Метаморфозы Гонсалеса

— Пид*рас еб*ный... — выругался Пабло, покидая казино через служебный вход. — Ничего не сломал? Зубы целы? — спросил следовавший за ним Хавьер. — Нет, к счастью, только ссадина, — потер он рукой левую щеку, — да распухло немного. — Мы с Мендосой VIP закрывали, — сообщил Хавьер. — На рулетке больше сотни плюс, на покере тридцатка. Гуано возвращает нам наши денежки. — Это я у него забрал, — похвастался Пабло. — Три раза подряд в молоко, потом пара сплитов, и еще трижды в молоко. Последний спин шарик практически падал уже в его любимую двадцатку, но в последний миг перескочил на единичку. Вот он и охерел. — Хорошо, что пепельницей зарядил, а не пистолет достал. — Доиграется он когда-нибудь. Про аванс ничего не слышал? — Шеф утром вроде лыбился. Усики поглаживал. Ну, знаешь, как он обычно делает, когда всем доволен. Если и сегодня смену в плюс закроем, думаю, завтра могут раскошелиться, — дал свой прогноз Хави. — Надеюсь... А то уже были мысли свалить отсюда. — А куда? — Даже не знаю… — пожал плечами Пабло. — Все у меня как-то криво пошло… В университет надо было идти, да с деньгами у нас туговато. А сейчас... Рыбаком — нет, в фермеры... Какой из меня кампесинос? Да и работа у них от зари до зари, не разогни спину. На фотографии немного зарабатывал, но «лейки» больше нет. Может, вернусь к отцу, чинить авто. Не в криминал же идти... Пабло рассказал историю одного из знакомых своего детства. Звали его Адольфо. Начал он со злоупотребления выпивкой и наркотой, потом подался в контрабандисты, ограбил табачную лавку, застрелив ее хозяина, наконец, был пойман властями после неудачной попытки разбойного нападения в составе группы на каботажный пароход. Бежал из тюрьмы, сделав подкоп, потерял ногу, пьяным упав на рельсы перед поездом. И даже это не остановило его. Он и на костылях сумел охмурить одну сеньориту, после чего похитил ее фамильные драгоценности. В конечном счете, после скорого и справедливого суда его прилюдно повесили на веревке. За шею. — Такая вот финита, понимаешь, ля комедия, — закончил Пабло. — Так что криминал — не вариант. — Зато наш Тони, похоже, поймал удачу за хвост, — сплюнул Хавьер. — Да так, что даже прежних друзей позабыл. — Он реально тебя не узнал или ты сам не подошел? — Пабло пришлось делать вид, будто он знает о Гонсалесе не больше Хавьера. — С чего бы ему не узнать меня? Из-за гипса на руке? Но вообще, да, он как будто сквозь меня посмотрел. Вроде как не было меня. Будто видит в первый раз... В костюмчике, в очках... Аристократ х*ев. Откуда у него столько денег? — Он вроде откладывал на счет в банке. — М-да... Кстати, о деньгах. Раз он сам вычеркнул себя из друзей, мы могли бы продать шарик тому ювелиру и поделить деньги между собой. Пять кусков на двоих – неплохо. Что скажешь? Зачем тянуть время? — У меня больше нет шара, — признался Пабло. — Его Тони забрал. — Что? — удивился Хавьер. — Но мы же договаривались... Зачем ты ему его отдал? — Он сказал, что хочет показать его какому-то потенциальному покупателю, — пришлось соврать Пабло. — Так вот почему он в столице и строит из себя павлина! — Может быть... — Не может, а точно! — уверенно прервал его Хави. — Все сходится. Вещицу он продал, а нас кинул!.. Бл*ть... Ну, такого я от него не ожидал... А ведь производил впечатление нормального человека! — Люди меняются… — буркнул в ответ Пабло. — Для этого нужна причина. — Может, она у него есть? — Может и есть. Разговор ненадолго заглох. То, как все повернулось, было неприятно Аррибасу. Да, он не соврал, лже-Гонсалес и в самом деле забрал с собой шар, но в глазах Хавьера репутация Тони теперь ниже плинтуса. Тони это не понравится. — Слушай, у меня сигареты кончились, давай к Рамиресу заглянем? — предложил Хавьер. — Или ты домой? — Да нет. Мне почти по пути, — согласился Пабло, думая, как бы аккуратно, не вызывая лишних вопросов, расспросить друга об Ирен. — Я эти дни думал тут всякое... — сменил тему Хавьер. — Ну, про то, что ты там видел. На Черной Скале. Не можем же мы просто так все это забыть? Будто ничего и не было? — А что ты предлагаешь? Я тоже много думал об этом. Но если ты о том, чтобы вернуться туда, опять полезть внутрь, то я не самоубийца. — Не знаю. Эта тема... — с досадой в голосе сказал Хавьер. — У меня будто чешется все, как эта рука под гипсом, хочется чего-то с этим сделать... — Нет, тема мертвая. Обсуждали ведь уже. — М-да... Не доходя до бара Рамиреса метров пятьдесят, они увидели разбросанные по улице остатки каких-то плакатов, наполовину обгоревший американский флаг, кучу битого стекла со следами крови и зеленую «Ламбретту», с которой сняли оба колеса. — Чего думаешь? — спросил Пабло. — Насчет этого? — кивнул Хавьер на испорченный плакат с идиотской надписью «Хватит кормить Мадрид». — Или этого? — указал он загипсованной рукой на «Ламбретту». — Насчет первого. — А чего тут думать... У них либо получится это, либо нет, — философски ответил его друг. — Шансы примерно равны. — Тоже так думаю. Нас либо Мадрид прижмет к ногтю, либо Вашингтон. — Я бы еще Байрес добавил. Они же считают, что мы незаконно отделились от Аргентины. — Так это в прошлом веке было! — А обида осталась. — Боюсь, не случилось бы как с Кубой. Прикроют казино, придется искать другую работу. — Либо эмигрировать в США... Пабло вдруг вспомнил, что в этих вопросах вроде как Тони неплохо ориентировался, и уже хотел было упомянуть о нем, но сдержался. Слишком негативно к нему теперь настроен Хавьер. Тем временем они добрались до бара Рамиреса. Тот был не слишком словоохотлив — вчерашние демонстранты выбили ему одно стекло. Хавьер купил свои сигареты. Пожаловался, что цены поднялись. Рамирес ответил, что всему виной американские поставщики и дешевых больше не будет. Тут Пабло, наконец, решился спросить об Ирен. — Кстати, Хави. Об американцах. Та блондинка, Ирен, что сегодня была у нас, ну которая с нашим Гонсалесом мутила, она же из Америки? — спросил он и тут же обругал себя за столь глупое начало. Хавьер, похоже, не обратил на это внимание, решив, что вопрос риторический и Пабло сейчас спросит о чем-то менее явном. Он молча вскрыл пачку «Мальборо», достал из кармана зажигалку и закурил. — О чем там с тобой эта Ирен говорила? Ты же на покере сидел?.. — продолжил Пабло. — Да как раз про Тони спрашивала, — в голосе Хавьера сквозило недовольство. — Я немного проговорился, что видел его в Ла-Конкордиа, так она прямо вцепилась, будто от этого жизнь ее зависит. — И что ты? Рассказал? — Нет, там неудобно было, — покачал головой Хавьер. — Мне еще штрафа от пит-босса не хватало. Я Вигере в стаффе о нем позже рассказал, он просил для нее. — А когда она ушла? — продолжал допытываться Пабло. — А то меня на VIP на два часа заслали, то чиповать, то на карты. — Я не видел. Вигера должен знать. Она вроде после игры у него в баре тусовалась. Кстати, забавная вещь — Хорхе сказал, будто она ему шепнула, что наш Тони лучший в мире любовник! Прикинь, да? Этот ублюдок еще и лучший трахаль... При словах о «лучшем в мире любовнике» Пабло сначала улыбнулся. «А Тони не киснет, веселится!» Но когда Хави произнес «ублюдок», он расстроился. Понятно, что оскорбление относилось к лже-Гонсалесу, и не стоило принимать его на счет настоящего Гонсалеса, но все равно как-то некрасиво. — Слушай, Хави... Может, не будем пока так жестко про Тони?.. Мы ведь не знаем точно, что и как... — Я видел его, Пабло! Смотрел ему в глаза! А ему было насрать! — Хавьер резким движением бросил недокуренную сигарету на землю. — Если бы он реально был нашим другом, то мог позвонить хотя бы, поделиться своей историей и деньгами, что выручил за шар. Который, кстати, ты добыл, рискуя собой! Тебе не обидно, что с тобой так обошлись? — Да... Похоже, ты прав. Пабло согласился, потому что аргументов возразить Хавьеру у него не нашлось. А правду не расскажешь, так пожелал сам Тони. Ох, Тони, попал так попал... — Слушай, а где наш Хорхе? — Он захотел расспросить еще и бармена. — Он уже вышел? — Кажется, да. На пляж, вроде, собирался. — Тогда я тоже. Ты со мной? — Ну, давай.

***

Добравшись до пляжа, Пабло и Хави увидели, что Хорхе «бросил якорь» на песочке напротив бара «Куатро Песо», рядом с бортом одной из цветастых рыбацких лодок, вытащенных на берег. Утром хорошо, еще не жарко, а с моря дует легкий ветерок. Вигера был не один. Пабло распознал рядом с ним Альфонсо, крупье, из новеньких, немного сутулого, в очках с толстыми стеклами, и Марию, официантку, зарекомендовавшую себя задиристой бабой. — Без девчонок он бы сюда не поперся... — насмешливо заметил Пабло, подходя к их «лагерю». Хавьер согласился. Вигера, о чем-то болтавший с Марией, наконец-то заметил своих товарищей. Отложив бутылочку пива в сторону, на песок, он махнул им рукой. — Не ожидал, что и вы придете. — Да я так, оставаться не планирую, только спросить, — ответил ему Пабло. — Насчет чего? — Насчет этой бабы Гонсалеса, — нарочито пренебрежительно выразился Пабло. — Мисс Андервуд? Классная телка, — мечтательно произнес Хорхе, — хотя немного странная. — А в чем странная? — Не знаю точно. Я раза три ее видел у нас в казино. И всегда она была какая-то разная, не похожая на предыдущую. Знаете, будто актриса, меняющая роль при каждом новом выходе на сцену. — Да? — Ну, знаешь, она еще как-то необычно двигается... Или это потому, что пьяная? Не знаю... А ты за ней приударить решил, что ли? — Э-э... Нет, просто хотел узнать, чего она там говорила. — Да ничего особенного, — пожал плечами Хорхе. — Коктейли заказывала, все разные причем, ни разу не повторилась. Про Гонсалеса нашего выспрашивала. Он ей зачем-то нужен был, даже упросила меня на перерыве все у Хави разузнать. — Все верно, — подтвердил Хавьер. — А когда она ушла из казино? И что собиралась делать? Не сказала? — Да кто ж ее знает... Нам барменам обычно многое рассказывают, но только не она, эта сама вопросы задавала. Ушла часа в два, кажется. Может, за Гонсалесом в столицу собралась. Он же у нас «великий любовник»! — на лице Хорхе появилась улыбка. — Понятно... Версия бармена обеспокоила Пабло. Да, логично, что узнав о местонахождении лже-Гонсалеса Тони захочет потолковать с ним по душам. Но где он сейчас? Уехал к себе в отель? А что, если к нему домой? А смысл? Чтобы с утра первым же поездом в столицу? Пабло вспомнил, во что была одета девушка. Нет, в таком виде ей ехать не стоит. Дорога — не казино, в дороге скромнее надо выглядеть. Значит, она поехала в отель, как минимум чтобы переодеться. «Черт, — вдруг подумал он, — почему никто до сих пор не изобрел коммуникаторы, как в «Стартреке»? Как сильно это облегчило бы жизнь!» — А чего ты так интересуешься ей? — вновь спросил Хорхе. — Приглянулась? Разве ты не с Лаурой встречаешься? — Встречался. — Вы тоже разошлись?! — удивился бармен. — Мы поругались, она меня бросила. — Из-за чего? Только не говори, что из-за этой блондинки! — Не хочу говорить. Слушай, а она же не одна приехала в казино? — продолжил допытываться Пабло. — С ней еще парочка была. — Да, помню их. Они из-за этой Ирен поссорились. Похоже, что тот мужик приставал к ней, а жена его взревновала. Потом ушли. — Втроем? — Нет, блондинка много позже ушла. Пабло задумался. Если Тони ушел не с ними, то вполне мог поехать не к себе в отель, а к нему домой с запасным ключом. — Так... Я пойду в бар, куплю пива и надо позвонить кое-куда. — Он поднялся с песка, решив проверить обе версии. — Давай... — О, черт! — вдруг воскликнул Пабло и сразу же сел обратно на песок. — Чего увидел? — Это она. Ирен. — Где? — В баре. Крайний столик справа, видите блондинку? Кофе пьет. Хорхе и Хави немедленно повернулись в указанную сторону. Поначалу безразличные к их разговору Альфонсо и Мария тоже захотели увидеть столь подробно обсуждаемую роковую красотку. Действительно, за крайним столиком, посматривая в их сторону, сидела та самая блондинка. — Она, кажется, смотрит на нас, — заметил Хави и повернулся к Пабло: — Аррибас, ты что, уже передумал идти в бар? — Думаешь, она на него смотрит? — усомнился бармен, качая головой. — Пабло, ты извини за прямоту, но тебе такая чика не светит. Замечание Хорхе задело самолюбие Пабло. — Вигера, почему это не светит? Хорхе бросил взгляд на блондинку, потом лег на песок, положив руки под голову. — Внешне вы, может, и смотрелись бы рядом, — ответил он, — но, во-первых, для нее любовник номер один — это наш Гонсалес. Если это не пьяный бред был, конечно. Она столько коктейлей выпила... Во-вторых, она тебя старше. Тебе даже двадцати нет. В-третьих, у тебя нет столько денег, чтобы обеспечить привычную для нее жизнь. Это в «Римских каникулах» принцессы обожают кататься на «Веспе», а в реальной жизни тебе как минимум нужен «Мустанг»... — Да, рядом с такой должен быть какой-нибудь американский актер или английский аристократ... — вставил Хавьер. — И к тому же ты балбес, раз умудрился расстаться с нашей Лаурой, — закончил свою мысль Вигера. Любого другого человека подобные слова могли бы сильно обидеть. Но Пабло, единственный из друзей знавший, кто на самом деле эта Ирен, лишь усмехнулся. Хорхе, истолковав это как показную браваду, бросил ему вызов: — Думаешь, я не прав? Даю сотню, если сможешь сейчас ее поцеловать! Разгоряченный Пабло немедленно согласился. Разумеется, Тони не откажется сбить спесь с Вигеры, да еще заработать при этом. А то, что придется целовать, так ведь он теперь девушка, ничего противозаконного... — По рукам! — Только, — не спешил отпускать его руку бармен, — если она тебе по шее за это даст, то поцелуй будет не в счет, сам понимаешь! — Да не вопрос! — Пабло отряхнулся, поправил для вида прическу и уверенным шагом двинулся к бару «Куатро Песо».

***

— Я уже собиралась сама к вам подойти. — Блондинка кивком головы пригласила Пабло за свой столик. Тони соблюдал конспирацию, так как рядом постоянно кто-то сновал туда-сюда. — Что за ссадина у тебя на лице? — Да Гуано под утро проигрался. Из-за него задержались с закрытием смены. Шеф сказал, пока его карманы не очистим, никто не уйдет. — А ссадина откуда? — Я его на рулетке добил, вот он взбесился и пепельницей в меня запустил. Почти увернулся. А ты чего здесь делаешь? Я думал, ты в Мирамар после казино уехала. — Я у тебя переночевала. Сначала хотела подождать, а тебя все нет. Решила, может, ты на пляже. — И что ты сейчас хочешь делать? Вигера рассказал тебе про Гонсалеса? То есть про лже-Гонсалеса. — Про Дикого. Да, рассказал. Слушай, надо ловить момент. — В смысле? — В столицу надо ехать. — Сейчас?.. Я не могу. — Но почему?! — Я после ночной вообще-то. И еще не спал. В отличие от тебя. И потом у меня весь день забит. В обед должна мать заехать. С деньгами. Для тебя, кстати! Потом надо сьездить к деду, который болеет. А вечером мне придется выйти за Начо, который уволился. А еще с твоей квартирой надо решать. Так что извини, но я никак не могу сегодня вырваться. — Но это нельзя откладывать! А если завтра Дикого там уже не будет? — Хави видел его больше суток назад. А если его уже сейчас нет? — возразил Пабло. — И как ты собралась ехать? В таком виде? В столице сейчас реальный бардак, я бы на твоем месте переоделся во что-то попроще, чтобы внимания не привлекать. Ты ведь не хочешь, чтобы как с Ритой получилось? — Черт... — выругалась девушка с досадой. — И как ты собираешься убедить его поменяться вновь? К совести взовешь? — Не знаю. Может и так. Но если упустим его, то и взывать не к кому будет. — Сегодня тринадцатое ведь? Тебе сейчас лучше в «Yellow» вернуться, расслабиться, наметить план, а завтра вместе поедем. Я как раз при деньгах буду. — Да есть у меня деньги. Почти четыре сотни. Сотню ты на рулетке отдал, сотню Мендоса, и остальные понемногу. Я боюсь, что мы его упустим! Девушка повернула голову в сторону моря и, нервно покусывая губы, переваривала сказанное товарищем. Пабло рассуждал вполне здраво, но Тони казалось, что если они немедленно, вот прямо сейчас не рванут в столицу, то Дикого больше не найдут. А для него это катастрофа. Пабло отошел к барной стойке и вернулся через минуту с парой бутылок пива, одна из которых была «Фермопилы». — Спасибо, но «Фермопилы» мне теперь почему-то не по вкусу, — отказалась девушка. — Я больше не «Клипер». — Ну, как знаешь. Пабло повернулся к друзьям, наблюдавшим за ними с пляжа, помахал им рукой. — Чего им надо? Чего смотрят? — поинтересовалась у него девушка. — Слушай... — осторожно начал Пабло. — Я тут поспорил с Вигерой... На сотню. — На сотню?.. О чем спор? — Ну... Как бы сказать... — Пабло немного замялся, а потом вдруг выпалил: — Хорхе сказал, что даст сотню, если я тебя поцелую. Девушка шокированно на него уставилась. А потом вдруг рассмеялась. — Поцелуешь?! Меня? Что за детский сад, Аррибас? Неприятно удивленный ее реакцией Пабло попытался объясниться. — Хорхе сказал, что мне такие как ты не светят, я захотел доказать, что чего-то стою... Понимаешь? А сотню поделим. — Чудненько... Раз мой друг Гонсалес теперь блондинка, почему бы не выставить его еще и легкодоступной шлюшкой, так? — Нет, ну зачем ты так, Тони... — А с моей стороны это выглядит именно так! — Зачем опять драматизировать? — разозлился Пабло. — Неужели так сложно разок подыграть? Тебе же это ничего не стоит. Ничего! Заработаем легкую сотню! Нам же нужны деньги, так? — Подыграть?! Аррибас, черт тебя дери, ты что, ничего не понял? Я, бл*ть, возможно, до конца жизни застрял в этом теле, и у меня ничего, кроме этой проклятой красоты, нет. А ты своими играми хочешь мне еще репутацию обнулить? — Репутацию? В самом деле?! По твоему об ЭТОМ сейчас надо беспокоиться? А может заранее и дом престарелых начнешь присматривать?.. — с сарказмом возразил Пабло. —А твои слова Вигере? Напомнить? Ах, какой потрясающий любовник этот Гонсалес! Как они влияют на репутацию, не думала? Девушка нахмурилась. В чем-то он был прав. — А может, ты это просто в пику мне сказала? — не дождавшись ее ответа, продолжил Пабло, — За то, что я не хочу с тобой сегодня ехать? — Что за бред? — А чем он хуже твоего?.. — развел руками Пабло. — Ладно. Не хочешь, как хочешь. Черт... Что же мне теперь, отдать сотню Вигере? — Ты у меня спрашиваешь? — А у кого еще? Девушка бросила взгляд на своих бывших друзей, неотрывно следивших за ними с пляжа. Усмехнулась и вдруг жестом подозвала Пабло поближе к себе. Тот обрадовался, решив, что Тони передумал, и он получит сейчас поцелуй, а вместе с ним сотню песо из кармана бармена, но вместо этого девушка внезапно влепила ему звонкую пощечину. С пляжа донесся смех. — Ты что творишь?! — возмутился Пабло. — Чтобы не забывал, кто на самом деле перед тобой! — холодно прозвучал ее ответ. — Но... Слушай, что бы ты там о себе не думал, но ты больше не парень! — вскипел Пабло, вскочив со стула. — Ты девушка! С головы до пят! У тебя сиськи и все такое... Так что я не понимаю, чего ты... — Сядь. И говори потише. Мы тут не одни. — Если ты прежний Гонсалес, то предъяви х*й! — послушно сбавив громкость, продолжал Пабло. — Репутация тебе дорога? А моя репутация? Я из-за тебя сотню сейчас потерял, и надо мной еще ржать будут! — Нам не стоит ссориться... — Не стоит. Девушка замолчала, обдумывая что-то, подбирая нужные слова. Потом оглянулась и, убедившись, что поблизости никого, заговорила: — Давай объясню, как я это вижу. Знаешь, если я верну себе прежнее тело, то не хотел бы помнить о такой вещи, как поцелуй с парнем. Да еще своим близким другом. Понимаешь?.. Если же я не верну его, и, боже упаси, останусь такой навсегда, то своим спором на сотню песо ты выставляешь меня дешевой, легкодоступной шлюхой. Надеюсь, ты понял? — Понял, но все это как-то... — почесал голову Пабло, успокоившись. — Неочевидно, знаешь ли. — Ну смотри... — Да не буду я об этом спорить, — разочарованно махнул рукой Пабло. — Возможно, ты права. А возможно и нет. Факт в том, что из-за твоей «правды» Вигера поднял на мне сотню. Девушка виновато пожала плечами. — Подожди-ка... — вдруг нахмурилась она. — Если ты так спокойно поспорил, что поцелуешь меня, а мы оба знаем, что ты правильной ориентации, то... Ведь должен быть какой-то барьер, наверное... Я имею в виду психологический. Почему его у тебя нет? Я что-то о тебе не знаю? Или ты про себя решил, что я реально навсегда бабой останусь?! Пабло смутился и не знал, что сказать в ответ. — Я на самом деле не думал об этом... — Ага, я тебе, конечно, верю. Не думал он... — А чего ты от меня хочешь? — вновь завелся Пабло. — Чтобы разговаривая с тобой, я видел перед собой Гонсалеса? Нет. Этого не будет, потому что это невозможно. Я не могу обмануть свои глаза, свои мозги. Ты уже не Гонсалес, и чтобы понять это, тебе достаточно посмотреться в зеркало! — И чего мне ожидать от тебя? — В каком смысле? — Сегодня ты лезешь целоваться, а завтра поспоришь с Вигерой, что уложишь меня в постель? То, что я остро нуждаюсь в твоей помощи, и кроме тебя мне не на кого положиться, еще не значит, что... — Пресвятая Дева Мария! — взмолился Пабло. — Давай прекратим этот разговор? Ни к чему хорошему он не приведет. — Да, я тоже так думаю. — Может, если завтра мы решим твою проблему, все это забудется, как дурной сон. — Хорошо бы. Держи сотню. — Она передала она ему две купюры по пятьдесят песо. — Отдашь Вигере. — Да не нужно, ты что! Это же моя ошибка. — Нужно. — Ну, хорошо... — сдался Пабло. — Ты сейчас в «Yellow»? Или, может, к нашим присоединишься? — Ну уж нет. — Она поднялась из-за стола. — Хватит с меня неловкостей на сегодня. — Кстати, еще о репутации, — остановил ее Пабло. — Я вынужден был сказать Хави, что этот шар у Гонсалеса. Он счел, что ты нас кинул, вычеркнул из друзей, и сам продал шар кому-то. В общем, для Хави Гонсалес теперь персона нон грата. — Черт... А промолчать было нельзя?.. Ах да... Он же «меня» сам видел, его не переубедить теперь... — Если только открыть, кто ты на самом деле. Ну, а почему бы и нет? Девушка злорадно улыбнулась. — Чего ты? — После спора с Вигерой ты вряд ли в этом заинтересован. — Бл*ть... — выругался Пабло. Если Хави и Хорхе узнают, что Ирен на самом деле Тони, значит, Пабло намеревался поцеловать Тони... Нет, это зашквар... — Ладно, поеду, нечего мне тут делать, — попрощалась с ним девушка. — Заплатишь за кофе, ок?..