Не цепляйся за прошлое.

Полдень. В пекарне на улице Флит-Стрит стоит удивительная для этого места тишина. Несмотря на то, что посетители у миссис Ловетт бывают редко, женщина обычно копошится на кухне, перебирая посуду или отмывая стаканы, но сегодня в заведении царил полный порядок, и никто с самого утра его не нарушал, создавалось впечатление, что люди совсем недавно полностью покинули это место. Солнце сегодня не светило, вместо него на небе висели темные облака и изредка капал мелкий дождь. На втором этаже здания, там, где находилась цирюльня, тоже было на удивление тихо, но вся эта нагнетающая тишина объяснялась тем, что работники взяли выходной и каждый сидел по комнатам, занимаясь своими делами. Нелли Ловетт привычно для нее сидела в кресле у камина и читала книгу, сложив ноги на невысокую мягкую подставку. Впрочем, занималась она этим не от большой любви к чтению, даже, наоборот, читать она особо не любила, но за неимением других хобби приходилось заниматься именно этим. Нелли давно уже потеряла смысл того, что читает, и просто пробегала глазами по строкам, не улавливая сути. Где-то в пекарне прозвенел дверной звонок, и послышался стук закрывшейся двери, потом шаги, стремительно приближающиеся к Ловетт. На входе в комнату показался Тодд, вид у него был как всегда угрюмый. Нелли негромко вздохнула и захлопнула книгу, даже не вложив в нее закладку, со страниц взвилось небольшое облачко пыли, и женщина отложила чтиво на столик, после чего вопросительно посмотрела на Суини. — Миссис Ловетт, не хотите прогуляться до рынка? Нужны кое-какие вещи в цирюльню, — спокойно произнес мужчина, не сдвигаясь с места. Нелли была удивлена такой просьбе, эти два дня после злосчастного пикника они почти не общались, но Тодд вел себя так, будто ничего не было. — Ей богу, Суини, зачем я вам там нужна? — произнесла женщина, отвернувшись и неопределенно махнув рукой. — Я смотрю, у вас с клиентами совсем плохо, и я подумал, что не будет лишним взять хотя бы свежей муки, — продолжал настаивать цирюльник, он был на удивление разговорчив. На этот раз Нелли глянула на него с подозрением. "Не заболел ли ты, голубчик?" — пронеслось у нее в голове, ведь буквально пару дней назад он четко дал ей понять, что она для него — никто и лишний раз лезть к нему не стоит. Из этих соображений женщина предпочла не накидываться на него с расспросами и за нежеланием долго отнекиваться — согласилась. А на улицах тем временем начинал моросить дождь, его капли были мелкие и холодные, они буквально обжигали кожу и заставляли проходящих людей изредка поеживаться. Из толпы зевак, которых даже в плохую погоду было на удивление много, выделялась одна пара. Они единственные шли, не торопясь, и будто бы наслаждались этой прогулкой. Их лица бледны, одежда, как и у всех — не примечательна, но на них она сидела до ужаса красиво, при одном взгляде на эту парочку возникает ассоциация с призраками или мертвецами и кровь застывает в жилах от их демонической красоты. Вот они пересекли пару улиц, завернули в несколько переулков и оказались около рынка, впрочем, это и была их цель. До этого момента пара шла молча, но пришло время заговорить: — Мистер Тодд, мне казалось, приспособления для цирюльни находятся не в этих торговых рядах, — женщина чуть повернула голову в сторону своего спутника, они продолжали идти, рассматривая прилавки. — Я знаю, куда иду, — негромко ответил Суини, постоянно оглядываясь по сторонам. — Да, вы правы, тут нет ничего для цирюльни, но мы здесь за продуктами в вашу пекарню, — он приостановился у одного из прилавков. — Свежая мука... Я думаю, стоит взять, — он приподнял небольшой мешок, по ощущениям килограмма два. Тодд глянул на продавца. — Позвольте? — это все, что произнес Суини, у него был странный дар: красноречиво молчать, как бы странно это ни звучало. По мимике, жестам и глазам было более чем понятно, что имеет в виду мужчина, и вот, расплатившись, они направились дальше. Нелли была благодарна Тодду за то, что он хотя бы мало-мальски старается поддержать ее бизнес, но женщина все же не видела в этом большого смысла. Посетителей всех она давно распугала и заработала статус "не совсем вменяемой леди", поэтому поднять это гиблое дело с колен, казалось, невозможно. Должно случиться чудо, чтобы пекарня Миссис Ловетт обрела свой прежний статус, какой имела еще при жизни ее покойного мужа. —Знаете, я уж думала, с пекарней все потеряно, но, видя вашу поддержку, хочется верить, что все наладится, — женщина улыбнулась. — Жаль, что с нынешними ценами на мясо мой бизнес катится коту под хвост... — на этой фразе ее взгляд упал на прилавок с мясом, и, точнее, даже не на сам продукт, а на его стоимость. — Но ничего, мистер Ти, мы прорвемся, верно? — она вздохнула, эта фраза должна была звучать более позитивно, чем по итогу вышло. Суини же вновь ушел в раздумья и не спешил отвечать на этот, скорее риторический, вопрос. С неба тем временем перестал моросить противный дождь, и люди явно замедлили свой ход, больше не стремясь спрятаться от этих хоть и редких, но обжигающе холодных капель. Пара все шла и шла, по ощущениям родная им Флит-стрит оказалась далеко-далеко позади, так же, как и рынок. В какой-то момент этот поход превратился в обычную прогулку, или так лишь казалось. Впереди был мостик, переправляющий людей через неширокий канал. Когда они проходили по нему, Ловетт остановила Суини, леконько прикоснувшись к его плечу, отсюда было видно Биг-Бен, да и в целом вид открывался довольно красивый. — Это, конечно, не Вестминстерский мост, но тоже неплохо. Посмотрите на этот вид, — вновь завела диалог миссис Ловетт. Тодд смотрел на город с недоверием и каким-то глубоким разочарованием, он видел его иначе, его Лондон был мрачным и далеко не красивым. — Серые дома, серое небо, серые люди... — протянул цирюльник. — Что же в этом красивого, миссис Ловетт? —он задумчиво устремил взгляд вдаль, не решаясь посмотреть на свое отражение в воде. — И я теперь тоже пропитан этой серостью... — цирюльник повернулся лицом к Ловетт, он отдал ей в руки мешок с мукой. — Отнеси это домой, дальше я бы хотел пройтись в одиночестве, — он посмотрел Нелли в глаза, но без свойственной ему жестокости, женщина не могла обижаться на это, она лишь послушно кивнула. — Хорошо, удачи вам, мистер Ти, — еще пару секунд она смотрела Суини в глаза, а после развернулась и в довольно быстром темпе пошла в сторону Флит-стрит. Тодд проводил женщину взглядом и, когда она была достаточно далеко, развернулся и стремительным шагом пошел прочь с того места. Тучи вновь угрожающе сгущались, предвещая скорый ливень, а Суини направлялся к пристани. Люди вокруг возмущенно перешептывались: то ли недовольные ухудшением погоды, то ли своей жизнью в целом. Слышать иных разговоров в Лондоне не представлялось возможным: если ты решишь подслушать диалог случайных прохожих, то ничего, кроме негативных новостей, от них не услышишь. Тодд тем временем миновал пару узких улочек и вышел к причалу, множество массивных кораблей покачивалось на волнах, а вокруг не было ни души. Он вспомнил тот день, когда вернулся с каторги, на пристани столпилось много народу, кто-то встречал родственников, вернувшихся из плавания, кто-то просто проходил мимо. А цирюльника не встречал никто, он был обычным беглецом, которому чудом удалось унести ноги. Начался ливень, настолько резко, что Тодд даже не успел что-то сообразить и спрятаться под навесом, хотя он и не собирался этого делать. Волосы и одежда Суини быстро промокли, в любом случае терять было нечего, и он продолжил свою прогулку. Сзади послышались быстрые шаги, цирюльник развернулся в сторону шума и увидел парня, он бежал и прикрывался от дождя чем-то вроде кожаной сумки. Когда молодой человек увидел Тодда, то он улыбнулся ему и, слегка притормозив быстро, проговорил. — Здравствуйте, мистер Тодд! Давно не виделись, что вы тут делаете? Да еще и в такой ливень! Пойдемте со мной, спрячемся где-нибудь? — Энтони говорил быстро, почти тараторил и все это время как бы бежал на месте, чуть обгоняя цирюльника. — Это лишнее, Энтони, — бросил ему в ответ Тодд, в отличие от парня он излучал полное спокойствие, ему не хотелось разговаривать с кем-то сейчас, но грубить юноше тоже было не к месту, в конце концов, он помог Суини вернуться домой. — Как знаете, мистер Ти, буду рад увидеть вас снова, приходите! — проговорил парень, убегая, он уже промок насквозь, хоть и старался это предотвратить. Еще пара мгновений и он полностью скрылся из виду. Суини еле заметно усмехнулся, этот юноша всегда казался ему немного нелепым и забавным, но это встреча лишь на короткое мгновение смогла разбавить ужасный настрой цирюльника. Он слегка тряхнул головой, с волос слетели капли воды, Тодд осмотрелся по сторонам и понял, что прошел достаточно большое расстояние. Он посмотрел налево, в голову сразу ударили воспоминания: здесь его тащили на корабль, пока судья с довольной усмешкой наблюдал за этим. Черт знает как, но ноги Суини привели его к дому Терпина, сейчас это здание выглядело крайне ужасно, в нем, кажется, никто больше не жил. Стены обвалились в некоторых местах, порог полностью разрушился. Странно, как за несколько лет жилой дом смог превратиться в это? Но в следующий момент все вопросы были исчерпаны, мимо Суини пробежала толпа мальчишек, они устремились к заброшенному дому и побили стекла, кинув в них камни, после чего с громким смехом убежали за поворот. Очевидно, это не первый раз, когда люди пытались как-то надругаться над этим местом, никто не любил судью и, очевидно, не жалел о его смерти. Задумавшись о чем-то, цирюльник не обратил внимание на проходящую мимо женщину. На ней была очень странная одежда, вся грязная и потрепанная. Они столкнулись, что сразу вернуло Тодда в реальность. — Извините, — коротко проговорил Суини, а женщина стояла и смотрела на него так, будто бы знала кто он. Мужчина не собирался тратить своего времени и, когда бродяжка хотела что-то ему сказать, он уже уходил прочь. Около трех часов прошло с того момента, как цирюльник разошелся с Ловетт на том маленьком мостике. Над городом, сквозь оставшиеся тучи, пробивались лучи закатного солнца и окрашивали улицы в рыжеватые оттенки. Многие лавки закрывались, продавцы на рынке начинали собираться домой, а Суини так ничего и не купил, ему попросту было не до этого. Тодд ностальгировал по своему прошлому и пытался понять, как жить настоящим. На улицы выходило все меньше и меньше людей, рабочие спешили к семье, те, кто просто прогуливался, устали и хотели отдохнуть. Постепенно Суини оставался один, но его это не тревожило, даже, наоборот, приносило некое умиротворение. Он сбавил свой ход и, наконец, вышел на родную Флит-стрит. Солнце здесь было видно особенно хорошо, оно освещало всю улицу от начала и до конца, создавалось впечатление, что все дома охвачены пламенем и вот-вот от них останется лишь прах. Суини шагнул навстречу этому "огню", и сам оказался охвачен лучами уходящего солнца. Он шел медленно, растягивая момент, цирюльник не хотел возвращаться домой сейчас. Вокруг не было ни души, но так казалось лишь на первый взгляд, где-то в далеке Суини Тодд разглядел силуэт, он уже встречал этого человека сегодня, но этот момент был настолько не значителен, что мужчина и не вспомнил бы о случившемся, если бы не взгляд незнакомки. Цирюльник притормозил и стал вглядываться в медленно приближающийся силуэт. Да, это была она, та самая бродяжка, с которой он столкнулся возле дома судьи. На ней было потрепанное старое платье, грязное и поношенное, а подол местами был порван. Шляпа частично прикрывала лицо, из под нее торчали растрепанные волосы. Как только женщина увидела Суини, она практически бегом кинулась к нему, он хотел было отойти в сторону, но бродяжка вцепилась в его пиджак и посмотрела ему прямо в глаза. — Я вас определенно знаю... — начала она, ее взгляд был пристальным и отчасти пугающим, но не для Тодда. — Бенджамин... точно! Вы — Бенджамин Баркер, о, я помню это лицо, когда вас насильно тащили на корабль... — она все не отпускала его, а ее руки немного тряслись. Тодда начинал охватывать гнев, ему казалось, что эта оборванка смеется над ним, он сжал губы и резко схватил ее руки, отталкивая женщину в сторону. Цирюльник, не обронив ни слова, быстро пошел дальше, как вдруг его снова дернули, но на этот раз за плечо. Бродяжка хотела ему что-то сказать. — Погоди же! — обратилась женщина к Суини, стараясь ухватиться за его одежду, Тодд не хотел слушать и буквально выворачивался у нее из рук, гнев мужчины становился все сильнее. — Твоя жена и дочь, те люди... — она сделала паузу, а цирюльник резко остановился и устремил взгляд куда-то вперед, после он развернулся и хватанул женщину за руку. — Где они? — сквозь зубы процедил Тодд. Его глаза горели каким-то странным пламенем, быть может, это была игра света. — Мясник проживающий на улице Флит-стрит 186, я видела... — она судорожно огляделась по сторонам и дернула Тодда за воротник, так, чтобы их лица оказались рядом, — я видела, как он позвал их к себе, но они больше не вышли... — женщина еще раз глянула в сторону. — Той же ночью из пекарни доносились крики, но люди будто игнорировали это, одна я обратила внимание. Её прервали, Тодд резко оттолкнул женщину в сторону, она ударилась о каменную стену дома и отшатнулась. Цирюльник не сказал ей ни слова, одна лишь злоба теперь заполняла его разум. Да, бродяжка явно была не в своем уме, но Суини поверил каждому её слову, он вспоминал поведение мясника: его странную нервозность, нежелание разговаривать. Логические цепочки стали выстраиваться в голове Суини, он обязан был разобраться с ним... Солнце скрылось за горизонтом, улица больше не была охвачена пламенем уходящего светила, на Флит-стрит опустилась ночь, и в темноте громким гулом раздавались лишь шаги несчастного цирюльника. Послышался звон дверного колокольчика — открылась дверь. Мужчина стремительно пересек пекарню и оказался в комнате. Вот он, мясник, прямо перед ним, спокойно сидит у себя в кресле. Нелли Ловетт с ним нет, должно быть, отлучилась по каким-то делам. Цирюльник обошел кресло сзади и положил руку на плечо мужчины. Он устремил на него взгляд, полный ненависти, и тихим, рычащим голосом произнес: — Поднимемся в цирюльню, сэр? Есть разговор.