***
По пути в Мирамар в автобусе произошел неприятный инцидент, заставивший друзей понервничать. На этот раз горячий водитель был ни при чем. На одной из промежуточных остановок в автобус сели двое черных парней, по виду представителей не самых мирных профессий. Они прошли в заднюю часть салона, где как раз сидели Карцев и Пабло, и заняли места перед ними. Разумеется, при виде хорошенькой блондинки у негров сработал основной инстинкт. Да еще болели они не за «Конкистадоров», красная футболка которых была на девушке, а за их прямых конкурентов — столичный «Индепендьенте». Карцев, впервые оказавшись в таком положении, понял, насколько это хреново, когда ты маленькая и слабая, а до тебя домогается похотливая черная громада. Пабло принял словесный удар на себя и какое-то время успешно парировал нападки, но тут одному из негров, что покрупнее и погубастее, захотелось полапать «белое мясо» руками. Только вот делать это, перегнувшись назад через спинку сиденья — не самая лучшая затея. Карцев, рука которого давно сжимала в сумке позаимствованный у Аррибаса кухонный нож, не выдержал, резко вскочил с сиденья, левой ухватил негра за шею, а правой приставил к животу лезвие ножа. Не ожидавший подобной наглости от девушки, негр вначале ошалел, потом попытался дернуться, но Пабло не дремал — перехватил его за руку, заложил за спину и так дернул, что негр заорал от боли, повиснув на спинке сиденья головой вниз. Карцев тут же передал нож в руки Пабло, а сам зажал голову повисшего негра между ногами. Второй выходец с африканского континента при виде ножа в руке противника утратил былую наглость и попытался как-то заболтать Пабло, то извиняясь, то переходя на угрозы. Карцев тем временем вытащил из сумки уже свой собственный перочинный нож, лезвие которого немедленно приставил к шее удерживаемого вниз головой негра. По салону пронеслись возгласы возмущения, водитель наконец-то обратил внимание на непорядок и, съехав с дороги на обочину, остановился. Разбирательств не было, обоих нарушителей порядка просто высадили с автобуса, и рейс продолжился, как ни в чем не бывало. Время — деньги. — Хорошо, что ты поехал со мной, — поблагодарил Карцев друга. — Да уж... — усмехнулся Пабло. — Кстати, забавно, что я воспринял это как... В общем, я был поражен храбростью девушки, совсем забыв, что она — это ты! — Ага, понимаю, — улыбнулся в свою очередь Карцев. — Знаешь, я думаю, нам надо срочно вернуть твои дамские штучки. Кухонный нож — это несерьезно, а постоянно прикрывать я тебя не смогу. — Да, ты прав. Хорошо, что они были без оружия. Хотя и странно. Боже, как просто было жить всего лишь сутки назад... — Мирамар, конечная! — объявил водитель. Пассажиры, большей частью иностранные туристы, суетливо направились к выходу. — Теперь надо найти этот «Yellow». У тебя как, время еще есть? — поинтересовался Карцев. Аррибас должен был выйти на смену сегодня, а значит, ему надо было еще успеть вернуться обратно в Вильялонга. — Немного есть, — ответил Пабло, сверив время на своих часах и расписание автобусов. Друзья предварительно позвонили в этот отель, уточнить, действительно ли у них проживает мисс Ирен Андервуд. В случае отрицательного ответа поездка уже не потребовалась бы. Но ответ был утвердительный. Пабло тогда пошел дальше и попросил соединить его с мисс Андервуд, но ему сказали, что в данный момент ее нет, и она не появлялась в гостинице уже несколько дней. Отель нашли быстро. Десятиэтажное здание «Yellow» отличалось авангардной архитектурой и специфической окраской, в отличие от большинства прочих гостиниц, застрявших своими старомодными фасадами в эпохе махрового колониализма. Надежда оправдалась. На ресепшн Карцева сразу узнали и поприветствовали как мисс Андервуд, без лишних просьб вручив ключи от номера 634. В этот момент в глазах Карцева можно было прочесть торжествующее «Йесс!.. Зацепились!» Пабло, убедившись, что все в порядке, и Тони теперь уже не пропадет, подниматься с ним в номер не стал. Боялся опоздать на обратный автобус. — Утром после смены позвоню или даже приеду, — пообещал он, прощаясь. — Спасибо за все! — Обычно не сентиментальный Карцев вдруг обнял товарища, вводя того в краску. — Без твоей помощи мне было бы х*ево. — Да ерунда. Не кисни только! — Попробую.***
Два дня спустя.
Поскольку Антонио Гонсалес безответственно прогуливал работу, работников в казино не хватало, и Пабло пришлось вкалывать сверхурочно. Так что, несмотря на обещание приехать в «Yellow» уже на следующий день, проверить, как там устроился Тони, исполнить его он сумел только спустя два дня. В Мирамар Пабло приехал на своей отремонтированной «Веспе». На ресепшн сначала посмотрели на него с подозрением, потом сообщили, что мисс Андервуд нет в номере, а кто-то из обслуживающего персонала посоветовал поискать ее на пляже. «На пляже? Загорает, что ли?.. Ну да, на работу же теперь идти не нужно!» — усмехнулся про себя Пабло. Он без особого труда нашел блондинку, одетую в красный купальник, на площадке для пляжного волейбола, в составе одной из играющих команд. От удивления у Пабло поползли вверх брови. Он-то думал, что Тони в трауре пребывает, глушит себя алкоголем, поминая утерянное мужское достоинство, а оно вон как оказывается! «Уровень спокойствия, к которому я стремлюсь...» — промелькнуло у него в голове. Спешить было незачем, и Пабло не стал отрывать его от процесса, решив понаблюдать за игрой со стороны. Команда, за которую играл Тони, побеждала, но Пабло было плевать на соревновательный элемент игры. Он, словно завороженный, наблюдал, как его друг, превратившийся в соблазнительную девушку, прыгает, блокирует и подает мячи, и как при этом колышется ее грудь... Наконец игра завершилась, девушка в красном купальнике заметила Пабло. Она быстро попрощалась с остальными игроками и, подобрав со скамьи полотенце и бутылку с водой, направилась к нему. «Хороша сучка...» — непроизвольно пробормотал Пабло, впрочем, не имея в виду ничего дурного. — Привет, То... — и тут же, спохватившись, поправился: — Привет, Ирен. — Привет, Аррибас, — похлопала она его по плечу. — Вовремя ты! Обними меня. — Что? — Обними! Ну, типа, мы вместе! Пабло послушно приобнял девушку, озираясь при этом по сторонам. — Там один бриташка сзади... — объяснила она свою просьбу. — За мной решил приударить. Надо отшить. — А! Понял. — Все, он видел, можешь отпустить. Пошли в номер. Последовав за ней (за ним?) в гостиницу, Пабло отметил, что Тони теперь значительно увереннее держится, нежели в первый день после «катастрофы». И говорит о себе в женском роде. Привыкает? Так быстро? — Видел, как мы их порвали? Без шансов! — продолжала она, утоляя жажду из бутылки. — Слушай, я ожидал увидеть совсем иную картину, а ты в волейбол гоняешь? Тебя еще раз подменили? Она рассмеялась. — Да, у меня тоже была такая мысль, что ты охренел бы, увидев меня тут на площадке. — Ну так я и охренел! — Давай не здесь, а в номере, — попросила она его, подходя к лифту. — Я вся потом обливаюсь. Подождешь, пока душ приму, ок?.. Потом предлагаю в бар, там уже подробнее поговорим. Время есть. — Хорошо. Кстати, о времени. Твой будильник на шесть минут отстает. — А чего ты хотел за свои девять песо? Швейцарский хронограф? — усмехнулась девушка.***
Номер 634 предсказуемо располагался на шестом этаже отеля. Не президентский номер, но сделано все по уму. Панорамные окна с видом на море, балкон с подвешенным гамаком, широкая двуспальная кровать, зеркала, письменный стол, американский телевизор. — Осматривайся пока! — послышалось из душевой сквозь шум воды. — Можешь телевизор включить. Он цветной! На письменном столе рядом с пишущей машинкой Underwood лежала кипа женских журналов, некоторые из которых были открыты на страницах со статьями на темы, касающиеся спорта и здоровья. А еще рекламные буклеты, снимки продающихся и сдаваемых в аренду домов на побережье. На полу, около двуспальной кровати, лежали кипа бумаг и три книжки в мягкой цветной обложке: «Оттенки розового», «Машина и любовь» и «Вебкам». Из первой и третьей торчали закладки. Названия были незнакомы Пабло. Он решил, что это какие-то дешевые любовные романы, оставшиеся от настоящей Ирен, а Тони, читая их, просто убивал время. На постели, на спинках стульев, на полу — всюду была разбросана одежда. Пабло узнал среди вещей свою красную футболку «конкистадоров» с номером «7» и те светлые джинсы с цветочной вышивкой, в которых он видел Тони в последний раз. Еще пара трусиков, бюстгальтер, шорты, платья... Вроде ничего неожиданного. Тут же, у кровати, стояли две открытые бутылки «боллинджера». А вот это Пабло счел уже явным перебором. Девушка вышла из душа, завернутая в белое махровое полотенце, закинула в рот жвачку, села перед зеркалом и начала расчесывать мокрые волосы. Картинка Пабло нравилась, но он чувствовал себя немного неуютно. Будто случайно попал в женскую раздевалку. — Я, может, выйду пока? — Зачем?.. А-а... Да нет, не стесняйся, мне пох*й, чего ты тут увидишь. — Ну... ладно. Пабло присел на край кровати, потрепал одну из книжек, оказавшуюся на английском языке, потом осторожно поинтересовался: — Ну, и как твои дела, Тони? — Знаешь, самая проблема — эти волосы, — не оборачиваясь, ответила она. — У нас парней с этим просто: помоешь, два раза проведешь расческой, через пять минут уже сухие, и ты красавчик. А здесь уходит целая вечность. У Ирен они не такие уж длинные, как для девушки, но все равно непривычно. — Я заметил, ты неплохо устроился. Даже «боллинджер» потребляешь. Или это наследство от мисс Андервуд? Нашел ее заначку? — А, это... — на секунду обернулась она. — Не обращай внимания. Как еще мне смириться с этим персональным армагеддоном?.. И я не потратил ни сентаво. Меня угостили. — Угостили? «Боллинджером»? — удивился Пабло. — Да. Буквально за красивые зеленые глаза. Ты был прав тогда в автобусе, сказав, что девушкой иногда быть выгодно. — А что взамен? Это же не пиво за полтора песо! — Ничего. Мы немного поболтали и все. — То есть ты отшил дарителя? — Отшил? Не так грубо, Аррибас. У него был день рождения, вот мне и перепало. Как с сигарами на VIPе, помнишь? Ты же не подумал, будто я...? Ну, ты понимаешь. — Да, я не думаю, что это приемлемый способ, — согласился Пабло, на самом деле ощутив что-то похожее на ревность. — Неприемлемый — мягко сказано. Сама мысль об этом довольно мерзкая. Закончив с волосами, девушка поднялась со стула и начала выбирать, что надеть. Нисколько не стесняясь Пабло, она натянула голубенькие трусики, потом допила из горла остатки шампанского, скинула с себя полотенце и подняла с кровати бюстгальтер. — Может, мне все же выйти, пока ты одеваешься? — вновь предложил Пабло, почувствовав прилив крови к известному органу. — Мне как-то неловко. — А ты этого хочешь? — повернулась она к нему. — Нет, — честно ответил Пабло, уставившись на ее обнаженную грудь. — Так оставайся. Мне не жалко, — без тени смущения ответила она. — Твоя футболка, кстати, можешь забрать. — Да у меня и другие есть... — Ну, как знаешь. Надо будет отдать в стирку. — Ладно, Тони, давай заберу, — передумал Пабло. — Кстати, не называй меня больше Тони. И так нервы горят, не хватало еще объяснять окружающим, что у них плохо со слухом. Не хочу облажаться на ровном месте. — А если мы одни? — Если одни — можно. Но лучше везде соблюдать это правило, чтобы в привычку вошло. Не то чтобы мне это нравилось, но раз уж угораздило влипнуть в такое, то лучше скорее перейти на новые рельсы. — Хорошо, Ирен. — Произнести это имя в отношении своего друга стоило Пабло некоторых усилий, но так и в самом деле было лучше. — Да. Или мисс Андервуд. — Она повернулась к нему спиной. — Ты не поможешь мне застегнуть эту чертову застежку? — Конечно... — Спасибо!.. Перемерил тут весь ее гардероб. Многие вещи на самом деле хороши. И материал, из которого их шьют, приятнее, чем тот грубый, который тратят на мужское. А может, мне это кажется, потому что женская кожа более чувствительная... Требует нежности, — рассказывала она о своих открытиях, продолжая собираться. — В жару в платье комфортнее, чем потеть в джинсах, с другой стороны ужасно непривычно — как будто хожу без штанов. Хотя нет, почему как будто? Так и есть! Без штанов. А вот лифчики бесят... И еще — почти нигде нет нормальных карманов. Неудивительно, что девушки вынуждены всюду таскать эти сумочки... Пабло с интересом наблюдал, как Тони выбирает, что надеть. Было заметно, что для него это представляет определенную трудность. В итоге девушка выбрала те светлые джинсы, с тропической вышивкой, которые сама купила, и голубую, в полосочку, женскую рубашку. Предпочла привычку большему комфорту на жаре. — Нормально? — поинтересовалась она, добавив к образу солнечные очки. — Неплохо! — похвалил Пабло. — Ок. Сейчас сандалии только найду, и пойдем...***
— А ты хорошо держишься, — заметила она по пути к пляжному бару. — Окажись вместо тебя Хорхе, он бы давно изошелся слюной при виде этого тела. — Тони, мы же друзья... — смутившись, ответил Пабло. — Да не надо врать, Паби, — усмехнулась девушка, — Не присунуть такой красотке не захотел бы только педик. Ты же не педик? — Присунуть?!.. Паби?! Ты ведь насмехаешься, да? — Тебе не нравится? Мне почему-то показалось, что девушки должны называть тебя именно так. Как тебя Лаура называла? — Какая теперь разница? Мы же с ней расстались. — Да, причем из-за меня. — Веселость сошла с ее лица. — Извини, я в тот момент была не в том агрегатном состоянии, чтобы отмазать тебя перед ней, сам знаешь. — Да, знаю, Тони... И не виню. Так уж вышло. Пабло мысленно поблагодарил Бога, что все так удачно обернулось, и Тони не стал вешать на него вину за случившееся. Не то чтобы он этого опасался, просто лишняя нервотрепка, с выяснениями кто и в чем виноват, никакой пользы не принесет. Он полюбопытствовал, как Тони адаптируется в новом обличье. — Каково это? Каково быть девушкой? Как вообще ощущения? — Ощущения... Когда спишь — тоже самое, а как проснешься... Многое кажется иначе, непривычно... Начиная с того, что стоя в туалете уже не отлить... Да что там... Каждая минута в этом теле — что-то новое, неожиданное... Например, острое чувство уязвимости, беззащитности. Раньше я не придавал этому почти никакого значения, а сейчас, в их шкуре, стал понимать женщин. — Ты про тех ниггеров в автобусе? — вспомнил Пабло. — Не только. Вчера, к примеру, со мной в лифт зашел какой-то гринго, которому я едва доставала до шеи, а его бицепс был толще моего бедра. И такой взгляд у него... — ее лицо исказила гримаса. — И мысль мелькнула, что если бы он захотел, то против этого шкафа у меня не было бы ни единого шанса. Одной левой придушит. Надо обязательно вернуть мою коллекцию. Я не хочу все время бояться. — Про пистолеты... — почесал нос Пабло. — Я подумаю, как это провернуть. А что другие ощущения? — Какие другие? Типа, каково это иметь сиськи и все остальное? — Да. — Ну, грудь у Ирен красивая. Впрочем, как и все остальное. С эстетической точки зрения жаловаться не на что, как вижу в зеркале, так сразу трахнуть хочется. Только вот нечем. Представь степень моего разочарования. Пабло захохотал. — Ты, кстати, удивительно спокоен, — заметил он. — Шуточки еще отпускаешь. Я вот вообще не ожидал! — Считаешь, я чересчур жизнерадостный, учитывая во что вляпался? — То, что ты не киснешь, это хорошо, но, если все взвесить, то... — Ты просто не видел меня в прошедшие дни. — Она покачала головой. — Первый день я вообще не вылезал из номера. Все никак не мог поверить, что это реально со мной... Ущипнул себя раз сто. Просидел несколько часов на балконе, проклиная тебя, себя и все случившееся. — Понимаю. — Сначала хотел вниз головой сброситься, шестой этаж, фатальный исход гарантирован, и закат такой красивый был... Но страшно. — Серьезно?! Хотел сброситься? — Да, нашло что-то такое... Потом залез в ванну, решив утопиться. Напиться и... Но не утопился. Выпивки в номере не оказалось, а на трезвую голову — нет... Духу не хватило. Потом глянул случайно в зеркало, блин, такую красоту без пользы гробить? Жалко. Начал думать. Типа, а с какого хрена? Все ведь помрем. Куда торопиться-то? Почему бы перед смертью хоть сиськи не полапать, тем более упрашивать для этого никого не придется? Пабло снова захохотал. — А дальше? — В общем, как ни смешно, но сиськи меня спасли, уберегли от смертного греха, — усмехнулась девушка. — А дальше я попросил принести кофе в номер, ну и за ум попробовал взяться. Знаешь, когда эмоции отключаешь, одна логика, то все иначе видится. — Да, я помню твои слова: хорошее решение — спокойное решение. — Именно. Я подумал тогда, а чего я разнылся? Белый флаг, будто француз какой, повесил? Начал искать решение, или если не решение, то хоть надежду. И, кстати, нашел! — Серьезно? — Я вспомнил, что ты говорил в автобусе. Помнишь, ты мне напомнил слова этой... Точнее, этого... Бл*ть... Короче, лже-Гонсалеса. Перед обменом она... Вот с*ка... Она сказала, что хотела бы позаимствовать у меня кое-что, смекаешь? — Ты про «одолжить»? — Именно! Одолжить! Одалживают ведь на время, с последующим возвратом. Не навсегда. Если я одолжу у тебя сотню песо, то подразумевается, что я верну их тебе. — То есть ты совершенно уверен, что этот лже-Гонсалес потом намерен обратно с тобой поменяться, вернуть тебе твое тело? — Это же логично! Иначе, зачем было говорить про одолжение? И еще. Почему она или он не убил меня прямо в квартире? Ведь если он задумал поменяться с концами, то оставлять меня в живых опасно, чревато разоблачением, понимаешь? И очевидный ответ: потому что я, то есть это тело, ему еще понадобится в будущем. То есть он и в самом деле позаимствовал мое тело, а потом вернет его назад. — Это ты так думаешь. — Это логично! Иначе нафига? — развела она руками. — Хорошо, пусть так. А как он тебя должен найти, когда захочет поменяться назад? Что, если тебе сейчас вздумается уехать в Африку? — Не знаю... Может, они как-то «своих» находят. Ирен говорила что-то про синтетические оболочки. Может... — А если маячок? — Что? — Радиомаяк, как на самолетах. Только очень маленький, как кусочек металла где-то у тебя под кожей. Девушка сразу принялась осматривать свои руки. — Да как-то не замечал ничего похожего... — Потому что не искал. — Может быть, ты прав. Надо будет позже осмотреть, прощупать себя. «Прощупать...» Пабло вдруг усмехнулся. — Если нужна будет помощь, то я готов. — Чего? — Прощупать в недоступных местах. — Да иди ты! — засмеялась в ответ девушка. — Так... На чем я остановился... А... Еще довод — оплаченный номер в отеле. Зачем? Да чтобы знать, где меня найти! — Ну, допустим. Но он не оставлял тебе адрес отеля. — Вероятно, решил, что мне он и так известен? Я же встречался с ней до этого. В общем, как только это все до меня дошло, я чуть расслабился. Выдохнул, можно сказать... Для Пабло все эти рассуждения и логика показались недостаточно убедительными, и, похоже, Тони почувствовал отсутствие у него энтузиазма.***
Они наконец-то добрались до полупустого пляжного бара, взяли по бутылочке пива и заняли места за крайним столиком. Тони продолжил рассказ о своем бытии. — На второй день я решил, что все равно не смогу вечно здесь сидеть, тем более номер проплачен еще на десять дней вперед. Перемерил все барахло, что нашел в шкафу, выбрал подходящее, потом спустился в бар, чтобы нервишки подлечить. Было страшновато, казалось, все только на меня и смотрят. Так и ждал, что кто-нибудь обзовет извращенцем. Оказалось, зря нервничал. Там познакомился с парочкой из Аргентины. Марко — какой-то чиновник из Байреса, Анна, его жена. Кстати, не поверишь какая у них фамилия — Поло. Марко Поло! — Забавно. — Ну, а дальше разговорились, я посоветовал им куда сходить, что посмотреть у нас... Они пригласили с собой, типа как гида. Было немного боязно, но я решил, что отказываться глупо, ведь других идей, кроме как нажраться в номере, не было. Тем более они на машине, белый «кадиллак» с откидным верхом. Вчера съездили в Трес-Пикос, там планетарий, эвкалиптовый лес, потом еще дальше... — Я вчера звонил в твой отель перед сменой. Вот почему тебя не было! — Ага, разминулись. Но могли и встретиться. Мы же потом в Вильялонга поехали, экскурсия на крейсер «Генерал Веласкес». Марко удивился, что я столько знаю про боевые корабли. А тамошний гид даже похвалил. Вечером пьянка, здесь, в «Yellow»... У Марко был день рождения, все за их счет. «Боллинджер», кстати, его. — Богатенький... — Не Рокфеллер, но немного лишних деньжат у него имеется. — Так тебе попросту некогда было горевать? — сделал вывод Пабло. — Что-то такое, да. Сегодня в волейбол играть позвали. Уже другая компания. И настойчиво так... Я сначала ни в какую, был среди них тот бриташка, которому я понравилась... Сам понимаешь, я ведь не... Но потом они меня на слабо взяли. Трусливой девчонкой назвали. Меня! И ведь почти угадали. Я как в купальнике вышел на площадку, чуть от страха назад не повернул. Но после первой партии как-то само собой влился. Ты сам видел. — Да, картинка мне понравилась. — Короче, я решил, что если все время быть чем-то занятым, а не страдать и жаловаться, то можно и привыкнуть. Пока не верну свое тело назад. Пабло натянуто улыбнулся. Девушка заметила это и помрачнела. — Считаешь, я излишне оптимистичен? — спросила она. — Сложно сказать... — Ничего сложного. Говори как думаешь. Пабло откинулся на спинку стула и потер подбородок. С одной стороны ему не хотелось расстраивать друга, которому стоило больших усилий держаться вот так бодро в столь неприятной ситуации. С другой, если откинуть эмоции, разве не лучше рассмотреть все как есть, без самообмана? — А что, если ты, то есть мы, слишком буквально восприняли его «одолжить»? А он имел в виду совсем иное? Или просто солгал? — Зачем? — Чтобы его не искали, чтобы ты не рвал и метал, а спокойно дожидался его возвращения, которого, может, никогда не будет. — Я думала об этом, — после двухминутной паузы ответила она. На лице не осталось и следа от прежнего веселья. — Может, ты и прав. И я себя же обманываю. Если все взвесить, без иллюзий, то железных поводов для оптимизма особо нет. Сплошная жопа. С другой стороны, даже чисто анатомически, из жопы есть выход, — при этих словах она кисло улыбнулась. — Зря я тебе об этом сказал. — Нормально. Не боись, топиться я уже не полезу, пройденный этап. — Так что думаешь дальше? — Я понимаю, что все хреново, но опускать руки, ныть — еще хуже. Не я выбрал приключение, а приключение выбрало меня. Придется играть теми картами, что оказались на руках. — И какую поставишь цель? Девушка немного задумалась, потом слегка улыбнулась. — Про Джона Леннона вспомнилось. Утром по радио пару его песен слышала. С полгода назад, наверное, в местной газете интервью с ним печатали. Ты должен помнить. Его в школе спросили, кем он хочет стать. Он ответил, что счастливым человеком. Ему говорят, мол, ты не понял вопроса, а он им — а вы не поняли жизнь. — Ага, помню. Она закинула голову назад, несколько секунд рассматривая что-то на потолке, потом продолжила: — Если брать пример с него, то, по сути, я лишь сменил форму. А быть счастливым — актуально для всех. Сейчас мне кажется это ужасным, непонятно как жить... Но если взять Ирен, то вряд ли она считала свою жизнь ужасной, даже, напротив, думаю, кайфовала... Я же, попав в ее шкуру, зачем-то полез топиться… Это насколько ничтожнее я оказался? — Да, выглядит не очень умно, — подтвердил Пабло. — Да вообще тупость! — Ты зациклился на минусах своего положения, поэтому... — Ну, это не минусы, которые из задачки по математике. Я реально все потерял. Реально. Это не проигнорируешь. А что приобрел? Возможность мять сиськи в любое время?.. Чушь... Может, если бы я нашел под ее кроватью чемодан с миллионом долларов, я бы не слишком расстроился... Только чемодана там не оказалось. Слушай, а если бы тебе предложили миллион, ты согласился бы? — Тони... То есть Ирен... — остановил ее Пабло, почувствовав чрезмерную нервозность в голосе. — Успокойся. — Да, меня что-то занесло... — Ты не хуже Ирен. В теории, если она могла быть счастливой, то и ты можешь. А если нет, то разве это не станет ударом по твоему мужскому самолюбию? — Вот только она такой сразу родилась, — с потухшим взглядом заметила девушка, — у нее двадцать лет не теории, а практики. Пабло покачал головой. Похоже, что Тони на любой его довод найдет затычку. Спор получался интереснее, но убедить в чем-то собеседника становилось куда сложнее. Надо будет найти на будущее иной подход, решил он. Например, не спорить, а соглашаться. — В этом ты прав, у нее фора, но тем интереснее! Приобретешь новый опыт с женской стороны. Прикинь, никто в мире, кроме тебя, не сможет сравнить, каково быть мужчиной и каково быть женщиной! — Интересная мысль... — Тем более что выбора у тебя нет. — Стоп-стоп! Выбор есть, не надо хоронить Гонсалеса, — встрепенулась она. — Я верю, что не все так безнадежно. — Я тоже хочу в это верить, Тони. — Нам нужно лишь найти этого ворюгу. — Вопрос в том – как?.. Утром я заходил к тебе домой. Глухо. Никто не появлялся. — Ожидаемо. Я думаю, и не появится. — Еще спрашивал в полиции по поводу заявления, что Гонсалес, типа, пропал. Сказали, что по истечении трех суток примут, а пока «вероятнее всего, он загулял». Спрашивали еще, не употребляешь ли ты наркотики и тому подобное. Завтра напишу. Может, они найдут его. — Хорошо бы... — Как бы не опоздали, — высказал опасения Пабло, — вдруг этот пройдоха еще с кем-то рокировку устроит... А потом еще... — Не надо об этом. Оставь хоть немного надежды. — Извини... В городе тревожно стало, опять эти демонстрации, — продолжил делиться новостями Пабло. — Непонятно, откуда у нас столько бездельников. Несколько раз стреляли. В одном магазине стекла побили. В столице, говорят, еще горячее. Вчера на покере сидел один бухой перец из мэрии, говорил, что в ближайшие дни каша заварится. — А что в казино? — В нашем? На пит-босса хотят кого-то со стороны пригласить. Расписание смен, говорят, поменяют. А тебя, скорее всего, уволят уже на следующей неделе, за прогулы. — Чудненько... — По деньгам — попрошу у матери, сотню или две она даст. Тебе на первое время хватит. — Спасибо, Пабло. Не знаю, как тебя благодарить. Я надеялся, что у этой Ирен найду здесь деньжат, но увы... А ведь у нее должны быть деньги, раз она снимает такой роскошный номер и вдобавок присматривалась к покупке дома на побережье. — Может, они в банке? — Может... Но документов я здесь не нашел. Одни шмотки и ненужный хлам. — Ты здесь сколько еще будешь? На какой срок номер проплачен? — Еще девять дней. Одно хорошо, тут совсем новая система, называется «все включено». На территории отеля могу трижды в день есть что угодно и ни за что при этом не платить. Кроме выпивки, которая за деньги. Но этим, уверен, если надо, то меня угостят. Кормят, кстати, вкусно. Утром была итальянская паста и креветки. А, нет, путаю, на завтрак были яйца бенедикт и блинчики! А паста с креветками на ужин. — Шикарно устроился! — Всю жизнь мечтал, — с грустным сарказмом ответила она. — Хотя, если забыть о том, кто я сейчас, то — да. — А через девять дней? — Там поглядим. Пабло поковырялся в карманах, нашел несколько монет и заказал американский бургер за два с половиной песо. Девушка тоскливо наблюдала за загорающими на пляже туристами. — Проголодался... — пояснил он, — Слушай, я бы на твоем месте все варианты проработал. Надежда умирает последней, но лучше быть готовым ко всему. — Ты о чем? — О запасном варианте, на случай если останешься таким навсегда. Чем именно ты займешься, где будешь жить? Что с документами? — Ты прав, прав... Нужен план, верно, только не сейчас... Иначе у меня голова взорвется от всех этих напастей... — нахмурилась девушка. — Представляю. — Несколько дней назад я знал, кто я, чего я хочу, что мне для этого делать и как делать. А сейчас? Я стал девкой! И понятия не имею, чем мне заняться. Как будто фундамент из-под дома выбили. — Но ты же сказал, что если быть занятым и не парить себе мозги, то привыкнуть можно? — Смотря к чему... Например, мне сначала странно было говорить о себе «она», но после целого дня общения с Марко и Анной привычка как будто выработалась и закрепилась. А вот к остальному женскому, думаю, еще долго придется привыкать. Пабло вдруг задумался. Интересно, а окажись он на месте Тони, смог бы он приспособиться, привыкнуть? Ведь и в самом деле - легко рассуждать и советовать другому, а если сам вляпаешься? — А как думаешь, это возможно? — спросил он. — Полностью? Сомневаюсь. — Она скрестила руки на груди. — И не хотелось бы. — Если не знаешь, что делать, можно брать пример с других. — В каком смысле? — Занимайся тем же, чем другие женщины. Тем же, чем Ирен. — Ты же прикалываешься, да? Еще скажи выйти замуж, завести детей... Тебе, бл*ть, со стороны легко говорить, а я тут, заперт внутри этого тела... Нет, я не собираюсь ныть, сдаваться. Я ведь уже говорил об этом. — И про счастье говорил. — Да, и про него говорил. Но счастье бывает разное. До этого я мечтал разбогатеть, чтобы вилла на берегу моря и горячая жена в постели. Согласись, сейчас это нереально. — Ты же был влюблен в нее... В это тело. — И поэтому мне должно нравиться быть ею? Нет, Пабло, это другое... Она... То есть я... В общем, это тело, конечно, красивое и все такое... Но... Короче, им управлять должна женщина, а не я... — Я сомневаюсь, что в последний раз им «управляла» женщина, — после небольшой паузы произнес Пабло. — Почему? — У меня есть теория. Эта Ирен... Как бы сказать... Я подумал, как связать то, что было на Блэк-Рок и то, что случилось с тобой. — И связал? — Там все очень запутанной , но мне кажется, я понял, кто есть кто. Помнишь, я рассказывал про того робота, ПАКа? А он говорил мне про какого-то Дики Прауза?.. Я еще решил, что он бредит, потому что по его логике выходило, что этот Дики Прауз одновременно и труп, и живой. Я вот подумал, а что, если Ирен — это и есть Дики Прауз? — Объясни. — Сейчас... Смотри... Ты говоришь, что последняя Ирен, которую мы оба видели в твоей квартире, это не та, с которой ты познакомился на пляже? — Да, внешне та же, но вела она себя и говорила совсем иначе. — Значит, можно допустить, что кто-то поменялся с ней еще до тебя? ПАК сначала сказал мне, что должен здесь прибраться по приказу Прауза, но в то же время сказал, что труп и есть Прауз. А потом и вовсе заявил, что Прауз сейчас подойдет. Еще мне показалось, что у того, кто гнался и стрелял в меня, женский голос, хоть я самого его и не рассмотрел. — Ты запутал меня. — Что, если моим преследователем была Ирен, а точнее Дики Прауз в теле Ирен? — Я все равно ничего не понимаю... — замотала головой девушка. Пабло тяжело вздохнул, попросил у бармена для наглядности карандаш с листом бумаги и терпеливо, хоть и немного сумбурно, продолжил объяснять свою версию. Наверху листа нарисовались три человеческие фигурки, Пабло подписал их: Тони, Ирен №1, Прауз. Свел Ирен и Тони стрелками. Это знакомство. Ниже – пустое пространство, подписанное им «Блэк-Рок». А еще ниже фигурка Ирен №2. — Так... По-твоему, преобразование первой Ирен во вторую произошло на острове? Пабло утвердительно кивнул и продолжил. В центре листка появились новые фигурки: ПАК, труп Прауза и некто неизвестный. — Этот шар я взял из его рук. Значит, скорее всего, Прауз, перед тем, как ему снесли голову, успел с кем-то поменяться. Это первое. Второе — поскольку с фотографией в казино пришла Ирен, то сто процентов, что моим неизвестным преследователем в тех казематах была именно она. ПАК же сказал, что это Прауз сейчас подойдет. Значит, можно поставить знак равенства между Ирен и Праузом, и... — Пабло обвел их фигурки, добавил оттуда стрелку вниз, к Ирен №2. — Ага! Похоже на какую-то путаную теорему по геометрии, — пробормотала девушка, разглядывая изрисованный Пабло лист бумаги, — но, кажется, я теперь догоняю! Ты думаешь, что Прауз поменялся с Ирен, а потом, будучи уже в ее теле, убил бывшего Прауза? Поэтому новая Ирен была не в курсе, что мы близко знакомы? — Доказательств нет, но это полностью объясняет странные слова ПАКа. Говоря мне о Праузе, он вначале имел ввиду Прауза, который уже труп, а потом Прауза, который уже Ирен №2. Что скажешь, Тони? — Что у меня уже мозги плавятся... Версия интересная, но ты сам сказал, что прямых доказательств нет, одни догадки. Зачем все это Праузу? Зачем меняться телами, потом убивать себя? А Ирен? Не могла же она добровольно? — Почему нет? Тебя тоже никто не принуждал. — Блин... Точно. Ты прав... Ладно, допустим, все так и было. Что это нам дает? — Да, в общем, ничего. Но, теперь, говоря о фальшивом Гонсалесе, мы не будем называть его «она», подразумевая Ирен, а можем назвать, к примеру... Дикий Гонсалес! — Что ж, пусть этот пройдоха, сумевший прибрать к рукам мое тело, будет Дикий Гонсалес. А я, значит, буду Ирен-Простофиля, — горько усмехнулась она. Рассчитавшись за выпивку, они вышли из бара и неторопливо пошли обратно к отелю. Пабло предложил Тони съездить в Вильялонга, авось, на месте что-то придумается. Но для «веспы» девушке нужно было накинуть на себя что-нибудь сверху. — Слушай, а если полиция не найдет его? — вдруг спросил Пабло. — Да, они вряд ли будут его искать... — Она нервно прикусила губу. — У них своих проблем сейчас хватает. Нужно самим что-то делать. — Если что, переезжай потом ко мне, — предложил Пабло. — Мне не такая поддержка нужна, Аррибас, — почему-то разозлилась она. — Извини. — Если бы мы знали, какую цель преследует этот Дикий... — Ему почему-то понравилось твое тело и имя, — напомнил Пабло. — И сейчас он, наверное, в Ла-Конкордиа. У нас два варианта — либо мы сами найдем его там, в столице, либо надо попасть на Блэк-Рок, откуда все началось. Но, скажу честно, Тони, после того, как меня там чуть не убили, я совсем не жажду возвращаться на этот «секретный объект». Только со взводом морской пехоты. — Вряд ли он на острове. Уверен, он в столице. Только там полмиллиона человек, если он сам не захочет, мы его не найдем. — Да... Иголка в стоге сена. — Пабло почесал голову. — Одних гостиниц не меньше двух сотен. Обзванивать — не везде ответят о своих постояльцах. А все обойти — не меньше недели уйдет. При условии, что он будет терпеливо нас ждать. А еще он мог снять квартиру. Или дом в пригороде. — Или купить билет на пароход в Аргентину... — тоскливо произнесла она. — Какая Аргентина? Что за негатив? Тони, ты хочешь от меня поддержки, а сам? — упрекнул Пабло товарища. — Знаешь, нам Картрайт нужен, как у Шерлока Холмса. Читал Конан Дойля? У него была ватага беспризорников, которые за шиллинг и сигару могли разыскать в Лондоне кого угодно. — Может, нанять частного детектива? — В глазах девушки появился огонек и тут же померк. — Но у нас нет на это денег. — Значит, нужно их достать. Или самим переквалифицироваться.