***
После нескольких минут пребывания в ступоре естественные потребности организма таки заставили его проявить физическую активность. Карцев чуть ли не бегом влетел в туалет, где в очередной раз экспериментальным путем доказал, что душа человека покоится именно под мочевым пузырем. Голова еще туго соображала, поэтому сразу после облегчения он забрался в душевую. Стараясь не смотреть на себя, он вывернул барашек крана на полную. Поток прохладной воды немного привел его в чувство. Осторожно, стараясь не навернуться на залитой водой плитке, Карцев добрался до зеркала. Вид мокрой и обнаженной Ирен Андервуд, который осчастливил бы его всего лишь сутки назад, теперь вызывал смешанные чувства, метавшиеся от явно бессмысленной, чисто по инерции, радости до ярости и безнадежной тоски по утраченному. — Лучше бы я, с*ка, вообще не просыпался! — простонал он. Чтобы окончательно убедить свое сознание в реальности происходящего, Карцев подвигал руками, покрутил головой, задействовал мимику лица — отражение синхронно реагировало на все движения. Он отступил от зеркала на пару шагов, упершись спиной в дверь душевой, чтобы рассмотреть свое новое тело полностью. Да, эта прекрасная, безупречной формы грудь, обладать которой он жаждал совсем недавно, теперь и в самом деле принадлежит ему, в буквальном смысле. Потом опустил взгляд вниз, на белый, лишенный загара треугольник, украшенный еще одним объектом недавнего вожделения. «Вот она, заветная пи*да... — тоскливо промелькнуло в голове Карцева. — Получите, распишитесь!.. Но с одним, бл*ть, нюансом!.. Хм... Странно... Ни единого волоска...» Он изогнулся, чтобы рассмотреть, что у него теперь сзади, поскольку недостаточный размер зеркала так и не позволил оценить картину целиком. Отметил при этом очень хорошую гибкость. В своем прежнем теле он бы не смог так повернуться. Пощупал задницу — довольно упругая. — Пи*да мне... — подвел он итог, глядя на себя в зеркало. — Жопа... Через секунду, после осознания двусмысленности произнесенных слов, у него вырвался нервный смешок. Немного разобравшись со своим новым телом, Карцев переключился на внешний мир. И тут возникало сразу несколько животрепещущих вопросов. Он помнил, что вырубился в своей квартире. Помнил насмешливый взгляд своего двойника, этот дьявольский аппарат в его руках... Но сейчас он в чужой квартире. И это не квартира Ирен, она слишком маленькая, слишком мужская, да и обставлена по-простому. Значит, Пабло? До этого Карцев ни разу не заходил к нему домой, но ведь больше некому? И книги вон, стоят... Постер с Элвисом Пресли... Американский проигрыватель виниловых пластинок, конверт битловской Rubber Soul и «сорокапятка» Дин Рида. Кеды от Convers, точно такие он видел у Пабло. Карцев обернулся полотенцем, которого хватило только на задницу, и выглянул в окно — второй этаж, моря не видать, и, судя по куполу собора Сан-Пауло, это южная часть города. Значит, точно Пабло... Второй вопрос, ответ на который был даже важнее, это где, черт побери, его... то есть ее одежда?! Карцев осмотрелся вокруг — ничего. Ни платья, ни даже, пардон, трусов... А, нет, сумка Ирен здесь! Он немедленно заглянул внутрь, но, увы, там оказались только ее босоножки и томик Фрейда «Я и Оно». Простыня, завернутым в которую он очнулся, выглядела знакомой. Да, вот то пятно от кофе, которое он пролил за день до случившегося. Получается, что Пабло привез его к себе, бросив одежду, в одной простыне?! И зачем-то взял сумку, сунув туда босоножки? Но почему?!.. Логики в этом не было. И тут Карцев похолодел. В голове у него возникла ужасная мысль. Ведь Пабло ничего не знал о случившемся после его ухода! Не знал об обмене телами! Значит, он видел в нем только Ирен... И видел ее в голом виде! У Карцева подкосились ноги, он опустился на пол рядом с кроватью. Пи*дец... А что, если он трахнул ее... его?! Попытался напрячь память, но нет... Вообще ничего такого. Ни проблеска воспоминаний. Карцев подумал, а как можно проверить, трахнули это тело или нет? По ощущениям — внизу вроде ничего необычного, что можно истолковать как признак... «Необычного... Откуда я знаю, что необычного могут чувствовать женщины после этого?.. Для меня вообще все необычное!» Он бросился на кухню, опрокинул мусорное ведро на пол в поисках использованной резинки, но ничего такого не нашел. С одной стороны это была хорошая новость, а с другой... Что, если он просто не использовал ее? А как это проверить? После того как он побывал в душе, даже если и оставались какие-то биологические следы, то их уже смыло водой. Бл*ть... Его пробила нервная дрожь. Если это на самом деле случилось, то... Карцев почувствовал рвотный позыв, но тут же взял себя в руки, лихорадочно ища хоть какую-то зацепку для своего разума, факт, который мог бы опровергнуть эти ужасные мысли. И зацепка, вроде, нашлась. Нет, Пабло не мог этого сделать! Он же с Лаурой! У них же свидание было тем вечером! Он говорил, что все серьезно, он нормальный парень, надежный, честный, он бы не кинул Лауру ради какого-то перепихона, тем более с девушкой своего друга! Карцев, в общем, понимал, что подобная «доказательная база» не стоит и выеденного яйца, но немного успокоился. О’кей, наверняка никто его не трахал. Но где тогда его одежда?! Ответа не было, зато он сообразил, что стоило бы накинуть на себя хоть что-то, а то сидит тут нагишом, понимаешь... Можно было завернуться обратно в простыню, но это как-то несерьезно, и Карцев решил пройтись по содержимому старого платяного шкафа, возвышающегося напротив кровати. Гардероб Аррибаса не отличался большим разнообразием. Карцев начал сверху. Заношенные почти до дыр гавайские рубашки, коих было две штуки, он поспешил отвергнуть. Тогда он попробовал белую рубашку с длинными рукавами, которую Пабло, судя по всему, надевал пару раз в жизни, на праздники. Она уже неплохо смотрелась на его новом теле, особенно если засучить рукава и не застегивать верхние пуговицы. Но с чем ее сочетать? Чем прикрыть оголенный «южный фронт»? Казалось, что наибольшую безопасность ему обеспечат джинсы, но, примерив джинсы Пабло, он понял, что выглядит в них ужасно, будто портовый грузчик нетрадиционной сексуальной ориентации. В конце концов, он сменил белую рубашку на ярко-красную футболку клуба «Конкистадорес» с номером «7» на спине, скомбинировав ее с темно-зелеными пляжными шортами, под которыми ничего не было. Его узкая талия заставила затянуть поясок потуже, зато со стороны шорты наверняка смотрелись теперь почти как юбка. Завершали образ единственные реально женские вещи — босоножки и сумка Ирен. Деревянной расческой, у которой не хватало половины зубьев, Карцев привел в относительный порядок спутавшиеся волосы, после чего, осмотрев себя в зеркале, решил, что в таком виде вполне можно и рискнуть выйти на улицу. Кое-что он, конечно, упустил, не обратил внимания. Например, что под футболкой заметно просвечивались соски. Но лифчиков в своем гардеробе Аррибас, по понятным причинам, не держал. — Где, бл*ть, носит этого Пабло?! Почему он не оставил хотя бы записки? — вопрос, который он задал, решив проблему с одеждой. Ждать? Доколе? А что если та гадина (или гаденыш?), прикидывающаяся теперь Гонсалесом, и Аррибаса взяла в оборот? И тогда ждать вообще нет смысла? Карцев покопался на кухне. Из еды у Пабло были несколько сухарей, четвертная доля ананаса и пара начинающих гнить бананов. Не густо, но на пустой желудок сгодится, главное срезать ставшие негодными куски. Перекусив и утолив жажду простой водой прямо из носа чайника, Карцев подумал и на всякий случай засунул кухонный нож в свою сумочку. Не «дерринджер», но по криминальной статистике — самая убийственная штука в мире. Тут же он принял решение больше не ждать Пабло, а самому идти к себе домой. Только вот выйти из квартиры он не смог. Дверь оказалась заперта снаружи на ключ, а изнутри открыть замок без ключа было никак. — Идиотская конструкция!.. Теперь придется ждать Пабло! Он еще раз осмотрелся в его квартире, увидел телефонный аппарат. Недолго думая, Карцев набрал свой же номер, но услышал только мерные гудки, хотя кого он ожидал услышать, непонятно. Не зная, что еще можно сделать, Карцев повалился на кровать и бездумно уставился в потолок. Потом на окно. Потом на кровать. А через минуту он уже связывал из простыней импровизированную веревку, чтобы спуститься со второго этажа вниз, на улицу.***
По пути к своему дому Карцеву подсознательно казалось, что каждый встречный человек сразу видит, кто он есть на самом деле. Видит, что он идет не так, одет не так, смотрит не так... В общем, считает извращенцем. Стараясь избежать подозрений и насмешек, Карцев решил идти быстрым шагом, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, для чего выбрал относительно безлюдную дорогу в обход. Но город не замечал его, он жил своей жизнью. Уже с утра туда-сюда сновали увешанные фотоаппаратами туристы, кто-то, развернув большую карту города, озирался на перекрестке, пытаясь найти достопримечательность или дорогу к отелю, бегала с мячами ребятня, ленивые коты жмурились в лучах поднимающегося солнца. Запыхавшись от чересчур быстрого шага, Карцев сбавил ход. До дома оставалось совсем чуть-чуть. И, да, похоже, он переоценил интерес к нему окружающего мира. Всем было плевать. Или выбрал правильную дорогу. На входе привычно сидела полусонная сеньора Лусия. Карцев сделал над собой усилие и нарочито вежливо обратился к ней, с просьбой пропустить на четвертый, к Гонсалесу, дабы забрать оставленные там вчера вещи. — А нет его дома! — рявкнула консьержка, а потом разразилась длительной разгромной тирадой: — Выселят Гонсалеса твоего! За что? За то, что проституток к себе водит! У Карцева глаза на лоб полезли от подобного обвинения. Выселят?! Проституток?! — Да, это я про тебя, милочка! Платье свое искать пришла, бесстыжая? А сама в мужском, соски наружу, тьфу!.. Дружок твой уже приходил часом ранее, тоже интересовался. Колеса у него, вишь ли, прокололи! А тебе поди мало одного было? Вот поделом вам, извращенцам! — Да как ты смеешь, с*ка?! — вскипел Карцев, но тут же утих. Не сейчас. Бодаться с Лусией — последнее дело, надо идти непосредственно к домовладельцу. Из хорошего — Пабло был здесь, значит, цел и невредим. Будет с кого спросить. Удачно изобразив невинную жертву «коварного Гонсалеса», Карцеву удалось убедить сеньора Санчеса в необходимости попасть в свою квартиру. К превеликому удивлению, вручая запасные ключи, сеньор Санчес подтвердил свой приговор Гонсалесу, добавив, что если тот сам не заберет свои вещи, то в течение недели их затолкают в коробки и отвезут на склад. Шокированный столь радикальным решением Карцев вначале захотел оспорить его, но тут же сообразил, что в своем нынешнем облике он не имеет на то никаких прав. Пока он осматривался в собственной квартире, за ним, «чтобы не украли чего лишнего», приглядывал юный Альфонсо, сынок сеньора Санчеса. У Карцева получилось пару раз отвлечь его внимание, благодаря чему изъять из секретной заначки двести песо, а вдобавок прихватить солнечные очки, будильник (когда ничего нет, пригодиться может все), зубную щетку, маленькое зеркальце, полотенце и перочинный ножик. К сожалению, никаких вещей Ирен он не обнаружил, часть его собственных вещей тоже пропала, не нашел он и своих документов. Получается, все это забрал похититель его тела. Попрощавшись с подозрительно поглядывавшим на него (из-за вещичек Аррибаса) сынком Санчеса, Карцев едва не пустил слезы от обиды, что все так случилось... Меньше чем за сутки путем обмана и невероятных технологий (или волшебства?) он лишился своего настоящего тела и по надуманному поводу был выселен из квартиры. Кроме того, теперь он не мог снять свои же собственные накопления из банка, а также вынужден оставить в запертом сейфе свою коллекцию дамских (ирония судьбы!) пистолетов. Наконец, он лишился работы и всех, кого знал. Нет, они-то остались, вот только нынешний Гонсалес с сиськами для них никто. Ошеломленный последними событиями, Карцев бездумно, не замечая ничего вокруг, двинулся в сторону моря. Пройдя пару кварталов, он ускорил шаг, потом еще, а ближе к морю уже перешел на бег, интуитивно почувствовав, что физическая активность убьет стресс. Хотелось разогнаться до максимума и при этом орать во всю глотку, но ничем не сдерживаемые сиськи болтались на бегу так, что пришлось притормозить. Уже на пляже он сбросил на песок сумку, босоножки и как есть влетел в воду... Способность к адекватному мышлению вернулась после нескольких накрытий волной. Карцев сплюнул соленую воду и, покачиваясь, вылез на берег. Зрителей было немного, но внимание он привлек. Решив, что первопричина — его странный вид, Карцев, подсохнув, двинулся к ближайшим магазинчикам с одеждой. Как большинство мужчин, в покупках он придерживался принципа — пришел-увидел-купил-ушел-забыл. Девушка в магазине, представившаяся Хулией, обрадовалась, решила, что к ней зашла американка, но Карцев разочаровал ее, без лишних церемоний и на испанском языке попросив посоветовать что-то из одежды вместо того, что сейчас на нем. — Веселая выдалась ночка? — шутливо спросила Хулия, заметив, что посетительница без нижнего белья. — Просто ох*енная... — подтвердил Карцев. — Но вы же мне поможете? Хулия оказалась профессионалом в своем деле и с ходу накидала ему массу вариантов. Выбор для Карцева оказался нелегким. Например, платье. Разумом он понимал, что Хулия предлагает лучший вариант, но душа его противилась носить платье. Ему казалось, что эта открытость снизу делает его ужасно уязвимым. Хотя картинка в зеркале примерочной ему, как мужчине, понравилась. В момент расчета на кассе на нем были светло-синие, почти белые узкие джинсы с вышитыми на штанинах тропическими цветочками и футболка клуба «Конкистадорес» с номером «7» на спине, которую он позаимствовал у Пабло, а теперь решил оставить. Под всем этим – ярко-красный слитный купальник, точно такой, как на рекламных билбордах около пляжа. На примерке ощущения от плотно облегающего тело купальника оказались для него хоть и непривычными, но в целом приятными. В конце концов, подумал он, сейчас абсолютно все станет для него непривычным. Поначалу, не будучи до конца уверенным, Карцев сопротивлялся его покупке. Главным образом из-за слов Хулии, что «такой купальник при вашей фигуре будет действовать на парней как красная тряпка на быка. Внимание со стороны парней — последнее, чего хотел сейчас Карцев, но Хулия была убедительна и настойчива как свидетель Иеговы, вербующий новых жертв в свою секту. Полностью разбитый ее доводами, перемешанными с хвалебными речами, а также желая побыстрее закончить этот шопинг, Карцев решил не искать иных вариантов. Да и деньгами нельзя было раскидываться. Кто знает, какая еще жопа ждет его впереди? Покинув магазинчик, Карцев пересчитал наличные. Восемьдесят два песо?!.. Похоже, что торговля женской одеждой — золотое дно. Зато теперь он был чуть увереннее в себе. Быстро прикинув дальнейшие действия, он нашел уличный телефонный автомат и набрал номер Пабло. Безрезультатно. Карцев прогулялся до ближайшего бара, купил там кока-колу и снова вернулся к телефону. На этот раз трубку взяли. — Пабло? Это ты? — Да, а кто это? — Не узнал? Твоя ночная гостья. Нужно встретиться. Срочно.***
После того, что произошло вечером, Пабло практически не спал. Какая-то черная полоса пришла в его жизнь. Начавшаяся с жесткого минуса в казино и закончившаяся тем, что он трахнул эту Ирен, выместив на ней накопившуюся злость. Немного успокоившись после содеянного, Пабло принялся лихорадочно заметать следы своего преступления. В последнюю секунду он почему-то не решился кончить прямо в нее и сделал это на спину. Взяв в руку первую попавшуюся тряпочку (это оказались ее трусики), он стер с ее спины все следы своей сексуальной активности. Тут до него дошло, что в таком состоянии их обратно на нее уже не наденешь. Ему бы выбросить их тогда, но пьяная голова решила поступить иначе. Предварительно сполоснув под краном, он закинул их в корзину для стирки, а сверху положил старую футболку. Убедившись, что «теперь все чисто», Пабло стал думать, что делать, когда она проснется и начнет задавать сложные вопросы. Взвесив все за и против, Пабло решил сказать ей всю правду, за единственным понятным исключением. По его легенде выходило, что Тони ее, так или иначе, подставил, а вот Пабло вытащил ее, перевез к себе, тем самым спас от лап полиции. А одежда... Это вопросы к Тони! Он известный фетишист, даже пистолеты дамские собирает. Может, и с одеждой у него пунктик... На случай, если этого объяснения Ирен покажется недостаточно и она начнет наезжать на него, обвинять, то он достанет из рукава козырную карту — пригрозит рассказать в полиции все, что он видел на Блэк-Рок, причем обвинит ее в том, что это именно она убила того Дики Прауза. Пабло и так и сяк продумывал возможный ход событий, наконец убедился, что его позиции достаточно тверды, и расслабился. Его потянуло в сон, но кровать занимала она. Пабло подумал пристроиться рядом, подвинув ее, но потом, тяжело вздохнув, просто сел в плетеное кресло рядом. Только уснуть все равно не получалось. Пабло смотрел на лежавшую в его кровати, завернутую в простыню девушку. А сознание его металось из одной крайности в другую. Совсем недавно она была олицетворением зла, которое он «наказал по всей справедливости», а теперь... Спящая, она никак не походила на ту циничную и наглую девицу, которую он видел в квартире у Тони. Совсем немного, и Пабло словно забыл все дурное, исходившее от нее. Что-то перевернулось в нем. Теперь она виделась ему невинным ангелом, над которым он, Пабло, жестоко надругался... Он что-то слышал про случаи, когда то ли жертвы влюблялись в преступников, то ли преступники в своих жертв... Пабло точно не знал, что он чувствует. Лавинообразно нарастающее чувство вины. Потому что он стал симпатизировать ей? Пабло замотал головой, пытаясь разбудить мозг, заставить его работать. Нет... Нет, это не любовь. Так не бывает! Ведь еще вчера все его мысли были только о Лауре! Тогда что это? Наваждение? Или она что-то источает из себя, что все вокруг теряют голову? Как Тони? Все же на какое-то время он отключился. Проснулся он от стука в дверь. Кто это может быть в такую рань? Лаура? Тони? Пабло бросил взгляд на все еще лежавшую в отключке Ирен. Все нормально. Она прикрыта. Пабло на всякий случай взял в руку нож и открыл дверь. Там оказалась его мама. Зашла по пути в католическую школу, чтобы спонсировать свое оказавшееся на мели чадо. Казалось бы, ничего страшного. Но мама заметила, что сынок дома не один. И предположила, что это девушка, о которой он упоминал при последней встрече, не называя имени. Пабло, которому было уже все равно, ответил «да», лишь бы не затягивать разговор. Мама выразила желание познакомиться с ней поближе, а вот тут Пабло ужаснулся и максимально доходчиво намекнул, что сейчас ей лучше уйти. Избавившись от неожиданной напасти, Пабло вспомнил, что вчера ему пришлось оставить у дома Тони свой мотороллер. Он глянул на часы — не было еще и семи. Посмотрел на Ирен — даже позу не сменила. Пабло решил, пока она не очухалась, быстро сбегать за «веспой», прикинув, что уложится в полчаса. Только он не учел, что какие-то хулиганы захотят испытать на его шинах остроту своих ножей. «Да что за бл*дское время?!» — вскричал он. Вспомнил, что вчера к нему подкатывал какой-то негр. Да, скорее всего, это его работа. Пабло решил, что раз застрял тут, можно и к Тони заглянуть, может, Лаура что-то не так поняла или обозналась, или... Да мало ли что! Но консьержка его сразу узнала и начала орать, все время поминая Содом и Гоморру. Зато Пабло узнал, что Тони не возвращался. М-да... Творилось что-то совсем непонятное. Получасовая вылазка сильно затягивалась, но Пабло решил не оставлять «веспу» рядом с этим домом и покатил ее в автомастерскую отца. Домой он вернулся аж на два часа позже задуманного. Ирен не было, а с окна свисали связанные в одну веревку простыни. Пабло похолодел. Осмотр квартиры показал, что она взяла его вещи. А что если она сейчас вернется с полицией?! Да, у него есть контрдоводы, но что, если все пойдет не так? Ведь там, на острове, был и какой-то полицейский! Тут зазвонил телефон. Это была Ирен, предложившая немедленно встретиться. — А зачем нам встречаться? — осторожно спросил Пабло. — Насчет вчерашнего. — Тогда вам нужен Тони. — Нет, мне нужен именно ты. — Но я... Я ничего такого не делал! — Пабло решил по телефону выложить свою оправдательную «домашнюю заготовку». — Тони сказал позаботиться о вас, а сам исчез, потом пришли домовладелец и эта старушка, увидели вас без одежды, решили, что проститутка, пригрозили полицию вызвать. Ну, я решил, что надо выручить вас. Перевез к себе. — А потом? — Потом?.. Вы были в полной отключке, позвонить мне некому, ваших друзей я не знаю... Что мне было делать? Утром я ушел за «веспой», но задержался, а вы уже сбежали! На том конце возникла пауза. — Хорошо... — наконец сказала Ирен. — Подходи на Плайя Дорада, южная оконечность, где ресторан «Маленькая Италия», ты знаешь. На мне твоя красная футболка «конкистадоров», увидишь сразу. — Подождите! А если я не хочу встречаться? — В смысле не хочешь?.. А-а... Понимаю... Нет, тебе совершенно нечего опасаться, речь пойдет только о Гонсалесе. — А что с ним? — У меня монетки кончаются, Пабло, — в ее голосе послышались нотки явного раздражения. — Если не хочешь, чтобы пришли к тебе, то положи трубку и дуй ко мне! Андестенд? Последнее слово шокировало Аррибаса. Он точно помнил, что сам говорил такое Гонсалесу. Вот ведь совпадение! Идти или не идти? Страшновато... Но выбора у него не было. Не придешь сам, придут к тебе, адрес она знает. А еще, может, с полицией придет... Минут через двадцать Пабло был в условленном месте. Он издалека разглядел красную футболку на белокурой девушке, которая лежала на песке, подложив под голову сумку. А еще джинсы с вышивкой, каких у него не было. Значит, где-то успела достать. Либо собственные, тогда она живет где-то недалеко, либо купила. А откуда деньги? Он не стал сразу подходить к ней, а купил пиво и стал осматриваться по сторонам, желая убедиться, что она одна. Но казалось, что все вокруг здесь только для отдыха и купания. Наконец он решился и двинул к девушке. Ирен его заметила и приняла вертикальное положение. — Садись, — пригласила она, впившись в него своим взглядом. — А теперь расскажи мне еще раз, не упуская никаких подробностей, все, что случилось после твоего ухода из квартиры Гонсалеса. Почувствовав, что Ирен настроена, в целом, благожелательно, хоть и нервничает, Пабло начал свой рассказ заново. Вспоминая все мелкие детали, кто что сказал, кто куда посмотрел, зашел и тому подобное. Единственное — не признался понятно в чем. Девушка внимательно выслушала его и снова легла на песок, уставившись в небо. Пабло не знал, что делать, и поэтому ждал. — Значит, Лаура видела, как Гонсалес садится на поезд до Конкордии? — Нет, этого она не видела, только как он на вокзал прошел. А в вечернее время там только один поезд, в столицу. Ирен, я понимаю, он вас обманул... Получается, он и меня обманул тоже, сказал, что в банк... За деньгами. — Гонсалес не обманул тебя. Его обманули. — В смысле?.. Это как? Но ведь шар у него, разве нет? Девушка уселась на песке, обняв руками колени. — Глупо оттягивать неизбежное... — пробормотала она, глядя на набегающие с моря волны. — Так не тяните. — Мое тело похитили, Пабло! — с надрывом произнесла она. — Эта дрянь поменялась со мной с помощью той штуки, и теперь я, Гонсалес, в полной жопе! — Э-э... Я что-то ничего не понял. Вы что, под наркотой? Тогда я, пожалуй, пойду. Футболку можете оставить себе. Удачи! — Стой! — Слушайте, дамочка, вы же... — Пабло хотел сказать «неадекватная», но не договорил. — Замолчи. Выслушай меня. В следующую минуту она рассказала Аррибасу то, что могли знать только он и Тони. — Не знал, что Тони рассказывал тебе об этом. — Черт... Пабло! Ну так сам спроси что-нибудь у меня! Такое, что кроме тебя и Тони никто не может знать! — Не понимаю зачем... Но раз ты так хочешь... Э-э... Моя первая смена в казино. Тони был у меня инспектором. — Ты стоял на покере, играл против «Вонючки» Альвареса, у него оставалось последнее, он наменял себе флэш на пиках, а ты открыл против него каре. Он плеснул в тебя пивом за это. В стаффе я поздравил тебя с почином, а после смены угостил пивом в баре «Ла Пинта». — Подожди... Стоп... Вы что, сговорились с Тони? Решили меня разыграть? Хотя... Нет, это... — Какой, к черту, розыгрыш?! Я же сказал, что она... или он... поменялся со мной телами. Я — Гонсалес. Не Ирен, а Гонсалес! Пабло побледнел. — Ты — Гонсалес?! Но этого не может быть! — Я тоже так думал. Оказалось, что очень даже может. — Боже, я тебе не верю! Ты… Ты теперь девушка?! Ты не можешь быть ею… — Мне что, еще о чем-то рассказать? Зачем мне врать тебе? И Карцев рассказал, что случилось после «тактичного ухода» Пабло из его квартиры, когда он и Ирен остались наедине. — Ты помнишь ведь, она тогда стриптиз устроила? Это специально. Мы начали давить на нее, она хотела нас размягчить, а потом разделить. Ну, я тогда и поплыл. Знаешь, головой вроде все понимаешь, а все равно поддаешься... Как будто с цыганами разговариваешь. Ты ушел, она сразу преобразилась. Говорит: «Мистер Гонсалес, я бы хотела у вас кое-что одолжить...» Я ей отвечаю, что гол как сокол, а потому одолжить мне нечего, да и желания такого нет. — Одолжить? После того, как она разорила... То есть... Черт... — Пабло запутался, потому как «она» была перед ним. — Дальше слушай. Она мне, значит, отвечает: «Вы недооцениваете себя...» Я уже начал злиться, что она вокруг да около ходит... А она к делу перешла. Сказала, что шар — никакое не золото, а с секретом. И называется «Облик». Я спрашиваю, а в чем его секрет? Она мне: «Сейчас, мол, покажу». Я засомневался тогда, не понимал, потому что... Странно было все это... С другой стороны — интересно же… Да и она меня вроде как на «слабо» пробивала... Начала объяснять. Те впадины, по пять штук со стороны, вправду для пальцев предназначены. Она взялась с одной стороны, а мне предложила потянуть с другой… — Погоди, но я пробовал так, когда шар у меня был, ничего не происходило! — Да?.. Так, может, потому что ты один был? Ладно, продолжу. В общем, она говорит, потянуть на себя. Я не спешу, спрашиваю: «А что будет?» Но понимаю, что это не бомба, ведь не дура она себя взрывать! Она мне: «Это круче, чем секс, тебе понравится!» Она посчитала до трех и... В глазах у меня потемнело, потом будто в мозгах взорвалось что-то, а через мгновение я уже смотрел на себя со стороны... — Охренеть... Я не верю... То есть верю, но не могу поверить! — И вот я смотрю, а напротив меня — я, Гонсалес... И местами нас будто поменяло... Он выдергивает из моих рук этот шар, потом смеется, достает из кармана мой револьвер и наводит мне на голову... Я только тут понимаю, что с моим собственным телом что-то не так, смотрю вниз — а там сиськи... И члена тоже нет... У меня челюсть вниз отъехала, хватаюсь за голову, а там копна эта... Блондинистая... — То есть ты теперь — это она, а она — это ты? Вы просто телами поменялись? — Получается, да. Я отступать начинаю, у него ж револьвер. А он мне: «Ну как, нравится?» Я споткнулся, упал, а он тут как тут. Подскочил, приставил ко мне какую-то штуку, что-то щелкнуло, меня адски потянуло в сон. Последнее, что помню: этот другой Гонсалес убирает пушку и насмешливо так говорит: «Спасибо за интересный вечер, мисс Андервуд!» После чего я потерял сознание. Очнулся уже в твоей квартире. Девушка снова опустилась на песок. — Вот все, что я хотел тебе рассказать. — Пи*дец... — Не то слово... — Ты, и вдруг теперь — девушка... Просто взрыв мозга... — Пабло все никак не мог переварить эту историю. — Обалдеть... Я просто... Но зачем ей это нужно?! Зачем она поменялась с тобой? — Не знаю. И, кстати, я не уверен, что это была «она». — А кто же? — Думаю, та Ирен, с которой я познакомился на пляже, и эта Ирен — совершенно разные личности. Может, с той Ирен поступили как со мной, кто-то тоже украл ее тело... Тут Пабло вспомнил, что именно он сделал с этой «девушкой» вчера вечером. — О, майн гот... Просто пи*дец... Кошмар... Боже, какой кошмар... Я... А про себя отчаянно молил Святую Деву Марию, чтобы о совершенной им ошибке никто и никогда не узнал. — Ты-то чего переживаешь? — Я... Я просто никак не могу поверить! — Можешь потрогать меня, разрешаю. — Н-нет... Я вижу, но... Слушай, а почему ты так спокоен? Разве ты не должен орать, психовать, еще что-то?.. Если бы со мной такое... — Без понятия. Я тоже так думал, что буду крушить все, но знаешь, вот сейчас как будто успокоительного принял, двойную дозу. Может, так и должно быть? И понимаю сам, что смысла нет психовать... Никакого. Это же не вернет мне моего тела. — Ну, логично, да... Они оба замолчали. — Слушай, а как ты вернешься? Еще не думал, что делать будешь? — Я потерял все, Пабло. Абсолютно все. Свою прежнюю жизнь, работу, квартиру, документы, счет в банке... Свои вещи... Хотя о них я не сильно горюю... Что еще... Свой член... Вот это прям... Ну, ты понял... А еще коллекцию пистолетов... Я их три года собирал... Не верю в такое совпадение... И что у меня осталось? Примерно восемьдесят песо и, бл*ть, будильник, который я стащил из своей же квартиры... Я даже не могу уехать к дяде, потому что я теперь... Это жопа, Пабло... Полная жопа! Пабло почесал рукой затылок, переваривая титанический масштаб перемен в жизни своего товарища. — Все могло быть хуже. — Это как? — Ну, она могла тебя грохнуть, а оставила живой... — резонно заметил Пабло. — Живому-то оно приятнее быть, чем мертвому, согласись. И... — Что «и»? — Ты очень красивая... — Чего?! — Я о том, что тебе могло достаться тело какой-нибудь черномазой, или толстухи, или инвалида, а так — ты шикарно выглядишь! Девушка мечты! Карцев истерично захохотал. — Чьей мечты? Пабло вдруг покраснел. — Ты не подумай чего... Я так, настроение тебе хотел поднять, — краснея, объяснил он. — Да, немного развеселил! — кисло улыбнулся Карцев. — Спасибо. — И что мы будем делать? Мы ведь что-то будем делать? — Надо подумать... Если нашей Лауре не померещилось, то новый Гонсалес сейчас в Ла-Конкордиа. Найти его мы сможем только случайно. — Шансы минимальны, — подтвердил Пабло. — А если он еще с кем-то поменяется? А мое прежнее тело найдут через месяц в канаве? Просто мороз по коже, как подумаю об этом... К тому же, чтобы ехать туда, нужны деньги, документы, а у меня полное зеро... Домой я тоже уже не попаду... — Можешь пока ко мне. Кровать будет твоя, а я на полу. — Нет, спасибо, хочу сначала проверить гостиницу, где Ирен снимала номер. Может, там что-то найдется. — А где это? — Надо в Мирамар ехать. Гостиница называется «Yellow». Она в первую встречу упоминала об этом. Слушай, не купишь у меня будильник?