Соmatose

Гермиона вышла из камина с кипой бумаг, бросила их на журнальный столик и без сил опустилась на диван. Не прошло и месяца со смерти Рона, а она уже в пух и прах разругалась со всеми Уизли, кроме Билла и Джорджа. Те просто не вмешивались, но и не помогали. Тяжелее всего оказалось переносить ссору с Джинни. За эти годы девушки стали почти сестрами, и выслушивать теперь от подруги тонны гадостей, пусть и сказанных сгоряча, было невыносимо. Как и ссориться с Молли и Артуром. Они были ее семьей, и в один миг все развалилось. Но Гермиона никого не винила. Она сама ввязалась в историю с беглыми Пожирателями, вот только жизнь невинного ребенка стоит, чтобы за нее бороться. Даже если это ребенок противного слизеринского хорька, позвавшего ее замуж две недели назад. Возвращаться мыслями к тому разговору не хотелось, потому что мысли все чаще приводили женщину к необходимости ответить согласием. И причин на согласие оказалось довольно много. Во-первых, она так и не нашла работу, и это все осложняло. Сегодня состоялось первое слушание по вопросу о том, с кем будут жить мальчики. К счастью, Малфой действительно помог с юристом, и Гермиона добилась того, чтобы до окончательного решения суда мальчики остались с ней. Однако на сегодняшнем слушании ее обязали решить проблему с финансами до следующего заседания, и как это сделать, Грейнджер не представляла. Во-вторых, Драко удивительно хорошо поладил с детьми. За те три недели, что Малфой провел в ее доме, Фред и Римус к нему привыкли и слушались, зачастую, лучше, чем родную мать. Гермиона даже начала немного ревновать, смотря, как Малфой учит мальчишек сидеть на метле и как им весело. К тому же, сама она привязалась к Скорпиусу. Он был тихим мальчиком, скучал за матерью и тянулся к Гермионе. И та все больше убеждалась в правоте Малфоя — детям нужна полноценная семья, а они вдвоем могли им дать это. В-третьих, Гермиона стала все чаще ловить себя на мысли, что впервые за последние пару лет чувствует себя уютно в доме по утрам, когда они с Драко завтракают, обсуждая новости из «Еженедельного Пророка», какую-нибудь книгу или дела Министерства, ей спокойно, когда они решают общие проблемы или просто сидят в гостиной, вооружившись книгами, когда укладывают детей спать и расходятся по своим комнатам… Это казалось уже настолько привычным и обыденным, что Гермиона с ужасом подумала, как опустеет дом, когда Малфой заберет сына и уедет, а вместе с ним пропадет чувство уюта и защищенности. Давно пора признать, что того противного мальчишки нет, он повзрослел и стал надежным мужчиной, который, как и Гермиона, заслужил хоть немного счастья. В ответ на ее мысли Драко спустился из детской, где присматривал за мальчишками, пока Гермиона отлучалась по делам: — Как прошло? — Ты был прав. Так просто мне не отделаться, — устало улыбнулась женщина, скидывая с ног туфли и поднимаясь с дивана. — Если не найду работу, то все закончится уже на следующем заседании… — Или если не выйдешь замуж за состоятельного человека, — усмехнулся в ответ Малфой, но Гермиона никак не отреагировала на подкол. — Мое предложение в силе, если что. — Я думаю над ним, Драко, — тихо ответила Грейнджер, и тот с удивлением замер. Они не поднимали больше этот разговор, и он был уверен, что Гермиона либо уже заранее решила отказать, либо просто не восприняла предложение всерьез… — И что же надумала? — осторожно поинтересовался он, стараясь не выдать волнение в голосе. — Честно? Драко, мне безумно хочется послать всех к черту, забрать детей и свалить из этого города к Моргановой бабушке! — Гермиона устало вздохнула. — Давай поговорим с мальчиками. Они ведь все уже понимают. Если дети захотят, чтобы мы были все вместе, то… — А чего хочешь ты? — Драко перебил, понимая, что в такой ситуации Гермиона согласится на Трафальгарской площади гимны Волдеморту петь, если ей оставят мальчишек, не то, что замуж. — Я хочу немного покоя, хочу прийти в себя, хочу хоть раз спокойно выспаться… наверно, это от нервов, но больше всего я хочу, чтобы ты был рядом, — выпалила она на одном дыхании, тут же в мыслях отругав себя за сказанное. Но Малфой и не думал смеяться. Он подошел к ней и крепко обнял, наклоняясь и мягко целуя. Поцелуй вышел совсем невинным, но Гермиона, продрогшая и усталая, ощутила долгожданное тепло и покой… — А вы теперь поженитесь, да? — Когда Драко и Гермиона оторвались друг от друга, увидели, что Фред, Римус и Скорпиус стоят на лестнице, еле сдерживая смех: ох, уж эти взрослые! — Ну, думаю, мальчики, как раз, не против, — шепнул Малфой, прежде чем уверенно ответить детям: — Да!