***
Обычно полупустые вагоны поезда теперь были полны беженцев с северных округов. Народ, напуганный ужасными слухами о бесчинствах, творимых уругвайскими «эскадронами смерти» на оккупированных территориях, предпочитал, взяв с собой все, что можно унести в руках, бежать на юг. Карцев напялил на себя свои старые вещи, дабы выглядеть наименее привлекательно для окружающих. А Лауре пришлось исполнять несвойственную для нее роль защитника. Поговорить в пути особо не вышло. На одной из станций народа стало так много, что до Вильялонга Карцев и Лаура доехали уже стоя, вплотную прижавшись друг к другу. Причем Лаура обняла его, прикрывая от окружающих. Уткнувшись носом в свою теперь уже бывшую грудь, Карцев испытал странные ощущения, поневоле сравнивая это с воспоминаниями о том, когда ее вот так же обнимал Клаус. Но подвергать анализу не стал. А как поезд прибыл в Вильялонга, тут же обо всем забыл. Добравшись до города быстрым шагом и нигде не останавливаясь, они двинулись к дому, где Карцев сейчас снимал квартиру. Лаура, превратившаяся из маленькой девушки в высокого парня с соответствующей длины ногами, постоянно уходила вперед, так что Карцеву пришлось за ней гоняться. По договоренности, Пабло тоже должен был туда подъехать, привезти кое-какие вещи Тони, доставшиеся ему после «эвакуации» из прежней квартиры. Теперь эти вещи послужат его правопреемнице. За те несколько дней, что Карцев отсутствовал в Вильялонга, особых изменений в городе не произошло. Все так же вечером пахло морем и сандалом, горели уличные фонари, работали бары, туда-сюда сновали люди. Народу стало побольше, но это следствие боевых действий на севере. И через неделю-другую беженцы наверняка переместятся еще южнее. Прежнюю полицию и Национальную Гвардию заменили какие-то люди в камуфляжной форме с синими повязками и разносортным вооружением, вплоть до мачете и охотничьих ружей. На площади у собора Сан-Пауло стоял импровизированный броневик – горчичного цвета полноприводный «лендровер» с топорно наваренными по бокам стальными листами и парой морально устаревших, но еще работоспособных браунинговских пулеметов М1919 спереди и сзади. На двери машины красовался белый треугольник с явно позже дорисованным глазом. — Масоны! — усмехнулся Карцев, указывая Лауре на «всевидящее око». — И до нас дотянулись. Лаура не столь оптимистично воспринимала все это. Сугубо мирный человек, она с опаской относилась к оружию, и события последнего месяца вызывали у нее тревогу и страх. — А кто им платит? Администрация города? Или какие-то частники? — Карцев решил взглянуть на броневик поближе, но мулат в клетчатой рубашке, с винтовкой «гаранд» и пулеметной лентой на плечах отрицательно покачал им головой, а затем спрыгнул с броневика на землю. Лаура, испугавшись, что их могут задержать по какому-нибудь надуманному поводу, схватила чересчур любознательную девушку за рукав и потащила в сторону. — Да пошли уже! Карцев, увидев в глазах Лауры неподдельный страх, не стал упрямиться. Но про себя отметил, что это надо как-то исправлять. А что, если и на самом деле ей придется послужить ему защитником? Негоже такому здоровому парню, коим сейчас является Лаура, вести себя как пугливая девчонка. Но как этого добиться?***
До дома на Кармен Маис добрались как раз к заходу солнца. Пабло ждал их у подъезда уже битый час, изнывая от жары и скуки в своем «жуке». — Наконец-то! Я уж думал, вы на поезд опоздали, или что-то плохое случилось. — Что еще хуже может случиться… — пробормотала Лаура. — Да, мы немного задержались. Шли пешком от станции, — объяснил Карцев, устало прислонившись к машине. — Надо было мне вас там забрать. — Надо было. — Я пить хочу, — пожаловалась Лаура, указывая рукой на вывеску бара «Don Vicente». — Тони… То есть, Ирен, дай денег, куплю хотя бы колы. Карцев переглянулся с Пабло. Аррибас пожал плечами, как бы говоря: «Нет, но почему я?», но в итоге достал из кармана пару десятков песо. Лаура тут же юркнула в питейное заведение. — Вещи для твоего правопреемника я привез… — Пабло достал из багажника коричневый чемодан с ободранными боками. — Но вам все равно придется покупать еще. — Да, знаю… Спасибо, Пабло. — Чего думаешь? — Аррибас сунул руки в карманы и тоже пристроился задницей к капоту «жука». — Про Лауру?.. Что тут думать… Хотела бы я быть на ее месте! Пабло расхохотался. — А серьезно? — Черт его знает. Думаю, она привыкнет. А вот потом… — Девушка пожала плечами и закатила глаза. — Чего она захочет, чего делать будет? Какие у нее возникнут планы? — Так, может, вам стоит… того?.. вместе? — Чего вместе?.. А-а… — Я-то уж точно не смогу теперь с ней замутить, а вы… — Пабло как бы случайно дотронулся до руки девушки, потом скользнул ладонью вниз, коснулся ее пальцев. Будто прощупывал реакцию, можно взять ее за руку или нет. — Что с того, что роли поменялись? — продолжал он, играя с ее пальцами. — Раз уж судьба так повернулась… — Стоп, давай не будем развивать эту тему, — попросил Карцев, чувствуя, что слова Пабло малость расходятся с тем, что он делает. — Я как начинаю думать о будущем, так сразу в депрессию ухожу. По крайней мере, не здесь, не на улице… — Из вас получилась бы хорошая пара, — хитро улыбнулся Пабло. — Бл*ть… Разговор прервала Лаура с бутылкой колы и плиткой шоколада в руках. — Бери чемодан, — сказал ей Карцев. — Твои вещи. — А куда нести? — Четвертый этаж и направо. — Завтра встретимся? — спросил у них Пабло. — Посмотрим… — стараясь не встречаться с ним взглядом, ответил Карцев. — Ты же записал телефон? Значит, созвонимся. Медленно поднимаясь по лестнице, Карцев не мог выбросить из головы слова Аррибаса. «Из вас получилась бы хорошая пара…» Ну да, только она какая-то перевернутая получится. А что дальше? Жениться? Точнее, выйти замуж… И за кого! За самого себя! — Нормально так… Сумасшествие какое-то… — бормотал он про себя. — Эй, ну ты где застряла? — донесся сверху голос Тони. — Ключ же у тебя. — Да, сейчас! — встрепенулся Карцев.***
Квартира Лауре понравилась. Особенно наличие в ней холодильника и ванны. Она ожидала худшего. Быстро осмотрев, все ли там есть, она сухо сообщила Карцеву, что собирается немного полежать в воде, и, прихватив с собой колу, закрылась на защелку. Карцев лишь пожал плечами и стал разбирать вещи, которые они привезли от дяди и те, которые привез Пабло. Лаура надолго засела в ванне. Карцев даже несколько раз подходил к двери, прислушивался, жива ли она там. Через полтора часа она наконец-то вышла, завернутая по грудь в махровое полотенце. Поймав удивленный взгляд Ирен, Лаура завернулась иначе, оставив торс открытым. Карцев поставил турку на плиту и стал с интересом наблюдать, как новоявленный Тони Гонсалес перебирает свою одежду. Лаура покрутилась у зеркала, потом набросила на плечи цветастую гавайскую рубашку с короткими рукавами, затем, стыдливо оглянувшись на Карцева, торопливо натянула черные трусы, после чего откинула полотенце на кровать. Далее ей пришлось выбирать между протертыми до дыр старыми джинсами, в которых она приехала из Долорес, и серыми хлопковыми штанами с пятнами краски. Альтернативы им в чемодане Пабло не нашлось. Она выбрала первое. — Хорошо выглядишь, — похвалил ее Карцев. — Да?.. По-моему, ужасно. — Что тебе не нравится? — Серьезно? Ты не видишь? В следующие несколько минут Лаура обозначила свои потребности на ближайшие дни. Постричься, побриться (для чего следовало купить бритву), купить новую одежду, обувь на все случаи жизни, одеколон, часы и массу других мелочей. — Короткие я не хочу, только подровнять… — сказала она о прическе. — А вот щетина мне не нравится. Колется, когда целуешь. — Это уже не твоя проблема, а тех, кого ты собираешься целовать. — И правда! Позже выяснилось, что кроме кофе, пары яиц не первой свежести и оливкового масла, в квартире у Карцева ничего нет. Рядом с баром, где Лаура купила колу и пиво, была продуктовая лавка, работавшая обычно до девяти вечера, и она снова вызвалась пройтись туда, купить хотя бы лепешек, фруктов и чего-нибудь мясного. Карцев хотел было предостеречь ее, но потом вспомнил о своих педагогических планах по «накачиванию мужественности» в Лауру. Несмотря на успешное испытание в доме дяди Гаспара, чувствовалось, что случившаяся с ней метаморфоза сильно повлияла на нее, в глазах (чьими бы они на самом деле ни были) угас прежний огонек уверенности и непосредственности. Требовалось даже не столько придать обновленному Гонсалесу мужественности, сколько разбудить в его теле прежнюю Лауру. Все кончилось хорошо. Лаура вернулась через полчаса с сумкой, полной еды. — Знаешь, в твоем теле я как-то увереннее, безопаснее себя чувствовала, — словно читая его мысли, поделилась она опытом. — Но при этом мне постоянно казалось, будто все на меня смотрят и все знают, что на самом деле я не тот, кем кажусь. — Зато я теперь предпочитаю по ночам не шастать… — Да уж, — усмехнулась Лаура, уминая лепешку. — Понимаешь теперь, каково девушкам приходится? — Ну, да... Недавно на рынке двое пристали. Я было уже за стволом потянулась, хорошо, что Клаус подъехал. — Ты невероятен. Превратился в девушку и тут же подцепил классного ухажера. — Подцепила... Привыкай. И его теперь уже нет. Возможно, нет. — Извини. Карцев только обрадовался было, что зря беспокоился, и Лаура сама, без лишней опеки, встанет на ноги, преобразиться из раздавленного... Тут вдруг она издала вопль и едва не слетела со стула. Оказалось, по стене спускается паук. Карцев, всего минуту назад представлявший, какую грозу улиц можно вылепить из Лауры, разочарованно покачал головой, потом схватил неудачливое насекомое за лапки и выбросил в окно. — Спасибо! — Надо бы условиться с тобой на будущее. — О чем? — Чтобы не портила мне репутацию и не вела себя как девчонка, — высказал Карцев свою обеспокоенность. — Он был огромный! — попыталась оправдаться Лаура. — Он был средних размеров. Просто… Парням такое не прощают, понимаешь? — Тогда пусть ко мне не лезут! — фыркнула Лаура. — Они и не лезут… Паук просто шел по своим делам. — Просто, не просто… — передразнила она его. — Пусть делает свои дела в другом месте! — О’кей, увижу еще одного, так и передам, — с улыбкой подытожил обсуждение членистоногих Карцев. — Постелю-ка я кровать... — Постель, — поправила его Лаура. — Кровать это... — Вот какая разница? — огрызнулся Карцев, не придававший значения бытовым тонкостям. — Не придирайся. — Ладно... А что будем делать завтра? — Завтра и решим.***
На следующий день Карцев без долгой раскачки предложил решать самую важную проблему, королеву всех проблем — денежную. — Искать работу? — нахмурилась Лаура, пытаясь облагородить свою щетину ножницами. — И это тоже, но сначала наведаемся в «Банко Насьональ». — И сколько там денег? Карцев рассказал, что ежемесячно в течение двух лет все полученные им в казино чаевые уходили на этот накопительный счет. В следующем году он планировал потратить эти деньги на получение высшего образования в университете Ла-Конкордиа, но, похоже, планы придется основательно скорректировать. — Да знаю я это, — махнула рукой Лаура. — Ты мне рассказывал, когда еще был собой. И когда я была собой. — Черт… — сконфузился Карцев. — Я почему-то решила, что… — Так сколько там? — Я точно не помню. Наверное, около пятнадцати тысяч. — Ого! Можно купить «Мустанг»! — воскликнула Лаура. — Надеюсь, ты шутишь? — Ой, да не будь ты занудой. В банках перед выходными частенько образовывались очереди, а с учетом наплыва беженцев с округа Корьентес, очереди в эту пятницу вылезли на улицу. Карцев и Лаура выругались меж собой, но делать нечего, пришлось проявить терпение. Стоять в очереди – не мешки ворочать. Внутрь попали вовремя. Начался дождь… — Пятнадцать тысяч семьсот сорок два песо, — назвал сумму лысоватый служащий банка с редким нынче именем Адольфо. — Офигеть! — обрадовалась Лаура. — Снимаем! — решил Карцев. Адольфо проигнорировал девушку, вопросительно уставившись на хозяина счета, то есть на Лауру. — Снимай! — ткнул ее в бок Карцев. — Зачем нам все? — спросила Лаура. — Давай возьмем две или три тысячи, остальное пусть здесь пока будет. — Месяц назад это было семь тысяч долларов, а сейчас по курсу - пять с хвостиком. Да и эти уже не купишь, — шепотом объяснял Карцев. — Если инфляция сохранится, к новому году все эти деньги превратятся в фантики! Снимай все! — А если завтра тебя ограбят на улице, то ты не протянешь и до ноября! — так же шепотом возразила Лаура. — Сеньор, сеньорита! — прервал их Адольфо. — Простите, но не могли бы вы заранее решать такие вопросы? За вами очередь. — Снимаю все, — решилась Лаура. — Будете закрывать счет? — Нет. Два песо можно и оставить. Первой же покупкой разбогатевшей парочки-перевертыша стал красный зонт от дождя. А дальше они поссорились. Лаура, с трепетом относящаяся к безопасности денежных средств, нашла на улице безлюдный уголок, рассовала крупные купюры себе по карманам, а всю мелочевку и монеты отдала Карцеву, в сумочку. — Эй? — не понял Карцев. — Давай все ко мне. — Я лучше у себя держать буду, — возразила Лаура. — Так надежнее. — Но это мои деньги! — Не волнуйся ты, я не собираюсь транжирить налево-направо. Просто пусть побудут у меня. Мы же все равно вместе, не так ли? — Мне это не нравится! — Держи зонтик ровно. — Ты не ответила! Лаура вздохнула, затащила блондинку под навес скобяной лавки и, повернувшись к Карцеву, попыталась объяснить. Правда, вместо заботы о безопасности вдруг перешла к доводам иного рода. Выплеснув за пару минут, что по его вине у нее вся жизнь накрылась медным тазом, что в Корьентес она оставила все свои вещи и полторы тысячи песо, накопленные с чаевых в ресторане. Карцев ответил, что все понимает, но речь сейчас не об этом. Просто свои деньги он хотел бы держать при себе. Лаура, видимо, разозлившись, что он не желает ощутить всю глубину ее пи*деца, внезапно заявила, что вообще-то по документам из банка все эти деньги принадлежат теперь ей. — Деньги на счету принадлежат Антонио Карцеву-Гонсалесу. А Карцев-Гонсалес — это я. Вот и паспорт у меня есть. Кто это тут на фотографии?.. Кто? Я! Понятно? — Вот как?! — Вот так! — Лаура спрятала документы обратно в карман и пошла в сторону Кайе Сегунда, улицы, где располагалось большинство местных магазинов одежды. — Мы оба знаем, чьи это деньги, — не отставала от нее блондинка. — Да, твои, — не оборачиваясь, равнодушно ответила Лаура. — Ты мстишь мне за то, что у нас не срослось? — Нет, хотя стоило бы. — Тогда я ничего не понимаю... — Если бы больше интересовался мной, — остановилась вдруг Лаура, — а не поглядывал на… заграничных блондинок, то понимал бы все. Вот за это, наверное, тебя и угораздило в нее превратиться! — Не уходи от темы! — сверкнул глазами Карцев. — Держи зонт ровно, — одернула его Лаура. — У меня рука мокнет. — Так купила бы два! — Вот и куплю… Закончилось все тем, что разозлившийся Карцев быстрым шагом повернул домой, оставив упрямую Лауру на улице под проливным дождем. Добравшись до дома, он постепенно успокоился. Физическая активность, купленная в «Don Vicente» бутылочка белого аргентинского вина… Проанализировал поведение Лауры. Нет, конечно, она не пытается украсть его деньги под предлогом, что «он во всем виноват». Наверное, это что-то психологическое… Карцев попытался вспомнить, что он там читал у Зигмунда Фрейда, но потом понял, что дедушкины изыскания, завязанные на длине половых органов, вряд ли применимы в данном случае. Тут нужен иной подход… Лаура уже довольно долго отсутствовала. Так что Карцев начал беспокоиться и все поглядывал на улицу через окно. Он вдруг усмехнулся, подумав, что настоящая девушка на его месте непременно решила бы, что парень ей с кем-то изменяет. А может, это всего лишь навязанный стереотип. Откуда ему знать, что решила бы настоящая девушка? Дождь, принесенный циклоном с юга, не переставал лить. Лаура наверняка куда-нибудь зашла. А если нет? А вдруг к ней пристали какие-нибудь бандиты за углом? Да, у нее теперь его тело, но нужен и опыт соответствующий. А если… — Черт… — Карцев увидел, что с потолка на кровать капает вода. Забравшись на стул, он попробовал оценить величину проблемы. Потом слез, убрал с кровати намокшее стеганое одеяло, сходил на кухню и подставил под капающую воду большую алюминиевую тарелку. Минуту спустя, раздраженный громкими звуками бьющихся о дно тарелки капель, он положил туда тряпку, после чего, удовлетворившись результатом, налил себе еще бокал вина. — Нет в мире совершенства… — пробормотал он и вновь вернулся к размышлениям о Лауре. Ну и зачем он с ней спорил? А зачем она с ним? Да еще по такому глупому поводу… Карцев начал вспоминать прежние времена, когда они еще состояли в отношениях. Или думали, что состояли. Тогда они тоже часто ссорились по пустякам. — Вот реально по какой-нибудь глупости… Вроде — какого цвета лучше феррари, желтого или красного? Или кто круче, Битлз или Роллинги?.. Конечно, Битлз!.. И феррари должен быть красным. И ведь оба потом признавали глупость всего этого. Извинялись друг перед другом… Иногда в постели. Вспыхивали по новой… Карцеву тогда казалось, что уж он-то спорил по существу. То есть за правду. А Лаура — из духа противоречия. — Но зачем? Карцев попробовал поставить себя на ее место, благо сейчас это было совсем несложно. Вспомнил свои первые дни, когда оказался в женском теле. Свою беспомощность. И довольно быстро пришел к единственной версии, что Лаура просто хочет чувствовать хоть какой-то контроль над своей жизнью, чувствовать, что у нее хоть что-то есть, что она может чем-то распоряжаться… — Способ лечения неполноценности дурацкий, вряд ли она осознанно, — подвел итог мозгового штурма Карцев. — Надо дать ей время, освоится, может, станет адекватнее… Должна стать адекватнее!.. Но где же ее до сих пор носит, а?! Лаура явилась только в шестом часу. Пьяная, в белом пиджаке, из кармана которого торчала бутылка вина (!), новых джинсах, явно дорогих ботинках, успевших испачкаться в грязи, и с двумя большими фирменными сумками в руках. — Вот бл*ть… — выругался Карцев. И надо же было, именно в этот момент их застукал хозяин дома Санчес. Выражение его лица говорило: «Так-так… А что это у нас творится? А кто это к нам пришел?» — К-как его з-зовут? — вдруг спросила Лаура. — Сеньор Санчес. — Санчес... Уходи. — Это мой дом! — возмутился сеньор Санчес. — Это его дом?.. Карцев быстро запустил шатающуюся Лауру внутрь квартиры и перешел к превентивной атаке на слабовольного домовладельца. — Сеньор Санчес, а вы знаете, что у вас крыша течет? — Да? — Льет с потолка прямо на кровать. Разве за это я вам плачу? — Покажите! Карцеву пришлось на минутку запустить его внутрь, чтобы доказать правдивость своих слов. — Мой друг поживет у меня недолго, — добавил Карцев. — Мы с вами договаривались, что вы будете одна. — А еще, что на меня с потолка не будет капать вода! Санчес с минуту обдумывал, видимо, понимая, что карта дырявой крыши бьет карту незапланированного жильца. — Прилично ли это? — Сеньор Санчес, мы не в девятнадцатом веке живем, чтобы вы этим меня попрекали. Проснитесь уже! — Хорошо… Но… — И почините крышу. С этими словами девушка захлопнула дверь за домовладельцем и, выдохнув с облегчением, обратила свой взор на Лауру. — Ну и где тебя носило? Деньги транжирила? Лаура криво улыбнулась и начала снимать с себя пиджак, из кармана которого выпала непочатая бутылка аргентинского Padrillos. Затем небрежно скинула ботинки. Потом вдруг ущипнула Карцева за руку и нетвердой походкой направилась в ванную комнату. Пока она там приводила себя в порядок, Карцев исследовал содержимое ее карманов и сумок. К счастью, большая часть денег дошла до дома. Двенадцать тысяч триста песо и кучка мелких монет. А в сумках… — Господи… Сколько одежды… Из ванной вышла немного посвежевшая и довольная Лаура. — Мы же хотели обновить мой гардероб? — прокомментировала она, увидев немой упрек в глазах Карцева. — Ботинками из змеиной кожи? — Классные, правда? Потом ее понесло. Как понял Карцев, оставшись наедине с крупной суммой денег, Лаура решила закрыть насущные потребности в одежде и заодно поднять настроение. Карцев мысленно посочувствовал продавцам в магазинах одежды. Лаура выбирала одежду тщательно и долго, тасуя разные варианты и перемеривая их бессчетное количество раз. Не то, что Карцев, — пришел, увидел, заплатил, ушел… Потом она проголодалась, зашла в ресторан La Rosa Nautica. Тот самый, в котором до недавнего времени работала официанткой. Захотелось ей взглянуть, как там бывшие коллеги держатся. Сделала заказ. Фирменные блюда, дорогая выпивка… — Там официантка новая… Кармен… С кудряшками… — рассказывала Лаура, устроившись на кровати с ногами. — Памяти никакой, но веселая… Представь, начала ко мне клеиться! Я так удивилась… Говорит, ей нравится моя щетина. Я, наверное, ее оставлю… — Зачем напила… напился? — Правильно!.. Так надо… Я два раза сегодня сказала… То есть сказал… о себе… ну, как девушка… Та, с кудряшками, посмеялась, а вот парень из бара нахмурился… У него еще шрам на щеке... Я даже испугалась… — Испугался. — Н-ну, да… Я так и говорю… Там в сумке еще две бутылки. Доставай… — «Фермопилы»? Ты же никогда не любила это пиво? — Ну, понимаешь… Я тоже так думала… Думал… Но ведь я теперь как бы ты… А ты любишь «Фермопилы». — И как? — Прекрасно!.. Обалденное… Я потом еще виски попробовала, но оно противное… Коньяк хороший, а пиво — обалденное… — М-да… Слушай, тебе, может, поспать? — Да… Поспать… Я и тебе, кстати, тоже купила что-то… — пытаясь слезть с кровати, Лаура свалилась на пол и ударилась головой. — Ой… — Все в порядке? — Да. Я — мужчина… Конечно в порядке! — отмахнулась Лаура от рук девушки. Переворошив сумки с одеждой, Лаура достала со дна белую шелковую ночнушку. — Это тебе! — М-да... И все это обошлось в три тысячи?! — вдруг разозлился Карцев. — Нет, что ты… Я еще чаевые давала… Кармен такая миленькая была… Она заслужила. — Чаевые?!.. Миленькая?.. Ты вообще понимаешь, в каком мы положении? — Карцев вырвал из рук Лауры ночнушку и, скомкав, отбросил куда-то в угол. — Голой спать будешь? — после паузы спросила вдруг Лаура. — Что? — Интересно, мне вот стало нравиться твое пиво... Я подумала, а что если мне начнут и бабы нравиться? Если ты втюрился в эту… В тебя… То, став тобой, я тоже..? — Откуда я знаю… — немного напрягся Карцев. — Может быть, а может, нет. — Раздевайся! — Чего?! — малость офигел Карцев. — Давай проверим! Покажи мне сиськи! — Лаура вновь залезла на кровать и потирала руки в предвкушении. Но чувствовалось, что это бодрое состояние ненадолго. Очень ненадолго. — Да ты пьяный. — Стесняешься, да?.. А Ирен твоя посмелее была, на нудистском… Да? — внезапно опечалилась Лаура. — А как же я узнаю… — Потом узнаешь. Как-нибудь. А сейчас иди-ка ты спать! — посоветовал Карцев. — Д-да… Я хочу спать… — Голова Лауры начала валиться набок. — Что за идиотизм — мешать пиво, виски и коньяк? — вздохнул Карцев, уходя на кухню с бутылкой аргентинского Padrillos и двумя «Фермопилы». — Я т-только чуть-ч-чуть… — донеслось до него из спальни. Уже около девяти вечера раздался телефонный звонок. Пабло поинтересовался, все ли у них в порядке? — Как бы тебе сказать... Помнишь, как ты нашел меня в «Yellow»? — Она что, тоже голая... То есть голый в ванне?! — Да нет же! Но она напилась, накупила всякого барахла... В общем, пустилась во все тяжкие. С этим надо что-то делать! — Может, встретимся завтра все вместе? — Все вместе? Кого ты имеешь в виду? — Я, вы двое, Хавьер. — Но Хави вряд ли будет доволен... И я не думаю, что его стоит посвящать во все это. — Придумаем легенду. Так или иначе, Лауре придется вливаться в общество. — Согласна... Все, что не эволюционирует, обречено на вымирание.***
Субботним утром Карцев, проснувшись, с удивлением обнаружил, что голова нового Тони Гонсалеса уткнулась ему в плечо, а рука легла на его живот. «Ужасно знакомо, только все перевернуто…» — промелькнуло в его голове. Пролежав некоторое время в таком положении, Карцев вдруг с ужасом обнаружил, что в голове стали появляться пошлые мыслишки и даже рука непроизвольно потянулась куда-то вниз. Осторожно выскользнув из постели, он чуть ли не бегом устремился в ванную… Будить Лауру он не стал. Решил подумать о легенде, которую они преподнесут Хавьеру и прочим знакомым Гонсалеса. Вернее, только Хавьеру и, может быть, Хорхе. Остальным незачем что-то знать. Было две проблемы — Хави видел Тони в столице, а еще этот шар… Хави спросит, куда Тони его дел? А если продал, то где обещанная Хави доля? — М-да… — заключил Карцев. — В любом случае придется раскошелиться. Надеюсь, тысячи будет достаточно… В девять постучался сеньор Санчес. Любезно пообещал, что сегодня-завтра крышей займутся рабочие. Уходя, заикнулся и о лишнем поселенце. Карцев ответил, что рано об этом говорить, пусть сначала отремонтируют крышу. Лаура проспала аж до десяти часов дня. Памятуя о том, как хреново поначалу было самому, Карцев не стал выговаривать ей за вчерашнее, а просто приготовил кофе и завтрак. Лаура поныла немного, но после кофе, кажется, пришла в норму. — Вчера звонил Пабло. Предложил вечером встретиться. — Да?.. Хорошо. — Там еще будет Хави. — Ну ладно. — Не ладно. Забыла, какого он сейчас мнения обо мне?.. — О тебе? — Теперь уже о тебе. — И какого? Карцев быстро ввел ее в курс дела. А также озвучил придуманную им легенду. Что в столице Хави видел не Тони, а другого, очень похожего на него человека. А самого Тони якобы пригласили «сегуридад», чтобы использовать для секретной миссии, пользуясь его потрясающим сходством с тем человеком. Поэтому Тони не мог дать о себе знать. — Секретная миссия? Сегуридад? А может, что-то попроще? — Все нормально. Если он что-то спросит, ты с чистой совестью ответишь, что подписал бумаги о неразглашении и поэтому никаких подробностей. — А если он скажет, что я вру? — Не скажет. Ты дашь ему еще тысячу песо, его долю за продажу шара. Мы договаривались об этом тогда. Думаю, он будет доволен. — А если все-таки скажет? — Тогда позовешь меня, я подтвержу твои слова. — Тебе легко говорить… Время до вечерней встречи с друзьями Карцев и Лаура провели в домашних заботах (в частности, перенесли кровать в другой угол спальни, над которым крыша была в порядке), а также штудируя легенду. Карцев рассказал Лауре обо всем, что было у них с Хави, что могло теоретически всплыть на встрече. В том числе про их приключения на Черной Скале, что особо заинтересовало Лауру. Внезапно вспомнили, что Хорхе знает об аварии в Корьентес, так что, если он вернется, то надо что-то придумать и на этот счет. Карцев предложил вообще об этом не упоминать. Если Хорхе и объявится, скажем, что это был тот, другой, очень похожий на Тони человек. К тому же он страшно пострадал, а вот Тони, и он жив и прекрасно себя чувствует. Лаура, ужаснувшись объему информации, после обеда вдруг заявила, что никуда не пойдет. Карцеву стоило огромных усилий ее уломать. — Если не эмигрируешь в Аргентину или Чили, рано или поздно все равно придется общаться со старыми друзьями. В свою очередь, она со своим женским опытом оказалась очень полезна для Карцева, с удовольствием помогая ему навести марафет, уложить прическу, выбрать одежду для вечера. Придирчиво перебрав ее гардероб, Лаура в целом осталась довольна вкусом мисс Андервуд. Отметила только чрезмерную откровенность некоторых вещей и одну странность. — У тебя что, нет никаких украшений? — удивилась она. — Ни колец, ни браслетов, ни даже сережек? — Не у меня, а у Ирен. Может, у них в будущем это непопулярно? — Плевать на будущее. Сейчас мы в настоящем. Сегодня… Нет, завтра мы что-нибудь обязательно тебе купим. — А может, не надо? — выразил сомнение Карцев. — Я же не собираюсь клеить парней. — По твоей легенде — уже склеила. А моя девушка должна быть первой красоткой! — О, Господи…***
Лаура сначала думала одеться поимпозантнее, дабы произвести впечатление и продемонстрировать свои вчерашние приобретения. Карцев убедил ее, что, если она хочет выглядеть в пляжном баре как придворный пингвин в обществе грязных хиппи, то пожалуйста. В итоге Лаура натянула шорты, гавайскую рубашку, сандалии и солнечные очки, которые забрала у Карцева. Карцев планировал что-то похожее, только рубашка была белого цвета с засученными рукавами. Лаура, потратившая целый час на прическу и макияж своей «девушки», настояла на белом мини-платьишке и кедах. Украшения покупать не стали. Швейцарские часы, подарок Клауса, и «дерринджер» с перламутровой рукояткой в сумочке, отлично дополняли облик. На встречу немного опоздали. Шли пешком через полгорода. Карцев, чей вид привлекал массу мужского внимания, уже сам периодически порывался все отменить и вернуться домой. Лауру это немного забавляло, к счастью, ей не пришлось пока прибегать к силе, чтобы защитить свою спутницу от чужаков. В баре «Гато Негро» уже разгорались политические страсти. Народ обсуждал три кандидатуры взамен сбежавшего не то в Аргентину, не то в Парагвай мэра города. На пост претендовали известный опальный музыкант Себастьян «Чаки» Барон, ставленник оппозиционной партии «Фаланга Роха» и бывший криминальный авторитет Виктор Маркес и, наконец, сторонник роялистов и капиталист старой школы Хулио Тиханеро. Больше всего сторонников намечалось у умеющего завести толпу Чаки. Виктора Маркеса побаивались. Дорвавшись до власти, он мог весь бизнес подмять под себя. Хулио Тиханеро, как роялист, со старта считался аутсайдером. Народ был сыт испанской короной. А вот Чаки был «прикольным»! Чаки Барон грезил новой Либерталией. Обещал первым же указом легализовать наркотики и освободить всех от налогов. Впрочем, последнее заявлялось как временное послабление, чтобы бизнес не разбежался. Он уже успел придумать новый гимн, новый флаг, герб, в центре которого красовалась бас-гитара… — Так, получается, он не городом хочет управлять, а страной? — Чарругвай! В память об истребленных колонизаторами индейцах, — отвечал длинноволосый молодой человек по имени Родриго Карузо, бывший безработный с тремя классами образования, назначенный Чаки своим заместителем. — Вольный город, республика хиппи. — В чем смысл вашего «вольного города»? Новый Вудсток? Бесконечный рок-концерт? — посыпались на него вопросы. — А как же прогресс? Люди полетели на Луну… — Мы тоже полетим! Хоть на Марс! Чаки уже работает над космической программой… Нужно только финансирование. — Чаки — псих… Против «фаланги» недолго протянет, — говорили в сторонке. — Либо Маркес его завалит. — Нет, Маркеса боятся, поэтому он обречен. А у Чаки серьезная поддержка, кстати. — Какая бы поддержка ни была в народе, без денег он ничего не добьется. Вот если его поддержит кто-то из наших толстосумов… — Вроде Морица? — Нет, этот мелковат. Кто-то вроде Паласина, Фуэнтеса или Косгроува. — Да, Косгроув метил в свое время в политики…Хоть и староват уже. Песок сыпется… — А эти, с синими повязками, что по всему городу, они чьи? Карцев и Лаура быстро нашли своих друзей. Хавьер и Пабло сидели за угловым столиком, рядом с пальмой в кадке, попивая пиво и о чем-то оживленно разговаривая. Встреча началась немного напряженно, но Гонсалес, то есть Лаура в его теле, начала с извинений, а затем коротко поведала Хави придуманную днем легенду о секретной работенке на «сегуридад». История в стиле Яна Флеминга не впечатлила Хавьера, пришлось подтягивать «тяжелую артиллерию» в виде очаровательной блондинки, подтвердившей слова своего бойфренда. И, как контрольный выстрел, перед Хави оказалась пачка новеньких купюр, в сумме — ровно тысяча песо. Этого оказалось достаточно, чтобы Хави вновь пожал руку Гонсалесу. Его тут же осенила какая-то гениальная мысль, и он, воскликнув: «Уно моменто!», покинул друзей. Точно такая же сумма была передана Пабло. Карцев счел, что, несмотря на случившееся, с долгами надо рассчитываться. Дело принципа. Пабло, в свою очередь, тоже поблагодарил Карцева. Про тачку сказал, что пока в гараже стоит. Еще не копался в ней. Вчера занят был тем, что приводил в порядок моторную лодку, купленную одним клиентом на полицейском аукционе. Трюм в воде, карбюратор чистил, а еще там стреляные гильзы, лезвия от бритвы, мачете и куча мусора… — А про казино что-то слышно? — Если все успокоится, то через месяц могут открыть. А ты что, собираешься в казино?! — Да черт его знает… Деньги кончатся, а меня даже посуду мыть в ресторане не берут. Видишь ли, я слишком хороша для этого… — Слишком хороша? Это как? — Как-как… На постель намекают. — А-а… Вот кобелины!.. Тони, — обратился Аррибас к Лауре, — ты приглядывай за девкой своей, а то уведут! — Я даже не знаю, что сказать… — пробурчала Лаура. — Куплю на твою тысячу среднеформатную камеру, — снова повернулся он к Карцеву, — сделаем из тебя фотомодель. — Ну да, ну да… Подошел Хави с четырьмя бутылками «Фермопил». Оказалось, он отходил заказать большую пиццу на всех. Разговор о казино продолжился. Хавьер, после ухода Гонсалеса пролезший в пит-боссы, интересовался, какие у Тони дальнейшие планы. Лаура отрицательно покачала головой. — Ты же на карьеру метил? — удивился Хавьер. — Не знаю… Хочу чего-то другого. Может, вообще уедем из страны. — Неожиданно! В Америку?.. Ирен ведь из Америки? — Посмотрим. — А где работать хочешь? — Я вчера лодкой одной занимался, — вмешался вдруг Пабло. — Парни грабили богатенькие яхты. Попросту пиратствовали. Для того, что они могут срубить за день, нам нужно вкалывать в ночную смену два года. — И чем закончили? — Не на ту яхту наехали. Но я о самой идее… — Скользкая дорожка твоя идея. Разве пример тех парней не поучителен? — Большие деньги и риск всегда идут рядом, Хави. Нужно играть по-крупному, жизнь слишком коротка, чтобы мелочиться. — И как это согласуется с твоими христианскими взглядами? — То, что моя мама работает в церкви, не делает меня христианином. — О’кей, тогда приведи пример. — Возьмем нашего Грега Морица. Омерзительное животное, с какой стороны не посмотри. А сколько он у нас крови выпил? Сколько денег, положенных нам, прикарманил? Такие, как он, поднялись наверх, либо получив папенькино наследство, либо ступая по чужим головам. Я считаю, что не так уж гнусно ободрать того, кто годами обдирал тебя. — То есть ты предлагаешь… — Я ничего не предлагаю. Так, просто мысль после вчерашнего в голову пришла. Друзья какое-то время сидели молча. Видимо, каждый про себя обдумывал поданную Аррибасом мысль о радикальном и при этом не сильно конфликтующем с совестью способе обогащения. — Слышали, — сменил тему Хави, — говорят, Рита Гуайта вернулась в город. — Надо как-нибудь встретиться, — кивнул Пабло. — Рита? — переспросила Лаура, не будучи с ней знакома, и тут же получила удар по ноге под столом от Карцева. — А-а… Рита!.. Да-да! — Просто так, или она снова в казино хочет? — Пабло поспешил прикрыть Лауру, но Хави, захмелевший после второго пива, даже не обратил внимания. — После того раза вряд ли ее возьмут в «Дель Мар», может, в «Аттилу» попросится… — ответил он. — Кто тут говорит про «Аттилу»? — ворвался в разговор крупногабаритный молодой человек со скуластым лицом и хитрыми глазами. — Мигель Роха! — Хави поднялся с места поприветствовать его. — Знаете Мигеля?.. Инспектор в «Аттиле». А это Пабло, Тони и его девушка Ирен. — Исус Мария! — воскликнул Мигель, не сводя глаз с девушки, но обращаясь к Гонсалесу: — Чувак, как тебе удалось подцепить такую кинозвезду? — Э-э… — смутилась Лаура, не зная, что ответить. — О’кей!.. Чувак даже сам не понимает! — Мигель бесцеремонно втиснулся между Гонсалесом и девушкой. — Ирен, очень приятно с вами познакомиться! Позвольте поцеловать вам ручку? Карцев не стал протягивать руки, только молча кивнул в ответ. По повадкам этот парень очень походил на небезызвестного Чаки. Такой же наглый и самоуверенный. — Мигель, держи себя в руках, — посоветовал Хавьер. — Все в порядке, Хави, я сама вежливость!.. — отмахнулся Мигель. — Скажите, Ирен, что вы в нем нашли? Он же как две капли воды похож на какого-нибудь ирландца, а вы ведь у нас в поисках экзотики, правда? Здесь, в Сан-Салудос, самые горячие парни Южной Америки! Карцев быстро переглянулся с товарищами и понял, что придется как-то самостоятельно выруливать с этим дурно воспитанным козлом. — Что я в нем нашла?.. — Карцев сделал вид, что задумался, потом пальчиком подманил к себе Мигеля и, когда он приблизился вплотную, прошептал, но так, чтобы услышали все: — У него такого размера хер, о каком тебе только мечтать, амиго! — У-у-у!.. — отшатнулся Мигель. Карцев бросил взгляд на Лауру и увидел, как у нее глаза на лоб полезли от такого откровения. — Это легко проверить! — воскликнул, обходя столик, Мигель. — Мы сегодня собирались в футбол на пляже погонять. Пять на пять. Собирайте ваших, посмотрим, у кого он больше! Карцев вдруг подумал, что подворачивается прекрасная возможность воспитать в Лауре «воина». — Как вы собираетесь побеждать своими крошечными членами? — Оу!.. Я вижу, девчонка у тебя с норовом! — обратился Мигель к Гонсалесу. — Нелегко было ее укрощать? Лаура потеряла дар речи, совсем не ожидая подобного поворота событий. Будь она в прежнем теле, наверное, живо заткнула бы такого за пояс. А сейчас вдруг впала в ступор. — Какова она в постели?.. А?.. Или… Исус Мария, вы хоть целовались?! — Мы… Мы только недавно… — неубедительно промямлила Лаура. — Тогда не называй ее своей девушкой! — рявкнул Мигель, приблизившись вплотную к Гонсалесу. — Эй, Мигель! — вмешался Пабло. — Мы согласны. Давай сыграем, раз ты так мечтаешь, чтобы тебе надрали задницу. В шесть на пляже. Устроит? — Почему не сейчас? — повернулся к нему Мигель. — Надо собрать команду. Хавьер, как видишь, еще с гипсом ходит. — Договорились.***
— Ну? — обвел глазами друзей Аррибас. — Пойдем собирать наших? — Схожу к Альваресу и Мендосе, — встал из-за стола Хави. — Можно позвать Алехандро, он на соседней живет. Еще загляну к Филиппу. — Что за Филипп? — Есть тут один… Пиротехникой занимается. — А-а… Этот… Он же вроде травку выращивает? — И травку тоже! Но в футбол неплохо играет. Идем?.. — Да. А Тони? — Мы и без него соберем людей. — Хорошо. — Зачем?! — набросилась на Карцева Лаура, как только они остались одни. — Поиграешь, вольешься в компанию. — Я и так в компании! — Знаешь, когда я вдруг проснулся с сиськами, в первый день чуть руки на себя не наложил. А на второй день меня пригласили погонять в волейбол. И пока я там прыгала за мячом, все мои проблемы как-то улетучились. — Я бы хотела… Хотел… Хотел принимать решение сам! — Ага… Только ты и слова ему сказать не мог. Как будто мозги отключились. Игра растормошит тебя! — Я… Я не играю в футбол! — Вот не надо! Ты сто раз видела, как играют парни, несколько раз играла и сама. В чем проблема? — В том, что я этого не хочу, а меня вынуждают! — Гунны бросили нам вызов! — А мне какое дело? — Когда бросают перчатку, нельзя это так оставлять. Ты ведь понимаешь? — Это глупо! — Добро пожаловать в мужской мир, Падилья! Придется показать, какие у тебя яйца! — Ты еще за это поплатишься, Андервуд! — передразнила его Лаура. — Что же ты со мной сделаешь? — усмехнулся Карцев. — Ты знаешь! В шесть обе команды собрались на одной из площадок на пляже. Никто не опоздал. Друзьям удалось найти всех кого искали. Хави пообещал, что в случае чего будет на замене. Команду «Аттилы» возглавлял Мигель. В целом, обе пятерки физически смотрелись одинаково, так что результат был непредсказуем. Перед началом игры Карцев успокоил ужасно взволнованную Лауру, что, мол, не за Кубок Мира бьемся. Просто дружеская игра. Так, покатаете мяч немного, и все. Лаура в ответ огрызнулась, что это он ее подставил и не надо ее тут лечить. — Мужской мир, Падилья. Мужской мир! — Заткнись, Андервуд. Игра прошла при малом стечении зрителей. Изначально планировалось два тайма по тридцать минут, но второй тайм пришлось прервать из-за начавшегося ливня. Первый тайм сыграли 2:2. Лаура, имея высокий рост и хорошие физические данные, по идее должна была стать стержнем команды, но в реальности оказалась почти бесполезной. Это злило ее сокомандников из «Дель Мар» и служило объектом насмешек со стороны гуннов. Особенно Мигеля. «Ваш ирландец играет как баба!» — самое мягкое оскорбление с его стороны в первом тайме. — Я не узнаю тебя, Тони... — попенял ей Хавьер. В перерыве Карцев приобнял уставшую Лауру, с которой струями лился пот. — Все в порядке, — успокоил он ее. — Для первого раза сойдет. — Он назвал меня бабой… — отхлебнув полбутылки воды, пожаловалась Лаура. — Играй агрессивнее, не стесняйся толкаться, бейся с ними! Ты крупнее любого из них, нечего бояться. — Знаю… — Так а чего играешь как баба? — Не беси меня! Подошел Пабло, поинтересовался, как она вообще? Лаура раздраженно отмахнулась. Аррибас вопросительно уставился на девушку. Карцев посоветовал не вмешиваться, не помогать Лауре на поле, пусть, мол, сама старается. Тут Пабло, наконец, сообразил, чего добивается Карцев. Второй тайм начался с жестких столкновений. Мигель, почувствовав свое психологическое превосходство, начал прессовать Лауру по всему полю, активно работая плечами и локтями. Лаура дважды наелась песка, после чего, видимо, терпение ее иссякло. Карцев с удовлетворением увидел, что она начала давать сдачи Мигелю при столкновениях. Грязный гунн перешел к оскорблениям, что только обострило конфликт. С неба посыпались первые капли дождя, когда в очередном противостоянии разозлившаяся Лаура наотмашь так врезала по Мигелю, что едва не сломала ему челюсть. Гунн рухнул на песок, а Лаура, завладев мячом, быстро продвинулась к вражеским воротам и нанесла мощный удар в правый угол. Карцев уже приготовился праздновать, но мяч оказался закручен и со звоном вонзился в штангу. Счет был 3:3, когда моросящий дождь сменился ливнем. Игру немедленно прекратили, обе команды и их болельщики с криками ринулись с пляжа под навесы. Карцев вовремя подсуетился и сохранил свое платьишко сухим, другие промокли насквозь. С удивлением он заметил, что Лаура, несмотря на промах в конце, из-за которого «Дель Мар» упустили победу, выглядит очень довольной: глаза задорно блестят, волосы взлохмачены, на губах ухмылочка. Кажется, его план сработал. Но вечер еще не закончился. Друзья, к которым присоединились Мендоса и Альварес, решили переждать дождь в «Гато Негро». Туда же зашли их соперники с «Аттилы». Заняли разные столики, заказали выпивку, небольшой перекус… Карцев посматривал периодически на столик гуннов. Было заметно, что Мигель Роха сильно недоволен ничейным результатом игры. Не получилось у него доказать свое превосходство в размере половых органов. Дождь немного утих. Хавьер, Мендоса, Альварес, воспользовавшись этим, оставили друзей втроем и пошли по домам. Тут снова объявился Мигель. Еще злой и уже прилично опьяневший. Плохое сочетание. — Иди домой, — сразу посоветовал ему Карцев. — Я не с тобой говорить пришел, сучка… — грубо ответил тот. Пабло резко вскочил с места, а следом за ним поднялась и Лаура. — Тебе дали хороший совет. Воспользуйся им, — обратился к Мигелю Пабло. — А чего сам Гонсалес молчит? — оперся руками на спинку стула Мигель. — У вас что, баба за главную? — Мигель, уймись. — Неудивительно! — продолжал раскачиваться у спинки стула предводитель гуннов. — Если он и в постели такой же «профессионал», как на поле, то… Карцев почувствовал, что в любую секунду дело может перерасти в драку, но никаких усилий для ее предотвращения прикладывать не стал. Хорошая драка (или что-то подобное по накалу) была необходима, как финальный акт приобщения Лауры к мужскому миру. Лаура вдруг сделала шаг в его сторону, провела рукой по открытым плечам, потом коснулась лица, повернула его в свою сторону, наклонилась, не отрывая от Мигеля презрительный взгляд, и, совершенно неожиданно для Карцева, впилась ему в губы горячим поцелуем. — Этой ночью, — оторвавшись от уст «своей девушки», глядя Мигелю в глаза, сказала она, — я буду трахать королеву. А твой удел — подзаборные шлюхи. Мигель немедленно вспыхнул, глаза его налились кровью, как у быка на арене корриды, и, забыв обо всем на свете, он бросился на Лауру с кулаками так быстро, что ни Пабло, ни Карцев не успели ее удержать. Лаура сразу пропустила удар в грудь, отшатнулась, повалив стул на пол, сумела уклониться от новых ударов разъяренного Мигеля, нанесла ему пару своих по корпусу. Мигель взялся за спинку стула, решив раскроить череп своего противника, но тут со стороны вмешался Пабло, сделав громиле ловкую подсечку. Мигель потерял равновесие, чем воспользовалась Лаура, зарядившая ему в челюсть необычно мощный удар, разбивший губу в кровь. — Баба!.. — презрительно бросила Лаура в сторону стонущего от боли Мигеля, который скрючился на полу, и, прихватив за руку ошеломленного Карцева, поспешила на выход из этого веселого питейного заведения. Небеса еще не иссякли, и пока добирались до дома, все трое почти насквозь промокли. Пабло попрощался с ними, поблагодарил за крайне интересный вечер и пошел к себе. Взбудораженный Карцев, едва дверь закрылась, без всякого стеснения снял с себя мокрое платье, белье и накинул халатик, на несколько секунд показавшись перед Лаурой голышом. Лаура, для которой вечер непривычно прошел под знаком адреналина, кажется, даже не заметила этого. Скинув с себя рубашку и шорты, она устало залезла под прохладный душ. Встреча с Хави, вранье с легендой, этот охамевший Мигель, футбол под дождем, тычки, падения, оскорбления, драка в баре… Для прежней Лауры все это было бы чересчур. Но, оказавшись в теле Тони, Лаура с удивлением обнаружила, что сейчас ей это понравилось. Понравилось, что можно решать вопросы не только дипломатией, но и грубой силой. Выйдя из душа и по привычке завернув в полотенце все тело по грудь, Лаура, физически совершенно вымотанная, отвергла предложенный Карцевым кофе и тут же повалилась в кровать. Карцев улыбнулся, пожал плечами, частично прикрыл ее одеялом и уселся в кресле с чашкой кофе у выхода на балкон. Какой прекрасный день!***
Проснувшись следующим утром, Карцев обнаружил, что с лежащей рядом Лауры, вернее, Тони Гонсалеса, сползло и стеганое одеяло, и банное полотенце. А его член (бывший) гордо взметнулся вверх в классической скульптурной композиции «Утренний Стояк». — А ведь он реально большой… — заценил его Карцев. Ведомый неизвестно какими силами, он чуть повернулся на бок, отодвинулся от Лауры-Гонсалеса на пару сантиметров, коснулся рукой его бицепса, потом груди, живота… С минуту, как завороженный, пялился на его член, почти касаясь его пальцами… Вспомнил ее вчерашние слова про «трахну королеву». Потом убрал с него свою руку и, шепча про себя «Что, бл*ть, я сейчас творю?!», медленно запустил ее в свои трусики. Внезапно Гонсалес зашевелился. Испуганный, что Лаура сейчас застукает его за рукоблудием, Карцев резко откатился в сторону и свалился вниз, больно ударившись задницей об пол. «С-сука...» На секунду затаился, прислушался... Нет, кажется, Лаура еще спит. Поднял голову над краем кровати. Да, точно. Спит. Уф!.. Выдохнув с облегчением, он пополз в сторону ванны. Там можно окончательно проснуться, а еще безопасно закончить начатое в постели непотребство... Через несколько минут ему из-за двери послышался телефонный звонок. Карцев подумал, что это, скорее всего, Пабло, но прерывать водные процедуры не стал. Звонки продолжались еще пару минут, и вдруг трубку сняли. «Проснулся!» — понял Карцев, взявшись за полотенце. Выйдя из ванны, он увидел сидевшего в кресле обнаженного Гонсалеса, сжимающего в руке телефонную трубку и смотрящего куда-то вдаль бессмысленным взглядом. — Ты бы прикры... Что случилось? — Лаура мертва... — Это как?.. Кто это был? — Пабло. Хорхе звонил ему из Сарсуэлы. Сказал, что Лауры больше нет. — Твою ж... Я... Мне очень жаль. Это все, что он сказал?! — И я навсегда останусь в твоем теле... — Она бросила трубку на пол, обхватив ноги, сжалась в комок, а на глазах появились слезы. — Как и я в этом... — растерянно пробормотал Карцев.