Vela

Ты никогда не боялась темноты. В ней уютно, спокойно. Она скрывает дефекты, и в ней всегда видно то, что горит, даже если оно горит неярко. Да и чёрный — очень красивый и элегантный цвет. Но ты ненавидела серый. Он давил, как тяжёлые булыжники. Поглощал все яркие краски, делая их безжизненными. Душил… Всё вокруг было серым. Непередаваемо, ужасно серым. Ты пыталась найти хоть один тёмный угол, но всё, абсолютно всё, тонуло в этом гадком цвете. Тебя было видно, как на ладони. И в то же время ты терялась, сама становясь безжизненной серой оболочкой… И звук. Этот ужасный звук, пронизывающий каждый твой позвонок и отдающий пульсацией в сдавленное горло. Тик. Так. Тик. Так. Ты помнишь эти часы. С лакированным корпусом, с серебряными стрелками на крупном циферблате. Стекло с трещиной посередине искажало изображение так, что не понять, который час они показывают. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Ты сама купила их. Надеялась, что этот звук избавит тебя от тишины. Тебе понравился их чёрный цвет. Но ты ошиблась… Тик-так, тик-так, тик-так!.. Они были тёмно-серыми. Такими же серыми и душащими, как и всё остальное… ТИКТАКТИКТАКТИКТАК! ТАК! ТАК! ТАК! Тишина. Внезапная, гробовая. Не вздохнуть… И надломленный, наполненный страданием голос: — Mi vida!.. Ты резко села на кровати, разевая рот, как рыба на суше. Ты не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть — воздух застревал в тугом узле в горле. Сердце колотилось, как бешеное. Наконец, попытки протолкнуть в себя хоть немного жизненно необходимого воздуха увенчались успехом. Ты закашлялась, оттягивая ворот ночной рубашки. Снова. Снова этот кошмар. Когда он наконец закончится?.. Он же не снился тебе уже столько дней… Это всё из-за вчерашнего разговора. Если бы провидец не напомнил тебе… Нет. Бруно не виноват в твоих кошмарах. Он ничего не знает. Или знает?.. Он соврал о том, что не видел тебя в своих видениях… Нет, тогда бы он не спрашивал. Он не настолько жесток, чтобы спрашивать, зная. Вообще не жесток… Просто тебя тошнит от серого цвета… Всё, хватит об этом думать! Ты соскочила с кровати и подошла к окну, распахивая настежь створки. На улице было чудесное раннее утро. Да, так лучше. У тебя сегодня ещё много важных дел. Лучше заняться ими с самого утра.

***

Ты спустилась вниз, заглянув на кухню. Джульетта уже встала и вовсю готовила завтрак. — ¡Buenos días! — Hola, дорогая. — Джульетта, а через сколько примерно встанет Луиза? — тебе не терпелось загрузить себя работой, чтобы копошащиеся в голове мысли перестали терзать тебя изнутри. — Думаю, она уже в городе, милая. — Так рано? Что-то случилось? — Она всегда встает рано и сразу уходит. Говорит, что для неё всегда найдется работа, а сидеть без дела она не умеет. — Она вообще отдыхает? — озабоченно спросила ты. Джульетта тяжело вздохнула. Она явно переживала за старшую дочь. Ты утащила несколько горячих лепёшек и стала собираться в город. Может, и хорошо, что Луиза уже там — тебе не нужно страдать от безделья и кошмаров… — Ты куда? — голос Мирабель, тихо подошедшей к тебе сбоку, заставил тебя вздрогнуть всем телом. Ты незаметно выдохнула, успокаивая сбившееся дыхание, и улыбнулась малышке: — Собираюсь навестить Луизу. — Она уже ушла, — с готовностью отрапортовала девочка. — Я знаю, солнышко, — ты потрепала малютку по головке. — Я собираюсь найти её. — А можно мне с тобой? Я тоже хочу к Луизе! — Мирабель схватила тебя за руку и умильно стрельнула глазками, упрашивая. Ты замялась, но решила не расстраивать её отказом. В любом случае, у тебя уже был намечен план, и малютка ему никак не помешает. — Конечно, пошли вместе. Мирабель захлопала в ладоши и побежала к выходу из Каситы. — Идём, идём скорее! Ты улыбнулась и, подхватив корзинку, поспешила за ней.