Ловушка для генерала

План Рандона был прост и изящен. Он намеревался пройти на корабль, истребовав разрешения у капитана, а после того, как трюм откроют, чтобы Бевиин поднялся на борт, я должна была проскользнуть вслед за ним, используя генератор поля скрытности, который он передал мне вместе с одним из своих бластеров и дроидным разрядником. Оказавшись внутри, мы должны будем поднять трап и захватить корабль. У этого плана были проблемы. Например, Бевиин не знал, какое сопротивление могло ждать нас внутри. Ульго на борту точно не было, как и большей части его людей, но Рандон не знал, где находятся трое из пяти его оставшихся дроидов. Один все время был при капитане, один у корабля, а еще трое никак не давали о себе знать с самой высадки. Другой проблемой было то, что у нас не было ключа-карты капитана, дававшей доступ к навигации и управлению. Но с этим Рандон обещал справиться при помощи компьютерной отмычки. Не тех простеньких устройств для отпирания электронных замков, а настоящей системы взлома баз данных. Я спросила, откуда у него эта штука, но Бевиин лишь загадочно улыбнулся. Охрана у моей тюрьмы сменялась каждые два часа, так что на проникновение и захват у нас было чуть менее полутора часов — должно было хватить. Прежде чем уйти, Рандон снова активировал силовое поле на входе и рассадил трупы охранников в естественные позы, чтобы издалека казалось, что все нормально. Через пятнадцать минут мы прижались к оплавленной глыбе, когда-то бывшей массивным каменным блоком. Из-за этой глыбы открывался вид на ровную площадку, на которой стоял грузовой корабль Республики. Как и ожидал Рандон, трап был поднят, и прямого доступа внутрь сейчас не было. Чуть поодаль устроились у костра охранники, а у самого трапа стоял, мерно водя головой из стороны в сторону, боевой дроид с тяжелым бластером. — Жди, когда я заговорю с дроидом, затем можешь подходить. Постарайся прижаться к корпусу — так у дроида будет меньше шансов тебя обнаружить. — Да знаю я… Что мы будем делать, если он откажется тебя пускать? — Не откажется — я на особом положении. Если заартачится, я свяжусь с Ульго. Рандон посмотрел мне в глаза. Я почувствовала, что он хочет меня поцеловать, но он не стал этого делать. Вместо этого Бевиин улыбнулся и бросил: — Увидимся внутри. Я кивнула, и осталась за глыбой одна. Рандон отбежал от развалин, надел шлем и вышел на освещенную дорогу, ведшую к одному из храмов — там капитан обустроил свою базу. Медленно и осторожно Рандон подошел к охранникам. Те спросили у него что-то, он что-то им ответил. Раздался смех. Немного неожиданно для меня Бевиин не пошел к дроиду сразу, а продолжил разговаривать со стражниками. Один из них — огромный шумный гаммореанец — взял в руки топор. Я напряглась, но гаммореанец просто переложил топор, освобождая еще одно место у костра. Рандон сделал отрицательный жест рукой и еще через пару фраз отошел от наемников, направившись к дроиду. Когда тот перестал осматривать окрестности и повернулся к Бевиину, я активировала генератор поля скрытности у себя на поясе и вышла из своего укрытия. Несмотря на то, что между каменными плитами пола обильно проступала трава, я не опасалась, что чей-то живой глаз заметит ее движение под моими ногами — ночь на этой луне оказалась удивительно темной. Я уже пару лет не пользовалась генераторами скрытности и в целом никогда их не любила. На войне резкость и скорость были для меня важнее скрытности, тем более, что мандалорцы часто использовали визоры и сенсоры, направленные на борьбу с замаскированным противником. Против большинства зверей поле скрытности тоже было бесполезным — звериное чутье не просто так называется именно чутьем. Я поставила ногу на плиту, и та предательски просела одним углом, задев соседнюю плиту и издав низкий звук. Негромкий — на него никто не обратил внимания. Даже дроид. Проблема была в том, что когда я уберу ногу с этой плиты, она вернется на место и, скорее всего, снова издаст звук. Я остановилась в неловком положении, затем присела и придержала незакрепленную плиту руками. Убрала с нее ногу и аккуратно вернула плиту на место. Почти беззвучно. Не вставая, я подняла взгляд и увидела, что Рандон говорит в коммуникатор. До меня уже долетали обрывки фраз: — …да, необходимо… да, капитан… нет, я один… я проверил ее… Я поняла, что нужно торопиться. Независимо от того, получится у Рандона убедить капитана и его дроида опустить трап или нет, к этому моменту мне нужно было быть рядом с Бевиином. Хотя бы для прикрытия. В проклятом поле скрытности нельзя было делать резких движений, и пускай мне безумно хотелось рвануться вперед и покрыть расстояние до корабля за несколько секунд, я сдерживала себя и шла катастрофически медленно. Мне оставалось около десяти метров до корпуса, когда дроид повернулся к терминалу трапа и активировал его. Нужно было спешить. Я выпрямила спину и пошла спокойным шагом — при обучении пользованию генераторами поля говорили, что именно такая походка была границей, за которой поле спадало. Дроид отошел от опустившегося трапа, пропуская Рандона, и уставился своими зрительными сенсорами ровно на то место, где я была. Я остановилась, как вкопанная и стала ждать его действий. Судя по тому, что в меня еще не летели бластерные импульсы, дроид не имел системы распознавания полей скрытности, но он все равно мог заметить поле, стоило тому поймать блик от костра, например. Рандон прошел в трюм, и дроид немного неожиданно стал подниматься следом. Это был мой последний шанс. Как только голова дроида скрылась в проеме трюма, я пошла вперед, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Стальной лязг металлических ног стих — дроид поднялся на борт и, судя по всему, встал у внутреннего терминала управления трапом. У меня оставались секунды. Я бросила взгляд на наемников у костра — кажется, никто из них не смотрел в мою сторону. Я решила рискнуть — прыгнула вперед и успела заскочить на край поднимавшегося трапа. Разумеется, маскировка спала, но, кажется, никто снаружи этого не заметил. Зато это заметил дроид. Он вскинул бластер, и у меня не было никакой возможности уклониться. За мгновение до выстрела по корпусу дроида прошел разряд — Рандон ткнул в него ионным разрядником. Через несколько секунд красные глаза дроида погасли, и он остался стоять перед терминалом трапа недвижимым куском металла. — Спасибо. Рандон молча кивнул. — Как думаешь, он успел поднять тревогу? — Ну, во всяком случае, пока ничего не слышно. Я прислушалась к кораблю и была вынуждена согласиться — корабль был тих и безмятежен. Судя по всему, никого живого, кроме нас, на нем не было. Бевиин как будто прочитал мои мысли: — Кажется, здесь только дроиды. — А может, и их нет? — Ну, да… Я понимала его сомнения — казалось почти невероятным, чтобы капитан Ульго оставил на охрану только одного из своих железных друзей. Я достала бластер и тут же едва не уронила его — почему-то руки сильнее пострадали от оглушающих оков, чем ноги. К счастью, Рандон ничего не сказал, а выражения его лица я не увидела из-за шлема. — Пожалуй, разделиться, будет не лучшей идеей. — Да, ты права. Я впереди — ты позади. Дождавшись моего кивка, Бевиин направился к выходу из трюма. Я пошла за ним следом, но чуть сбоку и отставая на несколько шагов. Похоже, этот корабль давно служил не самым законным делам капитана Ульго. Малый грузовик был переделан под пассажирский транспорт. В трюме были поставлены трехъярусные кровати, а погрузочные механизмы оказались сняты. В этом импровизированном жилом отсеке никого не было. Корабль продолжал хранить молчание. Мы перешли в отсек, который на нормальном грузовом корабле был бы жилой зоной экипажа. Однако на этом судне здесь располагался целый маленький склад деталей для дроидов. Я припомнила особняк Ульго на Дровисе, и удивление обстановкой тут же пропало — даже здесь капитан предпочитал общество дроидов Неожиданно Рандон вскинул руку и выстрелил. К своему стыду, я только теперь заметила приземистую фигуру дроида, стоявшего рядом с открытым стеллажом с деталями и очень органично сливавшегося с ним. Мой взгляд упал на стойку с несколькими мечами — чуть ли не единственный предмет обстановки, не имевший отношения к дроидам. Я обратила внимание Рандона и произнесла: — Возьму себе один. Непривычно без меча. Рандон не стал ничего говорить, но я была почти уверенна, что он улыбнулся. На стенде не хватало двух мечей. Я припомнила, что у капитана не было при себе холодного оружия, когда он приходил ко мне вечером. Впрочем, это не значит, что его не было вообще. Рандон сказал, что мои вещи разошлись по наемникам — это было печально, но ожидаемо. Клинок мне было жаль — хорошее лезвие, удобный хват, кортозисное напыление, способное даже световой меч остановить. Я начала было придирчиво осматривать коллекцию капитана, но одернула себя — если все получится, у меня еще будет на это время. Выбрала клинок, который показался мне более старым, и взяла его в правую руку, а бластер переложила в левую. По-хорошему, теперь нам стоило поменяться местами с Бевиином — мне с мечом нужно было идти впереди, а Рандон должен был меня прикрывать. Но я вспомнила, как чуть не уронила бластер и снова заняла позицию за его спиной. Оставались каюты экипажа, кают-компания и кабина. Каюты по левому борту оказались пусты и необитаемы — только стояли какие-то контейнеры. На выходе из коридора левого борта Рандон сделал мне знак остановиться. Я тут же навела бластер над его плечом. Прислушалась к ощущениям — ничего. Все та же механическая тишина космического корабля. И все же Рандон смотрел на проход в центральный зал жилого отсека и не двигался вперед. С его точки зрения в этом помещении что-то изменилось за те минуты, что нас не было. Через почти две минуты он дал мне знак ждать и медленно двинулся вперед. Как только Рандон поравнялся с проходом, ему в грудь с огромной силой вонзилось лезвие меча, пробило мандалорскую броню насквозь и вышло между лопаток. Еще до того, как Бевиин начал падать, я была у прохода и ударила механическую руку, державшую меч. Раздался противный визг работы вибролезвия, и рука дроида отделилась от его корпуса. Я схватилась левой рукой за верх круглого дверного косяка, подпрыгнула и швырнула свое тело в дроида. Кажется, он успел выстрелить из бластера, но не попал. Я сбила его с ног и несколько раз ударила клинком в разные точки корпуса. Я не видела таких дроидов раньше и не знала, как именно их уничтожать, поэтому била по корпусу, надеясь зацепить важные узлы. Кажется, мне удалось вывести его из строя, но он все еще функционировал и пытался встать. Я вспомнила, что кроме меча и бластера, который я бросила, когда хваталась за дверь отсека, у меня есть ионный разрядник, выхватила его из-за пояса и ткнула прямо между зрительных сенсоров дроида. Едва успела отскочить от него и чудом избежала разрядов, охвативших металлический корпус. Через секунду все было кончено. Я стояла над поверженным дроидом и все пыталась вспомнить, попадались ли мне прежде боевые дроиды, использующие мечи. На два биения сердца я вспомнила о чем-то более важном, что все дроиды Галактики, и бросилась к Рандону. Он лежал на боку и не двигался. Меч так и остался торчать в его груди, и отрубленная стальная рука все еще сжимала рукоять. Я сняла с Бевиина шлем и увидела, что он в сознании. — Сейчас будет очень больно… С этими словами я резко дернула за железный обрубок и вытащила лезвие из тела Рандона. Положила его голову к себе на колени и закопалась в его карман с медикаментами. Достала красный шприц и воткнула ему в шею — не лучшее место, но у мандалорца в амуниции открытых мест на теле немного, а снимать броню времени не было. Затем я достала баллончик со спреем-повязкой и обработала рану на груди. — Сейчас опять будет очень больно. Я приподняла его и, насколько могла, залила спреем-повязкой рану на спине. Рандон силился что-то сказать, однако я не слушала — сейчас это было не важно. Теперь, согласно методичке республиканского военного медика, нужно было ввести обезболивающее. Я снова забралась в его карман с аптечкой и извлекла оттуда синий шприц стандартного мандалорского обезболивающего. Неожиданно Рандон перехватил мою руку. — Не нужно, Митра. — Помолчи. Я остановила кровь, теперь твой главный враг — это боль. Рука Рандона ослабла, и я смогла ввести ему обезболивающее. Все — оставалось лишь ждать. Через несколько минут станет понятно, успела ли я с реанимационным уколом. Я погладила его по голове. Он не говорил больше — лишь глядел на меня немного удивленно и очень серьезно. Я обратила внимание, что он пытается завести правую руку к себе за пазуху. Потянулась туда и нащупала какую-то тяжелую металлическую коробку. Вытащила ее и увидела, что это была компьютерная отмычка — та самая отмычка, с помощью которой мы хотели взломать управление этим судном. Я положила ее на пол и произнесла, посмотрев Рандону в глаза: — Не беспокойся, я смогу ей воспользоваться. Я вытащу тебя с этой луны. Несколько минут прошли. Лучше не становилось. Наоборот — руки Бевиина холодели, а пульс почти перестал прощупываться. Неожиданно он произнес на мандо’а: — Жаль, что я не успел познать тебя, старшая сестра. — Ты познаешь меня в час Великого последнего боя, младший брат. Рандон улыбнулся моим словам и умер. Я аккуратно положила его на пол и поднялась на ноги. Бросила взгляд на компьютерную отмычку. На то, чтобы взломать стандартный навигационный компьютер корабля республиканского флота, ей в любом случае нужно было время, а все время, которое у меня было, я уже потратила на то, чтобы помочь Рандону. У меня не было ни малейших сомнений в том, что дроид, напавший на нас, передал сигнал тревоги. Значит, скоро они будут здесь. Я посмотрела на улыбку, навсегда застывшую на губах Бевиина. Сняла с себя пояс и из всех вещей оставила у себя лишь меч. Путь к трюму был удивительно долгим. Когда мы с Рандоном проходили по кораблю в первый раз, он не показался мне настолько большим. Я бросила взгляд на поднятый трап и на дроида, который все еще стоял у панели управления. По-прежнему не было слышно никаких звуков, впрочем, я не была в этом уверена на самом деле — я ничего не услышала бы в любом случае. Я перехватила меч покрепче и активировала открытие трюма.