***
Расфокусированный взгляд встретился с белой в крапинку плиткой на потолке. Рик повернул голову и заметил рядом с собой окно. Сквозь матовое стекло пробивался свет. Яркий и холодный, он неприятно раздражал глаза. Отвернувшись, Рик различил у своей постели нечеткий силуэт. — Очнулся, горемыка, — услышал он где-то далеко над собой. В тот же миг его обдало сладковатым запахом женских духов. Лениво приподняв подбородок, он встретился с круглым румяным лицом обладательницы резкого цветочного парфюма. Тучная женщина в белом халате окинула его сочувственным взглядом и принялась менять раствор в капельнице. Настроив оптимальную скорость поступления препарата и проверив, что иголка сидит в его теле ровно, она вновь посмотрела Рику в глаза и, покачав головой, распрямилась и прошлепала к белой глянцевой двери. Несколько минут Рик озадаченно смотрел на бесцветную жидкость, поступающую в его вену приятным легким холодком, потом заметил аккуратно забинтованное запястье. Обреченно вздохнув, он еще раз обвел взглядом палату, на это раз внимательно, словно бы ожидал увидеть рядом с кроватью вазон ароматных роз. Но никаких цветов и открыток там, разумеется, быть не могло. Одиноко стоял на тумбочке выдернутый из розетки телевизор. Над ним в толстой деревянной раме висел фото пейзаж сельской местности с раскидистым дубом на переднем плане и уходящими вдаль бесконечными холмами под беззаботным небом насыщенного джинсового цвета. Ощущения внутри были странными, даже противоречивыми. Легкость от окружающего его белоснежного покоя все никак не могла втиснуться в сосуд, переполненный острым разочарованием. Одно Рик знал точно: это был полнейший провал.***
Высокая стройная женщина с темным каре, одетая в красную блузу и желтые клетчатые брюки, обдала очнувшегося пациента изучающим взглядом. Уже давно за тридцать, с тонкими строгими чертами лица, сдержанно накрашенная, интеллигентного вида — такую не снимешь в ближайшем баре. Представилась работником социальной службы, назвалась именем Клара Паркер и долго говорила о необходимости посещать группу реабилитации. Совершенно не вникая в размеренную речь посетительницы, Рик безразлично следил за движением ее бледно-коралловых губ, подмечая идеальные ровные белоснежные зубы, мелкие морщинки в уголках фисташковых глаз, темно-серые родинки на лбу и щеках. Опустив взгляд, он скользнул по едва выдающимся из-под атласной блузы холмикам упругих грудей, оценил округлые подтянутые ягодицы. Блуждая глазами, приметил украшавшее тонкий безымянный палец золотое кольцо. «Какой он, ее избранник? Наверняка, высокий мускулистый красавец с волевым подбородком и уверенным дерзким взглядом. Юрист? Возможно, директор какой-нибудь строительной компании?..» — Ричард? Мистер Штайн, Вам все понятно? — переспросила она заботливым тоном. Он вернулся вниманием к словам прелестной дамочки. — Нет. Если честно, я Вас не слушал. Был занят, пялясь на Ваш упругий зад, — грубо отозвался Рик. К его удивлению, миссис Паркер осталась абсолютно не потревожена этим его признанием. — Мне грустно это сознавать, Ричард. Но в мире есть множество женщин с формами гораздо более аппетитными, чем у меня, хотя над своими я усердно тружусь, ежедневно совершая однотипные скучные упражнения и пробежки. Впереди Вас, я уверена, ждет еще масса приятных моментов с любой из них. В ответ на горькую ухмылку мужчины она продолжила: — Вам сейчас нелегко. Я слышала, вы потеряли обоих родителей на прошлой неделе в автокатастрофе, а Ваш брат, — она сделала паузу, внимательно подмечая любые изменения в лице пациента, — погиб, когда вы еще учились в средней школе. Удар током. — Это все никак не связано с моим… — огрызнулся Рик, но не нашел в себе сил продолжить. — А с чем тогда? — подставив к кровати стул, Клара села, закинув ногу на ногу, и сделала вид, что готова внимательно выслушать все, что скажет ей мистер Штайн. Рик приподнялся на локтях. — Вы так сильно хотите послушать слезный рассказ очередного неудачника? — съязвил он. — Перед собой я вижу молодого симпатичного человека с прекрасным будущим. А вы правда считаете себя неудачником. Отчего же? Голос представительницы социальной службы был размеренным и бархатистым. Рику очень хотелось поделиться своими чувствами, но он напомнил себе, что дамочка просто выполняет свою работу. — Ты правда хочешь об этом поговорить, Клара? Может, тогда заглянем вечером в бар, выпьем по стаканчику Лонг-Айленда, и я поведаю тебе свою душещипательную историю. Как тебе такое предложение? Рик и не надеялся, что Клара Паркер примет его приглашение, но он полагал, что она приложит хотя бы минимальное усилие, чтобы разговорить его. Но вместо этого женщина лишь безразлично вернулась на ноги, отставив стул в сторону, и деловито заметила, что в случае, если он дважды не явится на встречу реабилитационной группы, она будет вынуждена уведомить об этом работников психиатрического стационара в Колумбусе. — Судя по давним шрамам, это не первая попытка. Возможно, вам, Ричард, будет лучше находиться какое-то время под наблюдением специалистов, — в ее голосе вновь проскользнули нотки искренней заботы. — Но если ваши действия были спонтанны и вызваны мимолетным порывом и действием алкоголя и вы считаете, что такого больше не повторится, приходите на встречу в это воскресенье, триста пять Джермонд Стрит. — Это там, где церковь? — Все верно, Ричард. Там будут те, кто пережил в недавнем прошлом серьезную душевную травму или потерю. Беседы с людьми с похожими проблемами очень часто помогают найти ненасильственный выход из ситуации, а также не чувствовать себя одиноким в своем горе, — выдавив из себя снисходительную улыбку, миссис Клара Паркер оставила на столике брошюру с адресом и расписанием и, ритмично покачивая выстраданными ежедневными упражнениями бедрами, покинула палату, оставив Рика в легком недоумении. «Как ты можешь помочь? Выслушай друга — предотврати суицид. Мифы и факты о ментальном здоровье человека», — пробежавшись глазами по крупным заголовкам на небесно-голубом фоне буклета, Рик смахнул листовку в мусорную корзину. «Этому никак не помочь. Терпение и труд…» — он был намерен этим же вечером закончить начатое.***
Скудная страховка по безработице едва-едва покрыла эти два дня пребывания в больнице. «Какого черта я еще жив? — вопрос не давал покоя Рику. Диспетчер в приемной лишь рассказала, что вызов к ним поступил в три часа ночи от мистера Уилсона из гостевого комплекса «Вудленд Парк». — Какого дьявола старику Мейсону вздумалось шастать по территории кондоминиума посреди ночи? Не иначе как настучал кто-то. Но кто?» Соседние два дома, насколько он знал, пустовали. А его соседа в ту ночь дома не было, иначе из-за музыки к нему в дверь начали бы ломиться еще задолго до того, как он окончательно лишился чувств.***
Мейсон Уилсон наслаждался жареными крылышками и холодным пивом в своей будке, выполнявшей роль здания администрации. В окно завидев приближающегося молодого человека, худощавого, с грубоватыми и резкими чертами, в неопрятном костюме клерка, владелец апартаментов принялся ругать его на чем свет стоит, не успел тот даже переступить порог. — Хрен ты получишь, а не вещи! — Почему меня выселили из номера? Я уплатил за две недели вперед! — возмущенно накинулся Рик на разъяренного арендодателя. Вытирая руки о засаленную рубаху, Мейсон стоял в дверном проеме, полностью перекрывая проход своим рыхлым тучным корпусом, и, не стесняясь любопытства жильцов, посыпал Рика оскорблениями. — Этих ста баксов едва хватит, чтобы прибрать ту срань, что ты развел в моем домике, говнюк. — Да вся твоя картонная коробка столько не стоит, вместе с мебелью и грудой металла, которую ты называешь сантехникой. Верни хотя бы половину! Пронзив наглеца грозным взглядом, мистер Уилсон потянулся к дверной ручке, давая понять, что разговор окончен. — Мейсон, постой! — вскричал Рик, поняв, что, возможно, был чересчур резок со стариком. — Иди к черту! У меня обед! Нечасто постояльцам кондоминиума приходилось видеть добряка Мейсона таким взбешенным. И тут тон Рика сменился на почти умоляющий. Ему нестерпимо хотелось выпить чего покрепче и снова забыться. Но в кармане не было ни гроша — ведь он вообще не рассчитывал, что будет жить дольше позавчерашнего дня. Деньги, оставленные отцом, он мог получить не раньше, чем через месяц в порядке официальной процедуры. А последние жалкие крохи ушли у него на оплату похорон, пару бутылок Джека Дэниэлса, пачку сигарет и номер у старикашки Мейсона. — Пятнадцать баксов и ни центом больше, — толстяк энергичным жестом протянул Рику спортивную сумку с собранными в комнате номер двенадцать вещами, в другую руку резко сунул пару смятых зеленых купюр. — И чтоб ноги твоей здесь больше не было! Отец твой приличный был человек, хоть и мигрант. А мать, золотая женщина, всегда пекла булочки с джемом на школьные вечера. А коли жить надоело, так ехал бы в Азию с нашими ребятами — там хоть какая-то польза была б от твоей смерти. А так, тьфу, — Мейсон смачно сплюнул у самых ног Рика и с шумом захлопнул дверь. — Мистер Уилсон! Мейсон! — опомнившись, Рик забарабанил в тонкое дверное полотно. — Проваливай, сказал же! — донесся в ответ глухой раздраженный голос. Рик не отступал. Обойдя кибитку, он забарабанил в приоткрытое окно. — Это вы вызвали скорую? — крикнул Рик в самую форточку. — Я. — А как вы узнали? Он дважды повторил свой вопрос, и наконец толстяк Мейсон признался, что его позвал сосед Рика. — Он, наверное, вернулся домой и, услышав музыку, поднял шум на всю округу? — Идиот. Ты кран забыл закрыть! Затопил мне весь пол, негодник. Впрочем, это-то тебя и спасло. Радуйся, что я не стал в суд подавать. А теперь пшел вон отсюда!