***
— Вы сказали «сеньор Гонсалес»? — спросил лысоватый, с небольшими, закрученными вверх усиками, администратор. — Возможно, Карцев-Гонсалес. Антонио Карцев-Гонсалес. — Карцев нервничал. — Высокий такой, короткая прическа, больше похож на американца, чем на местного. — Секундочку... Я посмотрю записи... Да, этот сеньор проживает в нашей гостинице. Сердце Карцева бешено заколотилось. Вот оно! Не зря он решился ехать сегодня! — В каком номере? — Простите, он вас ожидает? — Возможно. Скажите ему, что с ним хочет встретиться мисс Андервуд. Еще пара минут томительного ожидания, и администратор сообщает ему, что «сеньор Гонсалес ожидает мисс Андервуд в номере 514». Столь быстрый и положительный ответ с одной стороны обрадовал Карцева, с другой — заставил нервничать еще больше. Инстинктивно он ожидал новых трудностей, препятствий, задержек, а тут... Значит, ожидает... А что ожидает его самого? Карцев подошел к огромному, от пола до потолка, зеркалу, быстро оценил свой внешний вид, поправил волосы, платье, потом бросил взгляд на широкую парадную лестницу с красной ковровой дорожкой. В голове полная мешанина. Идти? Вот он поднимется в номер 514, и что дальше? Что он скажет этому Дикому? Ведь плана у него никакого нет, от слова совсем. Все это импровизация, порыв... И оружия тоже нет. Да оно и бессмысленно. Против кого его применять? Против самого себя? Дырявить тело, которое хочешь вернуть? Значит, все это — безрассудная храбрость? А что если этот Дикий возьмет и сам убьет его?.. Нет... Глупо. Это же огромный отель, полно народа... Да и зачем? Если бы хотел, убил бы еще тогда, в Вильялонга. «Может, просто поговорю? Максимально вежливо, без агрессии? Если он не отказался от встречи, значит с ним можно о чем-то договориться? Может, он и вправду, только одолжил тело? — думал он, нервно кусая губы. — А если рассмеется и откажет?.. Хм... Нет, мне без результата никак нельзя возвращаться!» Наконец, решившись (была не была!), Карцев начал медленно подниматься по лестнице.***
У входа в номер 514 его встретил охранник. По виду не американец, а кто-то из местных, вероятно. — Мисс Андервуд? — поинтересовался он, не переставая жевать жвачку. Карцев остановился и нерешительно кивнул. — Покажите сумочку. Карцев послушно продемонстрировал ее содержимое. — Сеньор Гонсалес ожидает вас, — осклабившись, сообщил охранник. Дверь открылась, Карцев, сердце которого уже было готово выпрыгнуть от напряжения, осторожно зашел внутрь. Никого. Послышался шум в смежной комнате. Карцев решил подождать. Бегло осмотревшись, он заключил, что это, несомненно, номер люкс. Солидный письменный стол, кожаные кресло и диван, цветочки всякие, золоченые канделябры... На потолке медленно вращались лопасти вентилятора. На диване лежал большой черный чемодан, дорогой на вид светлый костюм, наручные часы на кожаном ремешке, пара бумажных пакетов с непонятным содержимым, бутылка коньяка. «Вот козел... — с завистью подумал Карцев. — Интересно, что в чемодане? Деньги? Оружие? А может, тот шар?» Несколько секунд он колебался, заглянуть внутрь или нет. Внезапно за его спиной раздался знакомый голос: — Какой неожиданный визит, мисс Андервуд! Карцев вздрогнул и обернулся. Это был ОН... Гонсалес. Антонио Карцев-Гонсалес. Вернее, лже-Гонсалес. Было ужасно странно видеть себя со стороны. Будто отражение в зеркале, но совершенно самостоятельное, независимое от хозяина. Или неожиданно объявившийся брат-близнец. Лже-Гонсалес за эти несколько дней успел внести свои правки в его внешность. Новая прическа, небольшая щетина на лице. Карцеву даже показалось, что его прежнее тело стало более высоким и мускулистым... — Я хочу вернуть свое тело... — несколько неуверенно произнес он. — А вы забирайте свое. — Оно не мое, — равнодушно ответил лже-Гонсалес. — Это ваша проблема. Мне нужно мое! — уже настойчиво повторил Карцев. — Дерзкое предложение! Но что ты сделаешь в случае отказа? Карцеву показалось, что он уловил в его ответе насмешливые нотки. Это был плохой признак. Он замолчал, не зная, что ответить. — За любое наше «хочу» нужно чем-то расплачиваться. Тебе нужно твое тело, но что взамен?.. — продолжал его противник. — Удивительно, работая в казино, ты пришел ко мне, не имея ни единого туза в рукаве. Он был прав. Никаких рычагов давления на похитителя своего тела у Карцева не было. По большому счету, вся эта поездка была изначально обречена на провал, полнейшая глупость, на которую Карцева толкнули эмоции и стечение «благоприятных обстоятельств». — Я боялся, что потеряю вас, если не потороплюсь. — Значит, по горячим следам? Как ты меня нашел? Обзвонил все гостиницы? — Какая разница? Один мой знакомый видел вас. — Один приехал? Или со своим знакомым? — Один. — Очень глупо. — Я хочу вернуть свое тело. Лже-Гонсалес рассмеялся, но никак не прокомментировал запрос Карцева. Он подошел к окну, отставил в сторону цветочный горшок, распахнул оконные створки, затем вернул горшок на подоконник. Снаружи послышались отдаленные возгласы демонстрантов, небольшими группами стекающихся к дворцу генерал-губернатора. — Либертад!.. Либертад!.. Потом вернулся к кровати, поднял часы, сверил время с настенными часами, застегнул ремешок, снял со спинки стула хорошо выглаженную белую рубашку. Вел себя так, будто кроме него в номере больше никого не было. Карцев вдруг понял, что совершенно беспомощен против равнодушного к его проблемам противника. — Хорошо, какие ваши условия? — спросил он. — Условия чего? — Чего вы хотите от меня взамен? — нервно повторил вопрос Карцев. — Что мне нужно сделать, чтобы получить украденное вами тело назад? — Украденное? Лже-Гонсалес хмыкнул, не спеша застегнул рубашку, потом серебряные запонки на рукавах, подобрал с кровати черный галстук. В дверь номера вдруг постучались. Два двойных стука. — Войдите! Карцев думал, что это охранник, но ошибся. Вошел какой-то низкорослый усатый человек в форме офицера полиции, на боку его висела кобура с табельным револьвером, а по лицу стекали капельки пота, которые он промакивал большим белым платком. — Сеньор Гонсалес, вы просили напомнить. У нас все готово. — Да, Родриго, я помню. Спасибо. Ждите меня внизу. — Да, сеньор. Офицер слегка поклонился и, бросив напоследок недобрый взгляд на девушку, повернулся к двери. «Если ему прислуживает даже полиция, насколько высоко он взлетел? И куда метит?» — с тревогой подумал Карцев. — Подожди, Родриго. — Да, сеньор Гонсалес? — Эта сеньорита заявляет, будто я пришелец из будущего и похитил ее тело с помощью некоего устройства. Что скажешь, Родриго? Родриго несколько секунд переваривал сказанное, словно пытался понять, насколько серьезен его молодой босс, потом захохотал. — Должно быть, она сумасшедшая, сеньор Гонсалес? Прикажете ее вывести? — Нет, оставь нас. Родриго вновь поклонился и вышел. Карцев все понял. Если у него иногда и проскакивали мысли, чтобы выложить все властям, то после такой наглядной демонстрации они испарились. Лучше женское платье на свободе, чем смирительная рубашка в психиатрической лечебнице. Лже-Гонсалес повернулся к девушке. — Вы не представляете для меня никакой ценности и не несете никакой угрозы, — заключил он с едва заметной улыбкой. — Но ведь хоть что-то вам нужно? — продолжать бороться Карцев. — Вы же не властелин мира?! Скажите, я все сделаю! — Все сделаешь?.. Ты в этом уверен? — почесал он подбородок. — Сделай мне минет. — Ш-што?!.. — Минет. Это мое условие. — Ми-нн-ет?.. — дрожащим голосом переспросил шокированный Карцев. — Да. Ты сказал, что сделаешь все. Доставь мне такое удовольствие. Карцеву аж поплохело, и, чтобы не упасть, он схватился за спинку кресла. Тем временем лже-Гонсалес продолжал собираться, не обращая на него ни малейшего внимания. После минутного ступора Карцев внезапно осознал, что над ним жестоко посмеялись. — Вы ведь все равно не вернете мне его, так? — упавшим голосом спросил он. Лже-Гонсалес злорадно ухмыльнулся. — Мы просто не сошлись в цене. — Но почему? Зачем это вам?! — в голосе Карцева появились нотки отчаяния. — Зачем вам понадобилось гробить именно мою жизнь?! Что вы задумали? — Прости, но кто ты, чтобы я делился с тобой своими планами? Лже-Гонсалес достал из кармана костюма серебристую упаковку, похожую на портсигар, вынул из нее какую-то пилюлю зеленого цвета и прокомментировал: — Хорошая вещь. Хотя на синтетике эффект куда лучше. — Ты — Дики Прауз, да? — вдруг спросил Карцев, тоже перейдя на «ты». — ПАК проговорился? У меня было много имен, можешь называть меня Дики Прауз, если тебе не по душе Гонсалес, — невозмутимо ответил он, проверяя содержимое чемодана. — И ты убил настоящую Ирен? — Ирен мне нравилась, но, как и ты, она совала нос куда не следует. Может, это особенность ее оболочки?.. Кстати, думаю, это тебе пригодится! — Прауз бросил на стол паспорт. — И это все?! Ты уходишь? — А ты хочешь меня развлечь?.. Нет? Тогда — да, я ухожу. — С этими словами он захлопнул крышку чемодана и направился к выходу. — Стой! Подожди! Карцев почему-то решил, что если Прауз останется, то он еще сможет неизвестно как, но уговорить его, а вот если он выйдет за дверь, то с надеждами на возвращение к прежней жизни ему точно придется распрощаться. — Но как быть мне?! — вскричал он, схватив Прауза за рукав. — Я не хочу оставаться в этом теле и жить как женщина! Дики Прауз глубоко вздохнул, поставил чемодан на пол, бросил взгляд на часы и развернулся лицом к девушке. — Несколько минут у меня еще есть. Закончим наш разговор. Значит, ты не хочешь оставаться в этом теле... — Прауз сделал шаг вперед. — Странно. Насколько я изучил ваш мир, подобная внешность является предметом зависти большинства женщин, не говоря уже об интересе со стороны мужчин. В какой-то мере это тело совершенно... Прауз приблизился практически вплотную к девушке и, едва касаясь, провел пальцем по ее телу, от шеи до низа живота. — Если оно, по-вашему, совершенно, — Карцев отступил на шаг назад, — почему вы не хотите забрать его назад? Зачем вам мое, несовершенное? — Мой выбор обусловлен поставленными задачами, а не животным инстинктом. Я вынужден учитывать стереотипы вашего общества. На самом деле мне безразличны, что женщины, что мужчины... Это тело — просто оболочка из мяса и костей, временное вместилище для моей беспокойной, жадной до приключений души. — Мне плевать, чем там являются тела для вас. Верните мне мое, с которым я родился, к которому привык, и больше я не хочу о вас ничего слышать! — Значит, дело в привычке? А может, в желании обладать? — Прауз снова приблизился к девушке, вновь заставляя ее отступать назад. — Я успел тут познакомиться с одной занятной теорией, что мужчины всерьез воспринимают свой орган, предназначенный природой для банального размножения, как некий символ власти... Как скипетр. Это так? — Ну... В какой-то мере, наверное. — Карцев почувствовал, что сейчас может произойти что-то плохое, но, пытаясь отступить еще дальше от напирающего Прауза, уперся спиной в подоконник. — Это не только привычка. Ты жаждешь вернуть свой скипетр... Снова почувствовать власть... Я верну его тебе. Ты почувствуешь! Внезапно Прауз молниеносным движением правой руки схватил девушку за волосы и, едва не сломав шею, швырнул ее на диван. Карцев, взвыв от боли, успел лишь выбросить руки в сторону в тщетной попытке схватиться за что-то, чтобы сохранить равновесие. Но лишь болезненно задел локтем стоявший на подоконнике цветочный горшок, который со свистом полетел с пятого этажа на чьи-то головы. Продолжая удерживать девушку за волосы, Прауз мог полностью контролировать ситуацию. Неубедительные попытки сопротивления закончились для Карцева плачевно. Не получилось ни перекатиться в сторону, ни пнуть как следует ногой. Слишком велико было превосходство противника в силе и скорости реакции. В конечном счете Прауз прижал ее к полу, сдавив грудь своим коленом. — Убивать мне тебя незачем, — прошипел Прауз, — живи как хочешь, но, если ты еще раз встанешь у меня на пути, — я отрублю твою глупую голову и насажу ее, как трофей, на пику. — Я все понял... — тяжело дыша, пробормотал Карцев. — Не нужно... — Сомневаюсь. Чтобы понять, надо почувствовать! Прауз убрал колено с груди девушки, злорадно усмехнулся и резким движением руки оборвал половину пуговиц на ее темно-красном платье. От пояса до самого низа. Вскрик испугавшейся девушки не остановил его. Следующим рывком Прауз с треском разорвал ее трусики. Воображение немедленно нарисовало Карцеву позорную и совершенно сумасшедшую картину того, как его сейчас будет трахать псих, захвативший его тело. Ужаснувшись такой перспективе, он предпринял новую попытку вырваться, заехав коленом ему между ног, но Прауз был начеку и пресек ее встречным ударом в бедро, вызвав сильнейшую боль. А попытка ударить в горло была легко им заблокирована. — У вас еще остался вопрос «почему», мисс Андервуд? — Прауз словно стальными клешнями держал ее за горло. — Да пошел ты... — еле прошептал ошалевший от боли Карцев. Прауз бросил его на диван, и в следующий момент Карцев почувствовал, как ему в рот с силой запихивают комок какой-то кисловатой на вкус шелковой ткани. — Надеюсь, второй урок вам не потребуется, мисс Андервуд. — Прауз отбросил от себя униженную девушку и поднялся с дивана. Оглядел себя в зеркало, отряхнулся, поправил съехавший набок галстук. Потом достал из кармана пачку сотенных купюр, отсчитал пять и бросил их на пол. — Это за испорченную одежду... — прокомментировал он. — Адьос! Через несколько секунд дверь за Праузом захлопнулась, Карцев выплюнул изо рта свои порванные трусики, после чего его стошнило на пол. — Либертад!.. Либертад!.. Viva la revolution! — доносилось из открытого окна. — Пи*дец... — пробормотал он.