Метаморфозы Гонсалеса

Поблагодарив соседа Начо за дельные советы, дядя Гаспар проводил его до ворот под своим зонтом, затем вернулся в сарай, который год уже служивший импровизированной верфью для осуществления его мечты. Краска, покрывавшая корпус «Сирены» в три слоя, все еще липла к рукам. Он надеялся, что жара продержится дольше, но вот пришли дожди с юга и процесс сушки замедлился. Дядя Гаспар взял со стола тетрадку, покрытую расчетами остойчивости, отряхнул ее от опилок. Потом вооружился щеткой и начал уборку. Солнце близилось к закату, когда он, закончив все работы, закрыл сарай и пошел домой, готовить ужин. Накормил кота, наткнулся взглядом на недавно полученное письмо от племянника, в котором тот сообщал, что уехал в Аргентину по работе, и когда вернется — неизвестно. Дядя Гаспар тяжело вздохнул. Он считал, что Антонио, который был для него как сын, поступил некрасиво. Мог хотя бы навестить его перед отъездом. — Эх, молодежь… — пробормотал он и вытащил из шкафа сковородку. Вдруг ему послышался какой-то шум за домом. Он отложил сковородку. Прислушался — кто-то ходил по его участку! Дядя Гаспар привык ко всякому. Три года назад к нему в дом уже забирался воришка, и с тех пор он держал дома ружье. Вооружившись им и прихватив четыре патрона с крупной дробью, он выскочил наружу. Но, увидев, кто нарушитель, ахнул и чуть не выронил ружье из рук. Это были его племянник Антонио и какая-то белокурая девушка, которая почему-то показалась ему знакомой. Но в каком виде! Дядя Гаспар невольно перекрестился. Внешний вид Антонио шокировал: весь обросший щетиной, босой, в одних черных трусах и полосатом пляжном полотенце, наброшенном на плечи. Руки его были скованы наручниками за спиной. Девушка выглядела гораздо лучше, только промокла до нитки, и в глаза сразу бросалось то, что рубашку она накинула прямо на голое тело. — Тони?! Что случилось?! — рявкнул он. — Почему ты здесь? — Дядя, освободите меня от наручников, я потом все расскажу. — Его племянник устало повалился на пол. — Пожалуйста, поскорее… — Господи, ты скрываешься от полиции? В какую историю ты вляпался, черт тебя дери?! — вскричал дядя Гаспар, подозревая самое худшее. — Дядя, пожалуйста… — Антонио, казалось, был готов сорваться на плач. — Сынок, — дядя понизил голос и огляделся по сторонам, — ты кого-то убил, признайся? — Нет же, никого он не убивал, — ответила вместо него девушка. — Поищите что-нибудь, снять наручники, а я пока им займусь. Дядя Гаспар недоверчиво посмотрел на нее, но, кажется, она знала, что делать. Он выскочил за дверь, тут же вернулся с ружьем и патронами, оставленными у входа, быстро нашел фонарик и побежал в сарай, искать, чем можно освободить блудного племянника. Едва он вышел за дверь, как тот разразился слезами.

***

Почти двадцать адских часов ушло у Карцева и Лауры, оказавшейся теперь в его прежнем теле, чтобы добраться от того озерца в Национальном Парке до дома дяди Гаспара в Долорес. Вернувшись к машине, они обнаружили, что из-за размытого непрекращающимся ливнем грунта маломощный двигатель вряд ли сможет вытянуть «Остин Хили Спрайт» на твердую поверхность. Вдобавок оставленный на берегу купальник куда-то запропастился (вероятно, был смыт потоками воды в озеро), так что девушка осталась совсем без белья, в одних шортах и рубашке на голое тело. Быстро сориентировавшись после шокирующего известия от Лауры, Карцев решил, что единственный оптимальный вариант сейчас — идти пешком через небольшой горный перевал в Долорес, к дяде Гаспару. И чтобы при этом никому не попадаться на глаза. Ночью в застрявшей в грязи машине никто из них не сомкнул глаз. До самого утра, лишь с небольшими перерывами, не стихал эмоциональный, порой срывающийся в истерику разговор о том, что случилось, как случилось и что дальше делать. Карцев поначалу сбился в том, как себя позиционировать. Казалось, вот только более-менее переориентировался на новую роль, и тут… То, что в его прежнем теле оказалась Лаура, явно нуждающаяся в помощи, разбудило в нем прежнее «Я», прежнего Тони. Потом, поняв, что это никак не поможет в данной ситуации, а лишь все запутает, Карцев, можно сказать, вернулся к роли Ирен. Не в плане внутреннего самоощущения, нет, а только во внешнем выражении. Успокоить Лауру было довольно проблематично. К первичному шоку, когда она поняла, что находится в теле любимого ею ранее Тони Гонсалеса, добавилась не менее потрясающая новость, что эта «чертова белобрысая американка, укравшая у меня парня» на самом деле и есть Тони Гонсалес. Усугубляло проблему то, что он сковал руки Лауры наручниками, а вот о ключах к ним не позаботился. Дождавшись, когда волна истерики пройдет, Карцев принялся расспрашивать Лауру, как это произошло. Она поведала, что вначале понятия не имела, что Гонсалес попал к ним в клинику. Об этом ей рассказал Хорхе, ставший непосредственным свидетелем той ужасной аварии. Гонсалес был в жутком состоянии, и, несмотря на то, что Лаура была крайне зла на него за то, что он бросил ее ради «американки», она очень переживала за него. Доктор Сарториус, случайно прознав, что новенькая лично знакома с пациентом, заменил ею прежнюю медсестру. Когда Гонсалес впервые очнулся, он вел себя крайне странно, будто не узнавал Лауру. Она решила, что это амнезия, следствие аварии, что потом он все вспомнит. Начала сама рассказывать ему, что и как было… Потом стали наведываться то военные, то еще какие-то непонятные, но важные люди. Гонсалеса это беспокоило. Он спросил у Лауры о своих вещах, нет ли среди них красивого шара «из полудрагоценного металла». А Хорхе уже показывал его Лауре. Гонсалес сильно обрадовался и попросил его принести. Лаура, не подумав ничего дурного, выполнила его просьбу. Перед тем, как все случилось, палату навестила еще одна группа военных. Лауре сказали, что вечером за ним заедут. На Гонсалеса нацепили наручники, а у входа поставили сторожить санитара. Она поинтересовалась, в чем его обвиняют, Гонсалес ответил, что все это чудовищная ошибка. Деньги, оружие и документы, найденные в машине, принадлежали не ему. Потом пожаловался на нервное истощение и бессонницу. Попросил снотворного. Лаура на всякий случай спросила разрешения у доктора Сарториуса, тот не возражал. А потом… Он остановил ее, когда она подошла к нему со шприцем. Попросил поднести шар, сказал, что хотел подарить его ей. Сказал, что он с секретом. А чтобы раскрыть секрет, надо вставить пальцы в отверстия и одновременно потянуть… Лаура решила, что это нечто вроде хитроумной японской шкатулки, про которые она как-то читала в журнале. А потом в ее голове что-то взорвалось, и в следующий миг она внезапно увидела себя со стороны. Та, другая Лаура, заткнула ей рот и тут же вколола снотворное… — Ну, да… Все примерно, как и у меня. Любознательность нас погубила, — подытожил ее рассказ Карцев. Объяснившись, две жертвы коварного и непредсказуемого Дики Прауза двинулись в Долорес, к дяде Гаспару. После сложного пешего перехода (под дождем, без обуви, в лесу, таясь от чужих глаз) Лаура была полностью опустошена. Как физически, так и эмоционально. Но кое-какого прогресса за эти часы Карцев добился. Будучи уже опытным в этом деле, он знал, на какие кнопки жать и какие говорить слова. Кое-что для него прояснилось, но вопросов оставалось еще больше. По какой причине произошла авария? Кто были те люди, что находились с ним в машине? Почему Прауз так облажался, если, как он уверял, знал будущее? Эффект бабочки? Где сейчас Прауз в теле Лауры, и каковы его дальнейшие планы? Почему он не убил Гонсалеса после обмена телами? Опять для какой-то своей цели? Или же, что логичнее, Прауз опасался, что смерть стремительно выздоравливающего пациента вызовет ненужные вопросы? Если так, то, проснувшись, Лаура заговорила бы, и Прауз в ее теле оказался бы под угрозой. Значит… Если Прауз не дурак, то сейчас уже разгуливает в новом теле, а прежней Лауры они, увы, уже никогда не увидят… Карцев не стал делиться с Лаурой своими размышлениями и неутешительными выводами. Бедняжка и без того находилась в ужасном эмоциональном состоянии. Дождавшись, пока Лаура успокоится, перешагнув стадию гнева, Карцев принялся убеждать свою подругу (ведь так?), что все не так уж и плохо, а в чем-то даже очень хорошо. Чем-то это напоминало попытки Пабло, когда в первый день после превращения, он расписывал ему в автобусе всяческие плюсы нового положения. У Пабло это вышло не слишком убедительно, надо сказать. С Лаурой могло быть чуть лучше. Вот она реально получала неслабые преимущества, оказавшись в теле Гонсалеса. Сначала разговор не задался, так как Карцев не угадал с моментом. Лаура, яростно сверкнув глазами, потрясла перед ним наручниками, а когда Карцев попробовал в сотый раз извиниться за казус, просто наорала на него в ответ. — Какие, к черту, преимущества, Тони?!.. Я в чужом теле, твоем теле!.. Мы целый день ползем по этому лесу под дождем! Я устала... Порезала ногу... И еще на мне, бл*ть, наручники! По твоей вине!.. Я сейчас реветь хочу! А какая-то баба, забывшая от них ключи, еще говорит мне о преимуществах?! Ты совсем сдурел? — А что? Что мне говорить?! — в свою очередь разозлился Карцев. — Что ты в полной жопе?.. Развести истерику? Этого ты хочешь? — А разве нет?! — Я был в точно таком же положении. И просто хочу помочь! — попытался утихомирить он ее. — Освободи меня! — гневно прорычала Лаура. — Нет… Этого я сейчас не могу… Надо... — Тогда заткнись! Карцев, поняв тщетность своих попыток, решил и в самом деле помолчать. Дядя Гаспар как-то поделился с ним хорошей истиной: «Не просят — не помогай, а то самого виноватым сделают». Но когда до Долорес оставалось всего несколько километров, уставшая донельзя Лаура проявила большее благодушие. — И в чем же, по-твоему, мои преимущества? — после долгого молчания вдруг спросила Лаура. — Ну… Их достаточно много… — Карцев хотел отложить этот разговор до дома. — Думаю, когда мы избавим тебя от наручников, ты и сама постепенно поймешь. — Нет уж. Начал — говори. Я хочу знать сейчас. — Ну, хорошо… Ты жива! Он мог бы убить тебя сразу после обмена, но ты жива! — Чудесно... А то я ведь не знала, что жива! — раздраженно ответила Лаура. — Ладно... Тут ты права. Нужны не плюсы вообще, а плюсы того, что ты в моем теле. — Да. — Тогда о них. Доктор сказал, что твое тело восстановилось после аварии буквально за три дня, что невероятно. Это же плюс? Плюс!.. — Карцев загнул палец на руке. — Это не мое тело! — На данный момент — твое. Не придирайся, я же для тебя стараюсь! — Ладно… — Еще… Сила! Сейчас ты гораздо сильнее физически, чем прежняя Лаура. Можно, к примеру, без всякой опаски гулять в одиночестве по ночам. Никто не пристанет к тебе, а если вдруг и подойдут, то уверена, в драке ты положишь троих-четверых без малейших усилий! — Знаешь, ты говоришь, как если бы в самом деле девчонкой был… — заметила Лаура, пробираясь через заросли. — Говорю в женском роде? Пришлось привыкать, иначе можно спалиться… И ты привыкнешь, нужда заставит, — улыбнулся Карцев, придерживая для нее мешающие ветки. — Поверь мне! — Что там еще? От чего я должна прыгать в восторге? — Что еще… У парней больше возможностей, согласись. Больше выбор работы, больше оклады, больше уважения, больше возможностей стать кем-то значительным, руководителем, к примеру… — Больше оклады… Ты несешь бред. — Почему бред? Ты же сама знаешь, как все устроено. — Да, знаю. И все равно бред… Потому что я в твоем теле и в наручниках! И говорить мне сейчас об окладах... Это ненормально! — Да, извини… В этом смысле, конечно, это не к месту было. — Ладно, чего уж там… — простила его Лаура, и через минуту почти безразличным тоном добавила в копилку еще одно преимущество: — Можно писать стоя… — Вот! Круто же! — поддержал ее Карцев. — А еще парни в сексе всегда кончают, а у женщин, говорят, с этим сложнее. Тут Лаура, оказавшаяся в тот момент впереди, обернулась и с интересом посмотрела на девушку, можно сказать, поменявшуюся с ней местами. — Говорят? А ты что, еще не пробовал? Или страшно? — спросила Лаура, когда они устроили небольшую передышку в дороге. — Пробовала, — усмехнулся Карцев. — И даже не раз. — Серьезно? — Интересно ведь, каково это с другой стороны! — Карцев испугался, что его неправильно поймут, и стал торопливо оправдываться. — Сначала страшно было, да и принять, что какой-то мужик будет пихать в тебя свой член ох как сложно… Все время в голове — а не извращение ли это какое?.. Не гейство ли? Но, когда принимаешь новые правила, все становится проще. В общем, оказалось весьма недурно. — Всего лишь недурно? — насмешливо уточнила Лаура. — Ну… Относительно… — Карцев замялся, думая, стоит ли дальше развивать такую интимную тему. — Относительно моего прежнего опыта это было лучше, — не вдаваясь в детали, ответил он. — А что значит «принимаешь новые правила»? — Забываешь, кем ты был раньше, и живешь согласно тому, кто ты есть сейчас. — Разве можно это забыть? — Совсем, наверное, нет, но как-то приспособиться можно. Можно притвориться, что играешь роль в кино. — Только это кино не полтора часа идет… — И с кем? — спросила Лаура, когда они вновь тронулись в путь. — Что? — не понял Карцев. — С кем ты трахалась? — А-а… Из твоих уст звучит так… Странно… Ладно, не хотела говорить, но все равно ты потом узнаешь… Пабло. В ту самую ночь, когда ты его застукала со «мной». — О боже! Пабло?! — воскликнула Лаура. — И ты что… Вот так просто?.. — Да я в отключке была, как и ты. И он понятия не имел, кто я на деле… Там как было… Мой домохозяин хотел полицию вызвать, типа у меня в квартире проститутка. Ну, это он меня так назвал. А Пабло вытащил меня и принес к себе домой, чтобы у меня, то есть Гонсалеса, не было проблем с полицией. А уж после того, как ты его якобы «застукала», он таким вот способом отомстил виновнице всего… Я только много позже узнала об этом, найдя в его шкафу свои трусы… — Ничего не поняла. — Да, там все ужасно запутано, как-нибудь позже я все шаг за шагом тебе объясню. — А кроме Пабло? — Был еще один актер, Клаус… — грустно вздохнул Карцев. — Хороший был мужик… — Почему «был»? — Когда мы вывозили тебя на каталке, рядом с больницей упала бомба, и он, скорее всего, погиб… Тем временем в просветах леса показались какие-то дома. По вычурной крыше одного из них Карцев понял, что они вышли на окраину Долорес. — Боже… — всхлипнула Лаура, едва держась на ногах. — Неужели этот ужасный день закончится… — Закончится! — приободрил ее Карцев. — Теперь помни, ты — Тони Гонсалес. Моего дядю ты знаешь, где и что в доме — тоже, просто играй роль племянника. А думать, как жить дальше, и плакать по этому поводу будешь потом, хорошо?

***

Как только дядя Гаспар отправился искать, чем можно вызволить из стальных оков страдающего родственника, Карцев обнял приткнувшуюся к дивану плачущую Лауру и шепнул, что теперь все будет в порядке, они в безопасности, что он о ней позаботится, только не надо плакать. — Потому что ты теперь парень, а парни не плачут. Ок? — Ок… — всхлипывая, согласилась Лаура. — Отлично. Ты здесь уже бывала, так что все получится. Помни легенду, ты — Тони Гонсалес. А я Ирен, твоя девушка. Сначала думай, а потом говори! Не спеши, не ляпни что-нибудь в женском роде! — Да-да… Я поняла… Понял! — Пожалуйста! Потом легче будет. — Хорошо… — Я пока в душ, а тебе остается ждать дядю. Потом поищем для тебя одежду. Кое-что мое должно было остаться наверху. Когда Карцев вышел из душа в старом халате, Лаура уже освободилась от своих оков. Дядя Гаспар был практичный человек. Он не стал перерубать или пилить цепочку, а просто открыл замки наручников каким-то крючком из проволоки. Лаура, готовая вновь разреветься после освобождения, немедленно отправилась мыться, а Карцев, усиленно делая вид, что он тут впервые, поинтересовался у дяди, где лежит одежда Гонсалеса. Дядя с подозрением посмотрел на девушку, но тем не менее проводил ее на мансардный этаж, где до сих пор хранились некоторые старые вещи его племянника. Потом спустился вниз и позвонил по телефону, как понял Карцев, своей дочери Марии. Дальнейший вечер прошел немного нервозно для всех. Лаура привела себя в порядок, натянула оставленные Карцевым на кровати старые вещи. Потом пришла Мария, обняла своего двоюродного брата, что-то бормоча в благодарность Богу. Лаура старалась больше помалкивать, оправдываясь тем, что «ужасно устал и все расскажет как-нибудь потом». Мария, как и дядя Гаспар, с недоверием отнеслась к девушке Тони. Все же нелюбовь к американцам крепко укоренилась в их головах. Карцев постарался отвечать на все вопросы, иногда на ходу придумывая ответы. Но не слишком усложнял историю, чтобы потом не попасть впросак, забыв, о чем говорил ранее. Вместе с Марией они занялись ужином. «Авемария» была в своем стиле. В процессе готовки на помогающую ей Ирен обрушились завуалированные упреки. Сначала в том, что она не умеет готовить, потом намеки на слишком откровенный вид. Как будто у Карцева был выбор… Наконец, кузина начала трындеть про греховность любви без брака, приведя цитату из послания коринфянам: «Каждый имей свою жену, каждый имей своего мужа», и спросила, не думают ли они пожениться? Карцев малость офигел от столь далекого заглядывания в будущее и, раскладывая пасту по тарелкам, ответил, что время покажет и что они с Тони сами разберутся. Ответ кузину не устроил. Обидевшись, она вдруг заявила, что у Гонсалеса есть другая девушка, Лаура, а стало быть развратной (разумеется, Ирен покорила Гонсалеса только этим!) американке ничего не светит. Карцев едва сдержался от того, чтобы огрызнуться в ответ. Сев за стол, дядя Гаспар налил вина себе одному, игнорируя гостей, хмуро оглядел всех присутствующих и негромко поинтересовался: — Так что случилось, Тони? Ты совершил преступление? — Нет-нет! — замотала головой Лаура. — Я попал в аварию… — В наручниках? — усомнился дядя. — Он ехал в чужой машине, а в багажнике нашли оружие. Полицейские подумали на него, — ответил вместо Лауры Карцев. — А Тони был без сознания, смотрите, какая шишка на голове, его кто-то и пристегнул, чтобы не сбежал. — Человек без сознания, а его в наручники? — возмутилась Мария. — Что за животные эти полицейские! — Ну не все такие, но да… бывают и такие. — А ты..? — Ирен. Ирен Мэй Андервуд, — зачем-то представился полным именем Карцев. Мария насмешливо фыркнула. — Ты про нее рассказывал? — обратился дядя к племяннику. — Д-да… — неуверенно ответила Лаура. — За вами нет слежки? — Думаю, что нет, — ответил Карцев вместо Лауры. — Ах, «думаете»… — Гаспар хмыкнул. — Вы весьма бойкая юная леди, мисс Андервуд. Мой племянник никогда не был ангелом, но до встречи с вами проблем с полицией я у него не припомню. Карцев почувствовал, что краснеет. Осадил так осадил. Кажется, в стремлении помочь Лауре в этой щекотливой ситуации, он выглядит в глазах старого моряка как болтливая выскочка. Ужин тем не менее продолжался. Дядя Гаспар пытался еще что-то вытянуть из своего племянника, но Лаура, погруженная в единственную мысль «как теперь жить дальше?!» и боявшаяся брякнуть что-нибудь не то, отвечала сухо и односложно. Карцев предусмотрительно помалкивал. Тут начало действовать вино, и повеселевший дядя сам принялся рассказывать о том, что было, пока Тони отсутствовал. Карцев, покончив с едой, поблагодарил дядю и кузину и вежливо поинтересовался, можно ли от них позвонить в другой город? Смягчившийся Гаспар дал добро девушке своего племянника, и Карцев немедленно набрал номер Пабло. Вчера у него был последний день работы в казино, значит, сегодня он должен быть дома. Если, конечно, не празднует вынужденный отпуск где-то по барам. — Стало быть, все в порядке? — Пабло ужасно обрадовался, услышав голос Ирен. — Я тут радио слушал про то, что в Корьентес творилось. Все корил себя, что из-за меня вы поехали туда. — Не все в порядке. — Да, я понимаю, раз звонишь ты, а не Тони, значит, обмен не удался, но хорошо, что ты… Что вы живы. — Слушай, Пабло, все осложнилось. Но сейчас я не могу по телефону тебе все объяснить. Приезжай завтра утром в Долорес. Я буду ждать тебя на автостанции. — Вы в Долорес?! А почему Клаус… — Клаус погиб в Корьентес. — Черт… Жаль… То есть сочувствую. Ну ты поняла. — Да. Так ты приедешь? — Тебя забрать оттуда? — Нет. Другое. Будет нужна твоя помощь с машиной. Договорившись с Пабло, Карцев немного успокоился. Машину Клауса никак нельзя было бросать. Машина — это мобильность. А если прижмет нужда, то машина легко превращается в деньги. Карцев прикинул про себя, как они будут выковыривать «лягушонка» из грязи. Не обойтись без трактора… Возвращаясь к столу, Карцев услышал разговор своей кузины с Лаурой и решил не вмешиваться, а немного подслушать, стоя у двери. «Авемария» поучающим тоном выговаривала своему кузену, что нисколько не верит в историю об аварии и чужом оружии в машине. — Вот признайся, она набедокурила, а ты взял на себя вину? — Нет, она сказала правду, — упрямо держала позицию Лаура. — Все так и было. — Ты ее защищаешь! Не хочешь признавать, что повелся с американкой, оттого и все твои проблемы. Лаура, наверное, вспомнив, что началось все с того, как Тони бросил ее ради этой Ирен, внезапно ответила, что да, из-за нее и все проблемы. — Тогда что она здесь делает? — громче, так что все услышали, спросила Мария. — А… Она моя девушка… — неуверенно ответила Лаура. — Ты же сказал, что все это из-за нее! — Мария, оставь его в покое! — вмешался Карцев, выйдя из-за двери. — Мы сами разберемся. — А ты не учи меня! Думаешь, раз ты из Америки, значит, лучше нас? — Ничего я не думаю. Просто не лезь не в свое дело! — раздраженно ответил Карцев. Мария охнула и что-то запричитала о смертных грехах, геенне огненной и отдельных котлах для симпатичных блондинок из Калифорнии. На Лауру жалко было смотреть, она прямо не знала, что ей делать, куда деваться от такого приема. Но тут показался захмелевший дядя с бутылкой вина в руке. Услышав, что Марию в очередной раз занесло на религиозной почве, он цыкнул на нее и с силой треснул кулаком по столу. Мария аж вздрогнула, потом закатила глаза и, не говоря ни слова, взяв свой зонт, хлопнула дверью и была такова. — Идите уже спать… — проворчал дядя Гаспар. — Да, сейчас, — согласился Карцев. — Только приберу стол. — Спать! — скомандовал дядя, наливая себе вино. — Не украдут его, завтра приберешь… Карцев понял, что лучше последовать этому совету, чем вести потом беседу с пьяным дядей. Он взял за рукав Лауру и потянул ее наверх, в спальню. — Идем-идем… — шепнул он ей. — Когда дядя выпьет, от него лучше держаться подальше. К утру протрезвеет. — Спокойной ночи!

***

Ночевали наверху. Там, где у Тони, когда он жил у дяди, была своя комната. Кровать, письменный стол, стул, пара шкафов. Один для книг, другой для одежды. Ночью при тусклом освещении керосиновой лампы она казалась подобием пещеры доисторического человека. Карцев, проявляя о Лауре заботу, предложил ей занять кровать, а себе постелить на полу старый матрас или даже натянуть гамак. Лаура вначале согласилась, но потом, видимо, решив, что парень на кровати и девушка на полу будут смотреться дико, заявила, что на полу будет спать она. — Вдруг сюда поднимется твой дядя, что он подумает? Карцев пожал плечами, поковырялся в шкафу с одеждой, потом живенько, повернувшись спиной к Лауре, переоделся в свою пижаму и забрался в постель. За два дня он настолько устал, что никаких сил на споры и даже разговоры уже не было. Лаура какое-то время покрутилась в комнате, исследуя, что и где, потом разложила матрас на полу и тоже легла. — Лампу погаси! — посоветовал Карцев, повернувшись на бок. — Ага… Несмотря на накопившуюся физическую усталость, спалось им плохо. Карцев иногда проваливался в сон, а потом так же внезапно просыпался и слышал, как рядом, на матрасе ворочается Лаура. О чем она думает? О том, как будет жить дальше в его теле? О том, что прошлая жизнь канула в Лету, что теперь придется все время прикидываться кем-то другим, а не собой? А может, думает о самоубийстве?.. Хотя нет… Лаура достаточно крепка психикой. Да и положение у нее куда лучше, чем у самого Карцева. Что ни говори, а мужчиной в этом мире жить гораздо проще. Карцев повернулся на другой бок, так, чтобы видеть спящую в его теле Лауру. В ночной тьме ее (точнее его) силуэт едва выделялся на полу. Карцев подумал, что именно они будут делать завтра, каково будет состояние Лауры, будет ли она в адекватном состоянии, как быстро она приспособится к новому телу? Наверное, ему придется постоянно быть рядом с ней, помогать делом или советом, если что. Вдруг ему показалось, что он слышит плач. Карцев прислушался. Точно… Лаура тихонько плакала. Карцев вдруг проникся острой жалостью к ней, к ее положению. Он слез с кровати и подсел к лежавшей на полу Лауре. Коснулся сначала ее (его) руки, потом груди. Лаура торопливо вытерла слезы и приняла вертикальное положение. — Ну, ты чего? — спросил Карцев. — Я… Я не знаю, как дальше буду жить… — Я тоже не знал… Но потом привыкаешь. — Я не хочу привыкать!.. Я хочу быть собой! Карцев не знал, что на это ответить, просто обнял ее, обнял свое прежнее тело. «Как все-таки странно… Обнимать самого себя… Видеть себя со стороны, а в это время тобой, твоим телом управляет кто-то другой… Сюрреализм какой-то!» — думал он. — Я понимаю тебя. Ведь со мной случилось то же самое. Я буду тебе помогать. Мы будем друг другу помогать. И все будет хорошо… — начал он успокаивать Лауру. — Ты звонил Пабло? — Да, звонила. Не забывай говорить правильно. Он завтра приедет. Вместе обсудим, что и как. — А что ты хочешь? — Я уже говорила. Надо вытащить машину. Попросим дядю, найдет трактор или грузовик. Потребуется и твоя сила. — Ты хочешь, чтобы я вернулась туда и… — Вернулся! — поправил Лауру Карцев. — Вернулся с нами и помог вытащить тачку. Слушай, а давай-ка ты ложись в кровать вместо меня! — Нет… Так ведь неудобно… — Иди-иди!.. А я тут полежу. Но поспать опять не получилось. Столько событий, кардинальные перемены в жизни… Уснешь тут… Карцев только было устроился на жестком матрасе, как услышал с кровати тихий голос. — Тони… Ой, то есть Ирен… — Чего тебе? — А этот Прауз… Что он будет делать в моем теле? — Тебе прямо сейчас приспичило это знать? — Говори! — Раз шар у него, то при первой возможности поменяется с кем-то нормальным… То есть я не это хотела сказать, я имею в виду, что он же мужик и ему для своих планов надо быть мужиком… — Каких планов? — Да хрен его знает… Он поменялся со мной, наплел с три короба, что, мол, я как-то прославиться должен… Только, думаю, может, он чего-то изменил в истории не в ту сторону, раз так глупо воткнулся в танк… Только псих планировал бы такое наперед. — В бреду он говорил что-то о предательстве. — Ну вот, значит, не всем в его окружении нравилось, к чему он ведет… — И поэтому он убьет меня? — Ты говоришь о своем предыдущем теле? Да. — Боже… Ты хочешь сказать, что я никогда не смогу стать прежней Лаурой?! — По логике — да. Но может случиться что угодно. — Какой ужас… — Да брось… Может, тебе понравится быть мною. Вон ты какая стала сильная, мускулистая, все раны как на собаке заживают… Еще и красавчик. Кстати, возвращаясь к плюсам быть мужчиной. Вот если ты женишься, тебе не придется ходить беременной, рожать, заниматься домом, детьми… А еще все состояние семьи считается твоим! — Месячные! У меня не будет месячных! — вдруг воскликнула Лаура. — Вот это по-настоящему кайф! Карцева внезапно как обухом ударило. А когда у Ирен были месячные? При нем — еще ни разу. А сколько времени он в этом теле?.. Черт… Конечно, если предположить, что Прауз поменялся с ним как раз по завершении этого неприятного процесса, то несколько дней у него еще есть… А что, если нет? Что, если он… Если Ирен… Если она залетела?! От кого?.. Клаус — нет… Они предохранялись… Пабло?! Бл*ть… Вот это будет пи*дец… Жаль, он не поинтересовался тогда у него подробностями. Почему эта мысль не посещала его раньше? Черт его знает… Может, в нем пребывало убеждение, что это тело синтетическое (Ирен ведь говорила что-то такое), а может, подсознательно отталкивал от себя эту мысль… Глупо… Как глупо… — Ты чего? — спросила у него Лаура, заметив, что Ирен внезапно умолкла. — Да я так… Задумалась о всяком… — О чем? — Ни о чем. Давай спать. Завтра придется повозиться.

***

Остаток ночи Карцев провел в прострации. К утру первоначальная паника ушла, его заполнила злость. На себя, на Пабло, на какого-то еще возможного трахаля этой Ирен… Потом пошел процесс принятия. Карцев к тому моменту совершенно извел себя и принял усталое решение — повиноваться судьбе, что бы там ни случилось… В отличие от него, Лаура неожиданно проснулась довольно бодренькой. Вероятно, сказались доводы Карцева о преимуществах ее нового положения. Открытием в новом теле стал утренний стояк, но в прошлой жизни Лаура уже сталкивалась с ним у своих парней, так что просто дождалась в постели, пока ее новый «дружок» успокоится. Разговоров с утра особо не было. И Карцев, и Ирен больше пребывали в своих мыслях. Карцев поинтересовался, как у нее состояние, нет ли каких-то проблем с телом? Лаура покрутилась, прощупала пострадавшие при аварии места, ответила, что все в порядке, ничего не болит. Карцев хотел было задать ей еще пару вопросов про месячные, но так и не решился, опасаясь, что Лаура начнет насмехаться. Да, очень глупо с его стороны, но, в конце концов, подумал он, они или наступят или не наступят. И ответ Лауры тут ничего не изменит. Переодевшись к завтраку, они спустились вниз. Дядя Гаспар еще спал. Лаура пожаловалась на запах рыбы в доме и достала турку для кофе, а совершенно не выспавшийся Карцев тем временем вышел на веранду, включил радиоприемник и упал в плетеное кресло. Осложнилась обстановка в республике Сан-Салудос. Город Корьентес, население которого преимущественно составляют уругвайцы, подвергся совершенно необоснованной и преступной бомбардировке воздушных сил Сан-Салудос. Наш корреспондент, находившийся в городе, передал, что два самолета с отличительными знаками Сан-Салудос сбросили несколько бомб в центре города, одна из них попала в клинику. Количество убитых может достигать нескольких десятков человек. — Боже… Какой к черту Сан-Салудос?! — возмутился Карцев. — У нас нет на вооружении таких самолетов! Зачем бомбить свой же город?! Президент Уругвая заявил, что будет настаивать на созыве совета безопасности в ООН, где поднимет вопрос о целенаправленном геноциде уругвайской нации в республике Сан-Салудос... — Бред… Я своими глазами все… Зачем им это нужно? В настоящее время в район Корьентеса высадились уругвайские десантные войска под командованием генерала Хуана Риваса. Немногочисленные защитники города частью были уничтожены, частью рассеяны по окрестностям. Город полностью контролируется уругвайскими войсками. — Понятно… — Что понятно? — Он не заметил, как сзади вошла Лаура с чашкой ароматного кофе на подносе. — Корьентес теперь под Уругваем. — Они на нас напали?! — Нет… То есть да, но… — Карцев взял кофе с подноса. — Я думаю, они сами отбомбились по городу, а обвинили нас. И под этим соусом захватили город. — И что теперь? — Да черт его знает… Растрезвонят по миру, что мы якобы плохие, а они хорошие. Наш Хорхе, надеюсь, выжил и сбежал оттуда. А Прауз… Наверное, как-нибудь извернулся… — Что значит «извернулся»? — Может, он в Уругвае уже, под другой личиной, или ушел на юг и все еще расхаживает в твоем теле… — Он нас найдет?! — Честно говоря, думаю, мы ему особо и не нужны… Мне кажется, он слишком многое делает спонтанно, типичный авантюрист… Сегодня один план, завтра другой, по ситуации… Не выгорело одно, выгорит другое. Наверняка он сотни тел уже поменял в своей жизни. Привязываться к моему телу… Зачем?.. — А если ты не права? Если мы чего-то не знаем? — Может, и так… — пожав плечами, ответил Карцев и тут обратил внимание, что на Лауре его старая голубая футболка. — О, моя любимая футболка! Помнится, я в ней с дядей на рыбалку постоянно ходил. Там дырка, по-моему, сзади… — А больше нечего! — Лаура решила, что это ей упрек. — Я посмотрела… То есть посмотрел у тебя в шкафу… Там одно старье! Рубашки вообще ужасные… В пятнах, с дырками... — Ну, извини… Это рабочие. Скажи спасибо, что хоть это есть. — А где остальное? — Что-то осталось у Пабло, когда он перевозил мои вещи. Но, думаю, придется многое покупать заново. — А деньги? — Немного есть, мне за кино заплатили. Кстати!.. — Что? — У меня есть деньги! Приличная сумма. В банке. Превратившись в Ирен, я, понятное дело, никак не мог их забрать, но теперь их сможешь забрать ты! — А если их забрал этот Прауз? — Не думаю. Он понятия не имел об этом. Да и не нуждался он в них… В Конкордиа я видела у него целый чемодан денег… Тут на кухню зашел зевающий дядя Гаспар. — Я пойду, накину на себя что-нибудь… — сказал Карцев и, допив кофе, пошел наверх, оставив дядю наедине с Лаурой. «Разберется… Не маленькая…» — думал он. Покопавшись в старых вещах, он накинул на себя одну из «ужасных» рубашек в клетку. В том, что осталось на ней, девушка выглядела чересчур откровенно. А Карцеву меньше всего хотелось привлечь своим видом какого-нибудь самца. «А вот Лауре повезло. Больше не надо прятать сиськи. Может теперь хоть с голым торсом по улице ходить… Эх…» Причесавшись деревянной расческой, Карцев еще раз проверил свой внешний вид, взял сумку с «люгером» Клауса и пошел вниз. — Приятного аппетита! — пожелал он дяде Гаспару, а Лауре сообщил, что идет на автостанцию, встретить Пабло. — Может, и я с тобой? — На лице Лауры отразилось опасение остаться наедине с дядей. — Не нужно. — Карцев похлопал ладонью по сумочке и вышел из дома.

***

Пабло прибыл даже раньше назначенного времени. На поезде. Встреча прошла тепло, без прежнего напряжения. Карцев не стал тянуть резину, а сразу рассказал ему о новом раскладе. Пабло, мягко говоря, был шокирован известиями. — Лаура теперь в твоем теле?!.. А Прауз в теле Лауры?!.. — Забавно, да? Они не сразу отправились к дому дяди Гаспара. Нужно было, чтобы Пабло переварил новости, а также состряпать какой-то общий план на ближайшее время. Остановились на скамейке в парке, что неподалеку от автостанции. — Видок у тебя, конечно... Жаль, фотоаппарата нет, — усмехнулась девушка. — Про Хорхе ничего не слышал? — Нет... Но если живой, то скоро объявится. — Пабло встряхнулся, словно приводя тем самым мозги в нормальное состояние, и спросил: — Ты уже думала о том, что делать? — Если на сегодня, то надо вытащить машину. Мы завязли в грязи у одного из озер в горах на севере... — Голубые озера? — уточнил Пабло. — Да. Первое, что рядом с дорогой от Кесады до Сан-Лукас. — Ага, понял. — Машину бросать глупо, согласись. Там подремонтировать надо кое-где. Бомба взорвалась совсем близко от нас, несколько дырок от осколков есть. — Это в Корьентес? — Да. Уругвайцы прошлись. — А по радио сказали, что это наши самолеты. — По уругвайскому радио! — поправил его Карцев. — Вот только нет у нас на вооружении «Мустангов». Есть «Шутинг Стар», да два «Биркета». Вот и все воздушные силы. А уж отличить «звездочку» от рядного движка водяного охлаждения любой дурак сумеет. — Значит, это подстава? — Думаю, да. Ну что, идем? Готов к встрече с новой Лаурой? — вставая со скамейки, улыбнулась девушка. — А она? — Не беспокойся. Она держится лучше, чем я ожидала. — Ты тоже неплохо держишься. — Да мне-то что... — пожала плечами девушка. — Какой была два дня назад, такой и осталась... Ничего не изменилось. — Ничего?!.. А Лаура? Клаус? — Клауса, конечно, жаль... Я все еще надеюсь, что он выжил. А Лаура... Вот не сказала бы, что ей не повезло! А так... Ну, придется привыкать. Вернувшись к дому дяди Гаспара, Карцев с удивлением обнаружил на дороге небольшой грузовик серого цвета и значком «Мерседеса» на капоте. Рядом с ним был дядя и какой-то незнакомый мужик, вероятно, водитель. Лаура стояла на крыльце, ломая себе руки и явно нервничая. Карцев помахал ей рукой. Пабло тоже. Она увидела их и быстро пошла к ним навстречу. Пабло, не веря своим глазам, поздоровался с ней, протянул руку. Лаура, ужасно смущаясь, как будто в том, что она сейчас находится в теле Тони Гонсалеса, было нечто позорное, протянула руку в ответ. — Что тут? Что за машина? — поинтересовался у нее Карцев. Лаура коротко поведала, что за завтраком дядя поинтересовался их дальнейшими планами. А она возьми да и скажи как есть. Что машина застряла у озера в горах, и надо ее вытаскивать. Дядя немедленно включился и уже спустя час договорился с кем-то насчет грузовика. — А ты не теряла времени даром. — А что мне оставалось? — Нет, все правильно, — успокоил ее Карцев. — Ты сэкономила... сэкономил нам время. — О, вижу, пришла подмога! — подошел к ним дядя Гаспар. — Ну что, готовы ехать? — Да! — кивнул Карцев. — Только сейчас переоденусь во что-то рабочее... — Нет-нет, ты останешься дома, — покачал головой дядя Гаспар. — Это мужская работа. — Но... — попробовал возразить Карцев. — Никаких «но»! — твердо ответил дядя. — Каждый должен заниматься своим делом. — Так... Ну, хорошо. — Карцев был обескуражен тем, как все повернулось. — А как вы машину без меня найдете? — Найдем. Тони уже показал на карте, — парировал довод девушки дядя Гаспар и зашел в дом. Карцев вопросительно уставился на Лауру. Та склонилась к уху и шепнула, что вообще-то, если он не в курсе, детство она провела как раз в тех краях, и озера те прекрасно знает. — И ты... Ты поедешь? — Не то чтобы я хотела... Хотел... Было заметно, что для Лауры самой это стало неожиданным развитием событий. Она с удовольствием бы сейчас осталась дома, приводя свое сознание и новую реальность к общему знаменателю. Но, превратившись в парня, вынуждена была теперь соответствовать ожиданиям окружающих. — Понимаю. Ты не можешь отказаться, потому что не то подумают... — Да. Мне страшно! — Держись Пабло. Он поможет, направит. Я рассказала ему обо всем. Из дома вышел дядя Гаспар с парой бутылок воды в руках, сумкой с инструментами и старым дробовиком (на всякий случай). — Давайте ребята, кто в кабину, а кто в кузов... — скомандовал он. — Не будем терять время! — Ну, удачи! — пожелал Карцев, наблюдая как парни занимают места в грузовике. «Ну и дела... — подумал он, когда грузовик скрылся из виду. — Подвинули меня... Меня!.. «Мужская работа»... Нет, это все понятно, но обидно! А вот Лаура, похоже, далеко пойдет...