Serendipity

      Чимин метался по кровати, не в силах закрыть глаза ни на минуту. Он безумно скучал по Чонгуку. Они пережили все эти годы, но что-то изменилось в их динамике. Он не мог игнорировать постоянную боль, которую испытывал в последнее время.       После долгого рабочего дня всё, чего он хотел, это увидеть Чонгука. Не через экран своего телефона, а лично. Он хотел, чтобы его обняли, хотел слышать сладкие слова, которые шептали бы ему на ухо, хотел насладиться успокаивающим ароматом мужа и просто бессмысленно целоваться.       — Ты можешь перестать дуться? — сказал Тэхен.       Чимин, раздраженно фыркнув, закинул ногу на Тэхена, придвигаясь ближе к нему. В течение последнего часа Тэхен сосредоточенно играл на своём телефоне, и мягкий голубой свет освещал его скульптурное лицо.       — Я так запутался, Тэхен, — пробормотал Чимин ему в плечо. Они оба лежали в постели Чимина. Юнги уехал, и Тэхен снова остался ночевать у Чимина. — Это было то, чего я хотел. Тогда я был так уверен в этом.       — Но ты не счастлив больше.       Его соулмейт, казалось, прекрасно понимал его дилемму, даже если он ничего не говорил вслух. Они познакомились в колледже и сразу же поладили. Он был тем, кого Чимин считал братом, лучшим другом, он доверял ему свою жизнь.       — Я не знаю, — вздохнул Чимин. — Я счастлив, правда. Но этого недостаточно.       — Ты скучаешь по нему.       — Скучаю. Я чертовски сильно скучаю по нему. Знаю, что мы согласились на отношения на расстоянии и всё такое, но, похоже, всё это действует мне на нервы, я достиг своего предела. Я чуть не потерял самообладание, когда Ханыль продолжала говорить о Чонгуке, — вздохнул он. — Я не должен так себя чувствовать. Мне всё равно. Я достаточно доверяю ему, но это она. Ты же знаешь, как сильно она любит превращать мою жизнь в ад.       — Да, и ты знаешь, что в твоем поведении и мыслях нет ничего плохого.       — Я просто хотел стереть это самодовольство с её лица, Тэ. Хотел встряхнуть её, чтобы она пришла в себя, накричать на неё и сказать, чтобы она убрала свои руки от моего мужчины и даже не смела думать о нём. Тьфу! — Чимин застонал. — Я чертовски ненавижу её. Я не хочу быть таким человеком, но она просто вытягивает из меня всё самое худшее, выводит меня из себя одним своим видом.       — Это потому, что она не знает своих границ, Чимин-и.       — Это так утомительно. Я просто хочу его, Тэ. У нас достаточно денег, но почему-то я продолжаю бежать за своей мечтой, которая больше совсем на неё не похожа. Почему я продолжаю делать это — не знаю. Теперь, когда я достиг того, чего всегда хотел, я чувствую себя таким опустошенным. Я хочу большего.       — Ты хочешь его.       — И я ничего не могу с этим поделать. Прошло так много лет. Я просто хочу остепениться. Просто хочу возвращаться к нему домой, готовить для него, обниматься с ним и обсуждать с ним прошедший день, — Чимин всегда представлял себе это. Сама идея казалась надуманной, но не невозможной. Возможно, если бы он только сделал первый шаг к этому. — Я…я готов создать семью, Тэ. Я…я хочу детей.       — Чонгук может чувствовать то же самое. Ты говорил с ним об этом?       — Да. Ну, о том, что я хочу остепениться, — Чимин вздохнул. — Мы поговорили. Срок его контракта скоро заканчивается, и он сказал, что внесёт некоторые поправки в новый, чтобы чаще встречаться со мной. Затем он спросил, готов ли я сделать наш брак публичным.       — И ты готов?       — Да, — признался Чимин. — Я был готов уже давно, но знаю, как это важно для него, и это я был тем, кто заставил его подписать контракт и согласился скрывать «нас».       — А как насчет того, что ты хочешь создать семью? Готов ли он к этому? — спросил Тэхен мягким голосом.       — У меня не было возможности поговорить с ним об этом. Он был занят, и знаешь… Что, если… что, если для него это слишком? Ему всего двадцать пять, он ещё молод и находится на самом пике своей карьеры. Я не хочу давить на него.       — Ты слишком сильно волнуешься и накручиваешь себя. Ты ведь знаешь это, верно?       — Знаю.       — Чонгук мудр и очень зрел для своего возраста. Этот парень по уши влюблен в тебя, малыш. Он смотрит на тебя так, словно ты — весь его мир. Не думаю, что он будет против. Поговори с ним, Чимин-и.       Чимин громко выдохнул.       — Обязательно. Мне просто нужно найти подходящее время. Во-первых, мне нужно обдумать свой следующий шаг. Так что… да.       — И ты ведь знаешь, что тебе не нужно на работе контролировать абсолютно всё?       — Да. Я разговаривал с мамой на прошлой неделе, — сказал он. Чимин называл родителей Чонгука мамой и папой, эта мысль вызвала улыбку на его лице. Они прошли долгий путь с момента их первой встречи. — Она предложила мне должность в компании.       — Что она сказала? — Тэхен заблокировал свой телефон и отложил его в сторону, поворачиваясь лицом к Чимину.       Мать Чонгука была любящей. Она осыпала его большей любовью, чем его собственная мама. На прошлой неделе она предложила ему активную роль в их компании, но на него не давили, он мог отказаться. Но чем больше он думал об этом, тем больше она ему нравилась из-за предлагаемых преимуществ.       — В их штаб-квартире в Сеуле есть вакансия. Их нынешний генеральный директор… он уходит в отставку.       — Ух ты. Значит…ты мог бы быть с Чонгуком.       Чимин кивнул, но дело было не только в этом.       — Сама по себе работа не требует особых усилий. У них есть два заместителя генерального директора. Я просто должен следить за всем.       — Ты сможешь больше времени проводить со своим дорогим мужем и даже продолжать заниматься дизайном интерьера.       — Да. И мои интересы изменились, — признался Чимин. — Ты же знаешь, что они постепенно вовлекают меня в семейный бизнес? Я понял, что мне это даже нравится. Я не хочу ограничивать себя только дизайном. Я хочу сделать больше, — глубоко вздохнул он. — Я не знаю, как выразить это словами. Меня с детства готовили к тому, что возглавлю Park Incorporated. Когда всё пошло наперекосяк, я обнаружил свою страсть к дизайну интерьера. Но теперь, когда я снова кручусь в корпоративном мире, мне кажется, что это моё. Но я также испытываю противоречивые чувства по поводу этого.       — Это хорошо, Мини. Я имею в виду, тебе не нужно от чего-то отказываться. Ты можешь расширить свой бизнес и нанять людей в помощь.       — Да, я думал об этом, но не знаю, что подумает Чонгук о моём решении.       — Он всегда поддерживал тебя во всём, не так ли?       — Ага.       Когда-то давно он думал, что не будет ничего хорошего в том, что он примет такое предложение как одолжение. Он хотел быть независимым и отказывался принимать какие-либо подачки. Но они были семьей, и Чимин понял, насколько они были счастливы, когда он позволял им заботиться о себе. Поэтому он постепенно избавился от своей гордости и принял их любовь всем сердцем. Теперь он мог сказать, что предложение его свекрови было искренним, она думала лишь о его интересах и счастье. Так было всегда.       — Просто дерзай, малыш. Я знаю, что ты сможешь, — ободряюще улыбнулся Тэхен.       — Спасибо, Тэ, — он прижался к своей второй половинке с облегченной улыбкой.       — Всегда пожалуйста, Мини.

***

      Сплетни всегда окружали любого артиста. Люди говорят, что знаменитости должны смириться с этим, потому что они сами подписались на это, выбрав этот путь. Но они не понимают, что эти самые знаменитости тоже люди. Настоящие люди из плоти и крови, такие же, как сплетники. Но в чём смысл? Люди всё равно велись на это дерьмо. Их никогда не волновало, нарушали ли слухи чью-то частную жизнь.       Чонгук презирал сплетников. Ему повезло, что за свою короткую карьеру он смог удержаться подальше от любых скандалов. Ну, до сегодняшнего дня. Его кровь закипела, когда он уставился на первую страницу журнала, на которой были две фотографии — его и модели Пак Ханыль, с которой он недолго работал. Их засняли перед одной и той же квартирой.

«Айдол Чон Чонгук и модель Пак Ханыль были замечены прошлой ночью возле одной и той же квартиры в Нью-Йорке; недавно пара приняла участие в рекламной кампании Fila Project X. Неужели айдол наконец-то выходит на сцену отношений?»

      Пара? Что за хрень. Чонгук усмехнулся, читая это. Я, блять, замужем. Он на «сцене отношений» уже как восемь лет. Ладно, это если учесть годы своей влюбленности в мужа, когда он был ещё похотливым подростком. Это чувство было взаимным, поэтому ему нравилось считать и те годы.       Конечно, это было совпадение. Их даже не сфотографировали вместе. Он пришел домой, в их с Чимином общую квартиру, чтобы сделать мужу сюрприз на день рождения. А Ханыль, несмотря на то, что знала, что ей не рады в их доме, снова приперлась туда. К счастью, они оба были дома у его сестры Чони на вечеринке-сюрпризе по случаю дня рождения Чимина вместе с остальными, поэтому они не пересеклись с ней.       Его не беспокоили сплетни. Даже капельку. В основном из-за доверия Чимина к нему. Но это раздражало его, потому что из всех людей ему приписали роман с Ханыль.       Почему, чёрт возьми, именно она?       Чимин ничего не сказал. Он проявил понимание, даже когда узнал о его работе в паре с ней. Чонгук знал, что его муж был слишком хорошим, чтобы что-то сказать, но он также знал, что это должно было быть больно. Он был уверен в этом из-за того, как на это отреагировал Тэ хён. Никому из них это не понравилось.       Чимин также никогда не выражал свой гнев или обиду перед Чонгуком. Он, как правило, справлялся с этим в одиночку или обращался к Тэхену, когда становилось слишком тяжело. Тэхен, будучи лучшей родственной душой, хранил секреты Чимина, но Чонгук знал, как заставить его заговорить. Они оба любили Чимина, хотя их любовь и была разной, но они заботились о Чимине, поэтому Тэ часто рассказывал ему кое-что.       Честно говоря, если бы Чонгук узнал раньше, кто такая Ханыль, он бы никогда не согласился сниматься с ней. Опять же, это был выбор агентства, и он даже не знал, кем будет новая модель, пока не попал на съемочную площадку. Если бы не недавняя фотосессия для спортивного лейбла, Чонгук вообще не знал бы, кто она такая.       День, как обычно, был очень загруженным и насыщенным. Модели ходили туда-сюда, переодеваясь в новую одежду. Чонгук вздохнул, когда наконец-то объявили перерыв.       Ну наконец-то.       Вчерашняя репетиция вымотала его, и он почти не спал. Вдобавок ко всему, ему пришлось рано вставать для съемок. Как бы ему ни нравилось работать моделью, он ненавидел напряженный график. Он не понимал, почему его компания продолжала соглашаться на такие рекламы. Он просто хотел писать музыку и выступать.       Потягивая зеленый чай, он не мог не задуматься о новой модели, которая присоединилась к ним для участия в этой кампании. Обычно снимались только он и Мина. Он всё продолжал думать об этом. Имя Пак Ханыль показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, где он слышал его. Сейчас она сидела рядом с Миной, и они что-то смотрели в телефоне Ханыль. Чонгук переписывался с Чимином, когда взволнованный голос Мины вырвал его из раздумий.       — О, подожди! Кто это?       — Ты о ком? — спросила Ханыль.       — О нём, — снова взволнованно указала Мина. — Он чертовски сексуален.       — Чимин что ли?       Чонгук повернулся к моделям, заметив насмешку на лице Ханыль.       — Его зовут Чимин? Чёрт. Он тоже модель?       — Что? Нет, — усмехнулась Ханыль. — Он мой ни на что не годный двоюродный брат. Поверь мне, ты не захочешь с ним общаться.       — Ах, да ладно тебе. Он не выглядит таким уж плохим. И даже если он чуточку плох, то что? Я бы с радостью позволила ему задушить меня. Если ты понимаешь, о чём я, — Мина подмигнула.       Чонгук стиснул зубы. Мина была его хорошей подругой, но он с радостью поставил бы её на место, если бы она не перестала жаждать его мужа. Слава богу, Чимин был геем, и они уже были женаты. Он заполучил его прежде, чем у кого-либо появился шанс.       Ханыль рассмеялась.       — Чимин гребаный гей. Удачи с твоей фантазией.       — Ах, чёрт возьми! Почему все горячие и симпатичные парни геи?       В словах Мины не было упрёка или гнева, но рука Чонгука сжалась в кулак, когда он заметил, как лицо Ханыль скривилось от отвращения. Прежде чем он понял, что делает, он встал со стула и направился к ним.       — Не возражаете, если я присоединюсь к вам, леди? — спросил он, изобразив одну из своих лучших улыбок.       — О, Чонгук-ши… конечно. Присаживайся, — Мина улыбнулась ему, прежде чем встать со стула, на котором она сидела по другую сторону Ханыль.       — Привет, Чонгук-ши. Мило с твоей стороны присоединиться к нам, — улыбнулась Ханыль.       — Мне это в радость. Джин хён сказал, что ты из Нью-Йорка. Ты выросла там? - Чонгук начал разговор, его глаза сузились от интереса. Он хотел увидеть эту чертову фотографию. Она говорила о его муже? Он должен убедиться.       — О, да. Я родилась в Нью-Йорке. У моих родителей там собственный бизнес, — теперь её улыбка стала шире.       Чонгук заставил себя сохранять спокойствие. Значит, она действительно была родственницей Чимина.       — О, я слышал о них. Я помешал вам? Я видел, как ты что-то показывала Мине перед тем, как я пришел.       — О, нет, вовсе нет, - Ханыль положила руку ему на плечо, и Чонгук стиснул зубы, борясь с желанием шлепнуть её по руке. — Я просто показывала ей несколько фотографий с одного из прошлогоднего семейного ужина, у нас огромная семья.       — Я бы с удовольствием посмотрел на них, — сказал Чонгук. — Ну, если ты не против.       — Абсолютно! — ухмыльнулась Ханыль.       — Отлично. Чонгук-ши, ты должен увидеть её двоюродного брата. Он горячий! — вмешалась Мина.       — Он определенно горячий! — согласился Чонгук. Чимин был самой яркой звездой во всей галактике. Он прокричит это с вершины Эмпайр-стейт-билдинг, если потребуется. Он с удовлетворением наблюдал, как выражение лица Ханыль омрачилось.       — Видишь, даже Чонгук-ши согласен, — Мина просияла, протягивая руку, чтобы дать пять.       Ханыль фыркнула, но ничего не сказала.       Чонгук хорошо разбирался в людях. Он научился этому у своего хёна. Разговорить Ханыль было легко. Он был прав. Это был его Чимин. Она показывала фотографии одну за другой, оживленно рассказывая о своём семейном поместье и их совместных ужинах. Но когда Мина спросила больше о Чимине, то, что сказала Ханыль, заставило кровь Чонгука закипеть.       Он мало что знал о семье своего мужа. На всех фотографиях он выглядел элегантным, сияя своей неземной красотой и выделяясь из толпы. Чонгук пожалел, что Чимин не рассказывал ему больше о своей семье. Он видел семейную фотографию Чимина несколько раз, но это было всё. Он знал их имена. Что касается того, как Ханыль была связана с его семьей, он понятия не имел.       Чимин никогда не делился с ним подробностями. Он всегда говорил лишь о том, что его семья его не ценит, и на этом всё. Теперь же Чонгук понял всю глубину стресса, через который проходил Чимин. Его терпение подверглось испытанию, когда Ханыль высмеяла то, что у Чимина есть парень, и то, что он никогда не представлял его семье и никогда не называл им его имени.       — Моё мнение не изменилось. Твой двоюродный брат Чимин завладел моим сердцем, он самый горячий из них всех.       — Серьёзно, Мина. Он такой отъявленный неудачник. Его парень никогда не приходил ни на один из наших семейных ужинов. Мы все знаем, каким разочарованием он является для семьи. Но бабушка не обращает на это внимание, потому что он Пак. Семья простила бы его в мгновение ока, если бы он просто признал, что его выбор был неправильным, — пожала плечами она. — Он говорит, что счастлив со своим так называемым бойфрендом, но даже не называет нам его имени. В каких он отношениях? Он ведет себя так, как будто встречается со знаменитостью, — усмехнулась Ханыль. — Хватит о нём. Он не стоит нашего времени.       Прежде чем Чонгук успел что-то сказать, заговорила Мина.       — Я просто сказала, что он классно выглядит. Тебе не нужно было говорить всё это. Это не круто, — Мина нахмурилась. — Что плохого в том, чтобы быть геем? Ты слишком низко отзываешься о нем.       — В чём твоя проблема, Мина? Почему ты так одержима им? - Ханыль потеряла самообладание. — Что плохого в том, чтобы быть геем? — её голос стал выше. — Всё. Это противоречит самой нашей природе. Он — именно то, что презирает моя семья. Почему тебя беспокоит то, что я говорю о нём? Из-за твоей глупой двухминутной влюбленности?       — Достаточно, Ханыль. Это важно для меня, потому что мой брат гей, и я его очень люблю. Я никогда не думала, что ты будешь такой сукой из-за этого. В его ориентации нет ничего плохого. Это не делает его менее человечным. Мой брат всё ещё мой брат, и он любит меня так же сильно. Это ничего не изменило ни для меня, ни для моей семьи. Если ты не можешь уважать его из-за того, какой он, пожалуйста, перестань говорить о нём. Ты не имеешь права высмеивать кого-то, основываясь на его ориентации. Это грубо!       — Ты…—       — Что здесь происходит? — прервал их руководитель. — Ханыль, зайди в мой кабинет. Сейчас же! — он ушел со стиснутой челюстью, в то время как Чонгук был ошеломлен. Он мог только представить, в каких ситуациях Чимину приходилось бывать раньше.       Чонгуку было стыдно находиться с ней в одной комнате в тот день. Она была очень обидчивой во время съемок, но там была Мина, сниматься с ней всегда было весело. Она была очень дружелюбной и профессиональной, она всегда уважала границы Чонгука.       Ему было неудобно прикасаться к другим, и она это понимала. Каждая чертова команда, с которой он работал, знала это. Но Ханыль была настойчива, и когда он узнал, кто она такая, он велел руководителю кампании удалить их совместные фотографии, которые они сделали в тот день; он не хотел быть в одном кадре с ней.       Было слишком поздно, так как первый этап кампании уже был анонсирован, и тизеры уже вышли. После долгих переговоров и с помощью Джин хёна удалось удалить те фото, где она была слишком близко. Последнее, что он хотел сделать, это поставить Чимина в неловкое положение.       Однако, как будто проблем было и так недостаточно, новый менеджер кампании подумал, что они составят отличную пару. Согласно утренним новостям от Джин хёна, она была главным лицом кампании вместе с ним.       — Я ненавижу это, — пробормотал он себе под нос.       Чимин не сказал ни слова, когда увидел новости. Он просто поцеловал его перед уходом на работу. Одно это говорило о многом. Он был расстроен. И Чимин никогда не уходил на работу, когда Чонгук оставался с ним.       — Наша пиар-команда сейчас опубликует заявление, — Чони села рядом с ним на диван. — Ты навещал свою семью, и её присутствие было совпадением. Но тебе лучше поговорить с Джуни об этой новой кампании.       Чонгук нахмурился.       — Что Намджун хён сможет сделать с этим?       Она бросила на него недоверчивый взгляд.       — У него есть связи, милый. Ты будешь удивлён.       — Но не поздновато ли для этого? Они уже объявили о начале кампании.       Чони покачала головой.       — Ты упускаешь главное. Они объявили, что в кампании появится новое лицо. Никто не знает, что это Ханыль. Да даже если бы знали, кого это волнует?       Чонгук нахмурился.       — Но разве это не плохо - просить хёна отстранить её от кампании? Может быть, мне стоит просто поговорить со своей компанией и всё отменить. Я откажусь от этого.       Она долго смотрела на него.       — Она змея. Не знаю, как много тебе рассказал Чимин-и, но эта сука даже хуже змеи. Я бы сказала выскочка. Она пригласила Эру и Джуна на ужин в надежде получить какие-то привилегии, но это обернулось против неё. Эра раскритиковала её и сказала Джуни, что ему придется подружиться с диваном, если Ханыль когда-нибудь приблизится к его агентству.       Чонгук усмехнулся, услышав это. За эти годы Чимин стал центром его семьи и друзей. Они очень заботились о нём.       - Могу себе представить.       - Но серьёзно, Чонгуки, ты не должен расстраиваться из-за таких вещей. Если бы она была нормальным человеком, то мне было бы неловко из-за этого, но Чимин-и сказал, что она заверила всех, что ты интересуешься ею, даже без ума от неё, — лицо Чони исказилось от отвращения. — Я знаю, что твой муж ведет себя беззаботно, но это расстраивает его. Он доверяет тебе. Правда. Но он этого не заслуживает, Чонгук-и. Это не значит, что у тебя нет выбора. Хорошенько подумай об этом.       Чонгук кивнул в знак понимания и согласия. Причинить боль Чимину было последним, о чём он думал. Он никогда не сделает что-то намеренно. Но съемки должны начаться в следующем месяце в Сеуле, и он не знал, не слишком ли поздно отступать. Ему придется поговорить с Намджуном и молиться, чтобы всё сложилось в его пользу.       — Не забывай, Чонгук-и. Ты же Чон, — его сестра встала с дивана с коварной ухмылкой. — Используй правильные карты, младший братец. Ты знаешь, что делать.       Когда Тэхен написал Чонгуку позже в тот же день, предлагая нанести Чимину неожиданный визит, Чонгук не думал дважды. Он уже знал, где работает Чимин, поэтому просто схватил ключи от машины Чони и направился к выходу.       Его телефон зазвонил, и его губы растянулись в легкой улыбке.       — Привет, мам, — поздоровался он, вызывая лифт, чтобы спуститься на парковку в подвале.       — О, милый, я просто хотела сказать тебе, что об этом позаботились. Наша PR-команда вместе с твоей компанией сделала заявление, в котором говорится, что ты навещал свою сестру и что это чистое совпадение. Обо всём позаботились.       — Спасибо, мам. Мы приедем завтра.       — Конечно. Как Чимин?       — Понимающий, как обычно, — просиял он от гордости. Ему действительно повезло со своей первой любовью.       — Скажи ему, что мы скучаем по нему, — сказала она.       — Как будто ты не разговариваешь с ним каждый день, — фыркнул он с притворным раздражением.       Его мать усмехнулась.       — Не ревнуй. Твой папа передаёт, что любит тебя.       — Я тоже люблю вас обоих. Скоро увидимся.       — Конечно, милый. До скорого.