты должен постоянно встревать в истории, которые только усиливают наше беспокойство, дорогой, – возмущённо сказала Марлена. На этот раз засмеялся Регис. – Ты просишь невозможного, – сказал он, улыбаясь, а ведьмак внезапно нахмурился. Марлена рассмеялась и направилась на кухню. – Цири, есть ещё кое-что важное, – смущённо пробурчал Геральт, пытаясь сменить тему. – Да? – девушка почувствовала, как внутри все сжимается от взгляда беловолосого мужчины. – Регис, на моем столе лежит бумага, заказ, – сказал ведьмак, чувствуя, что его разум начинает проясняться достаточно, чтобы получалось как минимум внятно произносить слова. Вампир кинул на него вопросительный взгляд и пошёл за бумагой. – Заказ! Геральт, ты не сможешь заниматься им сейчас! – Цири нахмурилась, – Может быть, через пару дней, но не сейчас. – Он не для меня, – ответил мужчина, ёрзая на месте, от чего одеяло свалилось с его плеч. Регис вернулся, передавая бумагу Геральту. – Это для тебя, Цири, – сказал ведьмак, пробегаясь глазами по тексту, – ты в курсе последних событий? – Да, в общих чертах, Йеннифэр ввела меня в курс дела, – кивнула она, подходя ближе, чтобы заглянуть через плечо Геральта. – Она сказала тебе, что вся эта история с чумой - не простой акт терроризма? – спросил ведьмак, глядя на зеленоглазую Цири. – Она упоминала об этом, – подтвердила она. – Чума началась из-за одного вампира, изгнанного, – сказал Геральт, жестом приглашая Цири и Региса сесть за обеденный стол, – помнишь, как ты говорила, что встретила бруксу в публичном доме, и та сказала, что переживает из-за того, что происходит? Вампир удивлённо фыркнул и посмотрел на Цири широко раскрытыми глазами. Цири почувствовала, что краснеет. – У девушек тоже есть свои потребности, – тихо пробормотала она, пытаясь отвести глаза. – В любом случае, оказывается, предчувствие её не подвело, – сказал Геральт, – и тот факт, что Регис здесь, является прямым тому доказательством. Проще говоря, я сейчас исполняю как заказ от княжества, так и от старейшины вампиров племени Гхарасхам, по поиску и устранению одной вампирши - Орианы. Всё это должно оставаться между нами. Цири кивнула, её взгляд стал серьёзным и внимательным. – Задачу осложняет то, что эта Ориана была замешана в торговле детьми и управляла сетью ферм крови для неё и её преданных подчинённых, – заговорил Регис, перехватывая рассказ, когда Геральт на мгновение остановился, переводя дыхание, ещё не отойдя полностью от действия лекарства, – по словам Анны Генриетты, Ориана и кузина бывшей княгини Фрингилья Виго были в сговоре. А если точнее, они вместе делали косметическое средство из крови детей. Это извращённая версия того, что вам, наверное, уже знакомо со слов Йеннифэр, поскольку она активно этим пользуется. – Косметика, которую она использует, чтобы сохранить свою молодость, – Цири согласно кивнула. – Я более чем знакома с этим. Я даже пробовала готовить её. В рецепте нет никакой крови. – Совершенно верно, – Регис кивнул, сплетая в замок свои длинные когтистые пальцы, – Анна Генриетта объяснила нам это тем, что средству нужна была какая-то особенная, цепляющая деталь. В обмен на финансирование приюта, в котором должны были проводиться заборы крови, Анне был предоставлен неограниченный доступ к волшебному эликсиру. Однако, лишившись своего титула, Анна Генриетта также перестала быть полезной для Орианы. Это долгая история, но эта вампирша сама по себе опасна, она не раз оказывалась брошена на произвол судьбы, и всегда была неумолима в своей потребности занимать высокое положение в обществе. После того, как вампиры потеряли к ней интерес, ей удалось закрепиться в различных слоях аристократии по всему Нильфгаарду. Она жаждет власти. Как я и говорил, бывшая княгиня показала, что в ней больше нет необходимости и её больше нельзя использовать для дальнейшего продвижения в обществе, поэтому от неё отказались. Взамен, по словам молодой бруксы, убитой Геральтом, Фрингилья и Ориана приняли решение убить Анну Генриетту и заодно использовать её для того, чтобы выпустить чуму в город. Глаза Цири расширились. – Эта история сложнее, чем кажется на первый взгляд, – девушка нахмурила брови, – Туссент остался без правителя, не в обиду Дамьену и Йеннифэр. Это страна традиций, пускай иногда и доходящих до абсурда. Им нужна номинальная фигура. – Да, им нужен формальный правитель, и я знаю эту тупую сучью магичку лучше, чем кто-либо ещё, – прорычал Геральт к удивлению остальных, – они выпустили чуму, потому что приближается Император. Они пытаются держать его подальше отсюда, сделать это место настолько неуправляемым, насколько это вообще возможно. Я бы поставил всё своё состояние на то, что у Фрингильи в рукаве припасено нечто намного более серьёзное. – Думаю, ты уже поняла, – прервал его Регис, оглядываясь на Цири, – что у нас сейчас очень много проблем. И этот заказ, отправленный Геральту, напрямую связан со всеми этими событиями. – В договоре просят убить беса, оценивая работу в полторы тысячи крон, – ведьмак нахмурился, глядя на бумагу, – это в Метинне, в поместье некоего барона Рикарда. Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Они намеренно составили такой заказ будучи уверенными, что я точно возьмусь за него, потому что, ну... Я люблю деньги. – Геральт также забыл упомянуть тот факт, что барон Рикард какое-то время служил семье ван дер Эретайнов, семье Детлаффа, – сказал Регис, нахмурив брови. – Я не разговаривал с ним об этом лично, так что детали могут немного различаться, и Детлаффа может подводить память, всё-таки его забрали из семьи, когда он был совсем ребёнком, но барон владел землями по праву собственности, которое было у семьи ван дер Эретайн. Он был их человеческим доверенным лицом. Как вы понимаете, между вампирами и людьми крайне непростые отношения. Когда семью Детлаффа разделили, их владения были переданы другой семье вампиров. Кем или чем они были, не знает никто из нас двоих. Однако это имя нам известно, так что я абсолютно уверен, что это ловушка. Вот почему мне совершенно непонятно, почему ты вообще об этом заговорил? – У меня есть план, – сказал Геральт, глядя на растерянного вампира и девушку. Регис удивлённо поднял брови и поджал губы. – Правда? Продолжай, – сказал он с ноткой сарказма в голосе. – Цири, ты поедешь в Метинну и проверишь, что эти люди задумали на самом деле, – сказал Геральт, поворачиваясь к ней, – ты осознаёшь, насколько рискованно вступать в битву с высшими вампирами и с любыми вампирами в принципе. Я надеюсь, ты сможешь постоять за себя? Выяснить, как это связано с нашим делом? Если окажется, что это не ловушка, просто убей монстра, награду оставишь себе. Возьми с собой двух надёжных мужчин, желательно похожих со стороны на меня и Региса. Мы заставим вампиров думать, что отправились с тобой на юг, чтобы выполнить заказ. – А тем временем мы с тобой выберемся из дворца более долгим, подземным путём через руины и отправимся на север, в сторону Диллингена, – серьёзно сказал Геральт черноволосому мужчине, – Цири, ты помнишь правила? Если дело тебе не по зубам, то немедленно перемещайся сюда. Девушка закатила глаза. – Да, отец, – сказала она, бросив взгляд на ведьмака, – тогда я начну приготовления, но не раньше, чем поужинаю. Сколько времени тебе нужно чтобы полностью восстановиться? Геральт поморщился и пощупал свою шею, чувствительность начала возвращаться. – Дай мне два дня, мы с Регисом встретимся с тобой во дворце в Боклере сразу после восхода солнца. – Геральт, мне это не нравится, – простонал вампир, нервно сжимая кулаки, – в этом уравнении слишком много неизвестных, чтобы вот так просто отправить её туда. – Мой дорогой Регис, – Цири улыбнулась, наклоняясь вперёд и кладя руку на колено вампира, – я охочусь на Пути уже два года. До этого меня преследовали все, кто только мог. Думаю, я справлюсь, хотя твоя забота замечена и высоко оценена. – Прости, Цирилла, это просто... – он отвёл взгляд, его черты на мгновение скривились от боли. Геральт прищурил глаза. – Я понимаю, правда, – она мягко кивнула, сжимая колено вампира, – не волнуйся, со мной всё будет в порядке. – Эй, вообще-то это я должен волноваться! – возмущённо сказал ведьмак. – И если ты начнёшь, то я свяжу тебя и оставлю на растерзание воронам, Геральт, – сказала Цири, бросив взгляд на своего отца. Все они тихо рассмеялись, избавляясь от повисшего в воздухе напряжения. *** Цири стояла в конюшне Корво Бьянко, где обычно ночевала Плотва. Её собственная вороная лошадь Кэльпи последние несколько часов ждала в старой бухте. Она нежно похлопала свою кобылу, собирая пожитки. Морвран перехватил Варнаву-Базиля на обратном пути в поместье, веля ему привести обратно к Цири её лошадь. Она всегда удивлялась черной кобыле, которая была с ней в самые трудные времена. Из дикого зверя она превратилась в поистине великолепную, статную лошадь. Девушка не могла не баловать её, даже сейчас она стащила несколько кубиков сахара из запасов Марлены. Проверяя свои сумки и кладя в них бумагу с заказом, а также несколько свёртков с едой для себя и остальных во дворце, она почувствовала у себя на спине чей-то взгляд. “Взгляд” откашлялся, привлекая внимание. – Он снова уснул? – спросила Цири, чуть поворачивая голову, чтобы краем глаза увидеть вампира. На нём были простые штаны и рубаха, которые Геральт хранил в ящиках комода гостевой спальни. Регис стоял босиком и на кончиках длинных пальцев можно было заметить те же когти, что и на руках. Она перевела взгляд на его тень, которая была волнистой и непостоянной, как тень от густого дыма, но только в тех местах, которые не были закрыты одеждой. – Да, он снова уснул, – вампир медленно кивнул, – я дал ему ещё одну дозу Ласточки. Он заметил, что Цири смотрит на его тень, и вздохнул. – Немного сбивает с толку, когда видишь подобное впервые, да? – пробормотал Регис, глядя туда же, – Честно говоря, это одна из главных вещей, которая заставляет меня чувствовать себя чужим здесь. Существуют тысячи уникальных видов, занесённых сюда сопряжением из иных миров и времён. И всё же наш вид единственный, кто не имеет физической тени. Цири чувствовала печаль, исходящую от вампира, его взгляд сделался отстранённым. – Я хотел поблагодарить тебя, – сказал Регис, приходя в себя и поворачиваясь к высокой стройной девушке, – за то, что ты сделала сегодня. Я понимаю, тот факт, что ты узнала об этом раньше Геральта, скорее всего, был тем ещё потрясением, и я удивлён, что ты всё это поощряешь. Я был в шаге от совершения ужасной ошибки. Я не знаю, как ты узнала, но... уф! Цири быстро подошла и заключила вампира в объятия. – Регис, ты наша семья, – прошептала она ему, слушая медленное сердцебиение мужчины в такт его дыханию, – ты спас меня, я никогда не забуду этот момент. Герой, который выглядел как самая большая, симпатичная и кровожадная летучая мышь, которую я когда-либо смогла бы себе представить. Разве странно, что я хочу отплатить тебе тем же? – Тебе понравилась та форма? – спросил Регис, отстраняя её и заглядывая в глаза. – Мне всё ещё иногда снится то, как ты врываешься в замок и спасаешь меня, – Цири засмеялась. – Твой мех был чёрным как ночь, а уши такими большими, изогнутыми и дёргающимися во все стороны. Твой нос шевелился, как у кролика, когда ты нюхал воздух. Кажется, что это единственная причина, по которой я не убежала с криком, когда ты разрушил лабораторию и чуть не сжёг меня. Если бы обстоятельства сложились иначе, я завизжала бы от восторга и попыталась погладить тебя, как бы нелепо это не звучало. – Меня пугает абсолютное отсутствие у тебя страха, – упрекнул девушку Регис, тихонько посмеиваясь, – но я обещаю, что если когда-нибудь представится возможность, я позволю тебе… погладить мою звериную форму, раз уж она тебе так нравится. Цири не удержалась от короткого взволнованного взвизга и подпрыгнула на месте, ещё больше веселя вампира. После этого, быстро попрощавшись, девушка с головокружительной скоростью умчалась из имения на Кэльпи. Регис остался стоять, смотря ей вслед. Вздохнув, он повернулся к дому на холме, из окон которого лился тёплый свет. Солнце село, вокруг было тихо. Он слышал, как семьи в домах для прислуги садились ужинать, некоторые из них тайком выскальзывали в ближайшую таверну. Его внезапно охватило такое странное чувство. Ощущение дома и принадлежности к чему-то.