Ловушка для генерала

Явин-IV выступил из-за горизонта газового гиганта Явин. Сперва узкой зеленой полоской, затем полумесяцем и, наконец, планетоидом. Я вглядывалась в очертания этой луны, неосознанно пытаясь разглядеть, что меня ждет на ее поверхности. Ульго был прав — разумеется, я знала этот мир. Все в Ордене его знали. Издревле на Явине-IV была сильна темная сторона. Какие-то древние лорды ситхов, имена которых я, разумеется, забыла, построили на поверхности этого лесистого мира множество храмов и вывели местную расу разумных существ под названием «массасси». Имена древних ситхов вылетели из моей памяти, но вот имя Экзара Куна я помнила. Около полувека назад этот молодой джедай отправился на Явин-IV в поисках знаний о темной стороне и, разумеется, пал. Через несколько лет он устроил Республике и Ордену короткую, но очень ожесточенную войну. Дошел даже до орбиты Корусанта, а это не удавалось ни мандалорцам, ни Ревану с Малаком. Правда, в итоге силы Куна были разбиты, а сам он бежал обратно на Явин. Здесь, перед лицом неминуемого нападения джедаев, Кун провел некий ритуал. Суть этого ритуала не была до конца ясна, но его целью была передача жизненной энергии массасси Куну с тем, чтобы его дух смог пережить смерть тела. Я не очень хорошо помнила, что произошло дальше, но закончилось все тем, что дух Экзара Куна остался на Явине-IV, а сама луна была охвачена лесными пожарами планетарного масштаба, уничтожившими почти всю жизнь на поверхности. В анклаве Ордена на Дантуине было много тех, кто помнил смуту Экзара Куна, так что я была окружена историями о тех временах с самого детства. А потом эти люди использовали воспоминания о смуте, как повод отказать Республике в поддержке во время Мандалорской войны. Мол, слишком высок риск пасть на темную сторону. Что же, в каком-то смысле магистры оказались правы — Реван, Малак и большинство их выживших сторонников, победив в войне, пали во тьму, прямо как Экзар Кун и его сторонники. Так будет записано в архивах Ордена, если он когда-нибудь возродится. Мне же запомнилось другое. Мне запомнилось, как Республика молила нас о помощи, а мудрые магистры отсиживались на Корусанте и Дантуине и ничего не делали. Мне запомнилось, как Реван сперва пытался с ними договориться, потом убедить их, начал, наконец, и грозить расколом, а в ответ получал лишь высокомерное лицемерие тех, кто не был под орбитальной бомбардировкой на Серроко и не видел места массовых убийств на Катаре. Мне запомнилось угрозы, которые нам бросали в спину, когда мы отправились на войну. Мне запомнилось, как после победы в войне Орден призвал нас, чтобы судить, и как Республика, раздав нам медали, тут же отреклась от нас. И только после этого мы пали на темную сторону, а опасения магистров сбылись. Я перевела дыхание — все эти дела пронеслись у меня перед глазами, обострив то чувство озлобления и обиды, с которым я устала бороться за последние десять лет. В действительности, меня заманили сюда не потому, что это было знаковое место для джедаев. Дело в том, что после окончания смуты Экзара Куна на Явине-IV стало происходить нечто странное. Этот мир как будто бы стал глух к Силе. Причем, даже к проявлениям темной стороны. Наши техники и способности здесь не работали, даже мечи иногда сбоили, а долгое пребывание в этом мире было просто опасно для жизни. В итоге, после нескольких попыток посетить Явин-IV и исследовать его, об этом мире постарались забыть. Даже найти это место было нелегко. Координаты Явина были исключены из навигационных карт Ордена и гражданских карт Республики, оставшись лишь на военных картах. Хорошо, что мой навигационный компьютер еще со времен войны имел доступ к системе флота Республики, и данные регулярно обновлялись. Разумеется, капитан Ульго также имел доступ к военным картам, поэтому для него полет на Явин-IV не был чем-то сложным. Скорее всего, он считал, что здесь — в «месте без Силы», ему будет проще справиться со мной. Что же, если это действительно было так, его ждало разочарование. Меня же эта возможность навела на мысль о том, что Ульго в действительности может не вполне понимать, кто я. А значит, и его на меня кто-то навел. Кто-то, кто знает обо мне очень многое. Я выбросила мысли об этом из головы — сейчас было не до этого. Ульго не соврал — к тому моменту, когда я выбралась из его особняка, по всему городу бегали солдаты Обмена, особенно рядом с дворцом Сиккета и космопортом. Смысла в этом было немного — как я поняла, НК, охранявший Сиккета, напал на него ближе к ночи, через несколько часов после моего ухода. Кворрен погиб, а НК был уничтожен подоспевшей охраной. Мне стоило определенного труда добраться до своего корабля, но через одну небольшую потасовку я смогла это сделать. Путь до Явина занял у меня три дня, но теперь я, наконец, собиралась встретиться с капитаном Ульго лицом к лицу. Я посадила корабль на вершину небольшого холма, с которого открывался вид на лощину с речкой. Поразмыслив, я решила не искать Ульго специально — пускай он меня ищет. Место, которое он выбрал для встречи со мной, будет подготовлено им — место, в котором он меня найдет, будет подготовлено мной. В том, что мое появление заметили, я не сомневалась. Пройдясь по окрестностям, я решила устроиться на том самом холме. С него было тяжело отступать, но тяжело было и наступать на него. Выбрав место, я по широкому периметру прикопала в золистую почву датчики движения, а чуть в глубине периметра поставила все мины, что у меня были. Достала из корабля несколько контейнеров и расставила их на холме так, чтобы за ними можно было держать круговую оборону, но не настолько плотно, чтобы они сковывали меня. Приближался вечер, я вытерла лоб рукой и села на землю. На меня падали лучи местного солнца, медленно уходившего за массивную фигуру Явина. Мир не был полностью мертв — землю устилала низенькая жухлая трава, а в лощине, на которую открывался великолепный вид с холма, можно было видеть много кустов и даже низких деревьев. Наверняка, здесь и живность какая-то водилась. Раньше Явин-IV был покрыт густыми джунглями, и до этого состояния ему предстояло восстанавливаться столетиями. Впрочем, я не люблю джунгли, так что мне нынешний вид мира даже нравился. Никакого неудобства от пребывания здесь я, кстати, не испытывала. В первые полчаса на поверхности немного болела голова, но потом это прошло. Я не знала, как мне на это реагировать — радоваться или лить слезы. Коммуникатор на руке дал сигнал — один из датчиков движения сработал. Я уже была за одним из контейнеров с бластером в руке. Затем сработал еще один датчик и еще один, и еще… Я выглянула из-за контейнера и огляделась — никого не было видно. Я, конечно, широко расставила датчики, но судя по их сигналам, на меня двигалась целая армия и хоть какие-то следы этого должны были уже проявиться. Неожиданно справа раздался взрыв — сработала одна из мин. Я поняла, что происходит, и несколько раз выстрелила в сторону взрыва. Один из моих выстрелов наткнулся прямо на воздух. Затем в этом месте прошла электрическая рябь, а после возникла фигура трандошанина, державшегося за живот. Контейнер, за которым я пряталась, вдруг полетел прямо на меня и рассек верхней кромкой мне бровь. Это был акустический удар — меня все еще пытались взять живьем. По этой причине я даже не подумала включать мандалорский щит — от акустических и оглушающих импульсов он не спасал. Еще один взрыв — на этот раз со стороны лощины. Я сбросила с себя упавший контейнер и бросилась в ту сторону. Кровь из разбитой брови слепила мне левый глаз — это было некстати. Я заметила справа совсем рядом с собой немного неестественное преломление солнечного света и направила туда бластер. Тот, в кого я целилась, оказался ловкачом — я почувствовала сильный удар по правой руке и выпустила бластер. На расстройство не было времени — я уклонилась от удара в голову, одновременно выхватывая клинок из-за спины. Маскировочное поле спало, и я увидела, что сражаюсь с дроидом. И этот дроид уже навел на меня левую руку со станнером. Я подкатилась под него, выставив клинок над собой. В самый последний момент я успела включить ультразвуковой генератор клинка, и завибрировавшее лезвие с противным визгом буквально распилило нижнюю часть корпуса дроида. Я отпрыгнула в сторону от пошатнувшейся тяжеленной махины и тут же упала на землю ничком, потеряв контроль над левой рукой. В голове помутилось, а в животе будто кто-то забил по барабану — это был мощный оглушающий выстрел из бластера, и меня почти не задело. Неловко перевернулась на спину, затем попыталась встать, но, к счастью, не успела — прямо надо мной прошла акустическая волна. Я нащупала на поясе гранату и, не глядя, швырнула ее в ту сторону, откуда был выстрел из бластера — этот стрелок был ближе к тому, чтобы выстрелить второй раз, чем тот, что был с акустической винтовкой. Раздался хлопок, затем зашипела высвободившаяся плазма, а затем все это утонуло в истошном человеческом крике. К этому моменту я уже была на ногах, а дроид с акустической винтовкой уже снова был готов выстрелить. Ни на что другое времени не было, поэтому я швырнула в него клинок, целя в зрительные сенсоры. Попала — дроид дернулся и сбил прицел. Мне хватило этой заминки, чтобы подскочить к нему и ткнуть ионный разрядник ему в грудь. Его затрясло, но в этот момент у меня потемнело в глазах. Через секунду пелена ушла, но к этому моменту я успела упасть. Тело больше не слушалось, а мышцы рук и ног свело судорогой. Я застонала от боли и бессилия — до меня добрались оглушающей дубинкой. Минимум несколько минут я буду лежать бездвижным мешком, а затем еще несколько часов приходить в себя после судорог. — Она что, еще в сознании? Я слышала удивление и страх в голосе человека, задавшего этот вопрос. Я узнала этот голос и зарычала от злобы. — Да, но сейчас перестанет. Я введу ей транквилизатор. — Переверните ее. Больше страха в голосе не было. Меня грубо подняли и переложили на спину. Сначала я видела лишь вечернее явинское небо, затем его заслонил Данкан Ульго. — Видишь, джедай — ты не так уж и сильна без своих фокусов. Если бы я могла улыбнуться, я бы сделала это — Ульго действительно ничего обо мне не знал. Это был шанс. Но уже не сейчас. С этой мыслью я потеряла сознание.