The Curse of Slytherin/Проклятие Слизерина

      — Серьёзно, Грейнджер? Ваш с Уизли дом мечты?       Гермиона была слишком довольна своей находкой, чтобы обращать внимание на реплику Малфоя. Первый и последний раз они с мальчиками были в Визжащей хижине на третьем курсе при весьма драматичных обстоятельствах, и было довольно странно, что они с тех пор так ни разу туда и не наведались.       — Это отличное место, чтобы попрактиковаться, там полнейший бардак! — с сияющей улыбкой воскликнула Гермиона.       — Вы что, реально там были с Уизли? Я же просто пошутил, неужели вы восприняли мою шутку как предложение воспользоваться этой хибарой для того, чтобы предаться плотским утехам? — скривился Малфой.       — Что?! Фу, Малфой, как гадко! — грейнджерская улыбка в мгновение ока исчезла, незамедлительно трансформировавшись в гримасу из смеси возмущения и отвращения. — Во-первых, мы с Роном просто друзья, а во-вторых, нас привёл туда Грим и… — тут Гермиона осеклась, понимая, что лучше оставить эту информацию при себе. — В общем, это было связано с Сириусом Блэком.       Малфой медленно кивнул, изогнув бровь, не имея ни малейшего желания выведывать подробности захватывающего приключения «золотого трио».       — Не хочешь сходить на разведку? — вдруг выпалила Гермиона, внезапно осознав, что эта встреча — не что иное, как подарок судьбы. Сейчас был идеальный момент для выполнения просьбы Гарри, нужно было включить всю свою смекалку и не упустить эту возможность. — Вход в хижину находится под Гремучей ивой…       — Ты что, зовёшь меня на свидание? — вкрадчиво протянул Драко, растянув губы в издевательской усмешке.       — Я? Да никогда в жизни! — лицо Гермионы густо залилось краской. Сколько бы она ни работала над тем, чтобы не реагировать на малфоевские уколы, он всё равно умудрялся её смутить какой-нибудь подлой шуткой из своего арсенала.       — Слава Мерлину, потому что я бы скорее сдох, чем согласился на такое, — и, отвернувшись, бросил через плечо: — Увидимся в школе.       Он зашагал в сторону леса, пока Гермиона пыталась прийти в себя после очередного обидного высказывания. Внутренняя маленькая девочка кричала, что ей необходимо как следует обидеться на Малфоя и уйти с высоко поднятой головой, но взрослая рассудительная девушка подсказывала, что нужно быть выше этих глупых подколов и поступить мудро. И чтобы при этом не перечить маленькой девочке, Гермиона гордо вздёрнула подбородок, вскочила с камня и крикнула Малфою в спину:       — Что ж, как пожелаешь, это даже к лучшему! За неделю я усовершенствую невербальные заклинания до такого уровня, что снова уделаю тебя с огромной радостью!       Она резко развернулась и направилась в лес, внутри себя отсчитывая секунды до появления желаемого эффекта. Когда она досчитала до семи, сзади послышались быстрые шаги, которые замедлились только тогда, когда они с Малфоем поравнялись. Гермиона всеми силами сдерживала рвущуюся победную улыбку, вместо неё удивлённо подняв брови, когда заметила Драко, идущего рядом.       — Не дождёшься, Грейнджер, я так просто свою победу тебе не отдам. Как там говорится? «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе»? — надменно ухмыльнулся Малфой, не глядя не неё.       — Точно, — тихо подтвердила Гермиона, находя для себя совершенно иной смысл этих слов.       Они шли через лес, старательно избегая смотреть друг на друга. Гермиона находилась в каком-то трепетном предвкушении и не могла поверить, что действительно ввязалась в эту авантюру. Определённо, их сегодняшняя встреча была огромным жирным знаком, который служил призывом к действию. И правда, сколько разных сценариев она ни проигрывала в своей голове, чтобы завязать с Малфоем подробную информативную беседу и при этом не быть посланной далеко и надолго, всё было обречено на провал. Её сейчас обуревали самые разные мысли и эмоции. «Мерлин, во что я влипла? Неужели я и правда втираюсь в доверие Драко Малфою, чтобы выведать у него планы Волдеморта? Это очень, очень плохо… Он ведь не тупой, догадается. Мерлин, помоги!»       — Что там Поттер?       Гермиона вздрогнула, резко распахнув глаза.       — Что? О чём ты? — пискляво отозвалась Гермиона, издав нервный смешок. «Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Неужели я себя уже чем-то выдала?!»       — Не думал, что у тебя проблемы с памятью, Грейнджер, и ты уже успела позабыть о том, как этот шрамоголовый тролль вчера всех вверг в полнейшее охерение на зельях.       — Ах, ты об этом, — облегчённо выдохнула Гермиона, тут же стараясь скрыть свою странную реакцию волной возмущения. — Не так уж он хорош в этом, как могло показаться.       — Это мы и так знаем, — фыркнул Малфой. — С трудом могу себе представить, чтоб драгоценный Избранный был в состоянии хотя бы заварить себе чай, учитывая его навыки в зельях.       Гермиона усмехнулась. Здесь Малфой глубоко ошибался: жизнь с Дурслями научила Гарри не только заваривать чай, но и превосходно готовить, однако зелья и правда никак ему не давались.       — Есть на то причина, почему вчера ему так повезло.       Гермиона решила сделать новый шаг, который послужит ключиком к постепенному расположению Малфоя. Импровизация всегда давалась ей очень хорошо, интуитивные действия нередко приводили её к успеху. Она подумала, что должна довериться своему чутью. И не прогадала.       — Причина? Какая? — оживился Малфой с плохо скрытым любопытством.       — Ну… — она замялась. — В общем, если ты помнишь, Слизнорт выдал Гарри и Рону учебники. Так вот, учебник Гарри оказался исчёркан вдоль и поперёк кем-то, кто раньше по нему учился. Там куча рукописных советов по приготовлению зелий, которые разительно отличаются от рецептов, предложенных в учебнике.       — Охренеть, — усмехнулся Драко, цокнув языком. — Вот же хер очкастый, святого из себя корчит! Он должен был вернуть учебник, ну, или хотя бы варить по рецепту, как все мы.       — А ты бы вернул, если бы заметил на полях массу полезных советов? — лукаво поинтересовалась Грейнджер.       — Нет, конечно, — довольно ухмыльнулся Малфой. — Я ведь не претендую на роль святоши, за мной с первого курса закрепилось гордое звание бесчестного проходимца, поэтому мне можно.       Гермиона улыбнулась, бросив короткий взгляд на Драко. Она снова отметила, что он бесспорно хорош собой, особенно, когда его лицо украшает беззлобная улыбка, а не хищный оскал. Грейнджер смутилась своих чувств, настойчиво борясь с желанием снова взглянуть на него. Она была рада, что её небольшое откровение пошатнуло стену непонимания между ними. Конечно, она не стала упоминать, что при подробном изучении учебника они с друзьями наткнулись на пометку: «Этот учебник является собственностью Принца-полукровки». Малфою вовсе необязательно было это знать. Главное, что между ними установилась постепенно крепнущая ниточка связи.       — Я тебя таковым не считаю, Малфой, если тебе это интересно, — искренне призналась Гермиона. — Думаю, в твоём поведении больше преобладает фарс, нежели истинное желание быть несносным говнюком.       — Твои друзья с тобой бы не согласились, да и я тоже, — несколько отстранённо произнёс он. Улыбки и след простыл, его лицо приняло задумчивое выражение, граничащее с равнодушием. Гермиона подняла на него взгляд, уловив смену настроения.       — Ты прав, не согласились бы, — она хмыкнула и покачала головой. — Думаю, причина в том, что у вас изначально установилась взаимная неприязнь.       — У нас с тобой тоже взаимная неприязнь, — справедливо заметил Малфой, — ты даже как-то врезала мне по лицу, помнишь?       — Ещё как, — хихикнула Грейнджер, от чего Малфой вдруг почувствовал, как в груди едва заметно потеплело. — Просто ты тогда очень сильно нас взбесил и…       — И маггловские инстинкты взяли верх, не так ли? — закончил он за неё, высокомерно ухмыляясь.       — Да уж, было круто, конечно, но я этим не горжусь, — Гермиона потупила взгляд, рассматривая сосновые шишки, валяющиеся на земле.       — Да ладно. Я это заслужил. Обижаться на животное было просто верхом тупости.       Гермиона сомневалась, не ослышалась ли она. Она вытаращилась на него так, будто у него вместо головы торчала морковная ботва. Драко Малфой признал свою вину?! Может, у неё слуховые галлюцинации и ей пора присоединиться к Локонсу в больницу святого Мунго?       — А ты умеешь удивлять, — глухо выдавила она.       — Учись, Грейнджер. Сколько нам ещё тащиться?       Гермиона тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Лес постепенно стал редеть, открывая вид на опушку, на которой была расположена хижина Хагрида.       — Уже почти пришли.

***

      По мере того, как двое подростков приближались к Гремучей иве, амплитуда её неукротимого бешенства увеличивалась, норовя достать своими ветвями до смехотворно сомнительной угрозы. Гермиону передёрнуло от ярких воспоминаний о самом неудачном в её жизни аттракционе, но больше всего она корила себя за то, что в собачьей-крысиной суматохе совсем позабыла о заклинании, которое прекрасно знала ещё с первого курса, а на втором блестяще применила его, укротив целую стаю корнуэльских пикси. Когда они с Гарри наблюдали за Снейпом во время действия маховика, Грейнджер с чувством стыда и досады готова была провалиться сквозь землю, когда учитель зельеварения за одну секунду успокоил невменяемое дерево. Единственное, о чём она молила Мерлина в этот момент, — это о том, чтобы эпизод о первом занятии Локхарта стёрся из памяти Гарри, и он ничего такого не припомнил.       — Иммобилус!       Бушующие ветви и лозы, жаждущие человеческой крови, вдруг замерли в блаженной невесомости. Путь был открыт и совершенно точно безопасен, но Гермиона мешкала. Идея-то и правда была выверенная, время для её воплощения идеальное и другого такого шанса уже не будет, если она сейчас пойдёт на попятную, но что-то пошатнуло её гриффиндорскую храбрость.       — Просто для информации хочу уточнить, после применения Обездвижки под нами должна разверзнуться земля, и мы провалимся прямо в хижину, стоя на этом самом месте? — надменно поинтересовался Малфой. Вот сейчас в его словах ощущался яд, да так, что его можно было почувствовать в воздухе и ощутить на языке.       — Нет, я просто задумалась о наличии у тебя маниакальных наклонностей, — в той же манере ответила Гермиона.       — Грейнджер, не ссы, умоляю! — раздражённо протянул он и двинулся в сторону дерева, вынуждая Гермиону засеменить вслед за ним. — Уж кому и стоит опасаться неизбежной смерти с предварительными пытками, так это мне. Не я же тебя тащу в сраный заброшенный дом с крайне скверной репутацией.       «И то верно, — успокаивала себя Грейнджер. — Что ж, просто расслабься, Гермиона, и доверься судьбе. В конце концов у тебя есть с собой палочка и превосходно работающий мозг. Хотя на счёт последнего я, честно говоря, уже сомневаюсь».       Они подошли к зияющей чёрной дыре с едва различимыми в темноте ступеньками, что, казалось, вели прямиком в преисподнюю.       — Дамы вперёд, — галантно поклонился Малфой, плавно изогнув руки в приглашающем жесте. Гермиона состроила ему рожицу, но ступила во мрак, высоко задрав подбородок.       Оказавшись внутри, она невольно вздрогнула от пренеприятнейшего чувства дежавю, но, не задерживаясь, двинулась дальше по тоннелю, убедившись в том, что Малфой следует за ней.       — Пиздец, Грейнджер, в какую в прямом смысле дыру ты меня привела? — скривился Малфой, с аристократичной брезгливостью озираясь по сторонам и непрестанно отряхивая мантию от невидимой грязи.       — Хотелось бы сказать, что я не знала, что ты такой неженка, Малфой, но я бы соврала, — насмешливо бросила Грейнджер через плечо, а сама в полнейшем неверии ужаснулась происходящему: «Мерлинова борода! Я веду Малфоя в Визжащую хижину, он прямо сейчас идёт за мной, и это действительно происходит!».       — Я, кстати, не верю, что здесь водится самое большое количество приведений, — знающим тоном заважничал он. — Истинная история этого места наверняка куда более ужасающая, с реальными криками вполне реальных людей. Думаю, историю с призраками кто-то выдумал, чтобы скрыть жуткую правду.       Гермиона поразилась, насколько близко Малфой был к истине, но не стала никак комментировать его слова. Если она расскажет правду о душераздирающих воплях, исходящих из хижины каждое полнолуние много лет назад, то придётся рассказывать и всё остальное, а это было совершенно ни к чему.       Наконец, они добрались до ветхой лестницы, которая вела на поверхность в саму хижину. Когда была преодолена последняя ступенька, Драко присвистнул, оценив весьма незамысловатую, но в то же время неожиданную обстановку.       — Нравится? — с иронией в голосе спросила Гермиона.       — Местечко душевное, ничего не скажешь. И кровать есть, точнее, то, что от неё осталось, и шкаф, и… Твою мать, здесь даже есть ебучий рояль!       Гермиону развеселила его реакция на весьма неожиданный предмет интерьера, и она удивилась тому, что этот занимательный факт во время прошлого визита её абсолютно не поверг в недоумение, хотя она явственно помнила, как сбегающий Хвост шлёпнулся прямо на пыльные клавиши, во время чего, неведомо каким образом, всё ещё функционирующие молоточки ударили по струнам, издав характерный звук расстроенного фортепиано.       Взгляд Гермионы привлекла гора хлама, когда-то бывшая кроватью: полог был изувечен до неузнаваемости и валялся поверх матраса. У этой инсталляции была занимательная история. Ничего необычного, просто Гарри напал на учителя зельеварения, чьё тело отбросило прямо в эту самую кровать с такой силой, что от неё остались рожки да ножки, а бедный Снейп какое-то время пролежал без сознания. Эх, вот бы он увидел разоблачение Хвоста… Возможно, тогда не случилась бы цепочка всех этих поистине кошмарных событий, ведь именно побег Петтигрю и стал точкой невозврата. Если бы не он, Волдеморт, возможно, и не вернулся бы вовсе. Седрик и Сириус были бы живы. Кубок Огня был бы самым обычным трофеем, а не порталом на кладбище.       Но Гарри помешал Сириусу и Люпину убить Хвоста. А Снейп находился в отключке. Такова ирония судьбы.       Гермиона тяжело вздохнула и уловила удивлённый взгляд Малфоя. Похоже, она слишком надолго ушла в себя.       — Какая-то ты странная, Грейнджер, — медленно проговорил он, прищурившись. — Что вообще происходит в твоей лохматой голове? Мы будем сегодня горничными или нет?       — Прости, задумалась, — покачала головой Гермиона, снова оглядывая комнату. — Пожалуй, стоит начать с уборки пыли.       Она вытащила палочку и провела по полуразбитому роялю, произнеся в голове невербальное Экскуро. Пыль постепенно всасывалась в палочку, и Гермиона отметила, что обычно этот процесс происходил легче и быстрее, когда она произносила заклинание вслух.       — Невербальные заклинания слабы, — удивлённо протянула она с некоторой долей разочарования. — Смотри, если я сейчас произнесу заклинание вслух, пыль моментально всосётся. Экскуро!       Эффект не заставил себя ждать: покрытый полувековой пылью рояль всего через несколько мгновений был полностью чист.       — Думаю, дело в силе навыка, а не в слабости невербальной магии, — задумчиво рассуждал Драко. — Дай-ка я попробую.       Он достал из кармана палочку и провёл ею линию вдоль книжной полки. Гермиона следила за плавными движениями его руки, невольно признавая, что в этом явлении прекрасно всё: и само движение палочки, и изгиб кисти, и красивые бледные тонкие пальцы, сжимающие древко. Сердце вдруг забилось с удвоенной скоростью, но приятные ощущения эстетики происходящего вдруг резко сменились раздражением от того, что невербальная магия Драко сработала значительно лучше. Предвкушая его самодовольство и хвастливые комментарии, в которых обязательно будет упоминание того, что она справляется хуже, Гермиона решила пойти на опережение:       — Вау, — выдавила она с нервной улыбкой, — у тебя здорово получается.       Драко повернулся к ней именно с тем выражением лица, которое Грейнджер ожидала увидеть, но когда они встретились взглядом, его черты едва заметно смягчились. Он видел печаль в её глазах, которую она пыталась скрыть за неубедительной улыбкой поощрения.       — Я вчера вечером практиковался, — зачем-то решил соврать Драко, — поначалу у меня тоже выходило так себе.       «Зачем я это говорю? Она же прекрасно знает, в чём причина, я, блин, что, пытаюсь её… приободрить?!»       — Думаю, мы оба знаем, что причина не в этом, — как можно непринуждённее пыталась выдать Гермиона, но получилось довольно жалко. — Невербальная магия чистокровного волшебника не может идти ни в какое сравнение с природным навыком таких, как… я.       Хорошего настроения как и не бывало. Она обняла себя руками в непроизвольной попытке закрыться вместе со своими эмоциями от окружающего мира. Грейнджер не узнала ничего нового, она и так всегда понимала, что без волшебной палочки от неё, как от волшебницы, толку мало, в то время как все её друзья и многие знакомые волшебники и полукровки были способны пользоваться магией без применения палочки, пусть не сейчас, но в будущем…       — Эй, Грейнджер, ты что, собралась здесь нюни распускать? — нахмурился Малфой, сделав шаг в её сторону. — Ни за что не поверю, что ты сейчас произвела какое-то невероятное открытие. Если вдруг дело именно во мне, то прошу тебя, расслабься. Мне похер на то, кто ты и какая там кровь у меня. Что бы тебе там ни стукнуло в голову, пять лет назад ты получила письмо с приглашением в Хогвартс, как и все мы, а такой чести, знаешь ли, удостоен далеко не каждый маггл.       Гермиона вскинула голову, с неверием уставившись на Малфоя. Он что, пытался её успокоить? Малфой?!       — Чего вылупилась своими блюдцами? Давай уже прибирать эту берлогу, — его поведение вмиг поменялось с участливого на высокомерное, и Грейнджер вздохнула с облегчением. Драко всё чаще стал пугать её странными и совершенно нетипичными для него проявлениями, и эти его слова произвели на неё очень сильное впечатление. Она и правда никогда бы не волновалась о своём происхождении, если бы не слизеринские сволочи, которые не упускали возможности пристыдить её по этому поводу. Малфой всегда был самым изощрённым в ругательствах и травле, и вот, сейчас этот человек говорит, что ему больше нет до этого дела. Гермиона поймала себя на том, что глупо улыбается, наблюдая за тем, как он постепенно приводит в порядок книжный шкаф. — Я не понял, я что, один всю работу должен выполнять?       — Ни в коем случае, — отозвалась она. — Мне следует тебя догонять, и вообще, не стоило тебя звать сюда, лучше бы сидел в замке и бездельничал.       Драко тихо рассмеялся, не отрываясь от своего благородного занятия. Он не жалел о том, что сказал Грейнджер, потому что почувствовал, что ей сейчас это было нужно. Что она до сих пор не отпустила их ссоры, для неё они всё ещё были свежи, и ей очень сложно свыкнуться с мыслью о том, что Драко изменился, потому что больше не мог выносить себя — копию его мерзкого отца, который взращивал его, словно в теплице, удобряя ненавистью к грязнокровкам и необъятным чувством собственного превосходства. Малфой до конца не мог дать оценку своим ощущениям, но где-то в глубине души он признавал, что Грейнджер — не последний для него человек, что она играла некую важную роль в его жизни уже достаточно давно, пусть и довольно редко напоминая о себе.       Когда с очищающими заклинаниями было покончено, хижина стала выглядеть на порядок свежее. Гермиона невербально левитировала валяющиеся на полу вещи на полки, а одну из гнилых досок трансфигурировала в мусорную корзину, куда отправлялся весь ненужный хлам. Под конец уборки у обоих были бордовые лица, голову сдавливало тисками от напряжения. Невербальная магия требовала намного больше энергии и концентрации, и потому Драко и Гермиона, не сговариваясь, плюхнулись прямо поверх изорванного балдахина на кровать, подняв мутное облако пыли над собой. Они лежали буквой «L», свесив ноги на пол — Грейнджер со стороны изножья, а Малфой с правого боку — и тяжело дышали поднявшейся пылью, от чего сразу же захотелось чихать.       — Кажется, теперь я понимаю домовых эльфов, — восстановив дыхание, вяло произнёс Драко. — Но вот как магглы разгребают такой бардак без магии, я вряд ли смогу когда-то представить.       Гермиона хихикнула, чуть повернув голову назад, чтобы увидеть его лицо, которое, кстати говоря, находилось намного ближе, чем она предполагала.       — Спасибо тебе за то, что ты сегодня сказал.       Малфой хотел что-то съязвить в ответ, но так ничего на ум и не пришло. Вместо этого он лишь равнодушно бросил:       — Всегда пожалуйста, — а потом резко поднялся, окинув комнату взглядом. — Хочу попробовать что-то починить.       Гермиона приподнялась на локтях, с усталым удивлением следя за перемещениями Малфоя по хижине. От мантии он избавился ещё перед уборкой, оставшись в тёмно-зелёных джинсах и чёрной водолазке. Грейнджер находила этот наряд весьма посредственным, но в то же время не могла не признать, что Малфою безумно шёл цвет его факультета, и эта одежда лишь подчёркивала его природную красоту.       — Я не думаю, что сегодня стоит так сильно нагружать себя, — предположила Гермиона, — давай оставим ремонтные работы на следующий раз?       Драко понравились слова «следующий раз». Это ведь значило, что они встретятся здесь снова? Или это просто была фигура речи?..       — А будет следующий раз?       Он произнёс это очень странно. Гермионе показалось, что за маской надменной насмешки проскользнула надежда. Тем не менее, Драко не стал надолго задерживать свой взгляд на ней и подошёл к опрокинутому стулу со сломанной ножкой. Голова уже плохо соображала, усталость в мышцах явно пыталась проинформировать хозяина этого тела о том, что ему пора сходить на обед и отдохнуть, но малфоевская упёртость никогда не считалась с физическими потребностями.       Он направил палочку на стул, пытаясь сосредоточить остатки энергии на заклинании:       «Репаро!»       Ничего не произошло. Стул по-прежнему валялся на полу с расчленёнными конечностями. Малфой нахмурился и снова взмахнул палочкой:       «Репаро!»       Ничего. Гермиона полностью выпрямилась, сев на кровати. У Драко начали раздуваться ноздри — это было сигналом того, что он начинал закипать.       — Малфой, — на улыбке позвала его Гермиона, — перестань, что ты как маленький? Ты устал, сейчас не выйдет…       — Завали, Грейнджер, — сквозь зубы процедил он, — я починю этот чёртов стул именно сейчас, потому что я так решил.       Гермиона подавила смешок, уперевшись локтями в колени. И правда, пусть помучается, это ведь весело.       Малфой прикрыл глаза в попытке подавить вспышку гнева и сосредоточить последние крупицы своего уставшего разума. Взмах палочкой:       «Репаро!»       Безрезультатно. Ещё взмах:       «Репаро!»       «Репаро!»       «Репаро!!!»       — РЕПАРО, БЛЯТЬ! — заорал Драко что есть мочи. Стул испуганно подпрыгнул высоко в воздухе, с громким треском сращиваясь с оторванной конечностью, а затем свалился на пол, со всей силы ударившись о гнилые половицы, в результате чего все четыре ножки отломались и разлетелись по комнате.       Гермиона залилась истерическим смехом, повалившись на кровать. Она ухохатывалась до икотки от вида пышущего злостью Драко, который испепелял её бешеным взглядом и задыхался от гнева, но заразительный смех Грейнджер сейчас имел утроенную силу заражения, и Малфой почувствовал, как злость постепенно отступает, а губы непроизвольно подрагивают в упорно пробивающейся улыбке. Наконец он не выдержал и прыснул со смеху, больше не в силах убеждать себя, что его гнев — праведный, а Грейнджер — дура набитая. Его усталое тело под давлением смеха и гравитации больше не выдерживало собственной тяжести, и Малфой опустился на корточки возле изувеченного стула, бросил палочку на пол и закрыл руками покрасневшее от смеха лицо.       — Ох… Ха-ха-ха, Малфой, — задыхалась Грейнджер в истерическом приступе, — ты бы видел себя… ха-ха-ха! — звонкий хохот не давал ей говорить, но Драко это отнюдь не раздражало — ему очень нравился звук её смеха. — Ой… фух, не помню, когда последний раз так сильно смеялась!       «А я вообще не помню, когда последний раз смеялся», — подумал Драко, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.       — Очень рад, что поднял тебе настроение, — выдавил он сквозь вырывающиеся смешки. — Теперь с чувством выполненного долга я готов съебаться отсюда как можно быстрее, потому что я умираю с голоду.       — Поддерживаю, надо успеть на обед, пока он не закончился.       После полумрака Визжащей хижины солнечный свет слепил глаза, и теперь Драко и Гермиона могли чётко разглядеть, насколько была грязной их одежда. Всю дорогу до замка они шагали молча просто потому, что не было сил шевелить языком. Гермиона мечтала о том, чтобы скорее поесть и отправиться в библиотеку. Нужно было приготовить на понедельник доклад по рунам, хотя она смутно догадывалась, что после обеда её ещё больше разморит.       Они остановились немного поодаль от входа в Большой зал, негласно сойдясь во мнении, что лучше не светиться вдвоём перед всей школой.       — Спасибо тебе, — неловко начала Гермиона, — за плодотворную работу. И за прекрасное настроение, — она смущённо улыбнулась, отведя взгляд в сторону.       — Не стоит благодарностей. Когда встретимся в следующий раз?       Гермиона резко подняла на него взгляд, а Драко не мог поверить, что спросил её об этом. Он не собирался этого делать, слова сами вырвались.       — Давай снова в субботу? — предложила Гермиона, стараясь скрыть удивление.       Драко кивнул, не планируя отвечать на вопрос, и уже развернулся, но напоследок всё же бросил:       — Тогда до субботы.       Он одарил Грейнджер сдержанной полуулыбкой и скрылся за массивными дверьми Большого зала.       «Значит, её день рождения в воскресенье. 19 сентября».