Vela

Это была поздняя осень в одном небольшом городке. По пыльным улицам, догоняя друг друга, неслись грязно-жёлтые листья, однако это только подчёркивало серую муть размазанной везде слякоти. Ты с трудом оторвалась от окна и, плотнее закутавшись в шерстяную шаль, снова принялась толочь в небольшой ступке сухие ломкие листья. Пальцы плохо слушались от холода, несмотря даже на растопленный камин, рядом с которым ты и работала, чтобы сэкономить на свечах. В принципе, от камина всё равно было мало толку, кроме света — система отопления особняка оставляла желать лучшего ещё пять лет назад, а после прошлой зимы и вовсе вышла из строя, и теперь весь тёплый воздух мгновенно улетал на улицу через дыру в трубе. Разминая немеющие конечности и дыша на них, ты снова возвращалась к ступке. Работа есть работа… Входная дверь громко хлопнула. Ты закатила глаза. Просила же быть аккуратнее! Если петли снова сломаются и заклинят, то вылезать на улицу через окно вам придётся на постоянной основе… По коридору разнеслось эхо шагов. Ты поднялась, разминая затекшие ноги, и, скрестив руки на груди, стала ждать. Дверь гостиной открылась нараспашку, и в комнате появилось вечно кислое лицо твоей тётушки. Не обращая на тебя внимание, она прошествовала мимо, за туалетный столик, и стала неторопливо копаться в шкатулках с украшениями. Ты оценивающе взглянула на её наряд и скрипнула зубами. Да она издевается! — Tia, Вы снова взяли деньги из сейфа? — холодно спросила ты, сверля её отражение в зеркале. — А в чём дело? — с готовностью взвилась тётушка, неизменным голосом в нос сразу переходя на фальцет. — Почему я не имею права брать собственные деньги?! Как, по-твоему, я должна была собираться на званный вечер?! И вообще, оставь свой деревенский жаргон! Ты, давно привыкшая к подобным истерикам, даже бровью не повела. — В любом случае, сеньора Тамила, — выделила ты уважительное обращение, безо всякого уважения продолжая. — У Вас уже было платье для мероприятий, а эти деньги нужны были нам, чтобы рассчитаться за продукты. Ты умолчала, что это был твой месячный оклад из таверны, и в ближайшие пару недель тебе придётся снова варить щи из выращиваемой тобой же капусты. Хорошо, что тётушка давно перестала ходить в заросший зимний сад и не знает, что зачахлые кусты роз так же давно превратились в грядки с овощами и зеленью, иначе бы крик стоял до сыплющей плиткой крыши. — У тебя же сегодня зарплата в лавке! Возьми деньги оттуда! — огрызнулась сеньора Тамила. — Нет, — резко ответила ты, уперев руки в бока. — Эта сумма уйдёт на содержание особняка. Если просрочим и в этот раз, то его опишут. Тётушка аж подпрыгнула на стуле от возмущения. Её кислое лицо покраснело, напоминая непостижимую помесь лимона с помидором. — Невероятно! Почему я — Я! — должна прозябать в этой нищете! Надо мной уже смеются в светских кругах! Сеньора Диас сегодня прошла мимо меня и даже не поздоровалась! Неслыханно! Раньше она не смела и глаз на меня поднять! Ты пропустила её слова мимо ушей и спокойно сообщила: — Сегодня снова присылали из особняка Фрау, сеньор спрашивает, когда мы вернем ему долг. — Этот старикашка! Не пускай его слуг на порог! Он знает моё положение, но не устаёт вынимать из меня душу! На прошлой неделе он даже не пригласил меня на приём в честь дня рождения своей племянницы! О, чёрствые зазнобы! За что мне всё это?! Не став слушать очередной концерт, ты вернулась к травам. Если ты закончишь заказ сегодня, то хозяйка лавки может вновь проявить щедрость и отдать тебе половину его стоимости. А завтра в таверне, если снова не будет завала на кухне, ты можешь прокрасться в зал и выступить с парой песен. Как раз сегодня в город прибыли купцы, они могут хорошо заплатить за выступление, если им понравится. В принципе, на эту сумму вы сможете протянуть до следующей зарплаты. Если тётушка снова не соберётся на какой-нибудь приём… В конце концов, припудрив возрастные морщины тонной косметики (теперь ясно, куда делась твоя заначка под лестницей, откладываемая на ремонт отопительной системы…), сеньора Тамила отправилась на очередные светские приключения. Разумеется, нанять экипаж денег у неё не было, так что, скорее всего, доберётся до дома каких-нибудь местных аристократов, у которых вы ещё не успели занять денег, а там разыграет сцену вселенского несчастья с подвернувшими ноги лошадьми или загулящим кучером и напросится с ними. Ты же просто надеялась, что она по счастливой случайности не попадёт под копыта лошади или под взоры пьяных сеньоров, возвращаясь обратно завтра утром. Впрочем, язык у неё подвешен, наверняка придумает что-то, чтобы её подвезли. Выкинув из головы легкомысленную тётушку, чьи выкрутасы сидели уже у тебя в печёнках, ты полностью погрузилась в работу и домашние дела. Хоть дом и не прогревается через трубы, но законопатить щели и поставить в спальню жаровни всё ещё можно. О приближающейся зиме ты старалась не думать. Вернее, думать максимально оптимистично. Потому что мысли о том, что вы просто замерзнете насмерть или заболеете, становились всё материальнее… Тётушка не молодеет, да и ты не железная…

***

Всю ночь тебе снилась какая-то ерунда. Яркие пятна, мельтешащие у тебя перед глазами, крики ворон, со временем ставшие почему-то напоминать тебе тётушкин смех… Перед рассветом сон стал совсем уж беспокойным. Было ощущение, что в твоей груди ворочается что-то большое, буйное, готовое вырваться из тебя. И ты не была уверена, что хочешь это выпустить… Всё вокруг пылало золотым, и это же раскалённое золото рвалось наружу криком, смерчем, неудержимым потоком сознания! Ты никогда в жизни не видела таких ярких и ослепительных цветов. Ладони кололо, они словно наполнялись силой, такой могучей, необузданной, желанной… Но неожиданно ты поняла, что не можешь выпустить её из себя. Просто не можешь, как бы тебе не хотелось на свободу из этого душащего кокона! И чем больше ты пыталась, тем больше меркло сияние вокруг и внутри тебя. Сила пряталась, сворачивалась ящерицей у тебя на груди и засыпала, оставляя вместо себя зияющую пустоту… Проснулась ты со звоном в ушах, с трудом открыв свинцовые веки. Почти сразу выяснилось, что звон всё же был реальным — осколки вазы жалко скрипнули под туфлями ничего не замечавшей тётушки. Не дожидаясь, пока ты придёшь в себя, она подскочила к тебе и принялась с неаристократичным рвением и силой трясти тебя за плечи. — Проснись! Да проснись же ты! — Кто-то умер? Или уже пришли описывать особняк? — сонно отмахнулась ты, мечтая, чтобы твою гудящую голову перестало мотать из стороны в сторону. — Сейчас же иди умойся и одевайся! Наденешь что-нибудь из моих старых нарядов, тебе должно подойти, — бормотала тётушка, не слыша твоих возмущений. — Да вставай же ты, через два часа мы должны быть на месте! — Где? — взгляд остановился на часах над камином. Пять утра! — Какая собака Вас укусила?! — Не спорь! — тебя всё же выволокли из кровати, подтащили к туалетному столику и принялись расчёсывать. — Сегодня на приёме я познакомилась с одним очень большим человеком. Он представитель новой аристократии и приехал в наш городишко по делам. Невероятный джентльмен, прекрасный мужчина, в свои двадцать пять уже успешный и богатый, а главное — холостой. Он пригласил нас на завтрак. Сеньор Грис очень занятой человек, поэтому завтракает он рано. Ты зашипела, когда тётушка выдернула у тебя из головы особенно большой клок волос, и съязвила: — На Вашем месте я бы лучше рассмотрела кандидатуру сеньора Фрау. Он больше в Вашей возрастной категории. За это тебя ощутимо огрели расчёской. — Для юной сеньориты непростительно распускать язык! Ещё одно слово — и я зашью тебе рот, чтобы ты и при нём ничего не ляпнула! Ох, моё проклятое милосердие, как я могла приютить у себя такую змею, как ты! Ты на её угрозу только хмыкнула. Тётушка, в жизни не держащая в руках иглы с ниткой, всегда переходила на стенания, когда у неё заканчивались аргументы. Однако в этот раз она не стала разводить рулады и, довольно быстро успокоившись, кисло процедила: — Никто и не говорил, что я собираюсь за него замуж, хотя поверь мне, такой вариант устроил бы меня куда больше… Однако у новой аристократии свои взгляды на брак, более свежие, чем у всех этих нафталиновых зазноб! Ты выйдешь за него. — Я?! — ты резко повернулась к тётушке, за что снова получила расчёской. — Ты! Дело уже решенное, осталось обговорить детали, затем он и позвал нас на завтрак! И заруби себе на носу, — сеньора Тамила до боли стиснула твои плечи и прошипела, — если хоть что-то пойдёт не так, я тебя до смерти изобью! Ты неожиданно поняла, что на этот раз это была не пустая угроза. Отчаявшаяся вернуться в высший свет вдова, привыкшая к неприличной роскоши и богатству, готова была пойти на всё, лишь бы вновь иметь право гордо задирать нос и своим голосом в нос втаптывать нижестоящих в грязь. Видимо, выбора у тебя действительно нет…