Грехи наших отцов

Пользуясь просветом после грозы, Брауны в четыре руки забивают багажник армейского джипа. Мешки с едой отправляются к оружию, двум комплектам УПМ с газовыми баллонами, а также нескольким внушительными свёрткам, содержимое которых известно лишь хозяину автомобиля. После недолгих раздумий Рой запихивает в багажник и ненавистную форму освободителей, так как нутро подсказывает, что она может пригодиться. Чёрная спортивная сумка и розовый рюкзак размещаются на заднем сидении справа от Конни, а сам Рой садится спереди рядом с отцом. Стоит им выехать за пределы армейского квартала, как Райнер Браун сворачивает на изрядно поросшую травой просёлочную дорогу, едва различимую в густом пролеске. Залитые дождём рытвины не дают набрать скорость, и каждому сидящему в машине очевидно: предстоящий путь окажется длиннее, чем хотелось. Не проходит и пары минут пути, как Браун старший начинает разговор: — Сукины сыны взяли город как по маслу. Всего за ночь! Половина, мать их, половина моих ребят тут же перешли на сторону освободителей. Бьюсь об заклад, повелись на что-то получше, чем модные костюмчики. Ханс Ланге умеет подкупать. От этих слов Рой заметно напрягается: всё близится к тому, что его снова будут обвинять. Заслуженно, на триста процентов заслуженно, но… как же он устал. Поэтому вопрос из уст Конни приносит ему облегчение: — Мистер Браун, а откуда у освободителей столько денег, чтобы всех подкупать? Я видела, как живёт Ланге… от его роскоши аж тошно. Сколько ему платили в армии, чтобы он мог себе всё это позволить? В ответ она получает хмурый взгляд в зеркало заднего вида: — Армейское жалованье — лишь капля в море. У них там целая схема, которую хрен прихлопнешь. Под стать тараканам: сколько не трави, а всё равно найдут лазейку. Переключившись обратно на дорогу, Браун старший чешет лоб под бинтами и кивает в сторону Роя: — Заметила, как быстро затянулись его раны? — Не то слово. — Во-о-от. Когда я их обрабатывал, думал: им пару дней, не меньше. А на деле… сама знаешь. Вот тебе и источник доходов этих засранцев. Они давным-давно химичат в подземке. Ланге крепко дружит с учёными, которые работают на него, снабжая этими регенерирующими стимуляторами и прочей химической лабудой. Их сбыт работает не только внутри Марлии, но и на экспорт. В огромных количествах. Правда, раньше это делалось от лица марлийской армии. Но теперь карты вскрылись, и… Машина резко подпрыгивает на глубокой яме, и Рой хватается за ручку над окном, чтобы избежать удара. Выругавшись, Браун старший сбавляет ход и командует сыну: — Грёбаная духота. Открой окно. Заднее тоже. А то моё заклинило. Рой послушно крутит ручку правого стеклоподъёмника, впуская внутрь порывы свежего воздуха, а затем оборачивается, чтобы провернуть то же самое с окном позади себя. Опуская стекло, он перехватывает взгляд Конни и замечает, что его сумка сместилась совсем близко к её коленям. Вероятно, из-за недавней ямы. Поддавшись непривычному порыву доброжелательности, Рой уточняет: — Сумка не мешает? А то давай её сюда. Конни приподнимает кончики губ и отрицательно мотает головой: — Не такая уж я и толстая, всё в порядке. — Да блин, я ж не об этом. Ладно. Как знаешь, — бурчит Рой себе под нос и разворачивается обратно. Тем временем девушка невозмутимо возобновляет прерванную беседу: — Мистер Браун, я тут вспомнила… Когда Крис разговаривал с мисс Пик об иностранной бронетехнике, ну той, которую совсем недавно завезли в город в огромных количествах, она подтвердила, что это дело рук Ланге. Об этом же и в газетах писали. Выходит, он заранее готовился к революции и стянул сюда вооружение. Неужели он приобрёл всё это только лишь на деньги от стимуляторов? Райнер Браун пожимает плечами: — Может, приобрёл, а может, обменял. Ланге тот ещё бартерщик. Как бы то ни было, даже одна такая инъекция, которой вмазался Рой, стоит дохрена. И это — бьюсь об заклад — самая верхушка айсберга. Подумай: в руки освободителей попало всё биолого-химическое наследие эпохи титанов. Кто знает, чем ещё они барыжат?.. Несмотря на вполне исчерпывающий ответ, Конни всё не унимается: — Но если эти стимуляторы настолько мощные, почему освободители давным-давно не завоевали Марлию? С такой регенерацией нужно ещё постараться проиграть. В памяти Роя тут же всплывает инструктаж Ланзо, проведённый перед выдачей самой первой инъекции. Недолго думая, он вставляет свои пять копеек: — Побочки. Использовать их слишком часто — хреновая затея. Должен быть интервал хотя бы в неделю, иначе есть высокий шанс остановки сердца. Перед каждой очередной дозой нашу кровь тестировали на чистоту. — Очередной дозой?! — Браун чувствует, как Конни буквально прожигает взглядом его затылок, — И сколько таких ты уже использовал?.. Стремясь погасить разгорающееся возмущение, Рой оправдывается: — Я отвечаю: это был первый. Ещё один я просрал, а третий до сих пор валяется у меня в аптечке. Я и так откладывал этот момент до последнего… но сегодня меня прижало, — сглотнув остатки слюны в пересохшем рту, он добавляет, — Знаю, что когда меня отпустит, будет очень хуёво. По моим расчётам это случится ближе к ночи. — Ага, хуёво будет, в этом не сомневайся, — с долей злорадства ухмыляется Браун старший, а затем обращается к Конни, — Ты спросила, почему Ланге тянул с переворотом так долго, с такими-то козырями в кармане? Есть минимум две причины. Во-первых, химические баффы не всесильны. Любая быстрая сила, как правило, берётся взаймы. Уж поверь бывшему шифтеру, заплатившему за бронированного высокую цену. От стимуляторов бывают не только побочки, а ещё и зависимость. Но главное даже не в этом. Суть в том, что Ланге не нужны рабы, которых нужно подавлять силой. Ему нужно обожание. Подданные, которые будут носить его на руках. Именно поэтому он долгие годы налаживал связь с населением: подмасливал мелкие предприятия, устраивал показную благотворительность, или — вспомни хоть бронетехнику — проворачивал громкие международные сделки, «невероятно выгодные марлийскому народу». Обдумывая эти слова, Конни некоторое время молчит. А потом задаёт главный и самый жуткий вопрос: — Мистер Браун, а почему… почему Парадиз планирует нанести ядерный удар именно сюда? Неужели с целью уничтожить руководство освободителей? Или же флот?.. Крис сказал, что в нашу гавань стянули корабли едва ли не со всей страны. От этих слов (а может и от вполне себе ядерной смеси инъекции в его крови) во рту у Роя пересыхает окончательно. Сама мысль о том, что земля, по которой они едут, в ближайшие дни может превратиться в ядерный пепел, сковывает его грудную клетку спазмом, и он буквально физически заставляет руку дотянуться до фляги с водой. А вот Райнер Браун как ни в чём не бывало хмыкает Конни в ответ: — Сдался им твой флот. Химическое оружие, вот почему. Выходит, слухи, гулявшие в узких кругах, оказались правдой, и в подземных лабораториях Либерио затаилась новая угроза для человечества. Хотя сейчас ты заставила меня посмотреть и на флот с другой стороны. Учения-учениями, но какой же удобный момент заполнить трюмы и палубы какой-нибудь разрушительной хренью. А ведь кто-то предупредил Парадиз об опасности, и решение использовать ядерку оказалось единственно-оптимальным. Ни одна другая причина не вынудила бы йегеристов так поступить. Понять бы ещё, чего они ждут… Покончили бы с этой дрянью прямо сейчас. — Час от часу не легче… — тревожно бормочет Конни и обращается к Рою, — А ты не замечал ничего такого? Вы со своими… «сынами» никогда не говорили о биологическом оружии? — Нет. Мы солдаты, и это не наше дело. Если кто и знал, то разве что Ланзо. И, может быть, Франко… … который вполне годится на роль того самого человека, который предупредил высокопоставленное лицо в Парадизе. Почти уверенный в правоте своих домыслов, Рой уже открывает рот, чтобы озвучить их, но его опережает Корнелия. И её дрожащий от негодования голос не предвещает ничего хорошего: — Мистер Браун, но как же… как же вы не заметили всего этого? По сути освободители не только забрали страну прямо у вас перед носом, да ещё и умудрились разработать химическое оружие! Не понимаю: неужели наше правительство и военные настолько плохи? Как можно было проворонить такое?!.. Вместо ответа Райнер Браун резко бьёт по тормозам. Судя по венам, вздувшимся на его руках, вопросы Конни, заданные таким тоном, были ошибкой. — Извините, я, должно быть, грубо сказала… — лепечет девушка, — Я лишь очень хочу верить в нашу победу и… хочется слышать, что в катастрофе виновата не слабость наших военных, а… что-то ещё. Но реку вспять не повернёшь, а потому её слишком поздние попытки как-то сгладить острые углы тонут в напряженной тишине. Тишине, которую нарушает только шум ветра да тяжелое дыхание Брауна старшего, обеими руками вцепившегося в руль. Несмотря на открытые окна, атмосфера в автомобиле заметно накаляется: все трое знают, что Конни задала уместные вопросы, но они обнажают больные места в марлийской армии, и — что даже опаснее — больные места в самом Райнере Брауне. Ощущая потребность разрядить ситуацию и хотя бы немного оправдать отца, Рой… не находит слов. Он лишь сам замирает в дурном предчувствии отцовского ответа. — Думаете, Райнер Браун дурак, да?.. — наконец цедит сквозь зубы Браун старший. С каждой следующей фразой его голос всё больше срывается на крик, — Думаете, тупорылый балбес стал шишкой в армии и даже там оказался бесполезен?.. Да, будь здесь Марсель, уж он-то справился бы куда лучше этого «недовоина»… которому даже не хватило духу сдать собственного сына ещё тогда — полтора месяца назад! — Мистер Браун, я не имела в виду конкретно вас… — в ужасе шепчет Конни, — Я о ситуации в целом… про то, как к такому могло прий… Оглушительный хлопок дверью прерывает её лепет, заставляя вздрогнуть. Со словами «Пойду перекурю и отолью заодно» Браун старший скрывается за ближайшими кустами, оставляя Конни с Роем в машине наедине. Спустя полминуты «перекура» Конни не выдерживает: — Вот блин. Ну и идиотка. Надо же было поднять эту тему… — мрачно сетует она, — Сейчас в нём взыграет твоя кровь, и он, пожалуй, бросится обратно в город доказывать, какой он отличный солдат… А ведь Конни пиздец как права. Будь Рой на месте отца, он скорее всего поступил бы ровно так, как она описала. Но, испытав на собственной шкуре всю горечь от таких импульсивных решений, парень слишком многое переосмыслил. Поэтому он тихо, но твёрдо заявляет: — Ничего. Перебесится. Таким, как мы, нужно учиться говорить о своих ошибках. — Ты правда так считаешь?.. — Леонхарт звучит так, словно не верит своим ушам. — Угу. Когда мы обсудили ту ситуацию с фотографией… мне стало легче. — И мне, — соглашается девушка, и после секундной паузы добавляет, — И всё же до тактичности моего отца мне далеко. Сперва ляпну, не подумав, а потом… — И не говори… Та же тема. Отчего-то Рою очень хочется обернуться, и он делает это. Конни, будто готовая к тому, что он посмотрит на неё, встречает его взгляд грустной улыбкой: — А мы с тобой похожи… Может, в этом и есть причина нашей былой вражды?.. Открывшаяся дверь не даёт Рою ответить. Браун старший садится обратно в водительское кресло, и, глубоко вздохнув, устало заявляет: — Когда я за рулём, меня лучше не злить. Такие вопросы, они… в общем, в сотый раз на них отвечать чертовски утомительно. Потом. А пока сменим тему. Пользуясь предложением, тему меняет Рой, озвучивая вопрос, который крутился у него на языке с самого начала их въезда в пролесок: — Куда мы едем? Этот путь ведёт в тупик, и мы точно встрянем. — Скоро узнаешь. Мы едем туда, где можно потренироваться пользоваться УПМ. Но Рою этого мало: — Мы не могли потренироваться у дома? Забраться на крышу? — Рой делает очередной глоток из фляги, попутно отмечая, что даже после глотка рот сохнет почти мгновенно. — Крыши недостаточно. Нужна высота. Помолчи минут пять, и сам увидишь. Осталось совсем ничего. «Совсем ничего» пролетает во всеобщем безмолвии, разбавляет которое разве что рокот мотора, заглушающий звуки леса. В конце концов Райнер Браун вывозит их на лесную поляну, в которой растворяется дорога. Отгороженная от мира плотными рядами юных сосен, их встречает… водонапорная башня. Брауновский глаз художника сразу отмечает, что башня слегка напоминает гриб: громадный проржавевший водный бак возвышается над достаточно толстой металлической «ножкой», метра полтора в толщину. Сбоку башни к огромному облегчению Роя виднеется металлическая лестница. Правда, от земли её отделяет значительное расстояние. Но для Брауна это не помеха: подтянувшись на нижней перекладине, он в два счета поднимется наверх. — Тут метров двадцать, не меньше, — заявляет Рой, когда все трое выходят из машины. — Так и есть, — открывая багажник, подтверждает отец, — Тренироваться будем на ней. Надо всего-то забраться. Это поможет перебраться через дамбу сегодня ночью. Если повезёт, окажемся в безопасности. — Всего-то забраться? То есть никаких полётов меж деревьями? Ну вот… — разочарованно протягивает Конни. — Здесь тебе не лес Парадиза — это раз. Там деревья гораздо толще. Плюс нужно беречь газ: его относительно мало. А, совсем забыл сказать: ты вообще отдыхаешь сегодня. В любом случае, у нас только два комплекта, и они для меня и для Роя, — с этими словами Браун старший кидает в руки сыну один из комплектов УПМ, стараясь игнорировать негодование, исказившее лицо девушки. — Почему для него? Почему не для меня?.. — разочарованию Конни нет предела, и воодушевление от предстоящего полёта на приводе сходит на нет, — Я уверена, у меня просто охрененно получится! — Потому что для управления УМП нужны обе руки и все пальцы, — рычит Райнер Браун, в два счёта справляясь с облачением в свой комплект, — На моей памяти лишь двое справились с управлением в покалеченном состоянии. И что-то я не припоминаю, чтобы Эрвин и Леви были сопливыми девчонками, которые ни разу не тренировались! О, Рой многое бы отдал, чтобы поменяться с Конни местами. Как вариант, пальцы своей правой руки. Если бы это восстановило её руку — похуй. И с каким огромным облегчением он предложил бы тогда ей свой комплект… Но ситуация складывается практически безвыходная, и Рой, пожираемый виной и страхом, в оцепенении разглядывает хлипкие ремешки и металлические штуковины, брошенные ему отцом, не зная, за что и взяться. А Конни тем временем делает огромный вдох, чтобы разразиться гневной тирадой, готовая сжечь всё вокруг, но… отчего-то останавливается и, прищурившись, спрашивает: — Но если у нас всего два комплекта, как тогда я заберусь на дамбу? — У меня на загривке, — закрепив все составляющие своего УПМ, Райнер Браун принимается помогать сыну. — То есть оно выдержит двух человек? — скрестив руки на груди, Конни прямо задницей садится на мокрый сосновый пень. — Выдержит. Дамба раза в полтора выше башни, и если поднимешься на эту, осилишь и ту. Некоторое время спустя Райнер Браун закрепляет последний ремешок на Рое и начинает инструктаж. Он рассказывает про принципы работы устройства пространственного маневрирования, не забывая описать механизмы действия силового привода, роль рукояток и основы управления. Чем дольше говорит отец, тем сильнее Рою хочется блевать. То ли от осознания, что ему предстоит доверить этой хлипкой и малопонятной штуке свою жизнь, то ли от того, что именно Конни будет свидетельницей его позора, когда он не сможет не то, что забраться на вершину башни, а даже стронуться с места. — Ну чего такой бледный? Хоть запомнил, что я сказал? — Райнер Браун трясёт сына за плечо. — Уг… угу, — лепечет Браун, который к своему ужасу, потонул в потоке инструкций и способен воспроизвести едва ли пару предложений. — А ну повтори, — настаивает отец. Конни Леонхарт, показательно-гордо просидевшая на пне всё это время, закатывает глаза и выдаёт: — Уверена, он всё запомнил. Как по мне, так это легкотня, машиной управлять и то сложнее. Равновесие держим, газ экономим, рукоятками управляем. Для гарпунов — один рычаг, для ускорения и замедления — другие. Ну и чего тут может быть непонятного? У нас и мечей-то нет, одни рукоятки. Давайте уже к делу: Рой всё быстро схватывает, просто покажите ему, как… Райнер Браун оглядывается по сторонам, словно что-то выискивая. Наконец, найдя искомое, он направляется туда, обращаясь к Рою: — Пошли. Проверим сперва, как ты держишь равновесие. Молясь, чтобы Конни осталась на пне и не видела его позора, Браун вяло плетётся за отцом, направляющимся к двум близко стоящим соснам. Вокруг каждого ствола тут же оборачиваются по тросу с карабинами на концах. Судя по высоте, ничего страшного быть не должно. По крайней мере, пока что… — Встань в центр, — командует Райнер, указывая на место прямо между деревьями. Сглотнув, Рой послушно подчиняется. Глядя сыну прямо в глаза, Браун старший объясняет: — Сейчас я тебя подниму, а ты закрепи карабины по бокам пояса, вот тут и тут. Когда будешь готов, я отпущу, и ты распределишь вес на ноги и постараешься не перевернуться. Понял? Это звучит не так стрёмно, как водонапорная башня, и Рой с готовностью кивает. Браун старший тут же поднимает его, обхватив у колен, и парень цепляет карабины так, как сказал отец. — Отпускаю, — Райнер Браун отходит в сторону, и… … о чудо: Рой Браун держит баланс. Чувствуя, что каждая мышца в его теле натянута как струна, он немного помогает себе руками и держит чёртово равновесие, едва ли не тая от взглядов, которыми его награждают отец… и подошедшая Конни. — Молодца, — хвалит Браун старший, откровенно любуясь сыном, — Я тоже смог с первого раза. Конечно, у Берта с Энни вышло поизящней, но для начала совсем недурно. — У тебя правда здорово получается, — Конни зачарованно оглядывает Роя с головы до ног и тоскливо вздыхает, — Вот бы и мне так. Хотя бы попробовать… Но Брауна старшего не уломать: — Я сказал — нет. Сегодня ты отдыхаешь. И точка. — Но для этого совсем не нужны руки! Почему я не могу хотя бы… — Я не твой отец, Корнелия Леонхарт, и не собираюсь потакать тебе в твоих капризах! Перестань быть избалованной девчонкой и прими тот факт, что не всё в этом мире происходит так, как ты хочешь. Даже Рой понимает, что его отец слишком резок. И с кем, с кем — а с Конни Леонхарт нужно разговаривать по другому. Райнер Браун определённо мстит ей. За слова в доме 22 и за болезненные вопросы по дороге. Вместо ответа на этот выпад, Корнелия демонстративно скрещивает руки на груди и отворачивается в сторону башни. — Это мы ещё посмотрим, — шипит она и возвращается на свой пень. — Женщины! — никак не уймётся Райнер Браун, отцепляя сына, — «Повезёт» же кому-то с такой женой! — Это точно, — тихо соглашается Рой. Но, в отличие от отца, уж он-то вкладывает в эту фразу совсем другой смысл. Они возвращаются к водонапорной башне, и Райнер Браун, не глядя на насупившуюся девушку, демонстрирует подъём на проржавевший бак, в два счёта взмывая наверх, лишь раз коснувшись ногами стенки башни. От того, с каким мастерством он это вытворяет, Конни оттаивает: в её взгляде читается неприкрытое восхищение, и, несмотря на то, что она всеми силами сдерживается, чтобы не отвесить его отцу комплимент, Рой ощущает укол… ревности (?). Спустившись вниз, Райнер Браун демонстрирует подъём ещё раз, на этот раз медленно и с пошаговыми комментариями, куда лучше выстрелить гарпуном и как правильно расходовать газ, чтобы придать ускорение. Мягко приземлившись после повторного подъёма, Райнер Браун даёт понять, что пришла очередь сына. А Роя тем временем… едва ли не выворачивает. — Главное, прицелься, и жми на курок. Остальное за тебя сделает УПМ. Начнём с высоты в пару метров. Встань вот сюда. Рой послушно следует к указанному месту, которое, как назло, оказывается совсем рядом с пнём Корнелии. Сделав глубокий вдох, он с готовностью вытаскивает правую рукоять… и тут же засовывает её обратно. — Не могу. Мне надо больше времени, хотя бы пару минут… — отвечает парень на вопросительный взгляд отца. От напряжения и зарождающегося позора на брауновском виске выступает пот. Его отец фыркает в ответ: — От того, что ты будешь пялиться на башню минутой дольше, ничего не изменится. Давай уже. — Это тросы такие хлипкие… — от страха во рту Роя пересохло настолько, что он буквально готов испить из ближайшей лужи, — Мне стрёмно даже представить, что… — А ты не представляй. Это девки пусть представляют. Что в этом мире всё происходит в угоду им, — боковым зрением Рой подмечает, как Конни выпрямляется на пне, — А ты бери делай. Как настоящий мужчина. Безуспешно пытаясь сглотнуть, Рой снова тянется за рукоятью, но выдыхает на полпути: — Не могу. Не знаю, мне хуёво. Давайте подождём… — Тьфу, — Райнер Браун сплёвывает в траву, — И как только Ланге взял такого ссыкуна?.. Ладно. Даю тебе пару минут свыкнуться, отойду по нужде. Когда вернусь, будь готов. А ещё лучше — уже на башне. Дождавшись, пока Браун старший скроется за деревьями, Конни внезапно залезает на пень ногами, чтобы поравняться ростом с Роем. С некоторым волнением парень ощущает её ладонь на своём плече: — Не обращай на него внимания: уверена, в первый раз ему тоже было стрёмно. Ну вот... В который раз Брауну стыдно. Он снова позорится и снова на её глазах… Нет, после сегодняшнего позора ему с ней точно ничего не светит. Поток его мыслей прерывает просьба Корнелии: — Рой, помоги мне, пожалуйста. У меня развязался шнурок на кроссовке, и со своей идиотской рукой я не могу его завязать. Твой отец прав: с УПМ я одна не справлюсь… Рой с готовностью наклоняется и зашнуровывает её давно уже не белый кроссовок, и каково же его удивление, когда, выпрямившись, он обнаруживает, что правая рука девушки обвивает его шею. — Конни… ты чего?.. — раскрасневшись словно пацан на первом свидании, Рой в недоумении замирает. — Обними меня левой рукой, — раньше, чем он успевает осознать цель этой просьбы, его левая рука огибает стройную талию девушки, затаившуюся под просторной футболкой. — Твой отец прав, — прямо в его ухо жарко шепчет Конни, — С УПМ я одна не справлюсь… но с тобой — легко. С этими словами она тянется левой рукой к правой подмышке Роя и выуживает оттуда правую рукоять управления УПМ. Не дав и секунды сориентироваться, она восклицает «Погнали!», и смело нажимает на курок, заставляя сердце Роя уйти в пятки. Мгновение — и с помощью ускорения, дарованного газом, выстреливший трос уносит их обоих на высоту примерно трети башни. БЛЯТЬ! … … … Блять. Блять. Блять. … Упираясь ногами в металлическую стенку, Браун жмурится изо всех сил. Он только чувствует, как правая рука Конни давит на его шею, а он в ответ сильно-сильно сжимает рукой её талию, внутренне молясь, чтобы они не упали. — Конни, — не разжимая глаз, хрипло умоляет он, — спусти нас… — Не-а, — выдыхает девушка прямо ему в ухо. — Блять… ну пожалуйста! — чувствуя, как сильно натянут трос от их веса, он готов сделать что угодно, лишь бы она их спустила. А Конни явно издевается: — Нет, ну сколько раз повторять? Ты, конечно, не избалованная девчонка, но твой отец ясно сказал: не всё в этом мире бывает так, как ты хочешь… — Я тебя прибью, Леонхарт… — Прибьёшь или придушишь? — хохочет Конни. — Блять, да ну тебя!.. — понимая, что если сейчас отпустит её талию, она вполне может шмякнуться вниз, и при этом чертовка совсем не боится, Браун младший начинает злиться. — Рой… Ты не против, если я перелезу вперёд и обхвачу тебя ногами? — внезапно предлагает Конни, — Так ты сможешь выстрелить левым тросом, не поранив меня. И мы поднимемся выше. — Д-да… — выдыхает Рой, совершенно не контролируя ситуацию. Перемахнув с левой стороны, Конни в два счёта размещается на нём верхом, обвивая брауновскую шею уже обеими руками. От того, как она сжимает его торс ногами, Рою становится горячо. Прямо сейчас две крайности разрывают парня на части: дикий страх сорваться вниз, и желание остановить время, чтобы Конни прижималась к нему как можно дольше. — Ну вот теперь, когда мы в более удобном положении, можем ещё немного повисеть… — невозмутимо заявляет Корнелия, опаляя его своим дыханием, — Хотя я предпочла бы вид немного повыше, чтоб заглянуть за верхушки сосен… Когда будешь готов двигаться дальше, скажи. — Я готов, — процеживает красный как рак Рой, желая как можно скорее выйти из этой неловкой ситуации. Правда, прямо сейчас парень не очень уверен, к чему он готов сильнее: двигаться дальше или… … кончить. Потому что в его штанах вот уже минуту как стало слишком тесно.