***
Старый некромант осмотрел девочку и начал о чем-то расспрашивать маму, которая держалась, как королева, чем удивила Джинни. Румынский язык девочка знала еще не настолько хорошо, чтобы понять, о чем конкретно говорит некромант с мамой Марией. Наконец сухой старик, чем-то похожий на скелет, кивнул и обратился к девочке: — Джиневра Уизли, согласна ли ты войти в семью высокородной Марии Цепеш, стать ей дочерью по магии и крови, сохранить и приумножить семейные достояния? — Стать дочкой маме? Настоящей? — Джинни не верила в то, что услышала. — Конечно да… Но… — Следуй за нами, урожденная Джиневра Уизли, — повелел некромант и двинулся вперед, а мама Мария легко подхватила не самую легкую девочку на руки, прижав к себе. — Разденься полностью и встань в круг, — приказал девочке сухой старик, показывая на каменный круг, висящий над полом зала. — Так надо, доченька, — прошептала мама, быстро, но аккуратно раздевая Джинни, потому что самой ей это сделать было очень трудно. — Ты постой смирно и не плачь, хорошо? Полностью избавив девочку от одежды, мама аккуратно поставила ее внутрь круга и погладила перед тем, как сделать шаг назад. Внезапно мама начала петь. Мощный голос, сначала грозный, а потом торжествующий, заполнил весь зал. Некромант открыл рот, и к песне добавились сухие рубленные фразы на каком-то языке, который по звучанию напоминал румынский, но не был им. Громкость пения и звучащих катренов некроманта все увеличивалась, пока, наконец, не начала оглушать девочку. В тот момент, когда Джинни в страхе зажмурилась, ее объяло холодное пламя. Пламя не приносило боли, девочке казалось, что у нее вообще нет тела. Вот звучание голосов начало отступать, будто бы закрывалась дверь, и Джинни услышала мягкий женский голос, который, казалось, шел отовсюду. — Открой глаза, дитя. — Перед ней стояла высокая женщина в красивых нарядах и с короной на голове. — Моя дочь желает взять тебя в свою семью, а что желаешь ты? — Чтобы у меня была такая мама, — прошептала девочка. — Тогда добро пожаловать в семью, чистое дитя, опаленное огнем, — произнесла эта женщина. — Пусть обновится твое тело, становясь телом истинной Цепеш. Женщина исчезла, а Джинни вдруг почувствовала боль, как будто с нее сдирали кожу. Громко закричав, девочка потеряла сознание. Вновь вернулись звуки, и к обновленному ребенку кинулась мать. На ее руках свернулась в клубочек тихо плачущая девочка лет пяти. Вознеся благодарность великой Матери, Мария одним движением трансфигурировала одежду девочки, подогнав под размер, и одела свое солнышко. Джиневра изменилась, девочка больше не была рыжей: слегка смуглая кожа, длинные прямые черные волосы, яркие глаза небесно-голубого цвета выдавали в ней истинного представителя ее новой семьи. Ожоги исчезли, так же, как и все повреждения от Адского пламени. Девочка полностью переродилась. — Мамочка! — закричала Джинни, обнимая ту, которая сейчас чувствовалась самой родной и близкой на свете. — Я так тебя люблю! — Я тебя тоже люблю, доченька, — улыбнулась дочери Мария. — Теперь у нас все будет хорошо.***
Когда Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор упал в нечистоты, то схватился за первый попавшийся порт-ключ. Это оказался порт-ключ в МКМ, куда и попал Великий Светлый Волшебник. Члены Международной Конфедерации как раз закончили обсуждать новости из Великобритании, включая полученные в ответ на официальный запрос материалы дела, в котором их почетный председатель фигурировал в очень неприглядном свете. Просмотрев воспоминания ребенка, тяжело раненого легко узнаваемым Альбусом Дамблдором, их признали стоящими внимания. В тот момент, когда началось обсуждение конкретных мер, на пустующее место председателя упала зловонная куча. Это был Альбус Дамблдор. Смердение, мгновенно распространившееся по залу заседаний, только подтвердило этот факт.