Wherever you are / Где бы ты ни был

Роди выглядел знакомым на водительском сиденье, расслабленно держась одной рукой за руль. Изуку с усилием старался не смотреть на него, мечтами пребывая в их маленьком мирке, в котором они существовали, когда были в бегах. В этот раз всё было иначе: на заднем сиденье возились брат и сестра Роди. Это была идея Роди — воспользоваться хорошей погодой и свободным днём. Он сказал, что знает одно место, примерно в часе езды к северу от города, где есть спрятанная от глаз поляна у реки, в которой можно искупаться. Ещё он сказал, что может одолжить машину у друга — Изуку принял благоразумное решение не задавать вопросов об этом и просто считать, что Роди получил разрешение её взять. — Мы уже приехали? — спросила Лала, нетерпеливо ёрзая. Рот Роди дернулся в небольшой улыбке, и он бросил лукавый взгляд в сторону Изуку. — Почти, — сказал он. — Через сколько? — настояла она. — Знаешь что, — сказал Изуку. — Посмотри в окно, готов поспорить, что мы будем там к тому времени, как ты сможешь насчитать десять животных. Лала оживилась, повернувшись, чтобы уткнуться носом в стекло. — Смелое заявление, — прокомментировал Роди. — Если ты ошибёшься, это будет на твоей совести. Изуку рассмеялся. — Я готов рискнуть. — Деку, Деку, смотри, там кролик! — сказала Лала. — Прекрасно! — сказал Изуку. — Осталось ещё девять! Пейзаж был чудесен — луга полевых цветов в окружении зелёных лесов. Изуку подумал, что ему хотелось бы задержаться на этом моменте, на этом чувстве. Цвета, Роди, мурлыкающий рядом с ним, Лала, звенящая от восторга. Лала дошла до восьми, прежде чем они добрались до места. Роди расстелил одеяло на берегу реки и улёгся на него с тихим довольным вздохом. — Не уходите далеко, — сказал он Роро и Лале. Они серьёзно кивнули, а затем с визгами и плеском бросились в медленно текущую реку. Изуку сел рядом с Роди, достаточно близко, чтобы их колени соприкасались. — Спасибо, что пришёл, — тихо сказал Роди. Изуку улыбнулся. — Я хочу быть здесь, — ответил он. Честно говоря, даже если бы самого пребывания с Роди оказалось недостаточно, то теперь, когда все познакомились с Роди, было ещё одно преимущество — возможность оттянуть любые подколы и расспросы Каминари. — Не нужно благодарить меня за это. — Тем не менее, — сказал Роди. — Я не так часто занимаюсь с ними подобными вещами, потому что здесь есть только я, понимаешь? Всё проще, когда ты рядом. Изуку ощутил прилив тепла. Ему почти хотелось плакать, правда. Роди нравился ему так сильно, что казалось, будто он переполнен всем этим. Сейчас он уже не пытался отрицать свои чувства — совершенно бесполезное занятие. Учитывая, что он ощущал, как его тянет к Роди словно магнитом, что ещё это могло быть? Он снова повернулся к реке, чтобы немного понаблюдать за игрой Роро и Лалы; их радостные крики и плеск эхом разносились по округе. — Они хорошие дети, — сказал Изуку. — Да, — ответил Роди с явной гордостью в голосе. Их одеяло лежало под большим деревом, солнечный свет пробивался сквозь листья и создавал на лице Роди красивые узоры. Изуку время от времени ловил его взгляды, пока они сидели в уютной тишине. Дул лёгкий ветерок, слегка шевеля вокруг них траву. Было спокойно и хорошо, и Изуку был счастлив. Он хотел, чтобы таких дней было больше. Он уже пытался думать о том, когда сможет вернуться в следующий раз, после окончания семестра. Прошёл уже целый месяц — Изуку чувствовал, что мгновения пролетают слишком быстро, и он не мог отделаться от ощущения, что ему нужен конкретный план того, что будет потом. Этих нескольких напряжённых месяцев было просто недостаточно. Возвращение было для него не слишком реалистичным исходом. Для начала, как он мог оправдать поездку в Отеон? Не говоря уже о том, что билеты на самолёт были дорогими, и не то чтобы он мог просить Роди у него остаться. А в ЮЭЙ он всегда был так занят, в перспективе дел будет только больше. У Изуку было не так много перерывов, не говоря уже о тех, которые не включали бы в себя какую-нибудь поездку в тренировочный лагерь или стажировку. Раньше это никогда не казалось проблемой, что жизнь в ЮЭЙ такая занятая. На самом деле, Изуку никогда не задумывался о недостатке свободного времени. Он провёл достаточно лет в начальной и средней школе без друзей, с которыми можно было провести каникулы и перерывы, и это не казалось ему чем-то важным, когда он перешёл в старшую школу. И потом, у всех его друзей было точно такое же расписание, так что это по-прежнему не имело значения. На самом деле Изуку даже чувствовал себя слегка виноватым — он так долго хотел стать героем, всегда был готов посвятить всё своё время и энергию своим целям. Это была совершенно чуждая концепция, когда плотный график студента-героя воспринимался как недостаток. Геройство всегда должно было быть приоритетом. Всё остальное должно было быть второстепенным. Часть Изуку чувствовала, что он должен укорять себя за свою переменчивую преданность. Другая его часть размышляла о том, можно ли считать эти тренировочные сборы, запланированные на каникулы, необязательными — в конце концов, они не оценивались так, как обычные занятия, и, возможно, они считались обязательными только потому, что какой студент-герой откажется от дополнительных тренировок? — Что у тебя на уме? — сказал Роди. Изуку вздрогнул. — О- а… Ничего. Эм- да. Извини. Ни за что на свете он не собирался рассказывать Роди о своих гипотетических планах на будущий визит. Роди рассмеялся и легонько толкнул его в руку. — Ты был в тысяче миль отсюда. Давай, пошли в воду. Изуку сумел улыбнуться. — Да. Да, хорошо. Изуку последовал за Роди; они оставили футболки на одеяле и направились чуть ниже по течению от детей, к короткому причалу, который выглядел сомнительным с конструкционной точки зрения. Роро и Лала, похоже, играли в какую-то сложную игру с участием пиратов, русалок и замудрённой политики, громко споря о правилах ведения игры. Роди бросил развеселённый взгляд на Изуку, подслушавшего их разговор. Пино следовала чуть поодаль, бесцельно летая и радостно щебеча. Роди сидел на конце причала, погрузив ноги в воду. Как только Изуку сел рядом с ним, Роди ударил ногой по поверхности, и брызги долетели до самых волос Изуку. Изуку вздрогнул от неожиданности и рассмеялся. Роди ухмыльнулся, выглядя довольным собой. Не раздумывая, Изуку спрыгнул с причала в воду, схватил Роди за запястье и потащил его вниз. Было не очень глубоко — когда они смогли встать на ноги, вода оказалась им по пояс. Роди, отплёвываясь, тряхнул головой и провёл руками по волосам, чтобы привести их в порядок. — Это была эскалация, герой, — сказал Роди, задыхаясь и смеясь. — Ты сам начал, — ответил Изуку. Ощущая смелость и прилив головокружения, он придвинулся к Роди и потянулся к нему, чтобы помочь ему с волосами. Руки Роди опустились, позволяя Изуку взять верх. Он задержался, возможно, немного слишком явно, потратив больше времени, чем нужно, чтобы убрать волосы с глаз Роди. Я мог бы поцеловать его, подумал Изуку, и, возможно, это было страшнее, — то, как эта мысль на самом деле совсем не отпугнула его. Он мог. Он хотел. Он не стал. Но это казалось таким реальным. Роди, казалось, пошёл по другому пути; его взгляд переместился на маленький шрам от стрелы на груди Изуку. По сравнению с другими шрамами Изуку, он был незначительным, едва заметным. Несмотря на все разговоры о причуде Изуку и о том, откуда взялись все остальные шрамы, Роди не стал их рассматривать. Изуку удивился, как он вообще смог так сразу определить, какой шрам нужный. Изуку не шелохнулся, когда Роди протянул руку и слегка прижал два пальца к шраму. Он затаил дыхание, когда Роди провёл большим пальцем по его краям. Роди нахмурился, совсем чуть-чуть, и Изуку пожалел, что не умеет читать мысли. — Я ни о чём не жалею, — тихо и искренне сказал Изуку, — а ты? Роди покачал головой. — Просто… так рад, что всё не обернулось хуже. Понимаешь? Я мог бы поцеловать его, снова подумал Изуку. Я хочу его поцеловать.

***

— Итак, — сказал Каминари с улыбкой, от которой у Изуку похолодело в груди. — Роди вроде классный. Они вместе были на рутинном патруле. Взгляд распорядилась, чтобы время Изуку было поделено между обычными геройскими обязанностями и специальным проектом с Белкой-Летягой, и обычно в те дни, когда он обходил заданные маршруты, она ставила его в пару с Каминари. Обычно Изуку это вполне устраивало. Сегодня же он даже жалел, что его не поставили в пару с Яойорозу. Всё, что угодно, лишь бы отложить это на другой день. Изуку прочистил горло, опустив взгляд. — Да. Каминари толкнул Изуку локтем в руку. — И довольно милый. Изуку шумно вдохнул. — Мм. — И как? Планируешь что-то с этим делать? — продолжил подначивать Каминари. Изуку полусерьёзно мечтал, чтобы произошло какое-нибудь ограбление, которое прервало бы их безмятежный патруль. Он ощущал слабый укол вины, ругая себя за этот эгоизм, но это не избавило его от желания целиком. Что угодно, только не это. Он так не хотел этого делать. С тоской он подумал о новом побеге с Роди — только они двое, без необходимости противостоять всему миру или перед кем-то объясняться. — Что бы я мог сделать? — сказал Изуку низким и ровным тоном. — Ну, не знаю, позвать его на свидание? Устроить весёлую заграничную интрижку на семестр? — сказал Каминари так, будто это было просто, легко и очевидно. — Всё не так, — ответил Изуку. — Да ладно, он же определённо тебе нравится, — сказал Каминари. — И, для справочки, — думаю, ты ему тоже. Так в чём проблема? — Всё не так, — повторил Изуку с прорезавшейся в тоне остротой. Он отвернулся от Каминари и зашагал быстрее. — Заканчивай. Каминари заторопился, чтобы нагнать его. — Воу, эй, я не хотел- — Всё в порядке, Каминари, я просто… — Вау, ладно. Он тебе реально нравится, а? Изуку вздохнул. — Я… я не знаю. Что на сегодняшний день было, в общем-то, довольно откровенной ложью. Изуку слишком хорошо осознавал собственные чувства, как бы отчаянно он ни старался иногда их игнорировать. Однако было легче принять и признать свои чувства, когда перед ним был только Роди. Его не волновали все эти подробности. — Точно, — скептически протянул Каминари. — Вот почему ты так странно себя ведёшь и защищаешься. Потому что ты не знаешь. — Почему ты так настаиваешь? — спросил Изуку. — Потому что он кажется классным, и он тебе явно нравится, а это то, что делают друзья? — ответил Каминари. — Чувак, я не понимаю, в чём твоя проблема. Я, конечно, могу это прекратить, если тебя это действительно беспокоит, но… Да ладно, в чём дело? Почему ты не хочешь, типа, попробовать? — Какой в этом смысл? — резко ответил Изуку. — Это не- Я не могу- мы здесь едва ли на три месяца, это было бы не… Каминари нахмурился, изучая лицо Изуку. — Я хотел сказать… Смысл в том, чтобы просто… заполучить эти три месяца, разве нет? Повеселиться, насладиться поездкой. Некоторые отношения обречены на завершение, это не значит, что они были бессмысленными. Не всё стоящее должно длиться вечность. По причинам, которые Изуку не хотел выяснять, слова Каминари ранили его. — Но я- я не могу, это не… — Изуку покачал головой, чувствуя себя запутавшимся и потерянным. Он правда, правда не хотел говорить об этом. Каждое слово словно вырывали из него насильно. Подбирать их причиняло боль, никогда прежде ему не ведомую. — Я не могу просто… Я не хочу- не хочу начинать с ним что-то, что просто закончится, когда нам придётся вернуться. Это не… Я не хочу всего лишь три месяца. — Ого, он и впрямь тебе нравится, — с большим акцентом сказал Каминари. — Значит, дело не в том, что ты не хочешь предложить ему встречаться. Ты слишком сильно хочешь. — Я не знаю, — сказал Изуку. Он вздохнул. — Что-то временное с ним, это может… разрушить нашу дружбу. Три месяца этого не стоят. Трёх месяцев недостаточно. — Временного недостаточно, — предположил Каминари. Изуку сжал челюсти и промолчал. — То, что ты к нему чувствуешь… навсегда? — нерешительно спросил Каминари. Вся прежняя лёгкая, дразнящая энергия исчезла. — Возможно, — тихо признался Изуку. — Ладно, слушай, только не закрывайся, — начал Каминари, — но разве это не ещё одна причина сказать ему о своих чувствах? — Каминари, — взмолился Изуку. Он действительно был в нескольких секундах от того, чтобы просто начать умолять Каминари оставить всё как есть. Он не мог продолжать говорить об этом — ему было слишком больно. — Я просто говорю, если он тебе так важен, разве ты не обязан сам проверить, к чему это может привести? Три месяца — это не так уж мало, и, возможно, ты пожалеешь, что не попробовал, понимаешь? — сказал Каминари. Он вздохнул, подняв руки. — Слушай меня или не слушай, неважно, я не буду продолжать настаивать. Прости, я не знал. Изуку не отрываясь смотрел в землю, пока они продолжали идти. — Спасибо, — тихо сказал он. — Если ты когда-нибудь всё же захочешь поговорить… — предложил Каминари. — Я дам тебе знать, — ответил Изуку. Подошла очередь Ашидо готовить ужин. Она настояла на том, чтобы сделать это групповым занятием, сказав что-то о том, что ей нужно больше времени для сплочения. Каминари на это ответил, что она просто пытается откосить. Так или иначе, все четверо столпились на кухне. — Серо говорит, что в общежитии ужасно тихо, — рассказывал Каминари, сидя у плиты вместе с Ашидо. — А ещё, что, видимо, ни у кого там нет даже отдалённо нормального режима сна. Типа, он может забрести в общую гостиную посреди ночи, а половина здания ещё не спит. — Ну, я знаю, что Токоями и Шинсо ложатся довольно поздно, — сказал Изуку. — И Кода тоже, — добавила Ашидо. — Он как-то говорил, что, когда все ложатся спать, становится тише. — А Серо учит Тодороки играть в видеоигры, так что они тоже засиживаются допоздна, — сказал Каминари. — Клянусь, мы вернёмся, а они будут такими же уставшими, как и все мы. Яойорозу вздохнула. — Совершенно очевидно, что никто не следит за соблюдением правила выключения света в девять в отсутствие Ииды и меня. Каминари фыркнул. — Ну, да. Кого бы ты назначила на эту должность? — Я бы подумала на Тодороки, — сказала она. — Да, вряд ли, — сказал Каминари. — Серо сказал, что режим сна Тодороки — полный атас. — Вы едва помогаете, — громко пожаловалась Ашидо. — Сейчас твоя очередь готовить, — сказал Каминари, но, когда она протянула ему деревянную ложку, он уже приготовился мешать. — Говорю тебе, это способствует сближению, — ответила Ашидо. Каминари закатил глаза. — Конечно. — Кстати, о сближении! Ладно, я обязана спросить, — объявила Ашидо, повернувшись и прислонившись к стойке рядом с плитой. Она одарила Изуку сияющей ухмылкой. — Что у тебя с Роди? Он кажется классным. Вы встречаетесь? — О- эм… — Изуку напрягся, сразу же разорвав зрительный контакт. Он почти подумал, что просто разрыдается на месте, если кто-то спросит его об этом ещё раз. — Тогда, справедливости ради, Мина, что там у тебя с Джо? — вклинился Каминари с игривым упрёком. — Мы сейчас не обо мне говорим, и я понятия не имею, что ты имеешь в виду, — ответила Ашидо. — Её ведь так зовут? Девочка из математического класса? — сказал Каминари. — Ну же, разве вы не ходили вместе есть мороженое? — Может, ходили, а может, и нет, — сказала Ашидо. Изуку осознал, что так оно и должно было быть. Потому что Ашидо ухмылялась, когда лукаво поддразнивала в ответ, и Каминари тоже улыбался. Это должно было быть просто веселье — сплетни, влюблённости, друзья, подкалывающие друг друга. Изуку не был уверен, что причина, по которой это не сработало с ним, заключалась в отсутствии опыта в такого рода дружеских дразнилках, или же то, что было у него с Роди, просто отличалось. Он склонялся к последнему. — Я всегда могу спросить её завтра в классе, — пропел Каминари. — Ты не посмеешь! — ответила Ашидо, обвиняюще тыча пальцем. — Просто говорю, если ты не хочешь рассказывать мне подробности… — Каминари пожал плечами. — Я к тому, что она сидит рядом со мной, это было бы так просто. — Ты хуже всех, — ответила Ашидо. Однако её оборонительная позиция была лишь показной; её выдавала взволнованная улыбка. — Ладно, хорошо, она пригласила меня поесть мороженого, и я пошла. — Она тебя пригласила? — ответил Каминари. — Ага, — радостно ответила Ашидо. — И, ладно, слушай… Ашидо принялась подробно рассказывать о своем возможно-свидании, оживлённо жестикулируя, рассуждая, что она не была полностью уверена, но решила попробовать, а Джо была такой забавной, умной и довольно милой, но она не была уверена, что на самом деле чувствует- Изуку поймал взгляд Каминари и с благодарностью ему улыбнулся. Каминари кивнул в ответ и снова обратил своё внимание на Ашидо, продолжая заваливать её вопросами и дразнить. В ту ночь Изуку пробрался через общую ванную комнату и постучал в дверь Каминари, избегая идти через общий зал на случай, если девочки ещё не спят. Каминари ответил не сразу. Он выглядел озадаченным, когда открывал дверь, с висящими на шее наушниками. — Привет? — сказал он, скорее, спрашивая. Изуку уже жалел об этом, но он заставил себя преодолеть сожаление. — Привет, — ответил он. — Ты, эм- ты сказал… если я захочу поговорить об этом… Глаза Каминари расширились. — О! Да, эм, — он отошёл в сторону, сделав размашистое движение рукой, чтобы пригласить Изуку войти. — Я вообще не думал, что ты воспользуешься этим предложением. — Если- если ты занят, или- — Нет, нет, нет, всё отлично, давай, — Каминари усмехнулся. — Абсолютно свободен и готов поговорить о твоем парне. Изуку пожалел о своём решении ещё больше. Он всё равно вошёл, неловко застыв посреди комнаты. Здесь царил беспорядок, везде была разбросана одежда, а на столе неуклюже громоздились книги. — Он не мой парень, — сказал Изуку. — Мелочи, — Каминари отпихнул часть беспорядка в сторону и сел прямо на пол, освободив место для Изуку. Изуку нерешительно сел. Он избегал взгляда Каминари, продолжая осматривать комнату. Каминари, казалось, чувствовал себя как дома: все вещи были распакованы, на стене возле его стола висело расписание занятий и несколько фотографий. — Итак… — начал Каминари. — Я чуть не поцеловал его недавно, — выпалил Изуку. — Просто- просто мне так нравится быть рядом с ним, но я ничего не знаю о свиданиях, или даже влюблённостях, правда- Наверное, я и раньше влюблялся, но это никогда не было похоже на это, вообще, и я даже не уверен, что вообще когда-то хотел с кем-то встречаться. Я определенно никогда не был так близок к тому, чтобы поцеловать кого-то. Но это же- ладно, быть студентом-героем отнимает так много времени, а Роди хочет стать пилотом, ты знал это? И у него есть младшие брат и сестра, о которых нужно заботиться, и он всё время работает, и мы пытались проводить время вместе, но хотя я здесь, всё равно трудно его выкроить- я проделал весь этот путь, чтобы увидеть его, быть с ним, но этого недостаточно, и я всё время думаю о том, смогу ли я как-то обойти комендантский час, и у меня никогда в жизни не было такого искушения прогулять занятия, а однажды в средней школе был специальный показ документального фильма о золотом веке, и Всемогущий должен был отвечать на вопросы после показа, и я пропустил целый день ради этого, так что это масштаб, с которым мы здесь имеем дело. Каминари уставился на него, широко раскрыв глаза. — Ну и ну. — Что мне делать? — спросил Изуку, в надежде, что Каминари просто знает ответ и волшебным образом предложит ему способ выравнять всё это без проблем. А наполовину надеясь, что Каминари просто скажет ему, как справиться с подобными чувствами. — Ты… ты правда выбрал Отеон из-за него? Типа, серьёзно? — спросил Каминари, вместо того, чтобы предложить какое-то идеальное решение. Изуку моргнул. На самом деле он не собирался в этом признаваться. — Эм… Ну, я имею в виду, были и другие факторы, но… Да. Да, я просто продолжал думать, что могу провести целый семестр не только в одном часовом поясе с ним, но и действительно, вроде как, видеться с ним. Я… скучал по нему. Это показалось гораздо большим признанием, чем признание в своей влюблённости. — Ого, — Каминари тихонько рассмеялся с оттенком странной серьёзности. — Вау, ладно… Изуку опустил взгляд на свои руки, нервно перебирая пальцами. — Я знаю. Это глупо, да? — Это не то, что я хотел сказать, — сказал Каминари. — Это было эгоистично и по-детски. — Это чертовски романтично, и, типа, так смело. — Смело? — скептически повторил Изуку. Он поднял голову и встретился взглядом с Каминари. Каминари выглядел искренним. На самом деле он выглядел немного изумлённым. — Боже, надеюсь, однажды я тоже кому-нибудь так понравлюсь, — сказал Каминари приглушённым и серьёзным тоном. Лицо Изуку запылало. — Это не- то есть, я не- — начал Изуку, но он не был уверен, куда двигаться дальше. Он не мог утверждать, что всё не так уж серьёзно или глубоко — Каминари и так уже всё знал. В этом и заключалась опасность излишней откровенности. Изуку чувствовал себя так, словно выплеснул наружу части себя, которые были слишком уязвимы для изучения. — Роди повезло, — сказал Каминари. Изуку покачал головой. — Нет, я… — Правда, я серьёзно, — Каминари какое-то мгновение слишком пристально изучал лицо Изуку. — Если честно, чувак, я не знаю, насколько я могу быть полезен. — Но ты… ты знаешь, что делать, с подобными вещами, — сказал Изуку. — Верно? Я видел, как ты приглашаешь людей на свидания. Ты знаешь о… таких вещах. — Не совсем, — сказал Каминари. — Я многих на свиданки звал, но… Это никогда не было чем-то особенным. Если они говорили «нет», то никакого вреда, ничего страшного. Это… не похоже, что это будет так же легко. Изуку вздохнул, его плечи опустились. Он не был уверен, на что надеялся на самом деле. — Нет, — согласился Изуку. — Я не думаю, что он откажет, — предложил Каминари. — Я говорил серьёзно, когда сказал, что мне кажется, что ты ему нравишься. — У него сложная жизнь, — сказал Изуку. — Как и моя. Это может не иметь значения, даже если я ему нравлюсь. Каминари задумчиво склонил голову. — А сложности бы тебя остановили, если бы предложил он? Изуку на мгновение задумался, чтобы представить себе это — представить, как Роди говорит ему, что испытывает к нему чувства, приглашает его на свидание. Просит его дать им шанс. Это казалось маловероятным, но в то же время не казалось. Иногда, когда Роди смотрел на него, ему казалось, что они совершенно одинаково смотрят друг на друга. Изуку мысленно представил себе это — Роди, который говорит, спрашивает, наклоняется первым. Этого оказалось достаточно, чтобы его пульс учащённо забился. — Я не знаю, — тихо сказал Изуку, и это ощущалось до странного похожим на ложь. Он решил приехать в Отеон только для того, чтобы иметь возможность быть с Роди. Если бы Роди попросил, Изуку был уверен, что согласится, наперекор всем возможным сложностям между ними. Он бы согласился в одно мгновение. — Ладно, давай я попробую кое-что ещё, — сказал Каминари. Он наклонился вперед с серьёзным взглядом. — Так что будет, если ты не сделаешь шаг, и он тоже? Изуку моргнул. — Ничего? Мы общаемся, пока я здесь. Потом мы вернёмся к тому, что было раньше, и будем продолжать держать связь. — Хорошо. Но что потом? — настаивал Каминари. — О чём ты? — медленно спросил Изуку. — Что, будешь встречаться с кем-то в ЮЭЙ? — Нет, с чего бы это? — Почему нет? — Это… «Почему нет» — недостаточно веская причина, чтобы просто… — Ладно, ладно, справедливо, но… ладно, более долгосрочно, — продолжил Каминари. — Каков план? Изуку сжался. — План? — повторил он, чувствуя себя полностью раскрытым. План. Это было то, о чём он едва ли позволял себе думать, когда был один. — Я не-я не знаю, о чём ты говоришь, у меня нет- нет никакого плана. У меня нет плана. Каминари одарил его взглядом. — Мидория, здесь только мы, ну же. Изуку опустил глаза. Он не знал, как взять себя в руки, загнать свои секреты обратно, прежде чем они вырвутся наружу. Он не знал, как быть менее честным, прямо сейчас. Притворяться казалось просто невозможным. — Я… полагаю, я… — его голос прервался, слегка надломившись. Он не мог заставить себя говорить громче шёпота. Это казалось слишком необъятным, чтобы признаться. — Я… думал о том, чтобы после выпуска… или, может быть, после того, как немного поработаю помощником в Японии… эм. Посмотреть, может… может Взгляд… сможет меня нанять. Каминари на мгновение замолчал. Изуку боялся поднять глаза. Он был в ужасе от мысли, что ему скажут, как это глупо, как незрело и недальновидно. Как негероично даже думать о том, чтобы строить свою карьеру, исходя из собственных желаний, а не из того, что нужно от него людям. — Ого, — сказал Каминари вместо упрёка или разочарования. — Роди чертовски повезло. Изуку нахмурился, всё ещё не поднимая глаз. — Нет-нет, это не… Я не… Это не удача, всё не так. Роди… Это мне повезло. — Тогда он, должно быть, действительно особенный. — Так и есть. Каминари издал тихий, задумчивый звук. — Я никогда… Боже, все люди, которых я звал на свидания, я никогда не чувствовал ничего даже близко похожего, думаю. Изуку наконец поднял голову, насторожившись. Каминари смотрел на него с чем-то, напоминающим тоску. Изуку начал было открывать рот, но Каминари продолжил, прежде чем он успел что-то сказать. — Хорошо, тогда- если таков план, — сказал Каминари, — какой смысл ждать до этого времени? Сердце Изуку всё ещё колотилось от признания в тайной мечте, он всё ещё ждал, что ему скажут, что он не имеет права хотеть этого, не говоря уже о том, чтобы называть это планом. — О чём ты? — Ну, ты ведь уже хочешь вернуться, правильно? Так что… какая разница? — сказал Каминари. — Как я вижу, ты либо ничего не говоришь, вы продолжаете быть друзьями, а потом ты возвращаешься сюда, потому что, будем честны, Взгляд наймет тебя за секунду, без вопросов, а потом, что — предложишь ему встречаться через несколько лет? Изуку пожал плечами, потому что да, идея была именно такой. Подождать, пока у них не появится какая-то определённость. — Или выслушай меня, — сказал Каминари. Он протянул руку, как будто эта идея была физическим предложением. — Ты признаёшься, пока мы ещё здесь. Вы сходитесь, вместе проводите потрясающие три месяца. А потом, когда ты вернёшься через несколько лет, ты вернешься к парню, который тебя ждёт. Когда он так говорил, это звучало просто. Это звучало почти возможно. Изуку попытался представить, что могло бы произойти, если бы он просто поцеловал Роди на выходных, как ему хотелось. — А что, если ничего не получится? — сказал Изуку. — А что, если получится? — ответил Каминари. Изуку проснулся с резким вздохом. Простыни запутались вокруг его ног, и он быстро отбросил их, испытывая удушье и сильный жар. Бодрящий холод коснулся кожи, принеся с собой некоторое облегчение. Непроглядная темнота, с другой стороны, мешала перевести дух. Кошмары были довольно частым явлением. Не каждую ночь, но достаточно часто, чтобы у Изуку сложился определенный распорядок, как с ними справляться. Он не мог сразу заснуть, иначе рисковал снова попасть в тот же кошмар. Вместо этого он заставлял себя встать и сделать что-нибудь, связанное с движением. Если это был особенно страшный кошмар, он заваривал себе чай и пил его на ступеньках перед зданием общежития ЮЭЙ. Если кошмар был более терпимым, он мог отправиться на короткую ночную пробежку. Он прошёлся по списку вариантов — чай, пробежка, прогулка, йога, геройский анализ, старый фильм о Всемогущем, что-нибудь подобное. Ни один из них его не привлёк. Изуку никогда не испытывал особого желания говорить с кем-то о ночных кошмарах, исключая доведение их до сведения Всемогущего, когда они казались ему действительно важными. Теперь он вроде как хотел поговорить о них с Роди, просто выплеснуть, попросить отвлечься. Он снова прошёлся по списку. Он не был уверен, что пробежка поможет ему почувствовать себя лучше — в любом случае, это могло бы считаться нарушением комендантского часа. Он не хотел идти в общий зал и рисковать столкнуться со своими одноклассниками. Он подумал о том, чтобы просто посидеть на балконе. Звучало это довольно приятно, но он чувствовал, что в итоге ещё сильнее зациклится мыслями на кошмаре. Он не хотел оставаться один. Внезапно Изуку пришло в голову, что он может поговорить с Роди. Роди уже знал секрет. Не успел Изуку подумать об этом, как он уже звонил ему. — Мм, да? — послышался хрипловатый сонный голос Роди. — О, Боже, мне так жаль, — сказал Изуку. — Прости. Ты спал. Конечно, ты спал, я- не знаю, о чём я думал, я- — Не извиняйся, всё в порядке, — Роди зевнул, и в трубке раздалось какое-то шарканье, похожее на движение. — Всё хорошо, я проснулся, что случилось? Изуку колебался. — Ты уверен? Я могу отпустить тебя дальше спать, тебе нужен отдых, ничего такого. — Изуку. Я сказал, что всё в порядке, я серьезно. Просто поговори со мной. Изуку долго молчал, застряв между желанием снова извиниться и неуверенностью в том, с чего начать. — Изуку? — мягко спросил Роди. — Что случилось? — Так, эм, кое-что ещё о моей причуде, — в итоге сказал Изуку. — Ты избегаешь темы? То есть, я тебе конечно дам, но… — Нет, — сказал Изуку с небольшим смешком. — Нет, я даю тебе контекст. Дело, эм, в том, ты же знаешь, что я девятый человек, которому она передалась? — Я помню. — Ну, это, а, это трудно объяснить, но… Она сохраняет, как бы… воспоминания и чувства предыдущих пользователей. Некоторые отчётливее, чем другие, а некоторые более осознанно. Например, иногда дух или бывший владелец открывает мне что-то, что, по его мнению, я должен знать, но иногда… Иногда это происходит непроизвольно. — …Как ночной кошмар? — спросил Роди. Изуку вздохнул. — Да. Как кошмар. Роди на мгновение умолк. — Ты хочешь поговорить об этом? — Я не знаю, — Изуку остановился, чтобы всё обдумать. — Они просто… сбивают с толку, часто. — Сбивают с толку? — То есть… Они практически не имеют смысла. Мне кажется, что я знаю, о чём они, когда вижу сон, что у меня есть необходимый контекст, пока я там, но потом я просыпаюсь, и я снова становлюсь собой, и всё, что у меня есть, это чувства, которые оставили во мне сны. — Чёрт, это звучит ужасно. Не хочешь рассказать мне об этом? Попытаться понять его смысл? Возможно, Изуку мог бы, в другой день или с другим кошмаром. Иногда ему казалось, что он должен это сделать, что это его обязанность — разобраться в них на случай, если они содержат подсказки и секреты, которые ему понадобятся. Но обычно сны были слишком расплывчатыми и сюрреалистичными, чтобы в них можно было что-то делать, кроме как расхаживать по кругу. Они были посвящены травме, которая ему не принадлежала, воспоминаниям, которые он не понимал. У него никогда не было полной картины. Он мог часами пытаться расшифровать их, и это могло никогда ничего не значить для него, кроме паники и боли, которые он испытывал, когда их проживал. — Не думаю, — решил он. — Думаю, я просто хочу отвлечься. — Выйди на балкон, — сказал Роди. — А я поднимусь на крышу. Хорошо? — Хорошо, — сказал Изуку. Это заняло у Роди немного больше времени, но Изуку был очень рад ждать и слушать приглушённые звуки осторожных движений. — Ты готов? — сказал Роди. Он вздохнул, и Изуку представил, как он потягивается под ночным небом. — Думаю, да? — сказал Изуку. — К чему я должен быть готов? — Я смотрю на созвездие, — сообщил ему Роди. — Расскажи мне о нём. — Подожди, на какое созвездие ты смотришь? — Я не знаю, разве это имеет значение? — Да? Я не могу рассказать тебе историю созвездия, если не знаю, какое оно. — Я не знаю, как сказать тебе об этом, Изуку, но все эти истории выдуманы. Так что придумай свою. Изуку вздохнул, глядя на небо над своим балконом. Вообразив присутствие Роди рядом с собой. — Ну, как выглядит созвездие? — спросил Изуку. — Оно похоже на звёзды. Изуку фыркнул. — Очень полезно. Ладно, по крайней мере, скажи мне количество звёзд. — Посмотрим, там… Ладно, там семь звёзд. Я выбрал семь звёзд для этого нового созвездия. Изуку замолк, размышляя. Он начал рассказывать историю, что-то похожее на сказку, которую он когда-то слышал. История выходила довольно несвязной. Он не слишком старался придать ей хоть какой-то смысл, особенно когда Роди смеялся над нелепыми подробностями, которые Изуку в неё вставлял. Пока он говорил, его мысли блуждали, возвращаясь к тому, что сказал Каминари той ночью; к той заманчивой, прекрасной, оптимистичной мысли. Что, если всё получится? Что, если это может быть чудесно? Что, если Изуку расскажет Роди о своих чувствах, когда они увидятся в следующий раз, выплеснув всё, что он хотел сказать всё это время? Что, если он не остановит себя в следующий раз, когда захочет поцеловать его? Что, если бы он был смелым, честным и немного эгоистичным? Что, если он позволил себе это представить?