***
— Голливудские актеры или британские аристократы... Интересно, остался бы Хавьер при своем мнении, увидев этот срач? — бормотал про себя Пабло, квадрат за квадратом наводя порядок в этих авгиевых конюшнях. Чтобы было веселее работать, он прибавил громкость звука у телевизора. «...Как уже сообщалось ранее, тринадцатого сентября в столице республики Сан-Салудос Ла-Конкордиа во время массовых народных выступлений за независимость от Испании, рядом с гостиницей «Реал» произошел взрыв бомбы. После чего неизвестные открыли стрельбу по демонстрантам. Разъяренная толпа стихийно атаковала полицейский участок и начала громить магазины. По разным данным в тот день погибло до трех десятков человек, а пострадало несколько сотен...» — Опять это дерьмо... «В ночь на четырнадцатое сентября большой грузовик протаранил ворота дворца генерал-губернатора, после чего, не встретив сопротивления разбежавшейся охраны, вооруженная факелами и мачете толпа ворвалась внутрь... Не успевший эвакуироваться генерал-губернатор Энрике Сантамария был убит. Более того, согласно некоторым свидетельствам очевидцев, ему отрубили голову...» Пабло вздрогнул при этих словах, живо вспомнив свои недавние «приключения» на Черной Скале. Что это, случайное совпадение или дело рук одного человека? Хотя... Если они там с мачете, то это любой мог... Губернатор лысый, волосы не помешают. Хорошенько замахнуться и ударить. «Испанский посол в Монтевидео Луис Исла прокомментировал события в Сан-Салудос как антиправительственный переворот, спонсируемый из-за рубежа... Представитель США Гершензон отверг обвинения в том, что за переворотом стоит ЦРУ. По его словам, Испания, наделавшая массу ошибок в управлении своими колониями, теперь безответственно пытается возложить вину на внешних врагов...» — Да какая теперь разница... — пробурчал Пабло, вытирая пот со лба. Избавившись от проблем с наводнением, он перешел к мусору, частично кидая его в ведро, с последующей утрамбовкой, частично собирая в мусорный мешок. «Днем того же дня лидер оппозиционной партии левого толка «Фаланга Роха» Мигель Голитцен обратился к народу с призывами, цитирую, «полностью и навсегда ликвидировать над островами власть испанского короля, десятилетиями грабящего народ Сан-Салудоса, объявить независимость и самостоятельно строить новое, счастливое будущее для своей страны...» — Что-то сомневаюсь я... — пробурчал Пабло, увидев на экране отъевшуюся до неприличных размеров физиономию Голитцена. Как и Тони, он не верил политикам ни на грош. Они все как один обещают золотые горы и с той же легкостью нарушают свои обещания. Он доел кусок окаменевшей пиццы и запил его вином, оставшимся на дне одной из бутылок. Потом вытер руки краешком простыни и заглянул в лежащий на столе паспорт. — Ирен Мэй Андервуд, одиннадцатое июня сорок пятого года... Пенсильвания, США. Хм, я думал она старше... — удивился Пабло. — Хотя... Если она из будущего, то документ, естественно, поддельный. Прошел в ванную, чтобы проверить, как там дела у «спящей красавицы». Не намечается ли воскрешение из мертвых? Увы. Девушка по-прежнему спала, только чуть изменила позу — повернулась на левый бок, теперь демонстрируя Пабло свой голый зад. — Вот по справедливости, вы*бать бы тебя хорошенько за все это... — покачал он головой, затем вышел из ванной и продолжил борьбу с мусором. «В настоящее время государственный переворот в Сан-Салудос расширяет свою географию. Кроме столицы, массовые выступления были отмечены в городах Ла Либертад, Вильялонга, Сан-Франциско, Солана и других... На сторону восставших перешла часть полиции и национальной гвардии республики. Главой мятежников объявил себя некий полковник Грин, о личности которого до сих пор нет никаких сведений...» — Если полковник Грин, значит, американцы все и замутили, — логично рассудил Пабло. — Не самый плохой вариант. Хотя к самим американцам отношение на островах традиционно было не самым уважительным, но рекламируемый голливудскими фильмами американский образ жизни большинство молодых людей считали той самой целью, к которой надо стремиться. Пабло не был исключением. «Король Испании в очередной раз выразил свою глубокую озабоченность происходящими в Сан-Салудос событиями. Политические эксперты полагают, если события пойдут по кубинскому сценарию, то ввиду стратегического расположения республики это нанесет серьезный удар по стабильности в регионе...» Политический обзор наконец-то сменился футбольными новостями. Пабло уже слышал утром по радио, чем закончились последние матчи Кубка Америки, но увидеть, хоть и по телевизору, как забивают Пеле, Тостао или Жаирзиньо — совсем другое дело. Он прекратил уборку, снял обувь и уже удобно устроился на кровати, как дверь ванной комнаты чуть приоткрылась. — Очухалась... — укоризненно произнес Пабло. Беспрерывная трехдневная попойка не прошла для мисс Ирен Андервуд даром. Всклокоченные волосы, темные круги под глазами, бессмысленный взгляд. Одной рукой она держалась за дверь, чтобы не упасть, в другой была грязная желтая футболка, которой она не очень успешно пыталась прикрыть свою наготу. — Как жаль, что у меня нет фотоаппарата, — посетовал Пабло. — К-какой с-сегодня день? — заплетающимся голосом спросила она. — Шестнадцатое. Третий час пополудни. Девушка отпустила дверь и, отчаянно раскачиваясь, шагнула вперед. — Осторожно! — предупредил Пабло. — Мокрый пол! Предупреждение запоздало. Сделав очередной шаг к кровати, она поскользнулась и «грациозно» рухнула на пол. — Бл*ть... — вскочил с кровати Пабло. — Говорил же! Посреди комнаты, постанывая от боли, лежала на спине голая и ничего не соображающая девица. «Какое-то дежавю...» — промелькнуло в голове у Пабло. — Что с тобой делать, а?! — Дай мне вы-пить… Шампан-нское… — пробормотала она. Пабло окинул ее взглядом. «Вот ты зараза... Такое тело, что можно в тот же «Playboy» на обложку, а она в говно нажирается... Как нарочно!» Пабло решил поднять ее и любыми способами привести в адекватное состояние. Он взялся за обе руки и потянул вверх. Девушка застонала, задергала головой, а потом ее внезапно стошнило на только что вымытый пол. — Вот дерьмо... — пробормотал Пабло. — И что я с тобой церемонюсь?! С этими слова Пабло поднял ее с пола, взвалил на плечи и потащил обратно в ванную комнату. «Килограммов пятьдесят или чуть больше...» — навскидку оценил он вес своей ноши. — Куда ты?.. Ос-ставь... Положи меня... Положи... — бормотала она. — А теперь водные процедуры! — Пабло открыл холодную воду на полную мощность, а затем переключил ее на душ. Девушка вначале ничего не поняла, а потом заорала и попыталась выбраться из-под холодного водяного потока. Но Пабло не дал ей этого сделать. — Сиди ровно!!! — рявкнул он, крепко удерживая ее за плечо. — Рано еще! Через несколько минут, заметив, что девушка приходит в себя, Пабло выключил воду. — Нормально? Или повторить? — Нет, больше не надо... Я в порядке... Спасибо... — От холода она вся сжалась и сидела на дне ванны, обняв руками колени. — Наконец-то. — Принеси что-нибудь накинуть... — с виноватым взглядом попросила она Пабло. — Сейчас.***
Холодный душ стал лишь первым этапом на пути к пробуждению. Для закрепления результата Пабло позвонил в обслуживание номеров и заказал три чашки кофе, покрепче. Одну для себя, две, с перцем, для мисс Андервуд. Она тем временем облачилась в гостиничный махровый халат и полулежа устроилась в кресле, которое Аррибас выволок для нее из комнаты на балкон. На свежий воздух. Несколько глотков крепкого горячего кофе, и с ней уже можно вести осмысленный диалог. — Именно это я ожидал увидеть, когда впервые приехал к тебе в «Yellow», — произнес Пабло, допив свой кофе. — Ты о чем? — повернула к нему лицо девушка. — Что ты нажрешься в хлам! Что устроишь в номере полный срач. А не в волейбол будешь весело гонять! — Ну, извини, что не оправдала твоих надежд. Спасибо, кстати, что привел меня в чувство, — поблагодарила она своего друга. — Пожалуйста. Надеюсь, этого не повторится? — Почем мне знать?.. Может, и не повторится, а может, и... Слушай, — щурясь от солнца, обратилась она к Пабло, — там на столе должны быть мои солнечные очки. Не принесешь? Пожалуйста... Пабло хотел было посоветовать ей самой поискать, но не устоял перед жалостливым выражением ее лица. Он быстро нашел требуемое и вернулся с очками на балкон. — Держи. — Спасибо. Это ты сделал уборку? — спросила она, чуть приподнявшись в кресле. — Или прислуга? — Я. Прислуга еще не добралась до твоего номера. Ты тут полный потоп устроил. Весь номер залил... А сам... Кто так ванну принимает? — Извини... Мне было так хреново. Я в долгу не останусь. — Да ладно, какие еще долги, стриптиза мне было вполне достаточно, — усмехнулся Пабло. Девушка невольно покраснела. — Твоя поездка, я так понимаю, оказалась неудачной? — сменил тему Аррибас. — Зря на следующий день со мной не поехал. — Мы бы его уже не застали. — Что там случилось, расскажешь? — Я нашла его. Этот Дикий каким-то волшебным образом превратился в важную шишку, даже офицеры полиции ему прислуживают как боссу. А меня он послал подальше. Дал понять, что обратного обмена не будет. А если я еще раз на пути встану, то грозил башку снести... — Понятно, почему ты так нажрался. Кстати, губернатору нашему, Сантамарии, как раз отрубили голову. По телевизору сейчас сказали. — Что еще... — продолжала девушка, напрягая память. — Что-то я еще хотела сказать... Черт, как голова болит... — Примешь таблетки? Я видел какие-то розовые у тебя на столике... — О, нет... Только не эти... Надо их вообще выбросить. — А что с ними? — Они... Как бы это сказать... — Ее лицо исказила гримаса. — В общем, я после одной полдня дрочила, как сумасшедшая... — Ого! — усмехнулся Пабло. — Стимулируют желание или что-то в этом роде? — Да... — кисло улыбнулась девушка. Пабло решил, что не стоит развивать эту тему. — Думаешь, вариантов больше нет? И это с тобой навсегда? — Ну, как сказать... Я сглупила, когда поехала одна, но даже будь мы вдвоем — у него охрана. Пристрелят не моргнув глазом. И у него нет никаких причин меняться обратно, понимаешь? Это невыгодно ему. Вот если бы у нас были какие-то козыри, чтобы надавить на него... — Думаю, самое ценное для него — тот шар. Если бы нам удалось вновь им завладеть, мы могли бы вынудить его произвести обратный обмен. — Да, согласна... — Ты уже постоянно говоришь о себе в женском роде? — Х*я у меня больше нет. А притворяться я не вижу смысла. — Она почти улеглась в кресле. — Это самообман. Пабло вздохнул и бросил взгляд на искрящееся под лучами солнца море. С этого балкона открывался прекрасный вид. Он подумал, что неплохо бы жить в таком месте на постоянной основе. Только для этого надо быть миллионером. — А какие новости у тебя? — отвлекла его от созерцания девушка. — Разные. Как ты знаешь, я планировал вернуть тебе твое огнестрельное имущество, оставшееся в той квартире. — И как? — Все вышло удачно. Снял на неделю. Внес аванс, аж полсотни. С сейфом пришлось повозиться, но как ты и говорил, замок там простой. Так что весь твой арсенал теперь у меня дома. Все одиннадцать штук. Еще патроны. Около сотни. — Это хорошо, — немного оживилась она. — Какие-то из них можно продать, Брикхаус не откажется, а один я, наверное, оставлю себе. Для защиты. Ты тоже, если хочешь, возьми какой-нибудь. — Еще я забрал ту картину, где баба с пистолетом, — продолжал рассказ Пабло. — У себя повесил. Плюс радиоприемник твой, «Телефункен», пару десятков книг... Ницше, Шопенгауэр... Не ожидал их у тебя увидеть. Начал читать твоего Даррела, про то, как они на Корфу... Что еще... Ага, прихватил еще тот псевдо-справочник, в котором у тебя револьвер хранился. Но домовладелец твой козел, конечно. Как и консьержка. Я поражен, что ты так долго там обитал. — А чего они? — Этот Санчес увидел, что выношу вещи, набросился, обвинил, дескать, я хочу продать чужие книги. О полиции опять затараторил. Не, ну нормально, да? — А ты чего? — Да я не стал с ним спорить, главное ведь уже унес, там один кактус, наверное, остался да твой ржавый велик. Но напоследок отомстил. — Как? — Спрятал за вентиляционной решеткой сырую рыбу. Пусть тухнет. Девушка впервые за все время улыбнулась. — Оживаешь? — заметил Пабло. — Вроде того. — Еще с Лаурой виделся вчера, — продолжил он. — Вот! Как раз про нее спросить хотела. Она тебе рассказала? — Да, поговорили, она извинилась. Я, конечно, удивился, не ожидал. Думал, придется самому на поклон, так сказать... А еще больше удивился, узнав, что это твоя заслуга. — Так вы помирились? Снова вместе? — Насчет снова вместе — не знаю, но как друзья, уверен, продолжим общаться. Что там с тобой приключилось? Она говорила, что на тебе одежда порвана была. — Я упала, — соврала девушка, не желая рассказывать о том, что Прауз сделал с ней в гостинице. — Вкратце, после фиаско с Диким выхожу из отеля, такси нет, пришлось пешком до вокзала... Потом слышу взрыв. Из-за домов я только дым видела. Потом стрельба. Полный хаос... Все бегут. За мной увязались двое ниггеров. Наверное, решили, что я хорошая добыча. Сначала издалека так... А потом внаглую. У меня паника, какой в жизни не было. Побежала, они в погоню, догоняют уже, тут я падаю на повороте... Думаю, все, пи*да настала... Вдруг рядом тормозит машина, выходит какой-то дед и стреляет над их головами из дробовика. Черных как ветром сдуло. Я поднимаюсь с земли, а руку мне протягивает Лаура... — Тебе повезло, что она в столицу к родне ездила. — Не то слово. Нереальное совпадение, — согласилась она. — А дальше? — Она же видела Ирен однажды, когда я, то есть Гонсалес, с ней только начал встречаться. А еще у тебя в квартире. Узнала, конечно, напряглась. Наверное, даже подумала, что зря меня спасли. Ирен же обоих ее парней увела! — Девушка натянуто улыбнулась. — В дороге мы поговорили, я объяснилась насчет тебя, а про Гонсалеса сказала, что он не только ее, а вообще всех кинул... Не стала жалеть его репутацию. — Его репутацию? Значит, ты больше не веришь, что вернешь себе прежний вид? — Знаешь, этот Дикий очень доходчиво все объяснил... — ее голос изменился. — Он невероятно силен, словно машина. Признаюсь честно, теперь он вызывает у меня страх... Реальный страх. — Ты всегда был в хорошей форме. — Нет, он был явно мощнее прежнего меня. — Тебе это показалось, потому что ты сейчас девушка. — Хм... Может, ты и прав. — А паспорт откуда? Здесь нашелся, в гостинице? — Дикий оставил. — Странно. Я подумал, что делал бы на его месте. Ведь ты свидетель, который может его выдать. Безопаснее тебя убить, а он тебя опять отпускает, да еще и паспорт вернул. Может, ты и в самом деле представляешь для него ценность? — Не думаю. Мне кажется, он не убил меня только потому, что придется возиться с трупом. А ему было некогда. Повинуясь какому-то инстинкту, Пабло вдруг протянул руку и положил на ее плечо. Девушка наклонила голову в его сторону. Он сдвинул руку чуть дальше, коснувшись пальцами ее шеи. Она повернулась к нему лицом, но через темные стекла очков невозможно было увидеть, о чем говорят ее глаза. А через несколько секунд она приняла вертикальное положение, так что Пабло пришлось убрать руку с ее плеча. «Дурман... Наваждение...» — подумал он. — Я хочу, по-настоящему хочу вернуть свое тело, — с легким надрывом продолжила она. — Но, кажется, теперь это невозможно. — Слушай, — попытался успокоить ее Пабло. — Давай не будем падать духом? Ты, конечно, можешь и дальше заливать себя вином, пока не дойдешь до самого дна, но зачем? Зачем гробить себя? Тони, ты же сам мне говорил много раз, что надо меньше эмоций и больше здравого смысла. Ведь так? — Это слова, Пабло. Надо оказаться в моей шкуре, чтобы понимать. — Глупости! Я хочу, чтобы ты стал хотя бы такой, какой я видел тебя в первый день здесь, в «Yellow». Помнишь, когда ты в волейбол играла? Несмотря ни на что, от тебя веяло оптимизмом! Ты говорила, неважно, какие карты на руках, надо играть ими, а не пасовать... Тебе надо занять себя! Девушка грустно улыбнулась. — Все просто. Тогда мне казалось, что это временно и надежда есть. А сейчас ее совершенно точно нет. Вот и все. Пабло тяжело вздохнул и развел руками. — И что? Продолжишь бухать? — Ты не слышал? У меня больше нет надежды!.. — повысила она голос. — У меня ничего нет! Мое тело украдено, его не вернуть! У меня нет друзей, нет родни, нет работы, нет дома... — Каждый раз ты говоришь одно и тоже. Ничего нет! Сплошная жопа! Смени уже пластинку! — А нет у меня другой! — она почти сорвалась на крик. — Ладно, но ведь кое-что и осталось, — успокаивающим тоном возразил Пабло. — Например, я. — Ты?.. Ну да... Только этого мало... — Слушай, может, я и молод еще, но не стоит меня недооценивать. — Хорошо. Допустим. Но что ты можешь? Пабло задумался. Тони проявлял завидное упорство в своем пессимизме. Если отпустить его, оставить все на самотек, дать волю разрушать себя дальше, то долго он не протянет. Где-то в голове у него вертелись разные дельные мысли, но нужно было упорядочить их, собрать вместе. — Помнишь, несколько недель назад, может, месяц, ты говорил что-то про Карнеги? Хавьер о чем-то переживал, а ты ему сказал, чтобы он жил сегодня. Кажется, так. Да, жил сегодня. Забыв про вчера и не думая про завтра. Ты цепляешься за прежнего себя. Это тебе мешает. — Аррибас, когда ты заделался психологом, скажи, пожалуйста? — При чем тут это? Я тебе о вещах, которые на поверхности лежат!.. Прежнего тебя уже нет, а ты все пытаешься жить и думать как он. По старым шаблонам. Да, у тебя сейчас нет друзей, работы, дома, но ты можешь все это получить, если постараешься. Тебе сейчас нужно выйти из этого пике и снова, шаг за шагом, начать подниматься вверх. Я постараюсь во всем, в чем смогу, помогать тебе. Не нужно быть психологом, чтобы понимать очевидное. — Очевидное... Ну да... Почему ты не поступил в университет? — По той же причине, что и ты, Тони. Деньги. Отец два года назад вложился в одну авантюру и прогорел. Осталось много долгов. — Понятно... Знаешь, у меня сейчас нет ни одной идеи, как быть дальше. Полнейшая пустота в голове. Тупик. — Значит, нужно, чтобы кто-то направлял тебя, взял на буксир, пока ты сам... Сама не научишься «плавать». — Хорошо, пусть так и будет... — немного подумав, согласилась она. — Направляй меня, бери на буксир. С чего начнем? — Для начала нужно бросить все это. — Пабло жестом указал на батарею бутылок, которые он собрал в номере. — Сколько у тебя осталось денег? — Не знаю. Мне все равно... Пабло зашел в комнату, пересчитал все деньги, что были на столе. Сто семьдесят два песо. Негусто. — Еще где-то деньги есть? — Посмотри в сумочке... Пабло порылся там, но нашел только несколько монет на общую сумму шесть песо. — Всего сто семьдесят восемь песо и сорок сентаво. Максимум на неделю. Сколько еще дней ты тут пробудешь? — Не помню. Кажется, до двадцать первого. Сегодня какое?.. Шестнадцатое? Значит, еще пять дней. — Хорошо. Деньги я забираю себе. — Что?! — Здесь, в «Yellow», у тебя полный пансион, — пояснил свое решение Аррибас. — Деньги на еду не нужны. Ты их тратишь только на алкоголь. С чем мы и хотели бороться, не так ли? — Пабло, но совсем без денег, это я даже съездить никуда не смогу! — Тебе никуда не нужно ездить. Я сам за тобой заеду. — Но... — Или все будет по-моему, или на мою помощь больше не рассчитывай, — жестко обозначил свою позицию Пабло. — Решай сама. Девушка, похоже, не ожидала, что он поставит ее перед столь резким выбором. Но что-то в его словах было такое, что заставило ее иначе взглянуть на своего друга. Подумав несколько минут о грядущих перспективах, она встала с кресла, сняла очки и, нервно покусывая губы, ответила: — А когда будет по-моему? — Когда ты найдешь работу. Когда я вновь увижу тебя на позитиве. Тони, ты помогал мне в казино, когда я пришел туда зеленым новичком, теперь моя очередь. — А у тебя есть идеи? — Придумаю! — уверенно ответил Пабло, потом взглянул на часы. — Пятый час. Надо ехать. Мне сегодня еще на смену выходить. — Так какие у нас планы? — спросила она, провожая его к двери. — Утром позвоню! — пообещал он.***
Попрощавшись, Пабло направился вниз, к выходу из гостиницы. Голова после встречи с Тони полнилась всякими неоднозначными мыслями. С одной стороны, решение взять на себя ответственность за дальнейшую судьбу «мисс Андервуд» было достаточно смелым для Пабло. Нет, его нельзя было обвинить в безответственности, но обычно это касалось выполнения какой-нибудь работы, а тут предстояло опекать, тащить за собой живого человека. Объективно оценивая, при всей своей начитанности, он и вправду очень молод, а значит, недостаточно опытен. Получится ли у него стать лидером или хотя бы буксиром-толкачом для друга, который еще недавно сам был для него авторитетом? Друга? Подумав, Пабло сделал вывод, что после сегодняшнего он вряд ли сможет видеть в этой несчастной девушке своего прежнего друга. И, наверное, можно больше не называть ее Тони. Тем более самой ей на это уже плевать. — Подумать только... Ирен Мэй Андервуд... — хмыкнул он, направляясь к стоянке. В его голове вновь возникла картина прекрасной обнаженной девушки, спящей в ванне в обнимку с мочалкой. И как она брыкалась, принимая холодный душ под его руководством, а потом, после душа, с ее мокрого тела вниз стекали капельки воды. И как сидела на балконе в махровом халате, под которым больше ничего не было, а когда меняла позу в кресле, то невольно демонстрировала бедро. Не то чтобы он был таким уж озабоченным самцом, просто все как-то само собой получалось. Будто нарочно. «Наверное, это первая девушка, которую я чаще видел голой, чем одетой... Неудивительно, что она поселилась в моей голове!» — подумал он. — Интересно, о чем она подумала, когда я коснулся ее плеча? — пробормотал он, седлая «веспу». — И как мне теперь быть с Лаурой?