Деревня Теней

Чтобы попасть в комплекс, им вновь пришлось спускаться, но теперь на лифте. Чарли вжалась спиной в стену, прикрыв глаза, чтобы не видеть, как увеличивается количество этажей, и стараясь не думать, насколько глубоко они погружаются. К чему меры безопасности и выставленная охрана, если достаточно обесточить лифт и никто никогда не поднимется наверх? — Как сюда попадают смертники? Так же, как и мы? — Мы не зовём их смертниками. Они пациенты. Чарли фыркнула. Они приравняли монстров к тем, кто нуждался в настоящей помощи. Продолжали видеть в них людей. — И нет, для них есть отдельный вход и отдельный лифт. Они находятся на уровни ниже, чем помещения для персонала и секторы главных сотрудников. — Главных сотрудников? — заинтересовалась Чарли, припоминая вскользь обещанную встречу с лучшими умами этого филиала. Количество этажей на табло над кнопками перевалило за сотню и продолжало расти. — Я буду в подчинении одного из них? Тех, кто работал в подземных тюрьмах, Макс считал либо сумасшедшими, либо доведёнными до отчаяния людьми. Чарли же держалась мнения, что те каждый день совершали подвиг, безвозмездно отдав свою жизнь работе, которую общество делать отказывалось. Оно сбрасывало сюда чудовищ, чей облик — единственное, что осталось в них от людей, на переработку, чтобы получить очевидную выгоду с оплаченных на поддержание «Деревни Теней» налогов. В одном Чарли с Максом сходились — все они были стальными душами с отмершими сердцами и закалёнными нервами. Другим здесь не продержаться. — Ты будешь под руководством доктора Моро, как и я. Остальные узконаправленные специалисты и наша помощь им не требуется, — остудила её пыл Мия. — Мы для них вроде курьеров. Доставляем материал для работы. Неожиданно лифт остановился. Чарли потянулась выйти, но Мия выставила руку. Двери раскрылись, и из темноты появился неряшливо выглядевший мужчина в испачканном белом халате и круглых солнечных очках. На землисто-сером лице с крупными чертами они смотрелись органично, но в подземном помещении совершенно неуместно. Чарли удалось рассмотреть крестообразный шрам, частично скрытый линзой очков, когда мужчина, заметив её любопытство, неприятно улыбнулся. Она опустила взгляд. Едва мужчина вошёл, в нос ударил тяжёлый едкий запах сигар, машинного масла и нагретого металла. Мия отодвинулась. Чарли показалось, что он занял собой всё пространство достаточно просторной кабины, вынуждая потесниться. — Кто-то заказал Герцогу деликатес или ты ко мне? — он оглядел растерявшуюся Чарли с головы до ног. У него оказался приятный хрипловатый голос, очевидно посаженный многолетним курением. — Да расслабься, катаешься в лифте Б — автоматом минуешь мой стол. Чарли изучала широкую спину и собранные на затылке в короткий хвост волосы с оттенком, который её мама называла «соль с перцем», не сразу понимая, что обращались к ней. Мия едва заметно покачала головой. — Чарли, позволь тебе представить доктора Карла Гейзенберга. Руководителя отдела модернизации и развития протезирования и эндопротезирования, — официально произнесла Мия без особого, впрочем, уважения. — Доктор Гейзенберг, это Чарли Тэйт. Наш новый сотрудник. — Изобретение вашего отдела спасло жизнь моему другу. Спасибо, — негромко, но искренне поблагодарила его Чарли. — Ваш труд неоценим. Гейзенберг никак не отреагировал. То ли не расслышав, то ли безразлично не обратив внимания. Или его оскорбило её молчание на ранее заданный вопрос? — Уинтерс, скажи Моро, чтобы отправлял из первых партий, а не слал мне объедки. А этой передай, здесь не её личная кормушка. Тебя она услышит. Он частично повернулся к Мии, и Чарли заметила ещё один шрам, на этот раз шириной с карандаш, начинавшийся за ухом и уходивший в расстёгнутый воротник рубашки. Сколько их ещё хранило его тело? — У тебя лёгкие здоровые? — он оглянулся через плечо на неё и угол рта в обрамлении жёсткой на вид бороды приподнялся. — А то предыдущий слабак угорел. Не хочу возиться с кремацией в первый день. Слишком много бумаг заполнять. Чарли неосознанно отошла к стене, ощутив, как поручень впился в поясницу, и сожалея, что открыла рот, чтобы выразить никому ненужную благодарность, тем самым привлекая излишнее внимание. Не прощаясь, Гейзенберг вышел на своём этаже. Чарли рассмотрела широкий пустой холл, отделанный в светло-голубых больничных тонах, прежде чем двери закрылись и лифт продолжил спуск. Мия словно выдохнула. Её расправленные плечи опустились. — Не бойся. Гейзенберг любит пугать новеньких. Он так развлекается. Будешь видеться с ним от силы раз в месяц, — хмуро пояснила Мия, когда Чарли встала рядом с ней. — И помни, что я тебе сказала. Здесь не приветствуются отношения. Чарли моргнула и с облегчением улыбнулась. Шутки, какими бы гадкими они ни были, можно пресекать или игнорировать. Куда сильнее её тревожили намёки на потенциальные отношения. Она старалась держаться в стороне от тех, кто полагал, будто высокое положение, деньги или пост даёт им сомнительные привилегии. Ей везло, потому что всегда находились те, кому хотелось забраться повыше или улечься поудобнее. Она уходила в тень, пропуская их вперёд и безразлично наблюдала за вознёй у ног начальства. — Он годится мне в… Он не… — Чарли почесала кончик носа, подбирая максимально корректное определение, которое бы объяснило, что Гейзенберг не в её вкусе. Ни по внешним параметрам, ни по возрастным. — Я не нарушаю правила. Мия скептично хмыкнула, словно неоднократно слышала эту фразу и каждый раз та завершалась одним и тем же. — Доктор Мареш не терпит неподчинения. За это следует наказание, и поверь, ты не хочешь знать, в чём оно заключается. Мия сжала пальцы в кулак, на мгновение становясь подавленной, но быстро взяла чувства под контроль. Руки Чарли покрылись гусиной кожей, как с ней бывало и прежде, когда неверное поведение обещало жестокую расправу. Значила ли реакция Мии, что к сотрудникам применяют те же санкции, что и к смертникам? Она явно их испытала на себе. Невольно вспомнились шрамы Гейзенберга. Были ли они следствием его промахов или вовсе не имели отношения к работе? Чарли прикрыла глаза. Знание правильного поведения убережёт от ошибок. Нужно только понять, какое поведение здесь считается правильным. — Спасибо за беспокойство. Я справлюсь. Лифт остановился и двери раскрылись. Этаж с кабинетом доктора Мареш ярко освещался, но серый оттенок стен словно поглощал свет, оставляя необъяснимое ощущение давления со всех сторон. Мия вышла из лифта первая. Чарли не могла заставить себя шагнуть следом. Ей казалось, стоит покинуть кабину, и её спрессует словно машину на свалке для дальнейшей переработки. Здесь явно не заботились о психическом состоянии сотрудников. Она ничего не имела против максимально невыносимых условий для смертников, но не для остальных. Мие пришлось за руку выдернуть её наружу. От резкого движения, Чарли отшатнулась назад и навалилась спиной на сомкнувшиеся двери лифта. — Что с тобой? — Мия говорила вполголоса, словно их могли подслушать. — Возьми себя в руки. Её скрытая тревога выражалась в побелевших костяшках пальцев. Она сжимала край планшета, плотно прижатого к груди. Чарли не чувствовала себя спокойно в компании человека настолько опасавшегося начальства. Обернувшись, она подозрительно покосилась на Мию. Что если та, как и Гейзенберг, любила пугать новеньких и все её предупреждения — шутка? Проверка на прочность? — Я в порядке, — она непринуждённо улыбнулась. Такая проверка ей по зубам. Если она выдерживала его допросы, то с безвредными шутками справится тем более. — Пойдём. На удивление коридор никто не охранял, и камер здесь тоже не было, либо их замаскировали, ограничившись давлением общей обстановки. Мия торопливо шагала впереди, словно опаздывала на совещание. Чарли не отставала. Тяжёлые чёрные двери поражали своим искусно выполненным, но несколько экстравагантным украшением, наложенным на чёрно-белый знак Амбреллы. Оно разделяло полотна на четыре квадрата, каждый из которых содержал свой символ. Чарли успела рассмотреть только голову коня на мощной шее в центре подковы и солнце с луной, слитых воедино над ним. Вторую половину частично заслонила Мия. Чарли разглядела пышный цветок и, кажется, эфес шпаги. — Доктор Мареш, — она не вошла в кабинет, только шире открыла дверь. Чарли, не удержавшись, прикоснулась к краю подковы. Та была неприятно холодной. — Прибыла Чарли Тэйт. Она может войти? — Да. — Я подожду тебя здесь, — на её лице мелькнуло мимолётное облегчение. Мия явно была рада, что останется за порогом. Чарли её чувств не разделяла. Стоило войти, как дверь бесшумно закрылась. Чарли очутилась в огромном помещении, полностью отделанном искусственным камнем, словно зал средневекового замка. Без окон. Погружённый в могильную тишину. В конце кабинета-зала находился широкий письменный стол, за которым, в чёрной одежде, сливавшейся цветом с кожаным креслом, сидела светловолосая женщина. Доктор Мареш. Других людей, кроме неё и Чарли, не было. Чарли боялась вздохнуть, чтобы не нарушить тишину. Она стояла на месте, не зная, можно ли подойти к столу или необходимо ждать приглашения. Доктор Мареш не торопилась озвучить свои порядки. Чарли скользила взглядом вокруг, отмечая массивные книжные шкафы из дорогой древесины. Тома неизвестного содержания и разной толщины хранились под стеклом. Другой мебели, вроде стульев для сотрудников, не было. Очевидно, доктору Мареш нравилось ощущать не только психологическую, но и физическую власть над подчинёнными. — Подойдите, — властным голосом пригласила доктор Мареш. Пол украшал тот же символ, что и форму Елены. Немыслимых размеров белый эмбрион, претерпевший мутации. Чарли передёрнуло, но обойти тот не представлялось возможным. Она быстро пересекла рисунок и остановилась на почтительном расстоянии от стола. Чарли ожидала увидеть немолодую женщину, которую представила со слов Мии о «матери» первой Деревни Теней. Седовласую, полную морщин, но сохранившую ясный ум и острый взгляд. Доктору Мареш должно было быть не меньше семидесяти, но перед ней сидела красивая женщина лет тридцати-тридцати пяти. Её блестящие светло-русые волосы были гладко зачёсаны и скреплены в пучок. Она являла собой образец собранности, строгой элегантности и профессионализма. Будь на ней иное одеяние, то легко сошла бы за местного правителя, чьи поданные не смеют шелохнуться в её присутствии. Она одарила Чарли цепким ледяным взглядом опытного оценщика или хирурга, точно знавшего здоровый перед ним орган или пора воспользоваться скальпелем. Её жемчужно-серые глаза, хранившие жизненный опыт прожитых десятилетий, диссонировали с внешней молодостью. Чарли было неуютно от внимания доктора Мареш. Та возрождала в душе ощущение собственной никчёмности, которое в ней поселил он. Она скользнула взглядом на стол из того же материала, что и книжные шкафы. Ни письменных принадлежностей, ни бумаг — лишь закрытый ноутбук тускло сиял хромированной поверхностью. Внимание Чарли привлёк толстый буклет из белого глянцевого картона, лежавший на углу стола и явно предназначавшийся для неё. И снова эмбрион. Но в Деревне Теней не было отдела, связанного с эмбриологией. Чарли бы запомнила. И символ скорее подходил оккультным наукам, которыми, как ей было известно, здесь не занимались. — Меня не интересует ваше прошлое до того, как вы подписали контракт. Реальный уровень вашей квалификации определит время, но, если вас выбрали среди двухсот пятидесяти девяти претендентов, значит, вы достаточно опытны и обучены для данной работы. Я задам вам всего один вопрос, — доктор Мареш говорила размерено, негромко, под конец её фраз приходилось напрягать слух, тем не менее Чарли слышала каждое слово. — Для чего вы здесь? — Деньги. Доктор Мареш смотрела с прежним бесстрастным выражением лица. Устроил её ответ или, наоборот, вызвал неприятие, как у той же Мии, оставалось тайной. Чарли молчала, решив, что, если доктор Мареш захочет подробностей, она даст их ей в желаемом объёме. Она заготовила достаточно развёрнутых историй, которые сойдут за правду. — Запомните, мы не обсуждаем жизнь снаружи. Всё, что принадлежит большому миру остаётся за пределами «Деревни Теней», поэтому для вашего же блага забыть то, что вы привезли с собой. Если вы нарушите данное правило или какое-либо другое из списка, — доктор Мареш взглядом указала на буклет. Чарли забрала его и вновь отошла, — ваш контракт не будет разорван и плата останется той, какая была обговорена изначально, но с каждым нарушением вы будете опускаться на уровень ниже. На последнем уровне, если вы будете достаточно глупы, чтобы там оказаться, вы проведёте весь оставшийся вам по контракту срок. Чарли не заметила, как смяла буклет в руке, который отныне был её защитой здесь. Следуй правилам и с тобой ничего не случится. Она знала, что это неправда, потому что правила никогда не работали, но она продолжала верить в них, как утопающий верит, что его спасут. Её никогда не спасали. Она всегда тонула, а потом всё повторялось. День за днём. Месяц за месяцем. Год за годом. — Я поняла, мэм. — Внимательно ознакомьтесь с содержимым буклета. Он написан кровью ваших предшественников, поэтому советую вам обращаться к нему всякий раз, как вы сочтёте себя умнее них или меня, — неживой взгляд доктора Мареш словно препарировал сознание Чарли, выискивая причины изначально отправить её на последний уровень. — Да, мэм. Доктор Мареш открыла ноутбук, включила его, потом снова посмотрела на бледную оцепеневшую Чарли. — С завтрашнего дня вы приступаете к работе под началом доктора Моро. Мия, с которой вы успели познакомиться, поможет вам освоиться, объяснит, как именно функционирует «Деревня Теней» и чем вам предстоит заниматься в ближайшие пять лет. На все дальнейшие вопросы вам ответит доктор Моро или Мия, всё что касается правил вы найдёте в буклете. Вы свободны. Чарли приложила титаническое усилие, чтобы развернуться и не броситься бежать. Она стискивала буклет, и медленно шла к двери, чувствуя взгляд доктора Мареш, упиравшийся ей в спину остриём ножа. Она понимала Мию. Мия не шутила. Мия боялась. Чарли боялась тоже.