Метаморфозы Гонсалеса

Первая мысль у Карцева была чисто «реактивная», хотелось вскочить и побежать без оглядки. Но через секунду он отверг эту по-настоящему глупую идею. А значит, придется играть роль мисс Андервуд. — Простите? — Он обернулся. Рядом стоял высокий белый мужчина с темными волосами, подтянутой фигурой и ярко-голубыми глазами. В джинсах, белой льняной рубашке с закатанными рукавами. Из особенностей в глаза Карцеву бросились маленькая горбинка на хищном носу и небольшой шрам, рассекающий левую бровь. И какой-то акцент. Похожий на немецкий. Откуда-то он его знал. Где-то видел. Но где? В казино? — Точно, это вы! — обрадовался мужчина, приблизившись вплотную. Казалось, он был готов обнять девушку, но Карцев оставался на месте. К тому же присутствие Пабло, видимо, тоже сыграло свою роль. — Да, это я, — нехотя согласился Карцев. Рука его инстинктивно потянулась и сжала руку товарища, ища поддержки. — А в чем дело? — В чем дело?! То есть как?.. Вы пропали на целую неделю! При том, что подписали контракт, взяли аванс... — Стоп! Подождите! — Слова незнакомца напугали Карцева. — Контракт?! Аванс?! Вы кто вообще такой? — Я? — в свою очередь удивился незнакомец. — Клаус Лангсдорф! Но почему вы... — Она попала в аварию, ударилась головой, память отшибло! — внезапно сымпровизировал Аррибас, при этом крепче сжав ладонь девушки. — Авария? — удивился Клаус. — Да. Ну, знаете, когда два автомобиля врезаются друг в друга, то... Мисс Андервуд попала в больницу, но не беспокойтесь, она уже в порядке, только не обо всем помнит. Карцев не знал, то ли злиться на Пабло, то ли благодарить его. Но раз уж слова вылетели, то надо придерживаться его версии. — Мисс Андервуд, в таком случае прошу меня простить, — с легким поклоном извинился Клаус. — Все в порядке... Простите, как вас?.. — Клаус! — напомнил мужчина. — Клаус Лангсдорф. Мы встретились с вами в казино «Дель Мар», это было на День Независимости, много народу, неужели не помните? — А-а... Казино... — Карцев внезапно вспомнил, где он видел этого немца с хищным носом. — Мы с вами тогда разговорились... Со мной еще были мои коллеги... Горецки, Эрман, Суарес. Карцеву эти имена ничего не говорили. — А чем вы занимаетесь? — Кино! Мы снимаем кино. — «Доктор Нихт Гут»? — сообразил Карцев, но тут же осекся. Он не должен был показывать, что что-то помнит. — Именно! — подтвердил немец. — Я вижу, вы что-то вспоминаете. Вы позволите, я присяду?.. Спасибо. — Да я так... Название только запомнила... — попытался оправдаться Карцев. — Это какой-то шпионский фильм? Вроде «Девушки из Рио» с Ширли Итон? — Нет, это пародия на «Доктор Ноу» с Шоном Коннери. — Ах, вот как... А при чем здесь я? И о каком контракте речь? Пабло тоже вспомнил этого немца. А теперь с интересом слушал как развивается беседа с Клаусом. Он не был похож на проходимца, пытающегося обдурить наивную девушку, тем не менее Пабло был готов в любую секунду вмешаться, чтобы помочь. — Начну сначала, вдруг это поможет вам вспомнить... К столику подошла официантка и усталым голосом поинтересовалась, не нужно ли им что-то из спиртного. — Стакан молока, — попросил Клаус. Карцев и Пабло удивленно переглянулись. Молока?! — У нас нет молока, — почти безразлично отреагировала официантка. — Тогда воды. И дольку лимона!.. — Лайм. Есть только лайм. — Устроит! И соломинку. — Я не пью спиртное, — пояснил он друзьям. — Возвращаясь к теме разговора... Попробую сначала, вдруг это поможет вам вспомнить. Так вот, после той ночи в казино... На следующий день мы с вами встретились вновь. Кажется, в «La Rosa Nautica». — Да, я знаю этот ресторан. — Со мной был Горецки, наш режиссер. Он предложил вам небольшую роль в нашем фильме. Вы согласились, а вечером подписали контракт... А потом исчезли! — Так... — Карцев пытался упорядочить мысли в голове. — То есть мы с вами встретились, этот ваш Горецки предложил мне какую-то роль, я согласилась и подписала с ним контракт? — Не с ним. Со студией «Монтевидео Пикчерз». — Никогда не слышала. А вы кто? — Я актер. — Актер... Ага... Так... А что за контракт я подписала? — Бумаги должны быть у вас. Второй экземпляр. — Не знаю... — пожал плечами Карцев. — Должно быть, я потеряла их после аварии... — Ну, это теперь уже неважно, — улыбнулся Клаус. — Главное, вы здоровы, а, стало быть, нам не придется искать вам замену. — А какую роль она должна играть? — вмешался Пабло. — Небольшую. Две или три сцены, насколько я помню... А вы, простите, кто? — Это Пабло. Он мой друг, — ответил за товарища Карцев. — А что за сцены? — Сейчас... Одна в казино, мы с вами играем за карточным столом, одновременно флиртуем... «Флиртуем?» — Карцев немного напрягся. — А вторая? — В спальне гостиничного номера. — В спальне?! — Да. Мы занимаемся любовью, но тут в дверь врываются вражеские агенты, драка, стрельба, вы в ужасе... И вас случайно убьют! — на последнем слове Клаус широко улыбнулся. — Занимаемся любовью?! — Широко открытые глаза девушки говорили сами за себя. — Нет, ну, конечно, это имитация, мы же не порно снимаем, — успокоил ее немец. — Будет обнаженная грудь, думаю, не больше... Как решит режиссер. Горецки большой выдумщик и не чурается экспериментов. — А вы? Какая у вас роль? — Агент Зет Двадцать Два, — снова широко улыбнулся Клаус. — С лицензией на убийство? — ехидно поинтересовался Пабло. — Само собой! Карцев бросил взгляд на Пабло. Тот, казалось, был весьма доволен. «Чему ты радуешься?» — мысленно спросил у него Карцев. — А сколько ей заплатят? — спросил Пабло у Клауса. Немец сначала вопросительно посмотрел на девушку, не зная, стоит ли говорить на эту деликатную тему при посторонних, но она согласно кивнула. — Так сколько? — Я точно не помню. Кажется, две с половиной. — Всего?! — Это эпизодическая роль. — Но две с половиной тысячи песо — это же... — Не песо. Долларов! — Хм… Это звучит уже куда интереснее! Карцев прикинул — примерно пять тысяч песо. С учетом инфляции даже больше. — Тысячу вы получили в качестве аванса. Сразу после подписания всех бумаг. «Черт...» — выругался про себя Карцев. Это плохо. Значит, соскочить, если вдруг что-то не понравится, не выйдет. Придется выполнять условия контракта. «Так... А почему мне что-то должно не понравиться? — вдруг подумал он. — Я буду сниматься в кино, пусть в эпизодической роли, и получу за это полторы тысячи долларов. Разве как раз сейчас я не нуждаюсь в чем-то подобном?» — А как так получилось, что вы меня потеряли? Разве у вас не было моего адреса, телефона? — Честно говоря, Горецки потерял визитку, на которой записал ваш адрес. Мы искали вас несколько дней, обзванивая ближайшие гостиницы, но нигде не нашли. — Я была в Мирамар. Гостиница «Yellow». — Мирамар? Это все объясняет! — А почему вы не снимаете у себя, в Уругвае? — поинтересовался Пабло. — Нас все тут об этом спрашивают. В Уругвае запрещены казино. А еще из-за налогов. — Но я же не профессиональная актриса. — Карцев все еще искал про себя доводы «против». Его раздражал тот факт, что решение принимал не он, а за него. Хотя, если учитывать его бедственное положение, то этот Клаус подвернулся как нельзя вовремя. — Это не имеет значения, — ответил немец. — Внешность у вас подходящая, делайте то, о чем вас попросят, и все будет хорошо. Карцев вздохнул. А Клаус, взглянув на часы, вдруг попросил прощения и сказал, что ему пора идти. Договорились, что встретятся завтра после обеда в гостинице «Marconi», где квартировалась съемочная группа. Карцев хотел увидеть подписанный Ирен контракт и, если все подтвердится, отработать то, на что подписалась прежняя владелица этого тела. Клаус в свою очередь записал ее адрес в свою записную книжку, чтобы вновь не потерять мисс Андервуд.

***

— Ну вот! — Пабло похлопал девушку по плечу. — Я же говорил, что найдется решение! — Как-то это неожиданно... — На ловца и зверь бежит! — Да, деньги в принципе хорошие. Мой оклад за три месяца. Но какой-то он... Подозрительный! — Ты о том, что он предпочитает молоко выпивке? Актеры бывают со странностями. — Нет, я о том, что... Вдруг это какая-то... Вдруг это все обман? — Зачем? — Ну как зачем... Блин, Аррибас, ну мало ли что? Я как бы девушка сейчас, и вопрос безопасности для меня на первом месте! — А, ты об этом... — Об этом самом! — Без проблем. Я буду твоим телохранителем, — пообещал Пабло. — Кстати, давай-ка проверим кое что... Горецки, гостиница «Marconi»? Он отошел на несколько минут и вернулся с хорошей новостью и сливочным мороженым в вафельном рожке. — Вот, держи... Я позвонил в «Marconi». У них в самом деле есть этот Горецки. Так что можешь не переживать. — Спасибо. Слушай, а если эта Андервуд еще с кем-то что-то подписала?.. Я же почти ничего о ней не знаю! — Расслабься. Так можно и до паранойи дойти. Мне кажется, все сложилось очень удачно. Согласись, что сниматься в кино лучше, чем работать в нашем токсичном гадюшнике. Казино ведь никуда не денется, а в кино тебя, может, больше ни разу и не пригласят. Карцев состроил недовольную гримасу, но в чем-то его друг был прав. Оплатив счет, они направились к машине. — Если классно сыграешь, тебя пригласят на роли покрупнее. А там, глядишь, через несколько лет на Оскара пойдешь, — пошутил Пабло. — Размечтался! — Карцев невольно улыбнулся. — Все великие дела начинаются с мечты! — Будь реалистом. Это эпизодическая роль, — уже со скепсисом заметил Карцев. — Взяли за красивые глаза, не более. Может, в той роли у меня даже слов нет... — Вот! Лишнее доказательство, что на красивых глазах можно зарабатывать. А ты нос воротишь. — Ты снова про фотомоделей?.. Ну, не знаю... — А давай в магазин один заедем. — Зачем? — Посмотрим фотоаппараты. — Слушай, я не собираюсь... Да и денег у тебя нет. — Просто посмотрим. Мы ведь никуда не спешим.

***

По пути к магазину фототехники Карцев заставил Пабло завернуть к библиотеке. Увы, англо-испанским словарем ему разжиться не удалось — по каким-то непонятным причинам библиотека была закрыта. — Не судьба... — немного расстроился Карцев. — Завтра заедем! — пообещал Пабло. Содержимое магазина «Photoshop Diaz» оставило Карцева равнодушным. Единственное, что он знал о фототехнике, это то, что она дорогая, что для нее нужна пленка, которую потом проявляют и затем печатают фотографии. А единственным фотоаппаратом, который он держал до этого в руках, была «Leica» Аррибаса. Та, которую он оставил в подземелье Черной Скалы. Пабло же, напротив, с каким-то упоением разглядывал выставленные на витрины модели, интересовался различными нюансами у продавца. Поначалу его привлек наиболее дорогой сегмент — средне- и полноформатные камеры. Японские Mamiya, шведские Hasselblad, американские Kodak. Цены кусались, и Пабло переключился на аналоги утерянной «лейки». — Кстати! — вдруг воскликнул он, наткнувшись на витрине на новенькие «полароиды». — Чего нашел? — Карцев отвлекся от перелистывания фотожурнала. — Ничего, просто вспомнил о Хорхе. Совсем из головы вылетело, а увидел «полароид», о котором он меня спрашивал, и вспомнил. Представляешь, ему тоже письмецо из Военного Министерства прислали. На следующей неделе забирают. — На месяц? — Вроде да. А кое-кто удачно отмазался! — Пабло хитро улыбнулся. Карцев сделал вид, что не понял, о ком речь. С улицы вдруг послышались какой-то шум, крики. Поначалу друзья не обратили на это внимания, продолжая изучать содержимое магазина, но шум усилился. Стало ясно, что какая-то толпа движется по этой улице в их направлении. Друзья переглянулись. Хозяин магазина забеспокоился и рванул к окнам, закрыть ставни. Аррибас первым высунулся в дверь, но тут же влетел обратно, увлекая Карцева за собой. — Что там? Пабло не ответил. Послышался шум бегущей толпы, топот лошадиных копыт, полицейские свистки. Кто-то скандировал: — Свободу Чаки! Свободу Чаки! Карцев догадался, что конная полиция занимается разгоном сторонников авангардного музыканта-революционера. Вдруг в оконные ставни магазина ударил булыжник, в проем двери залетел гнилой лимон. Потом два выстрела, один вдалеке, другой ближе. Почти рядом. И снова крики беснующейся толпы... — Вот дерьмо... — пробормотал Карцев. Хозяин магазина попросил их спрятаться за стойку, а сам, вытащив из шкафчика связку ключей, побежал запирать входную дверь. Он не успел этого сделать. Прямо рядом со входом что-то сильно бахнуло, и все вокруг заволокло дымом. Какой-то человек проскочил внутрь, оттолкнув ошарашенного хозяина. Аррибас, наблюдавший за происходящим из-за стойки, счел человека грабителем и потянулся было к оружию. Но в последний момент узнал нападавшего. Худой, с длинными всклокоченными волосами, в одном ухе серьга, на лице круглые очки «виндзор» с темными линзами, как подражание Леннону, мятый голубой пиджак на голое тело и полосатые штаны. Это был Себастьян «Чаки» Барон, собственной персоной! — Чаки?! — Он самый! — тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, ответил Чаки. — У вас можно спрятаться? — Ты сбежал из тюрьмы? — Ты из числа моих фанатов?.. Пришлось потрудиться, но да, я сбежал из этой чертовой тюрьмы! — Заприте дверь! — крикнул Пабло все еще пребывающему в шоке хозяину магазина. Потом выскочил из-за стойки и, забрав ключ из рук хозяина, сам запер входную дверь. — Боже! Что за дивное чудо я здесь вижу? — Чаки обнаружил за стойкой девушку. Карцев сжался. Последнее, чего ему бы сейчас хотелось, так это знакомиться лично с этим ненормальным Чаки. «Бл*ть, за что мне такое наказание?!» — промелькнуло у него в голове. — Как вас зовут, сеньорита? — подвинулся поближе к ней Чаки. — Эй, сеньорита со мной! — чуть не бегом вернулся за стойку Пабло, вживаясь в роль телохранителя «будущей кинозвезды». — С тобой? — выразил недоверие к его заявлению Чаки. Карцев сначала хотел было вставить слово, но почему-то остановился, решив посмотреть, как выкрутится Пабло. В конце концов, это тот человек, на которого ему придется рассчитывать в ближайшем будущем, а может быть, даже и всю дальнейшую жизнь. — А что в этом удивительного? — Пабло выпрямился и скрестил руки на груди. Музыкант уселся на пол между друзьями, скрестив в свою очередь ноги. Снял очки, протер их лацканом пиджака, снова надел. — Ты только не обижайся! — высокомерно обратился он к Пабло, подробнее рассмотрев девушку. — Но это же богиня!.. Ее лицо... Она словно вышла из скандинавского эпоса... Врейя... Нет... Как же ее звали?.. — Лицо Чаки напряглось. — Фрейя... Да! Фрейя!.. Карцев малость офигел от такого. Богиня скандинавского эпоса? Да этот Чаки точно сумасшедший. Хотя... Карцев вспомнил, как сам знакомился с Ирен. Сравнение с Фрейей ей бы, наверное, понравилось. Чаки тем временем достал сигарету, позаимствовал со стойки принадлежащую хозяину магазина зажигалку Zippo, закурил и добавил: — Чувак, она явно не для тебя. Ты дворняжка, а она... Пабло вскочил на ноги, готовый взорваться. Совсем недавно в похожей ситуации и практически теми же словами выразился Хорхе. Повторение сыграло роль красной тряпки для быка. — А это не тебе судить, козел! Одиозный музыкант едва ли отреагировал на это. Чаки, как и большинство деятелей искусства, чувствовал себя выше этого «молокососа». Но Пабло подобное безразличие разозлило еще сильнее. Секунда-другая — и вспыхнула бы жесткая драка. Карцев понял, что нужно немедленно вмешаться. Хозяин магазина опередил его: — Хватит! Уходите отсюда! — рявкнул он. — Сеньор, ваше требование совершенно неприемлемо! — замахал руками Чаки. — Меня вообще-то преследует полиция. И за что? За то, что требовал для вас свободы! Для вас! — Свободы? Для нас? — Ты фалангист! Вы хотите построить у нас коммунизм! — обвинил его Пабло. — Чушь! Я не сторонник Голитцена, — возразил ему Чаки. — Он говорит о свободе от короля, но лишь затем, чтобы самому стать таковым. Я же говорю об абсолютной свободе! Без ограничений!.. — Бред! Абсолютной свободы не бывает. — А вы хотели бы оставить все как есть? — усмехнулся Чаки, — Неужели вы на стороне этой чудовищной диктатуры, дерущей с вас непомерные налоги, желающей насытиться вашей кровью? — Через черный ход, — секунду подумав, кивнул оппозиционно настроенный к власти хозяин. — Я не забуду о вас, когда власть перейдет в наши руки! — Чаки начал подниматься на ноги. В этот момент где-то снаружи раздался еще один хлопок, хоть и не такой громкий, как первый. Чаки вдруг оказался совсем рядом с девушкой и, не спросив на то ее позволения, нагло поцеловал в губы. За что тут же получил от нее несильный удар кулаком под дых. — Если ты сейчас же не скроешься, я сама позову полицию! — вытерев губы, пригрозил наглецу Карцев. Потом, вспомнив, что в сумочке у него пистолет, выхватил оружие и направил его Чаки в лицо. — Пабло, стой! Не вмешивайся! Себастьян улыбнулся. Ему по нраву были такие «дикие кошечки», требующие укрощения. — Как тебя зовут? — направляясь к черному ходу, спросил он. — Пошел вон! — Ты удивительная!.. Я буду звать тебя Фрейя! — ВОН! Не успел Чаки покинуть предоставивший ему временное убежище магазин, как в главную дверь настойчиво постучали. Это были жандармы. Быстро убедившись, что здесь нет разыскиваемого преступника, служители закона извинились и пошли дальше. Карцев с облегчением выдохнул. — Однако, насыщенный знакомствами денек вышел! — заметил Пабло. — Этот Чаки оказался редкостной скотиной. А я еще ходил на его концерты... — Да уж... — только и смог выдавить из себя Карцев. — И несет какую-то несвязную чушь... Через несколько минут, когда на улице все вроде успокоилось, они покинули магазин. Благодарный хозяин пообещал Пабло хорошую скидку, если тот надумает что-нибудь купить. — Чего думаешь? — поинтересовался Пабло, когда они вновь сели в машину. — Не знаю... — устало ответил Карцев. — Не успеешь переварить этого немца, как возникает еще один придурок... Хочется просто сбежать от всего этого... — Так не получится. — Я знаю. — Куда едем? — Ты вроде хотел к отцу заехать, меня показать, — довольно равнодушно произнес Карцев. — Я вижу, что ты не в восторге от этого. — Да... Как-то слишком много сегодня всякого. — Так куда? Карцев не знал, что сказать. Пабло вдруг предложил проехаться до порта. К месту стоянки «Генерала Веласкеса». Посмотреть, что там вчера натворили революционеры под предводительством Чаки. Машину оставили на набережной. А дальше, до стоянки крейсера, прошлись пешком. Честно говоря, Карцев не знал, зачем они идут к нему. Голова его малость отупела, пресыщенная событиями этого дня. Дело усугубляла не спадающая, несмотря на вечер, жара. Черные тучи, нависшие над городом, все никак не могли пролиться живительным дождем. А вот Пабло был полон сил. Бронепалубный крейсер 2-го класса «Генерал Веласкес» встретил их в довольно потрепанном состоянии. Территория напротив места его стоянки была усыпана разнообразным мусором. Чаще всего это были пивные бутылки, красные флажки и разорванные на куски остатки плакатов революционного содержания. Вход на крейсер был закрыт. Носовую орудийную башню украшала большая надпись, выполненная красной краской: «Короля на гильотину!». А на боевой рубке оказалось начертано, видимо, новое название крейсера — «Чарруа». Очевидно, Себастьян «Чаки» Барон брал прямой пример с русских большевиков. Только не угадал с реакцией властей. Как бы подтверждая это, у трапа крутилось несколько полицейских. — Слушай, а как вышло, что ты на нем работал гидом? — спросил Пабло. — Ну... Как... У дяди было много всяких книг по истории, про корабли... Мне было интересно, вот и напросился. Но я недолго тут работал. — А почему он называется бронепалубным крейсером? У него что, на бортах брони нет? — Нет, там немного иначе все устроено. — Знакомая тема слегка оживила Карцева. — На таких кораблях с целью экономии брони ее делали в форме спины черепахи. То есть в центре это плоская палуба, а у бортов появляются такие скосы, нижний конец которых находится под водой. И получается, что такая палуба одновременно должна была защищать борта. — И как? Помогало? — В теории — да. На практике — не очень. Незащищенные участки пробивались снарядами, корабль набирал воду, терял скорость, получал крен... И вся эта хитрая черепашья броня становилась бесполезной. Вдруг где-то сбоку что-то сверкнуло. Друзья повернулись. Молния! А несколькими секундами позже раздались раскаты грома. На жаждущую напиться землю обрушился мощный тропический ливень. — А-а! — Бежим! Они сломя голову бросились к оставленной машине, но уже через полминуты Карцев остановился. Бежать не имело смысла. Ливень не оставил на них и дюйма сухой одежды. Карцева это почему-то донельзя обрадовало. Поток воды словно смывал с души накопившееся за день напряжение. — Кайф... Пабло сначала не понял, а потом обернулся и тоже остановился. На лице девушки, с которой вода стекала вниз ручьями, было написано искреннее наслаждение этим даром небес. Эйфория невольно передалась и Пабло. — Кайф! — подтвердил он, вскидывая руки вверх и изображая подобие танца. Снова сверкнула молния. Еще одна. Потом еще... Последовавшие за ними оглушительные раскаты грома все-таки заставили друзей поторопиться в укрытие. — Едем ко мне, — предложил Пабло. — Обсохнем, переоденешься пока во что-нибудь мое. — Ага, — согласился Карцев. До дома добрались быстро. Настроение у друзей было самое что ни на есть прекраснейшее. Пабло был очень рад тому, что, пусть не его усилиями, а благодаря погоде, хмурая, депрессивная девица, с которой он провел полдня, преобразилась в счастливую, хоть и вымокшую до нитки девушку. Карцев же просто на какое-то время забыл обо всех насущных и будущих проблемах, отдавшись моменту. Едва дверь закрылась, Карцев, оставляя за собой мокрый след, направился в ванную комнату за полотенцем. Подсушив себя им насколько возможно, он предоставил очередь товарищу. — Посмотри в шкафу, там футболки, шорты. Ну, ты знаешь, — крикнул Пабло из ванной. — Ага... Спустя минуту Пабло вдруг с ужасом вспомнил об одной вещи, которая ни в коем случае не должна была попасться на глаза его другу. Как ошпаренный он выскочил из ванной и бросился в комнату. — Подожди! Я сам тебе... Поздно. В руках у девушки, успевшей натянуть на себя известную уже футболку «Конкистадорес» и спортивные шорты, были трусы... Те самые, которые по какому-то идиотскому решению Пабло не выбросил после той злополучной ночи, а постирал и сохранил. Соврать, что это чьи-то другие, было невозможно — слишком смелый, запоминающийся фасон для обычной девушки Сан-Салудоса. И убийственный взгляд «мисс Андервуд» говорил, что она все поняла. — Это... — начал было Пабло. — Это не то, что я думаю? — холодно поинтересовалась она. — Да. Именно так. — Разве ты не утверждал, что Ирен, то есть я, была совсем... голая, когда ты ее, то есть меня, нашел?.. Утверждал. А если я еще пороюсь в твоих шкафах, может, я найду и платье? — Нет. Только это. — Хорошо. А когда ты притащил меня к себе, ЭТО было на мне? — На тебе. — Пабло, наглядно увидевший, к чему приводит даже маленькая ложь, решил говорить как есть. Он смирился с возможными последствиями. — То есть... Получается, ты снял их с меня? — Да хватит уже тянуть! — разозлился Пабло. — Я знаю, к чему ты клонишь. Хочешь знать, трахнул ли я тебя? Да! Карцев, разумеется, клонил именно к этому, но тем не менее опешил от подобного признания своего товарища. — Но в свое оправдание хочу сказать, что в тот момент я понятия не имел, кто ты! Все, чего я хотел, — наказать эту... — Пабло хотел сказать «американскую шлюху», но вовремя одумался. — Эту Андервуд, из-за которой у меня, у нас все полетело к чертям! Понимаешь?.. Карцев издал нечленораздельный звук. — Слушай, у тебя нет повода на меня злиться... — Нет повода?! Ты трахнул меня!!! Нет повода... У меня НЕТ повода??.. — Девушка заметалась по комнате, повторяя одно и тоже. — Ты, бл*ть, не понимаешь, ЧТО я сейчас чувствую? — Если бы я знал, что это ты, — нарочито медленно и спокойно проговорил Пабло, — и если бы я имел злой умысел, то, да, ты имел бы повод злиться, ненавидеть меня, даже пристрелить... — Какой пи*дец... — Тони, просто успокойся! Ты сейчас на взводе... — Тони... Пабло трахнул Тони... Просто пи*дец... Это же просто... — Слушай, я понимаю тебя, но это уже никак не изменить! — Ты меня понимаешь?!.. Да даже я сам с ней ни разу не переспал! — вскричала девушка. — Да прекрати уже! Ведешь себя как баба... — «Как баба» говоришь?! Карцев бросился к лежавшим на кровати пистолетам, и спустя несколько секунд в квартире Пабло раздались два выстрела, на которые никто из соседей не обратил внимания из-за очередных раскатов грома. — С*ка, ты попала мне в задницу... — простонал Пабло. — Я целился в яйца, — ледяным голосом ответил Карцев. — Должно быть, сбился прицел. — Иди к черту! — рявкнул Пабло. — Уже.