Ловушка для генерала

Больше ко мне никто не заходил. Мне даже стало интересно, а планируют ли меня вообще кормить в течение ожидания. А то, что Ульго кого-то или чего-то ждал, было очевидно. Солнце скрылось за громадой Явина, пришли сумерки. Белесо рябило силовое поле на входе в мою импровизированную тюрьму. Все еще было тепло — все же некогда это был тропический мир. Я старалась, насколько это было возможно, разминать тело, чтобы снять одеревенение. Сменилась охрана. Кажется, меня стерегли двое. Перебрав имевшиеся варианты, я решила, что пока надо было просто ждать. Чего ждать? С этим было сложнее. С одной стороны, меня безумно интересовало, кто же стоял за всем этим, кто знал обо мне столь много, кто придумал столь переусложненную западню для меня. С другой, я понимала, что на той стороне этой цепочки могла быть и, скорее всего, была сила, с которой я не могла справиться. Ульго мог работать на Республику. Именно Республике было проще всего найти меня — в конце концов, большинство тех, кто знал мое настоящее имя, были связаны с республиканскими властями. Я не очень понимала, что я такого сделала Республике, кроме того, что проливала за нее свою и чужую кровь, но у предательства не всегда есть логика — это я надежно усвоила. А еще за спиной Ульго могла стоять та неназванная, но явственная сила, которая в последние годы истребила почти всех джедаев, выживших в Мандалорской войне и в смуте Ревана. Без цели, без декларации, без имени — эта сила мрачной тенью нависла над Орденом и по сути уже разрушила его. Меня эта сила все эти годы не очень интересовала, но это не значит, что я не интересовала ее. Даже несмотря на мою недужность в Силе, родившуюся из пепла Малакора. От размышлений меня отвлек разговор на улице. — Кто идет? А, это ты, мандалорец… Чего нужно? — Капитан попросил проверить, как наша пленница. Голос мандалорца, пусть и был искажен шлемом, показался мне смутно знакомым. — Да все с ней нормально… в стену пялится. — Она говорила что-нибудь? — После того, как капитан ушел, нет. Джедайская погань вообще нас не боится — Джарга сказал, что она капитана почти выгнала. Раздался третий голос: — А ты не знаешь, сколько нам здесь торчать? — Без понятия. А ты торопишься? Дело-то нехитрое — сиди себе, да считай кредиты. Трандошанин (а именно представителю этой расы принадлежал третий голос) взрыкнул, а затем произнес: — Дурной мир. Призраки среди развалин. Да и джедай этот… — Призраки? — Ну, шепотки ходят. Вы мандалорцы в своих шлемах ничего не слышите, а я слышу. Да еще злые шепотки такие. Снова раздался первый голос: — Это тебе просто расслабиться надо… Эх, жаль капитан запретил трогать джедая. Через некоторую паузу мандалорец озадаченно произнес: — Ты же не приспособлен. — Ну, пытать-то ее мне это не помешает. Послышался одинокий смех, за которым последовали слова мандалорца: — Да, да… знаешь, а я ведь с ней поле боя делил, и все вы даже волоса на ее голове не стоите. Послышался звук запуска виброгенератора и сразу за ним глухой, тут же подавленный вопль. Затем тихий взвизг лезвия, и хрип. После этого все стихло. Я подобралась насколько могла. Если я правильно оценила ситуацию, сейчас сюда должен был войти мандалорец, и у меня почти не было возможности как-то сопротивляться ему. Через пару минут силовое поле зарябило, а затем спало. В проеме на фоне звездного неба и черноты Явина появилась темная массивная фигура. Мандалорец подошел ко мне и присел на корточки. Ничего не говоря, он достал флягу и приложил ее к моим губам. Я сделала несколько жадных глотков и закашлялась. Мандалорец сорвал с пояса какой-то платок, смочил его водой из фляги и стал вытирать кровь с моего лица. Я зашипела от боли, когда он коснулся раны на брови. — Подожди. Мандалорец убрал платок и обработал рассечение спреем-повязкой. — Болезненно, но ничего серьезного, генерал. — Кто ты? Послышался смешок, который из-за преобразователя голоса в шлеме прозвучал, как глухой лязг. Мандалорец поднялся на ноги и снял шлем. Я увидела довольное лицо Рандона, охотника с Улани. Кажется, я улыбнулась, но не уверена. Бевиин положил шлем на стул, который так и остался стоять в комнате после ухода капитана Ульго, затем вернулся ко мне и снова дал мне пить. А сам заговорил: — Ты очень волновалась тогда, на корабле родианцев. Видимо этот генерал Ульрих Далир, кем бы он ни был, является для тебя кем-то важным, раз ты настолько потеряла самообладание и внимание. Приковать-то меня наручниками ты приковала, а вот обыскать забыла. А у меня, между прочим, тоже есть эти штуки… Рандон убрал флягу и достал с пояса «отмычку». Он вставил ее в порт для электронного ключа от оков на руках, и снял их с меня. Я попыталась пошевелить пальцами, но пока это было бесполезно — полная чувствительность вернется примерно через полчаса. Рандон взял мои руки в свои, посмотрел на них и бросил: — Ничего не повреждено. Скоро сможешь ими пользоваться… Так вот, освободившись, я воспользовался навигационным компьютером родианцев и узнал, что они прилетели с Ним-Дровиса. Не рискнул отправиться за тобой на их корабле — на Дровисе его могли узнать. Из-за этого немного опоздал, но быстро смог тебя найти. Мне немного повезло. Дело в том, что на Дровисе есть несколько людей из моего народа, которые держатся друг за друга и дают помощь и приют другим мандалорцам. У нас во многих мирах есть такие убежища. Разумеется, я встретился с ними. Хотел спросить у них, не «светилось» ли в последнее время на планете имя Митры Сурик. А они мне рассказали о том, что какая-то женщина выдает себя за мандалорца и, вроде как, пытается продать «Синюю ведьму» Обмену… Рандон освободил мои ноги и сел на стул, убрав шлем на пол. Я молчала и слушала — то, что он рассказывал, пусть и звучало несколько странно, не вызывало во мне чувства сомнения. Проблема была в том, что я не знала, чего ожидать от Рандона дальше. И то, что он снял с меня оковы, лишь сильнее меня запутывало. Бевиин продолжил: — Я начал следить за тобой и за твоими попытками выйти на Обмен. Но тут случилась первая неожиданность — за тобой следили не только я и Обмен. Тебя «вели» Республиканские силы безопасности на Дровисе. Честно говоря, в этот момент мне захотелось «соскочить», тем более, что ты так решительно отказалась от моей помощи. Но дальше случилась еще одна неожиданность — на нас вышел капитан республиканского флота Данкан Ульго. Разумеется, он связался с нами, как частное лицо, но даже не особенно скрывал свою личность. Данкан Ульго желал нанять мандалорцев, имевших опыт охоты на джедаев. Это не могло быть простым совпадением с твоим появлением на Дровисе. А еще это пахло очевидной провокацией, и мои братья уже начали готовиться покинуть планету, но я попросил их прежде предложить капитану мою кандидатуру. Рандон усмехнулся: — Хорошо, что капитан ничего не знает о том, как в действительности проводились операции по ликвидации джедаев, не знает, что это делалось не в одиночку, и даже не малым отрядом… Бевиин остановил себя и, продолжая улыбаться, посмотрел мне в глаза. — Так ты знаешь, кто я? — Можно обращаться к тебе по имени? Я кивнула. — Да, Митра, я знаю, кто ты. И знаю уже довольно давно. Я не сразу поверил, когда увидел тебя на Улани под чужим именем и в столь странном для джедая ремесле, но это была ты — «Синяя ведьма», прославленный генерал Митра Сурик. — И что теперь? Ты убьешь меня? — Что… нет! У тебя совсем что ли разум отшибло? Не хочу я тебя убивать. Наоборот, я здесь для того, чтобы снова выручить тебя из передряги. Я посмотрела на звездное небо за входом. Не хотела смотреть в глаза Рандону. Не хотела, чтобы он видел влагу в моих глазах. Я совсем забыла о том, что есть что-то еще, кроме предательства, и теперь это переживалось, как настоящее откровение. Через несколько секунд я нашла в себе силы снова посмотреть на него: — Где ты сражался? — Много где, но тебя я знаю со Второй битвы за Тарис. Это было во время нашего отступления. Ты с малым отрядом республиканских солдат разметала мою роту, я чудом спасся на последнем десантном шаттле. Ты была великой воительницей, чистой красотой битвы. Если бы ты была из моего народа, о тебе слагали бы песни. — Той меня больше нет. — Это не правда, Митра. Это все еще ты. Ты все еще чистая красота битвы. Просто никто не выигрывает битвы в одиночку. Это я и пытался тебе сказать тогда, на Улани, когда ты оглушила меня. — Но почему ты не попытался отомстить мне, раз узнал меня? — Так долго с нами воевать и так мало о нас знать… Война — не цель, и месть — не цель. Цель — делание. Цель — противостояние своей лени, схватка со смертью, интенсивность каждого мгновения жизни. Я люблю жизнь, люблю охоту, люблю схватку с миром и не люблю жить прошлым. — Зачем тогда ты пошел на войну? — Если мой народ идет на войну, я иду вместе с ним. Реваншисты ведь тоже поступили именно так. Но теперь-то война закончена, вы победили. Хотя, глядя на тебя, это почему-то не очень заметно… Скажи, Республика всегда так поступает с теми, кто выигрывает для нее войны, или это мне так везет на встречи с подобными людьми? — Всегда. Бевиин усмехнулся, но когда он заговорил вновь, тон его был предельно серьезен: — Ладно — об этом мы еще успеем поговорить, если захочешь. Сейчас есть проблемы поважнее. Люди Ульго сняли с твоего корабля ионизационную камеру гипердвигателя — без нее мы никуда за пределы этой системы улететь не сможем. Скорее всего, это сделано для того, чтобы ни у кого из наемников не возникло соблазна угнать твой корабль по-тихому. — Сколько у капитана наемников? — Теперь двадцать три солдата, включая пять дроидов и самого Ульго. Я мысленно пожелала Сиккету падать в бездну подольше — наверняка эти наемники проходили через него, возможно, он и отдал их в наем Ульго. Уж точно он знал о том, что капитан зачем-то собирает отряд. И совершенно меня не предупредил об этом. — Ты знаешь, куда они перенесли ионизационную камеру? — Знаю. На свой корабль. Разумеется, его все время охраняют. Когда я был там последний раз, там крутилось шесть бойцов и дроид. Правда, я не был внутри с самой высадки. Тем не менее, если все тщательно спланировать, у нас есть шанс. Мы возьмем корабль капитана и свалим, оставив его на этой милой и совсем не жуткой луне. — Мне нужно его допросить. — Зачем? — Он знает, кто начал охоту на меня. Рандон тяжело вздохнул, а затем глухо проговорил: — Ты так и не поняла? Тебе не победить в этой битве. Кто бы ни стоял за заказом на тебя, он намного сильнее, чем ты. И сейчас у тебя за спиной нет даже малого отряда республиканских солдат, есть только я. Вдвоем войну тоже выиграть нельзя. — Похоже, что это ты не понял. Я научилась не оставлять следов, а меня все равно нашли. И найдут вновь. Я не из смелости иду по этой дорожке из крошек, понимая, что она ведет в ловушку. И даже не из мести — Ульрих Далир давно мертв, а мертвым уже ничего не грозит. Я делаю это потому, что это единственный шанс стряхнуть погоню с хвоста. — А ты не думала о том, как именно тебя нашли? Я не ожидала этого вопроса. Обратив все свое внимание на то, насколько заказчик капитана Ульго осведомлен о моей жизни, я забыла о самом первом вопросе — откуда заказчик узнал, что я на Улани. В моей голове тут же возник наиболее вероятный ответ, и захотелось дать себе подзатыльника, ноющей после онемения рукой. — Корабль… — Да, твой корабль. Я не знаю, с каких пор он у тебя. Если со времен войны, то с тех самых пор на нем может быть установлен маячок. Или его могли установить позже. Например, какой-нибудь добрый республиканский офицер безопасности, знающий твое настоящее имя. — Но почему сейчас? — А я откуда знаю? Не я же заказчик. Может быть, раньше ему было не до тебя. Может быть, именно сейчас ты ему зачем-то понадобилась. Но, опять же — я не уверен, что мы можем позволить себе попытку выяснить это. Именно поэтому я предлагаю не починить твой корабль, а угнать корабль Ульго. Это республиканский военный транспорт, их легко найти, но мы можем вернуться на Дровис — там остался мой корабль. На нем мы оторвемся от погони. Я молчала некоторое время. Рандон был прав. Корабль был у меня со времен войны, и на нем действительно могло стоять отслеживающее устройство, которое было невозможно найти, не разобрав корабль до винтика. В действительности, можно было даже обойтись без маячка — нужен был лишь офицер службы безопасности с высшим уровнем допуска, который нашел бы мой бортовой компьютер в системе республиканского флота. Идея Бевиина захватить корабль капитана была сложна в реализации, но не сложнее моего намерения перебить всех солдат Ульго и допросить его. Да, если я выскользну из этой ловушки, многие вопросы так и останутся без ответа. Но, пожалуй, возможность полностью оторваться от погони стоила того. Я подняла взгляд на Рандона. — Подойди ко мне, пожалуйста. — Эй, давай только без фокусов с оглушением! — Не бойся. Рандон сделал, как я просила, и опустился передо мной на корточки. — Почему ты все еще помогаешь мне? — Честно? Потому что ты нравишься мне. С той самой секунды, когда я увидел тебя на Тар… Я не дала ему договорить и поцеловала. Через мгновение оторвалась от него и произнесла: — Тогда давай выберемся отсюда.