***
Прямо на въезде в город, под огромной табличкой «Bienvenido a Corrientes» обнаружилось первое вещественное доказательство слов Пабло. У дороги стоял раскрашенный случайными зелеными пятнами разных оттенков танк «Шерман» с трехдюймовой пушкой. Несколько таких машин достались Сан-Салудосу после Второй Мировой, как подарок от «дяди Сэма» ко дню независимости. До сего дня они тихо ржавели на складе, но, видимо, кто-то решил, что пора стряхнуть с них пыль. Левая гусеница слетела, передняя часть с ведущей звездочкой была смята чудовищным по силе ударом. Рядом с выведенным из строя танком валялись изувеченные остатки серебристого «мерседеса» представительского класса. Относительно целой выглядела только задняя часть, которую уже оттащили в кювет, чтобы не мешала движению. Карцев попросил Клауса притормозить и осмотрел место катастрофы. Пара солдат, поставленных начальством охранять поврежденный танк, лениво покуривали, сидя на траве. Девушка поинтересовалась у них, что тут произошло. Солдаты рассказали, что они здесь недавно и знают о случившемся только с чужих слов. Танк просто стоял рядом с дорогой, а «мерседес» внезапно повернул и на большой скорости врезался прямо в него. Три трупа, без шансов. Двое неизвестных, один — крупная шишка из столичной полиции. Еще один выжил, но, говорят, сильно пострадал. Последние слова сильно расстроили Карцева. Если Прауз-Гонсалес чересчур покалечился, то меняться с ним телами будет неразумно. Лучше прожить всю жизнь бабой, чем инвалидом. «Вот гаденыш!.. Тварь! Чего тебе в Будущем не сиделось?! Какого хрена тебя в прошлое понесло?!» Осмотревшись, Карцев увидел до сих пор сохранившиеся на асфальте следы шин «мерседеса», резко свернувшего с трассы в сторону. Это было странно. Водитель потерял управление? Или техническая неисправность? А может, сознательный суицид?.. Нет, последнее чересчур глупо. Напоследок он поинтересовался у солдат, не знают ли они Хорхе Вигеру, бывшего бармена, недавно призванного в национальную гвардию. Солдаты пожали плечами. Сразу найти Вигеру и забрать у него шар было бы, конечно, идеальным вариантом. Но город приличный, этих солдат раскидали повсюду, найти Вигеру будет сложно. Зато кое-кого найти просто. Въехав в Корьентес, они притормозили у маленького кафе. Карцев жутко проголодался и хотел быстро перехватить пару булочек и кофе. Клаус, обративший внимание на почерневшее от туч небо, поднял у машины крышу. Узнали у местных, как добраться до клиники, а еще о причине пожара, дым от которого увидели еще вдалеке от города. Мнения были разные — кто-то говорил, что взорвался старый склад боеприпасов, кто-то уверял, что это была китайская пиротехника, которую завезли в ожидании Карнавала. Поблагодарив хозяйку кафе, Клаус и Ирен помчались дальше. Ближе к центру улицы Корьентеса все больше походили на разворошенный кем-то муравейник. Суета, беготня, машины игнорировали правила дорожного движения. По дороге им встретилась небольшая колонна из двух джипов и двух грузовиков с солдатами, направлявшаяся на юг, откуда приехали Клаус с Ирен. Карцев попытался разглядеть среди них Хорхе, но безрезультатно.***
Наконец, клиника Св.Франциска! Клаус поставил машину на стоянке поближе ко входу. Карцев первый вошел в здание и сразу спросил в регистратуре, как ей найти Лауру Падилья. Сидевшая там медсестра была сильна занята бумагами и ответила, что, наверное, где-то в здании, либо уехала на «скорой». Карцев продолжал расспросы, наконец, кто-то сказал, что минут тридцать-сорок назад она уехала на «скорой» куда-то на южную трассу. — Лауры сейчас нет… — проинформировала Ирен подошедшего Клауса. — Ищем Гонсалеса. Снова регистратура. Клаус добавил веса к запросу Ирен, и очарованная им медсестра быстро выложила все, что знала об Антонио Карцев-Гонсалесе. Что он здесь четыре дня, попал в ужасном состоянии, думали, что скоро помрет, но случилось что-то совершенно удивительное (при этих словах она перекрестилась), он стал оживать буквально на глазах, будто Христос, восставший из мертвых. Ирен и Клаус переглянулись. Медсестра продолжала. Вчера приехали какие-то «важные люди в военных мундирах», что-то посмотрели, поспрашивали докторов. Сказали стеречь его. Вообще, им много кто интересовался. Утром звонили, представились журналистами, вынюхивали, что и как… Час назад заезжали другие военные, а вечером его должны забрать какие-то «секретные люди». Вдруг к ним подошел какой-то доктор, и болтливая медсестра тут же замолкла, прикрыв ладонью рот. Доктор, представившийся главным врачом Энрике Сарториусом, потребовал разъяснений. Клаус еще раз объяснил, кого они ищут. Главврач резко ответил, что ему даны строгие указания не разглашать сведений об этом пациенте. На вопрос, кто дал такие указания, он ответил, что это «сегуридад», секретная служба Сан-Салудос. Тут Клаус показал себя гением импровизации. Он вдруг таинственно улыбнулся и достал из внутреннего кармана пиджака липовое удостоверение агента секретных служб, которое использовалось на съемках «Доктора Нихт Гут». И тут же, будто случайно, продемонстрировал краешек девятимиллиметрового «люгера». — Показывайте пациента, — скомандовал он удивленному главврачу. — Я ожидал вас вечером… — попытался оправдаться тот и попросил следовать за собой на третий этаж. — Наше начальство решило не тянуть до вечера. — Но пациент сейчас спит, ему вкололи снотворное… Клаус переглянулся с Ирен, пытаясь узнать, действительно ли им стоит сейчас смотреть на спящего Гонсалеса или лучше прервать спектакль и удалиться? Девушка уверенно кивнула, сигнализируя тем самым, что надо продолжать. Раз уж главврач купился, значит, предыдущие посетители успели хорошенько его обработать, показали ему, кто на самом деле имеет власть. А, стало быть, глупо этим не воспользоваться. Напротив палаты, где находился Прауз-Гонсалес, дежурил молодой санитар, которому назначили сторожить пациента, допуская к нему только медперсонал и тех лиц, «которым можно все». Ему было дико скучно, так что он вооружился потрепанным томиком Оскара Уайльда. — Все в порядке, Хуан? — Да, сеньор Сарториус. Пациент спит. Посторонних не было. Вошли в палату. Карцев подобрался поближе к лежавшему на койке Праузу-Гонсалесу, пытаясь визуально оценить, насколько пострадало его тело при аварии. Прауз спал. Карцев отметил про себя, что он прилично зарос. Не брился, наверное, с неделю. «А ему идет бородка… Надо только подровнять» — подумал он. Нагнувшись, прислушался к дыханию. Вроде дышит. Отдернул край легкого одеяла. — Почему он в наручниках? — повернулась она к доктору. — Ваши коллеги… Они настояли на этом… — А почему просто не приставили охрану? — спросил Клаус. — Послушайте, я всего лишь главврач и я не знаю, почему военные или спецслужбы делают то, что они делают… — Понятно. Ключ у вас? Доктор Сарториус неуверенно вытащил из кармана ключ и дрожащей рукой передал его Клаусу. — Извините, — попросил он. — Я немного нервничаю. — Это нормально, — успокоил его Клаус. — Расскажите о нем подробнее. — Что именно? — В каком он сейчас состоянии? Доктор Сарториус на секунду замялся, видимо, в чем-то еще сомневаясь. Но пронзительный и холодный взгляд Клауса и еще одна «случайная» демонстрация рукояти пистолета убедили его сотрудничать. Как только он «сломался», его будто прорвало. Доктор вдохновенно заговорил об уникальности пациента и чудесной способности к быстрой регенерации костей и живой ткани. — Восстановление после таких травм может занимать месяцы, но этот Гонсалес просто чудо! Шесть переломов, сотрясение мозга, значительная кровопотеря… А сегодня утром на снимках после рентгена никаких следов переломов!.. Никаких! — Чем вы это объясняете? — спросил Клаус. — Конкретных версий у нас пока нет, нужно глубокое обследование… — Где его документы, вещи? — вдруг перебил его Карцев. — Вещи… — доктор коснулся рукой головы. — Вещи забрали военные в тот же день, как он к нам поступил. Опись я могу вам предоставить. Документы у меня в сейфе. — Их не забрали? — Их нашли позже… — Принесите! — потребовала девушка. Доктор Сарториус с удивлением посмотрел на нее. Если Клаус в своей одежде еще как-то соответствовал стереотипу сотрудника спецслужб, то Ирен, больше походившая на красотку, случайно завернувшую сюда с пляжного отдыха, не вызывала того же почтения, и он не знал, как реагировать на ее требование. — Принесите документы! — подтвердил ее слова Клаус, который, казалось, совсем вжился в роль спецагента. — Хорошо… Я сейчас… — пробормотал главврач и вышел из палаты. — Ну и что ты задумала?! — накинулся на девушку Клаус. — Зачем нам этот… Разве мы не за особо ценной семейной реликвией приехали? — Спокойно… — А если этот Сарториус захочет проверить нас? Позвонит куда-нибудь?.. Нам нужно было просто подождать эту твою Лауру! — Это же так круто… То, что он за несколько дней… Практически восстал из мертвых!.. — Карцев продолжал осматривать тело Прауза-Гонсалеса. — Я помню, он принимал что-то в Ла-Конкордиа… Но неужели это так могло его изменить?.. — Этим пусть ученые занимаются! — Ты ничего не понимаешь. — Потому что ты ничего мне не рассказываешь! И мое терпение не безгранично! Внезапно совсем низко над городом пролетел самолет, а через несколько секунд — еще один. Клаус подошел к окну. — Оставь ты его! Тут что-то творится… — Пролетели самолеты, ну и что с того? — Надо уходить. У меня плохие предчувствия. — Почему? — Я не всегда был актером. Снова гул авиамоторов. В этот раз прямо над больницей. Клаус попробовал открыть окно, чтобы увеличить обзор, но тут в палату с картонной папкой в руке зашел встревоженный доктор Сарториус. — Я принес его документы. Клаус, вновь нацепивший на себя маску секретного агента, бесцеремонно вырвал папку из его рук и передал Ирен. — Что вы собираетесь делать? — спросил доктор. — Нам подготовить его к транспортировке? Клаус вопросительно уставился на девушку, в тот момент проверявшую содержимое папки. Внезапно раздался протяжный вой, и неподалеку, видимо, с другой стороны клиники, грянул мощный взрыв. Стены здания задрожали. С потолка посыпалась штукатурка. — Нам надо уходить! — бросил Клаус девушке. Доктор Сарториус, не зная, как ему реагировать, подбежал к окну, пытаясь понять, что происходит снаружи. И тут же буквально в сотне метров от здания взорвалась еще одна бомба. Взрыв был такой силы, что пол под ними будто подпрыгнул, из окон повыбивало все стекла. Клаус и Ирен, находившиеся далеко от окна, никак не пострадали, а вот Сарториусу досталось сполна. Все лицо у него было посечено осколками стекла. Он коснулся лица, увидел, что рука в крови, и с воплем выбежал из палаты. Снаружи с запозданием послышался рев сирены воздушной тревоги. — Выносим его! — скомандовала девушка Клаусу. — Что?!.. Зачем он тебе? — Вдруг будут еще взрывы? Надо перенести его в безопасное место! — Можно вывезти его в коридор, прикрыть чем-нибудь… — Этого недостаточно! — Карцев опасался, что его прежнее тело может ненароком пострадать так, что никакая чудодейственная регенерация тканей не поможет. Вновь рассчитывать на и без того слишком щедрую удачу было глупо. — Да кто он такой, что ты из-за него горы воротишь?!.. — разозлился Клаус. — Он что, твой бывший? Или кто? — Да нет, не бывший!.. Обещаю, я все расскажу, только помоги сейчас! — Не верю... Карцев, поняв, что его сомнения небезосновательны, недолго думая подскочил к Клаусу и внезапно наградил его поцелуем в губы. — Убедительно? Он не бывший! — Черт!.. — выругался Клаус, но по лицу было видно, что девушке удалось склонить его на свою сторону. — Зачем я согласился ехать сюда… — Отстегни его… Так… Кладем его на каталку… Тяжелый… — Накроем одеялом… С головой... — Да! Карцев открыл дверь палаты. Приставленного к палате санитара с «Портретом Дориана Грея» уже не было. Со стороны лестницы доносился шум, где-то сверху, этаже на четвёртом, кто-то орал так, будто его режут. Карцев встал впереди каталки, поправил колеса и начал выкатывать ее в коридор. Клаус, толкавший каталку сзади, спросил, не забыли ли они чего. Карцев быстро оглядел палату. Папка с документами у нее. Других вещей Прауза-Гонсалеса здесь вроде нет. Вдруг он увидел на полу знакомого плюшевого мишку, голова которого была перевязана черной повязкой. Вспомнил слова Пабло, что он подарил его, одноглазого, Лауре, а та обещала сделать из него пирата. — Забери мишку! — крикнул он Клаусу. — Что? — Игрушка! Лежит у окна! Плюшевый мишка!.. Забери его тоже! — Зачем?! — Он мне дорог! Едва они выкатились в коридор, как где-то поодаль раздалось еще два взрыва. Надо было спешить. Клаус решил, что Ирен хочет спустить его в подвал, пока не минует опасность, но девушка задумала нечто другое. Лифт не работал, и им пришлось возвращаться к лестнице, а спустить по ней каталку с человеком не так-то просто. На удачу, на лестничном пролете второго этажа им попался какой-то бородатый голубоглазый мужчина лет пятидесяти, с сумкой на плече и фотокамерой в руках. Карцев принял его за туриста из Европы. Они попросили его помочь спустить каталку вниз. Мужчина был взволнован, торопился наверх, но в итоге помог им спуститься до первого этажа. — В машину! — крикнула девушка Клаусу. — Я думал, мы везем его в подвал? — Нет, — возразила она. — Надо увозить его! Совсем! Ты же слышал, что вечером за ним должны заехать из «сегуридад». — Да и черт бы с ним! — Клаус нервничал. — Ты хочешь, чтобы «сегуридад» потом нас искали? Зачем нам эти проблемы? — Клаус! Поверь! — Но машина двухместная! — Клаус уже не спорил, он понимал, что позволил ей слишком глубоко втянуть себя в эту странную историю. — Клаус, пожалуйста! Я тебя прошу!.. Мы потеснимся! — Ты ненормальная… — покачал головой немец, но все же покатил каталку с Гонсалесом к выходу из здания. — Ты лучший! На улице творился хаос. У въезда на стоянку в земле зияла огромная воронка. Территория перед клиникой вся была покрыта обломками, кусками стекла, ветками деревьев. В дальнем конце стоянки горели две машины. Через машину от их «Остина» стояла, уткнувшись в зеленый микроавтобус «Фольксваген» полицейская машина, сам полицейский, прихрамывая, осматривал повреждения. — Живее! — крикнул Клаус. Немец теперь был впереди, а Карцев помогал, толкая каталку сзади. Быстро добежав до машины, Клаус забросил в багажный отсек вещи и папку с документами, потом подхватил погруженного в медикаментозный сон Гонсалеса под руки и, сняв его с каталки, подтащил к двери «Остина». Складная крыша мешала затолкать его внутрь. Клаус, отчаянно ругаясь, убрал крышу, потом залез внутрь и с помощью Ирен втащил тяжеленное тело в машину. Карцев, тяжело дыша, показал ему большой палец. Отлично! И в этот самый момент метрах в тридцати от них сверкнула вспышка, раздался мощный взрыв. Девушка, будучи за машиной, никак не пострадала, а вот Клаус… Поднявшись с асфальта, Карцев не увидел Клауса. Обернувшись, он наткнулся взглядом на полицейского, лежавшего метрах в десяти от него в нелепой, недоступной для живых позе. Подозревая самое худшее, он обежал машину и увидел немца, лежащего на животе рядом с полуоткрытой дверью машины. На голове и спине Клауса расплывались пятна крови… — Черт!.. Клаус!.. Девушка немедленно перевернула его, опустилась на колени, попробовала прощупать пульс на запястье. Ничего… Потом на шее. Тоже ничего?! Или она ничего не чувствует, потому что ее саму колотит? В глазах Ирен появились слезы… Неужели он мертв?! Она осмотрела его раны. Один из осколков попал в спину, где-то в районе поясницы, а второй, попавший в голову, видимо, стал для него смертельным… «Это все из-за меня! Это я уломала Клауса ехать в этот чертов Корьентес!..» От осознания своей вины в голове у Карцева что-то помутилось. Девушка вдруг вскочила на ноги, вытерла рукавом мокрые глаза, заглянула в машину, быстро осмотрела Прауза-Гонсалеса. «Ничего… Даже царапины нет!» Внезапно гнев Карцева обрушился на его беззащитную голову. — С*ка!.. Тварь!.. Его жизнь на твоей совести!.. Это ты должен был сдохнуть… А-а!.. Сейчас и сдохнешь! Посмотрим, как ты регенерируешь пулю в голову! Он подскочил к лежащему неподвижно Клаусу, вытащил из его пиджака «люгер» и… остановился. Дрожащей рукой положил пистолет на капот. Застыл на минуту, пытаясь привести себя в чувство. Вдруг Карцев почувствовал, что кто-то пристально смотрит на него. Кто? Откуда?.. Обернулся вокруг — несколько человек бежали куда-то, две машины пытались выехать со стоянки. Всем плевать на нее… Или нет? Подняв голову, он вдруг увидел на лестничном пролете третьего этажа того бородатого мужчину, что помогал им спустить каталку вниз. Что-то в его облике испугало Карцева. Что он делает? Фотографирует ее? Зачем? Мгновенно собравшись, он быстро обыскал Клауса, забрав кроме пистолета еще деньги и часы. Все это ему уже не пригодится. Документы он оставил при нем, чтобы Клауса могли быстро опознать. Вновь бросил взгляд на лестничный пролет. Того бородача уже не было. Карцев оттащил тело Клауса в сторонку, шепнул «прощай!» и, сев в машину, стал выезжать с больничной стоянки. Проезжая мимо убитого полицейского, он вдруг остановился, вышел из машины, подбежал к нему, огляделся, не смотрит ли кто, и забрал у него наручники. Теперь все. Подальше отсюда! В последнюю секунду ему показалось в зеркале заднего вида, будто оставленный ею Клаус пошевелился. Двинул рукой. Карцев немедленно нажал на тормоз, решив за ним вернуться. Но тут в небе над городом вновь показалась пара самолетов. И совсем низко! Карцев даже разглядел на крыльях одного из них, по силуэту похожего на «Мустанг Кавалье», желтые «лимоны» — опознавательный знак самолетов Сан-Салудоса. К его ужасу, «Мустанг» сбросил вниз две бомбы, взорвавшиеся у жилого здания в сотне метров от клиники. Шокированный тем, что город бомбили свои же самолеты, Карцев застыл на месте. Очнулся, когда рядом с машиной в сторону клиники проехал небольшой фургон со значком жандармерии, а следом за ним — джип с военными. Из клиники на стоянку тем временем выбежали несколько человек в белых халатах. Карцев здраво рассудил, что, если Клаус еще жив, то ему помогут и без нее, а вот попадаться жандармам с таким грузом на пассажирском сиденье ей явно не стоит...***
Выруливая подальше от центра города, Карцев напряженно искал решение, выход из возникшей ситуации. Нужен был чертов шар. Он у Хорхе. Как его найти в этом хаосе? В этом могла помочь Лаура, но возвращаться в клинику нельзя. А еще на пассажирском сиденье в одной лишь пижаме спит, но может проснуться в любой момент, настоящий монстр… Карцев для того и забрал наручники у мертвого полицейского, чтобы обезопасить себя в случае чего. Так что же делать? Ждать, когда очередная бомба или снаряд убьют и ее, как Клауса? — Надеюсь, он все-таки живой... Не может быть так, чтобы... Слишком глупо!.. Так не должно быть... Но решение вновь было принято кем-то другим. На очередном повороте он вдруг заметил, что ее преследует какой-то белый «лендровер». Сначала Карцев решил, что это паранойя, но, когда «лендровер» в очередной раз повернул за ней, понял, что надо срочно сматываться. Сознавая, что в городе у спортивной машины нет особых преимуществ перед внедорожником, он решил прорываться на скоростную трассу. Уходить по маршруту, которым они приехали в Корьентес, было нельзя, там тормознут, увидят этого... Значит, надо двигаться на север, потом обогнуть небольшой горный хребет и по каким-нибудь проселочным дорогам пробиваться домой. Карцев прибавил газу и приготовил на всякий случай «люгер», но белый «лендровер» не отставал. Попробовал разглядеть преследователя на очередном повороте. Кажется, не военный, а тот самый бородатый тип из клиники. — Какого хрена ему от меня надо?!.. — возмущался он, выжимая из маленького «лягушонка» все что можно. — Блин… Как сейчас не хватает Клауса… Или хотя бы Пабло! Но вот, наконец, выезд из города. Скоростная трасса. Карцев перекрестился. Лишь бы нигде не остановили! К счастью, никаких преград на пути не оказалось. Он начал разгоняться до максимума и с удовлетворением отметил, что белый «лендровер» стал сильно отставать, а затем и вовсе исчез из зеркала заднего вида. Тем не менее Карцев не сбавил скорость. «Надо максимально увеличить отрыв, а потом уйти куда-нибудь в проселок…» — подумал он, наслаждаясь скоростью, доходящей до 120 км/ч. А через секунду вспомнил о Клаусе, и радость сразу сменилась горечью. Что, если он все же погиб?.. Добравшись до северной оконечности острова, он повернул на юго-запад, проехал около сорока километров и, убедившись, что никто ее не видит, съехал на лесную дорогу. Вечерело. Узкая дорога с многочисленными подъемами, спусками и поворотами. Вокруг лес, в отдельных просветах небольшие полянки… Небо было такое темное, что, казалось, вот-вот прорвется мощным ливнем. Накопившаяся усталость давала о себе знать. Да еще и… Карцев пожалел, что еще дома, рассчитывая на короткую вылазку, облачился в этот чертов цельный купальник. Да, сидит как влитой, и какое-то время в нем комфортно, но когда в нем долго ходишь... В общем, Карцев вспотел так, что ему уже хотелось просто содрать с себя эту тряпку. Увидев справа от дороги спуск к крошечному озеру, Карцев решил съехать туда и немного отдохнуть, заодно решить назревшие физиологические проблемы. Остановив машину, он осмотрел Прауза-Гонсалеса. Тот по-прежнему был в отключке. — Серьезно они его там накачали… На секунду в голове появилась мысль, а не потому ли он спит, что Прауз успел опять с кем-то поменяться? Но Карцев ее отбросил. Шар должен быть у Хорхе, а значит, Прауз не мог им воспользоваться. Он потрогал его мышцы. Одной рукой может придушить… Прауз не зря потратил эти три недели, вложился в новое тело… Нет, он его вряд ли поменяет по доброй воле… Карцев развернул его на сиденье, достал наручники и, заведя руки Прауза-Гонсалеса за спину, защелкнул их. Вдруг вспомнил, что ключей от них у него нет. Но было уже поздно, да и важнее о себе подумать, а не о комфорте этого... Он подумал еще и, достав из своей сумки какую-то тряпку, сделал из нее кляп. — Вот теперь нормально! Обезопасив свои тылы, он, осторожно оглядываясь по сторонам, спустился к озеру. Тут на его лицо упали первые капли дождя. Карцев бегом вернулся к машине и поднял крышу. Еще раз взглянул на своего пленника. Нет, спит… Забрал из бардачка «люгер» и снова к озеру. Дождь набирал силу. Выбрав укромное местечко, он снял рубашку, шорты, положил их на крупный камень. Снова осмотрелся, не подглядывает ли кто, с большим облегчением избавился от уже впившегося в определенные места купальника и присел в кустики… Завершить процедуру очищения организма он решил, искупавшись в озере. Не подтираться же, право, листочками... Вода была теплая, почти как температура тела, а сверху продолжал наращивать силу дождь… — Кайф… — пробормотал он, вынырнув метрах в двадцати от берега. И тут же, вспомнив о несчастном Клаусе, упрекнул себя за проявленную мимолетную радость. Вдруг ему показалось, что около машины есть какое-то движение. Стена дождя мешала разглядеть, что именно там происходило. Какое-то животное? Человек? Проснулся Прауз?! Встревоженный неизвестностью, а еще тем, что совсем без одежды (и пистолет на камне!), Карцев с максимальной быстротой ринулся к берегу. Выскочив из воды, он увидел, что дверь со стороны пассажира открыта, головы Прауза не видно, а значит он… — Сбежал! Карцев подбежал к камню с одеждой, но поскользнулся на размокшей глине и больно ударился рукой об торчащую ветку. Ругаясь про себя, он схватил пистолет, потом понял, что Ирен голая, положил его на камень, быстро натянул шорты, прихватил в руку рубашку, решив, что наденет ее на бегу, и бросился за Праузом… На стороне Прауза был лес и надвигающаяся темнота… Но, закованный в наручники, с кляпом во рту, да еще под дождем, он не имел возможности в полном объеме реализовать свое физическое преимущество над девушкой. И после недолгой погони она все же настигла беглеца. Прауз зацепился за что-то ногой, упал на землю и уже не смог подняться. Карцев, тяжело дыша и каждые несколько секунд протирая глаза от стекающей со лба воды, наступил ему на спину… Отдышавшись, он схватил беглеца за плечо и развернул к себе лицом. В глазах Прауза-Гонсалеса застыл ужас. Карцев усмехнулся. Ему это понравилось. Значит, понимает гаденыш, что влип! Осмотревшись по сторонам, он решил снять с него кляп, и, едва это произошло, ее пленник, едва не срываясь в истерику, взмолился: — Я не Гонсалес!.. Я не Гонсалес!.. Пожалуйста, не убивай меня!.. Я не он! Я не Гонсалес!.. — Чего ты орешь? — удивился Карцев. — Да знаю я, что ты не Гонсалес… И ты знаешь, что я знаю! — Нет-нет! Я Лаура!.. Я Лаура!..