Doom-Doom

Тесно. Душно. Вдох-выдох. Рокочет в фильтрах, норовит затуманить стекло. Обработано, не запотеет. Подземный зелено-туманный мир ясен, в отличие от жизненных перспектив. Крошечный его кусок. Эрику не привыкать. «Целус» открывает не только мир под землей и двери высоких чинов. Небо - наконец его, весь последний год маячило за стеклом. Дразнило, напоминало о том, что было. Форточка больничной палаты, окно кабинета. Фоторамка, слепящий монитор в ночи. Маняще-голубой. Выжженное пятно на сетчатке. Рабочие ночи врезались в лицо кругами под глазами. Казалось, все в прошлом. Афганистан, Ирак – Эрик вырвался на свободу, но вокруг глаз – вновь круги. Отпечатки очков противогаза. Ничего. Не привыкать, да и поправимо. Главное – найти Рейч. Вокруг - черные маски в камуфляже. Вздыхают шумно-тяжело, трутся плечами. Локоть Гарсии бодает под дых. Потянешься за шиворот, к кольцу – также заденешь другого. Колчеку будет полезно. Эрик сжимает пистолет, вдыхает поглубже. К черту приметы. Это антинаучно. Кабина грохочет будто назло, оповещает о прибытии тварей. Скрипят дверцы, и щелкают карабины вместе с коленями первого ряда. Прицелы – вперед! Пусто. Безжизненно. Гудят, нагнетая, ультрафиолетовые лампы. Внизу они включены постоянно. У подъемника – последняя безопасная зона. - Блядь, и где этот караул? – Гарсия размашисто шагает вперед. Карабин – наготове, как и пара ругательств в адрес незадачливых дозорных. Волнительно. Будто высадка на Луну. Армстронг себя чувствовал также? Скрытно-нервно, волнение портит торжественность. Во рту – сухо. Чешется нос. Рукоять пистолета греет сквозь перчатки. Обнадеживает, как и твердость первого шага со здоровой ноги. Впервые – в новом качестве. Не плетущийся за Рейч и Кеем, не кинутый муж, слабое звено и жертва вампиров. Член карательной группы. Сопровождающий, но даже так звучит лучше. Рейнджеры уже прочесывают площадку. Темные фигуры, хрен друг от друга отличишь. - Чисто! Чисто! – приглушенно кричат со всех сторон. - Дозорным, это Главный Ястреб… Ай, блядь, - Колчек морщится. Писк смычком водит по барабанной перепонке – Эрик и сам понижает громкость. Базовая точка. Ящики с боезапасами отправляются под столы и охрану дежурных. На столе рядом со стационарным передатчиком лежит карта. Три фигуры – рядом, последний раз проговаривают маршрут и порядок сигнализации ракетами. Приоритет поддержки «Альфа» - «Бета» - «Гамма». От маршрута не отклоняться, по мелочам не сигналить. Униформа равняет и обезличивает. Старшие все равно выделяются. Гарсия - спокойнее всех. Держит винтовку в опущенной руке, слова – что патроны, нужно экономить. Чарли в нетерпении пританцовывает на месте. Тянет длинную шею к карте, едва не тыкается в капитана лобовой частью маски. Ну а Колчек… Это Колчек. Фонари и лампы подсвечивают торчащие на козырьке нитки. Будто паутина налипла, след накопленного кепкой опыта. Потрепанная. Волнение робко прячется за лампами. Команда – боевая, щелканья не пугается. Сжатый кулак – вверх, все замирают. Первый – Гарсии. Пара шагов вперед, базовая стойка. У писсуара больше неловкой суеты, чем перед инопланетной тварью. Вампир стелется по земле, шипит грозной коброй. Гортанно щелкает. Отростки на голове чуть шевелятся, гипнотизируют. Рывок! Крылья распахиваются во всю длину, когти... Выстрел! Дум-дум отбрасывает монстра назад. Грудная клетка – распахана, сочится черной кровью. Больше не взлетит. Тварь сучит лапами, щелкает истошно-панически. Ползти некуда, инстинкту выживания – плевать. Как и Гарсии. Он не торопится, шаг тяжел и неотвратим. Вбивает страшную истину берцами в черные скалы – и пулей в череп визжащего вампира. Охотники нынче - жертвы. Впереди – уже не одиночка, монструозная группа. По команде первый ряд опускается на колено, Эрик – среди них. Внезапно. И неудобно, нужно впредь держаться позади. Эрик примащивает протез поустойчивей. Вместо коробка с кольцом – заряженная дум-думом Беретта. Точно в сердце. Улыбку Рейч вспоминать приятнее, нежели следить за корчами монстра. С другой планеты, а рефлексы все те же. Занятно! Интересно, ученые уже… Знают. Не думать о Клариссе и белых халатах. О камуфляжных – тоже. Солдаты чумными докторами проходят по пораженной территории, выжигают заразу. А сами? Где не ступала нога охотников, пепел шуршит по-осеннему сухо. Закрой глаза - окажешься в октябрьском Нью-Йорском парке. Шелестит под ногами желтая листва. Шаг - под ногой хлюпает лужа. Противно-тягуче, маслянистой чернотой. По этой тропе охотники уже проходили. Эрик морщится, вытирает подошву о мох. Иллюзия рассыпается изумрудными искрами мха. Противогаз надежно защищает от спор. Режет мир, отсекает все лишнее. Людская кровь отдает железом, коконы вампиров - "больничные", воняют формальдегидом. Чем пахнет местная смерть? Проверять не хочется. Меньше знаешь, крепче спишь. У Эрика - профдеформация. К знаниям тянется, спит и так хуже, чем положено полковнику. После этой бойни и вовсе не уснет. Лучше дышать собою. Мятным несвежим освежителем для рта, древесным одеколоном и загустевшей слюной в уголке губ. Терпимо. Отвлекает. Возможно, не вывернет. И не должно! Полковнику Кингу нельзя. Пейзаж искорежен взрывами и пожаром. Узнаваем пытливым глазом. Здесь. - Я проверю вон там, - рейнджер кивает походя, выцеливает мелькнувшую тварь. Пригнуться, пролезть под колонной. Коконы раздавлены, янтарное содержимое каплями смолы блестит на свету, липнет к куртке. Неподалеку – Зал Звезд. Рядом. Где-то рядом. В тени что-то шевелится. - Рейчел? – неуверенно-негромко, на грани пропускной способности маски. Фонарь мощный. Просвечивает крылья, капилляры и вены – черные росчерки жизни на тонкой мембране. Выстрел! Палец дергается, жмет на курок секундой ниже. Попадание Эрика прерывает агонию. Крылья поникают, распластываются безжизненно по черным скалам. - Вот он где, сука! – рейнджер пролезает следом, пинком переворачивает тяжелую тушу. На тонкой перепонке остается отпечаток подошвы. – Осторожнее, сэр. Лейтенант просил не отходить далеко. - Как любезно с его стороны. Как за дитем малым. Эрик дергает подбородком, возвращается к группе. «Бета» движется и действует методично. «Альфа» - стая охотничьих собак. Разрывает на куски пойманных, загоняет жертв под прицелы с флангов. «Гамма» радостно вторит. Судя по эху, уходит вперед. Машет хвостом, бежит за дичью и похвалой. На душе мерзко. Палец жмет на курок резче обычного. - Отношение — это мелочь, которая многое меняет. - Че? - Уинстон Черчилль, - Эрик карабкается на уступ, встает рядом. Вид – панорамно-королевский. – Знаете такого, лейтенант? - Вы придурка за меня не держите, - черная тень скрывается из виду. Клацает разочарованно карабин. – Премьер английский. Умный был мужик. - И это все? Все, чем Вы смогли удостоить величайшего британца прошлого века, стоявшего у истоков ООН? Без него не было бы ни Коалиции, ни нас здесь… Фырканье. Плохой пример, но Эрик не сдается. - Ни победы во Второй Мировой. Союз Америки и Британии против Германии… - После душа голышом и «Премьеру Великобритании нечего скрывать от президента США», - вампир бежит от света. - Плавали, знаем. Из М16 и анекдотов – по надеждам об умной беседе, пли! Взмах руки. Его отталкивают с пути, Эрик - помеха. - Черчилль был мудрым человеком, - поджав губы, с нескрываемым недовольством. - Чванлив и высокомерен, как любой англичанин, но суть американцев разглядел прекрасно. Всегда поступят правильно - после того, как испробуют все остальное. Напоминает кое-кого, не так ли, лейтенант? - Определенно. Фраза съедена южным акцентом и маской, но… Оглядывается на секунду. Проверяет реакцию. - Это ирония? – угрожающе-радостно, не только от сравнения с Черчиллем. Зацепка с Колчеком привычна, до одури нормальна. В отличие от смерти вокруг. - Никак нет, сэр. Тут и без бесед о политике развлечений достаточно. Выстрел. Контрольный. Минус один. Осколок статуи проплывает мимо Чарли с его «Гаммой». Разве что Гарсия может забрать приз себе – стрельба со стороны «Альфы» не утихает. Но на кой ему осколок? Капитан – по трофеям иного рода. - Значит, и для Вас это развлечение? – Эрик не уступает фонарю Колчека, лезет в каждую щель. – Я был о Вас лучшего мнения, лейтенант. - Неужели? Выстрел не в бровь, а в глаз. Дум-дум рвет плоть, обнажает нутро язвительной шутки. Для Эрика - в первую очередь. - Представьте себе. Как настрой после Гарсии? Не думаете подать заявление о переводе? - В Германию-то? - Нет, в спецназ. У Вас отлично получается, такое рвение. Подготовка тяжелая, как и задачи. С улицы в «Дельту» не берут – только переводом от полка рейнджеров или с других воинских частей. По личному желанию. Курок вдавлен до упора. Карабин ретиво задирается от отдачи, кашляет холостыми. Вся обойма – в одну цель. Не в ту. Ругань сквозь зубы, перезарядка. Эрик Вьетнам не застал - ходил под стол пешком. Оно и к лучшему. Долго бы не протянул. Солнце жарит. На зубах - песок, под ногами склочного офицера - осколочная без чеки. Морпехов злить опасно. - Вы всегда так реагируете на комплименты, лейтенант? Нынче требования по набору в корпус жестче. Уголовников и наркоманов не берут, да и Колчек – лучший из лучших. Да если б и не был! Эрик робеет на генеральском ковре и перед Рейчел. Только перед ними! - Они излишни, сэр. Я выполняю свою работу, Вы же этого хотели. - В корпусе воспитывают не только стрелков, но и палачей? У морпехов много шума и пафосных фраз. Semper Fi звучит гордо – сам не чурался повторить! По факту наследие Проекта Ста Тысяч еще сильно. Не поездка, а сплошное разочарование. Не команда, а сплошные головорезы! Uno ab Alto. Один за всех и над всеми. - Нужно же навести порядок, раз "Целус" загнал нас в помойку. Будто и нет бойни. Только зуд наушника в ухе – и Колчек напротив. - А Вы нарываетесь, лейтенант. Добьетесь, что чванливый англичанин поставит пару подписей и организует командировку. - Как прикажете, полковник! Там явно лучше, чем здесь! В лицо, резким выдохом. Импульс, выстрел, о котором позже жалеют. Эрик может это устроить. Не уверен, что хочет. Видит в маске лейтенанта отражение своей - и алый отсвет бойни неподалеку. «Альфа» стреляет. Из винтовок и ракеты - зовет на помощь. «Бета» явится. Несется вскачь под писк неисправной связи, лихо перемахивает через сгоревшие коконы. Проемы, щели, прыжок с платформы – как в воду нырок! Угнаться невозможно. Эрик утешает себя тем, что и не хочется. В прошлый раз это завело Кея и Колчека в иракскую засаду. Сейчас, конечно, иракцы закончились, но… - На землю! – пуля летит быстрее капитанского рыка. Трещат перед глазами изумрудные вспышки. Мох взрывается, обдает искрами лицо – противогаз защищает. От спор, не от пуль. Дум-дум свистит над головой. Это так встречают подмогу?! Впереди Колчек ничком отползает в укрытие. Точно кепка заговоренная! Рейнджер, что бежал вторым, не шевелится. Фонарь от винтовки бьет по окровавленной маске вкось, выхватывает впереди черные тени. Топорщат крылья, стелются по земле. Огонь продолжается. - Какого черта, капитан? – Эрик заползает в спасительное укрытие, припадает спиной к колонне. Горят легкие и мышцы. Пробежка не хуже встречи. - Именно! Что за групповуха? - Дозор, блядь, придурки! – Гарсия без маски: сорвал, чтобы кричать громче. – Встречный огонь, ошибка идентификации! «Альфа» лежит вокруг. Дум-дум не оставляет шансов. Алое с черным, красные водянистые разводы по нефтяному маслу. Колчек высовывается на секунду. Очередь чиркает по краю колонны, высекает царапины на камне и на выжженном солнцем козырьке. - Блядь! - оседает обратно, одергивает сбитую вбок кепку. – Вроде за мостиком, нихера не видно. Кэп, прикрой! - Одно попадание и Вам конец! Ответа нет. Как и разницы для этих двоих. Без суеты, рублеными фразами. Гарсия кроет широко, свинцом и матами, пока Колчек смотрит. Эрик пытается выйти на связь. Регбисту не пробиться сквозь помехи, как голосу - через шипение монстров и стрекот винтовок. - Точно за мостиком! Накрепко засели, так не достать, - передышка и перезарядка. - Какой приказ? - Заряжай БФ! – гаркает Гарсия. В щетине – серый пепел и гарь, на щеке – алые брызги. По своим. Чужих тут нет, ситуация – страшное недоразумение и швах. Может, и правда… - Нельзя белым фосфором по людям! – не ему, себе. Не должно быть исключений! - Мне решать! Джейсон, заряжай! - Мы их выкурим и возьмем! Самонадеянно или уверенно? Смотря как и куда стрелять. Для дымовой завесы белый фосфор дозволяется. Им можно припугнуть - на это Колчек и рассчитывает. А Гарсия? Нужно делать!.. Что-то. Вмешаться, остановить! Подумать. Привычка требует времени. Боевые мыслят куда быстрей, каждый – на свой манер. Гарсия высовывается первым. Прикрыть огнем, выиграть секунду для пуска снаряда. Карабин крепко сидит в мускулистых руках. Предает! Выволакивает за собой из укрытия, навстречу хищному клекоту. Ракета давно погасла, вне фонарей – тьма. Не стрелками едиными страшна. Второй вампир вспрыгивает на колонну, тянется когтями к карабину Колчека. Тот валится в сторону, сейчас выстрелит! БФ-ом, в упор! Эрик быстрее. Рвется рукой к поясу, вспыхивает ультрафиолетом. Монстр с визгом отскакивает. Они вновь в укрытии, открытом вблизи и сверху. - Отступаем! - по-пластунски, с включенной лампой, до ближайшей трещины – и в темноту. УФ отпугивает вампиров. Пули не боятся ничего. Дум-дум режет отступление, разгоняет очередью в разные стороны. Их трое. Рейнджер летит спиной на стену, брызжет алым на светящуюся слизь. Уже двое. Мелькают фонари, трещат позади винтовки, шипят вампиры. Скрежещут по камню когти. Дыхание сбито в жгучий комок, как карта – в памяти. Куда они, где они?.. Колчек вдруг тормозит, разворачивается. Хватает за воротник куртки – решил избавиться от тормозящего и бесящего полковника! Эта мысль канет в ночи, как они – в глубине расщелины. Колотятся сердца, разделенные плотью и одеждой. Стынет выдох, протискиваясь через фильтр. Вампиры близко. Пульс грохочет в ушах губительной канонадой. Ждать. Вжаться спиной в пульсирующую зеленую слизь, сжать в руке лампу. Шипение, скрежет когтей. Шорох чего-то тяжелого по камню, треск задетого мха. Колчек подается вперед. В отражении его маски – тень вампира. Монстр волочет за собой убитого рейнджера. Карабин приподнимается… Нет, нельзя! В запретах рука Эрика тверже, чем в стрельбе. Нужно усилие, чтобы вырвать приклад. Колчек его не прикладывает. Тихо. - Что думаете, лейтенант? Какова обстановка? – вздох оглушает, но необходим. - Обстановка – пиздец, сэр. - Да? А по-моему, фратрицид чистой воды. Языки разные. Суть одинакова. - Нельзя было соваться без связи. «Гамма» сержанта ушла вперед. Это наверняка дозор. Эх, кружку бы кофе да маркер с доской... Эрик шевелится, старается не терять ни равновесия, ни мысли. - Больше некому. Выстрел по одной цели с разных сторон. Туман войны, ошибка идентификации, все по классике… Что такое? - Странно это. Хрен с ней, с перестрелкой, но почему не прекратили? А вот это вопрос. К логике или моральной составляющей "Дельты". - Отрицаешь – предлагай. У Вас другие версии? - Никак нет, сэр, - вздох. Черт с кофе, от похмельной Клариссы было больше конструктива, чем от Колчека - в лучшие дни. – Вам в ВВС виднее насчет огня по своим. Выглядывает воровато. Еще щелкают, шумят неподалеку. Раздраженный вздох, трещит натянутый шов камуфляжной куртки. Молчание тоже натянутое. Напряженное. Системы наводки ошибаются. В руках ВВС – мощнейшее из орудий. Бывает, что бьет по неверно определенной цели. Или, что страшней, по своим. Термины для прикрытия изобретаются быстрее новых методик и алгоритмов. Гражданские? «Сопутствующий ущерб». О «дружественном огне» предпочитают не упоминать вовсе. Не бравая это смерть, бьет по боевому духу. Пищит в ухе наушник. Под храмом радио не работает, а вот сарафанное не подводит. Из уст в уста, мутными слухами… До ушей не рядовых, но офицеров. - Вы про Насирию? Так бывает, лейтенант. В ВВС тоже люди. Всем свойственно ошибаться. Строго-сухо, с горькой ноткой печали. Как значатся в отчетах жертвы «Целуса»? - Первый блин всегда комом? Повторяетесь, полковник. У морпехов сила есть, ума не надо. По звездам Эрика не нагнать, в злопамятности Колчек наступает на пятки. Стычка после падения Рейчел. Продавленное сквозь сомкнутые зубы «Вас понял» - и последующие претензии на царство. В мелочах, но все же. "До" нарушений субординации не наблюдалось. Наболело. Эрик – лишь графитовый стержень, ускоряющий ядерную реакцию. Вне активной зоны бессилен, но если подвести к урану... Отношение – мелочь, которая многое меняет. - Похоже, у Вас ко мне накопились претензии, лейтенант. Обсудим? Его считают бесчувственной сволочью. Ожидаемо, он наслышан о жесткости инструкторов морпехов - косит под них с порога, но... Обидно! До влажной наволочки, до стесанных в кровь пальцев. Наверняка и выговор за иракца воспринят в том же ключе! Возмутительно и чревато, нужно немедленно… - Позже, полковник. Не место и не время. Будто Чарли кляп в рот запихал. Эрик поджимает губы, приосанивается, хотя в узком пространстве откровенно негде: - Похоже на приказ. - Это он и есть. В отсутствие капитана операцией руковожу я, - задирает подбородок, бодает фильтром фильтр. – Есть возражения? У полковника – нет. У Эрика же знатно подгорает. Почему Колчек? Не Гарсия, не Чарли, именно этот недалекий! - И что предпримет руководитель операции? – плевок презрением. Кабы не маска, был бы в лицо. – Отступим к подъемнику и доложим все через стационарную связь? - Нет. Сперва найдем группу Чарли. В чем-то разумно. «Гамма» и так ушла вперед. О произошедшем не знает, рассчитывает наверняка на поддержку от прочих групп. Слишком рискованно. - И как Вы себе это представляете? Пуститесь в погоню? – через убитых вампиров приходится перешагивать. Чарли расстарался. - Выскочим на них, и все. Также могут расстрелять. Ликвидация вперед задержания. - У Вас есть другие варианты? Эрик бежит без остановки последний год. Устал. Полковнику Кингу это не по рангу. «Гамму» можно вызвать на склизкий ковер ракетой «Беты». Конечно, есть риски. Ракету видно отовсюду – и всем. Твари умны, могут заглянуть на праздник. Щелкает М16, глотает свежий магазин. Вампиров есть чем встретить. Их же встречают светом фонарей в лица. Эрик жмурится, задерживает дыхание. Надо было в укрытие. Капитан и сержант – одна сатана. Вдруг пальнут на упреждение? Гарсия мог. Еще наверху предупреждал: лишние в зоне зачистки – не его забота. Колчек - отбитый. Вера в людей и бесстрашие перед смертью откровенно нездоровые. Останавливается, поднимает руки с оружием, тянет уверенно-хриплое: «Только не в лицо, если подыхать, то красивым!». - Джейсон, это ты? – нервный смешок. «Гамма», в полном составе, опускает оружие. – Могу и в задницу, если развернешься. Чего вдвоем, где остальные? - Нет остальных. Схлестнулись, блядь, с дозором. Огонь по своим, из «Альфы» и «Беты» - только мы плюс одиночки. - Во дела, - плечи опускаются. Сержант тянется рукой к лицу. Натыкается на маску, сердито шикает, скребет пальцами по ней. – Паникеры ебанные. А кэп где? - Вампиры уволокли, - Чарли вздрагивает, стискивает карабин. Может, оно и к лучшему. Не придется отвечать за лажу подчиненных. Капитан не только брифинги проводит. Под ним – целый батальон. За сотню человек, один ошибется – иметь будут капитана. В полку виноватых Кэмп-Слейера прибыло! Проклятое место. Черная дыра для командиров. - Нужно найти его!.. И остальных, конечно, – наседает, как на допросе, проседает голосом под гнетом эмоций. - Кэп опытный, но даже ему в одиночку придется несладко! Лейтенанта тоже утаскивали, толку? Жив, цел, орел морпеховский. Они поразительно похожи. Капитан поумней. Выберется. - Нужно в первую очередь сообщить наверх о потерях, - Эрик не собирается уступать. Мысли о совместных годах и дружбе неуместны: нужно думать об отряде в целом. - И подкрепления дождаться, нас слишком мало! - Ага, одно окружение – и все, блядь! Прощай, одиночки. Джейсон, бля, я прошу! Мы должны… - Вы должны оба заткнуться и дать мне подумать. Наглость застревает в горле. Не поговорить, с трудом проглотить и переваривать еще сутки. Эрик отходит от шока, когда лейтенант дергает молнию на его рюкзаке. - Как у вас с боеприпасами, Чарли? – «Гамма» подсчитывает, отчитывается. – Мало. Что поделать, тварей отстреливали! Более чем успешно: на кусочек славы и статуи Чарли точно заработал. - Нужно вернуться к подъемнику, - у Колчека с патронами тоже негусто. Не будь Эрика-оруженосца, был бы на мели. – Подзарядимся, свяжемся с землей по стационарной и вернемся со свежими силами. Мы вернемся, Чарли. Морпехи своих не бросают. Эрик уповает на маску, закатывает глаза. Настолько демонстративно, что это чувствуют даже толстокожие военные. - Вы, полковник, можете остаться у подъемника. - Ни в коем случае. Как любезно! Эрик останется с отрядом. Если не отстанет, конечно. Сил на это уходит немеренно. - Найти бы этих героев и... Ух! Это ж надо! – Чарли качает головой и винтовкой, перепрыгивает через тело вампира горным козлом. - По своим шмалять, блядь… - Еще и продолжать стрелять при попытке связаться. У Вас в отряде слишком целеустремленные ребята, сержант. - А то ж! – фыркает, наверняка морщит нос. – Лучше погибнуть в бою, чем попасть в руки капитана. - Самосуд? - Че? Не-е-е, - тянет настолько презрительно, что сомнений в искренности нет. – Мозги вынесет как контрольным в голову. Реально лучше сдохнуть. - Тогда нам стоит быть осторожнее. Охота может быть не окончена. По спине течет холодный пот. Эрик оглядывается, следит за взметнувшимся фонарем Колчека. Того посетила та же мысль? Немудрено, неделя общения с Гарсией. Регбист вновь берет слово. Вновь – безуспешно. Линия перебивается на невнятное шипение и пищит придавленной мышью. Значит, буря на исходе. Шансы выйти на связь и потребовать немедленной сдачи растут с каждой минутой. Идут дальше. Забираются на платформу, Эрик отвергает помощь Чарли. Сам! Тот протирает пустой ладонью штаны, тянется к следующему рейнджеру… Выстрел в спину, меж лопаток. Тянул человека – затаскивает кашляющий кровью труп. - Ложись! – Эрик давит на плечи авторитетом и руками. Короткая очередь скашивает тех, что еще внизу, точно мор, злой рок. Замолкает – рычание Джейсона с ответным огнем пугают стрелка. Дозорные не хотят отпускать свидетелей? Зачистка приобретает совершенно иной смысл. - К подъемнику, быстро! – огонь подавляется огнем. Ствол у Колчека лишь один, а внизу уже стрекочут вампиры. Знакомое «справлюсь!». Эрик после него получил при отступлении по лицу. Пускай первым идет Чарли! Эрик обождет. И поможет, только бы не простаивать! Грохочет Беретта. Раз, два! А хорош. - Блядь, идите! Справлюсь, говорю! Ни слова благодарности. Эрик отступает. Позади раздается стрельба, топот берцев. Колчек замыкает, притормаживает. Сколько еще выстрелов до того, как винтовка захлебнется? Дыхание оглушает. Под ногами хрустят осколки. На площадке темно, подъемник – на месте. Ждать не надо, слава Богу! Чарли в сердцах бьет кулаком по приемнику. - Не работает, сука! – звонким отчаянием по нервам. Эрик залетает в кабину, вышибает коленями калитку. - Черт с ним, давай сюда! Джейсон! - Джейсон! Маска летит в сторону вместе с криком. Сержант садится на колено. Дум-дум подсекает несущихся монстров, когти свистят у самой кепки. Уклон! Уже не до стрельбы – беги или перезаряжайся. Колчеку и нечем. - Двигай! – Эрик дергает за рычаг. Еще раз, еще! – Мало каши ели, блядь?! Залетает в кабину одновременно с руганью. Никак, лифт неподвижен. Открыт для прострела. - БФ! – врассыпную из кабины. Прыжок! Деревянный борт врезается в живот. Удар о камни выбивает дух, шипит белая смерть, прожигая ботинок. Не без помощи Эрик отползает за камни, отмахивается от Колчека. Поздно спохватился. Ноге не помочь уже год! Выстрелы совсем рядом. Через скалы переваливается дергающаяся туша. По лицу прилетает крылом. Эрик валится набок, едва заползает обратно, как дум-дум высекает искры у самых ногтей. Вдалеке шаги. Замолкают. - Вот мудак, - выплевывает Колчек. – Близко не идет. Какие-то жесты, знаки в сторону… Кивок. С Чарли за другим камнем о чем-то договорились. - Что будем делать? Пошли в дело запасы рюкзака. Жужжание молнии – непозволительно громкое. - Дам дым в проход, проскочу. Вызову огонь на себя, и Чарли его снимет, - сухо, не отвлекаясь от дела. Щелкает предохранитель гранатомета, Эрик открывает рот. – Не высовывайтесь. Мы все сделаем. - Будьте осторожней. Совет ценней некуда. Хочется верить, что не будут лезть на рожон. Когда в воздухе летят цветы, не до геройства. Колчек считает иначе. Это его работа. Долг. Шипит белое облако. Рывок, запоздалый прострел вслепую. Пара дразнящих очередей с выгодной позиции. Стрелок делает шаг в сторону. Одинокий выстрел! - Блядь, будто в шахматы развели! - Чарли присвистывает, оттопыривает большой палец. - Хорошая работа, сэр. - Не расслабляйся, - Колчек перемахивает через камень, идет к трупу. В проходе никого, но на рефлексе метится поверх. – Площадка просматривается, нужно двигать... Куда-нибудь. Что с подъемником? Эрик осторожно встает. Нога держится, хоть на протезе и глубокие дыры. Ботинок прожжен в хлам. Натуральная, черт ее дери, кожа… Последнее, о чем стоит сейчас жалеть. Кабина чадит серым дымом, на рычаг не отзывается. Стационарный передатчик потрепан в перестрелке. Корпус оплавлен брызгами фосфора, но не работал и до подрыва. Провода... - Чарли, патроны кинь. Я почти пустой. - Одну секунду, - сержант шарит рукой под столом, садится на корточки. – Бля, где они? - Издеваешься? Нашел быстро. Возня из торопливой переходит в отчаянную. Скрипит натужно стол, царапает ножками черный камень. Чарли светит фонарем, луч выхватывает темные разводы по камням. Сгустки пахнут железом, размазываются по пальцам багрецом. А где дежурные? - Нет боеприпасов! Богом клянусь, везде посмотрел! - Не втягивай Бога в эту херню! – до трупа – пара шагов. Лейтенант разворачивается, возвращается к Чарли. - У тебя глаза на заднице, что ли? Следы берут начало у столов, тянутся к лампам - и дальше в логово. Эрик присаживается на корточки у ультрафиолета, снимает маску. Воняет не дымом. Не озоном и не горелой пластмассой. - Диверсия, - хрустят колени и досада некачественной пломбой. – Провода перерезаны – и у передатчика, и у ламп. - И припасов, блядь, нет, - пинок по невиновному столу. - Чарли! Ваши ублюдки настолько боятся правосудия, что решили поиграть в партизан?.. Эй. Эй, полковник! Вы как на ладони. Лучше бы помог оттащить тело в сторону. Форма стандартная для дозорных: камуфляжный костюм, капюшон и противогаз… Что от него осталось. Чарли снес полголовы, сбил с лица маску. Остов цепляется за что-то, не хочет слезать. - Что там? – Колчек подходит ближе. Застывает на месте, выдыхает свистяще. Да. Эрик не единственный рогоносец в пещерах. Обстановка – и впрямь пиздец.