***
— Куда ты хотел пойти? — осторожно спросил Чонин, когда старший немного успокоился. Последние несколько минут он обнимал и гладил Минхо по спине, пока они лежали на диване. — Просто… куда-нибудь. Не знаю, — глухо отозвался Минхо. — Ты всё ещё хочешь выйти? Я мог бы пойти с тобой. Взяли бы мороженого. — Уже очень поздно. — Старший колебался. — Обычно ты к этому времени уже спишь. Чонин сел и мягко похлопал Минхо по попе, чем заслужил его убийственный взгляд. — А ты обычно не такой упрямый. Пошли гулять. В конечном счёте они всё-таки вышли из общежития и уже какое-то время шли по темной холодной улице, закутавшись в тёплые шарфы и пальто, пока не добрались до круглосуточного магазина. Оба взяли по несколько упаковок мороженого — Чонин заплатил за них обоих — и сели за маленький столик в углу. Мороженое они ели молча под резкие звуки флуоресцентных ламп.***
Просыпаться было неприятно. Минхо чувствовал себя ужасно. Он знал, что чем дольше будет оставаться в постели, тем хуже ему будет, поэтому заставил себя встать. К счастью, Чанбин и Феликс всё ещё спали, и Минхо не стал их будить. Он тихо встал с чановой постели и вышел из комнаты. Он спал здесь, потому что ещё не был готов разговаривать ни с Чаном, ни с Джисоном. Ему просто нужно было немного времени. Холодная вода мощным напором лилась ему на голову и стекала дальше по телу, вызывая мурашки по всей коже. Ощущения не из приятных, но это хоть как-то отвлекало его от того, насколько ужасно он себя чувствовал внутри. «Хён… хочу Чанни». Минхо вжался лбом в кафель душевой кабины и крепко зажмурил глаза, стараясь стереть эти слова из своей памяти. Обычно он умел раскладывать по полочкам свои чувства и контролировать их. Но чем дольше эти слова эхом отдавались в его голове, тем сильнее нарастало неприятное ощущение в животе. «Хён… хочу Чанни». Он говорил себе, что это ничего не значило. Он слишком остро отреагировал. Он продолжает слишком остро реагировать. Всё что они делали с Чаном, моменты нежности между ними… эмоциональная привязанность в данном случае не была чем-то сверхъестественным. Дьявол, они все были эмоционально привязаны друг к другу, работая, живя и тренируясь вместе в течение многих лет. Джисон ничего такого не имел в виду. И он был в сабспейсе, где все чувства обостряются… в таком состоянии труднее притворяться или что-то скрывать. «Хён… хочу Чанни». Минхо слегка стукнулся лбом о плитку, подавляя всхлип. «Больше никаких слез», — сказал он себе. Он уже достаточно натворил этого прошлой ночью. Сегодня никаких слёз. Слёзы только заставят его чувствовать себя ещё более несчастным, а он уже чувствовал себя как с похмелья — затяжной эффект от пережитого дропа. Ему просто нужно было пережить это. Просто перестать слышать эти слова… — Хён… — Джисони… — голос Минхо был тихим, его дыхание на мгновение оставило запотевший след на кафельной плитке. Он услышал, как открылась дверь душа, и мгновение спустя почувствовал, как руки Джисона обхватили его за талию, как его голова легла ему на плечо. — Лино… — так же тихо пробормотал Хан, уткнувшись ему в спину. Он вспомнил, что сказал прошлой ночью, а утром Чан с неохотой рассказал ему, насколько Минхо был расстроен из-за его слов. И он чувствовал себя отвратительно из-за того, что сделал больно своему хёну. — Джисони… Я не могу… Пока не могу… — тихо сказал Минхо. Он почувствовал, как Джисон молча кивнул, не отрываясь от его спины. — Я люблю тебя, Лино. Я люблю тебя. Минхо почувствовал, как ледяная вода постепенно становится теплее, и понял, что Джисон, должно быть, отрегулировал температуру. Только сейчас он осознал, что уже давно дрожит от холода. — Я тоже люблю тебя, Джисони… Джисон отвел лейку для душа в сторону и опустился на колени. Он положил руки на бёдра Минхо, побуждая старшего развернуться. Он посмотрел на своего парня с немым вопросом, и Минхо ответил легким кивком, запустив пальцы в его волосы. Не сводя с него глаз, Джисон наклонился вперед и одной рукой ввёл пока ещё мягкий член себе в рот. Он начал послушно отсасывать, установив зрительный контакт в попытке прочесть эмоции на лице Минхо. Но лицо Ли никак не изменилось и продолжало оставаться пустым, даже когда его член начал наливаться кровью на языке Джисона. Минхо посмотрел вниз на Джисона, своего идеального, красивого Джисони. Он любил его так сильно, что иногда это пугало. И когда он почувствовал, как тот яростно работает своим ртом, то понял, что происходящее сейчас неправильно. Он не хотел такого рода извинений. Он даже не был уверен, кто перед кем должен извиниться и за что. Просто знал, что это не то. Поэтому он осторожно потянул Джисона за волосы назад и сказал, стараясь, чтобы его голос звучал ровно: — Я не хочу сейчас, Джисон. — Ты не хочешь меня? — жалобно спросил Джисон, его нижняя губа задрожала. Минхо немедленно опустился на колени и нежно обхватил лицо Джисона ладонями. — Я хочу тебя, Сони, я всегда хочу тебя. Но тебе не нужно сосать мне прямо сейчас. — Я просто хочу взять что-нибудь в рот, — взмолился Джисон, положив слабо сжатые кулачки Минхо на грудь. Попроси Чанни, было первой мыслью, пришедшей в голову, и Минхо мгновенно возненавидел себя за это. И он также чувствовал себя мудаком за то, что предположил, что Джисон пытался использовать минет в качестве извинения, в то время как младший всего лишь пытался хоть как-то успокоиться. — Прости, малыш, просто я сейчас не в настроении. Джисон понимающе кивнул, но всё равно немного надулся. — Просто поиграй сегодня со своими игрушками, — предложил Минхо. Он знал, что обычно Джисон не получал особого удовольствия от самостоятельного использования своих игрушек, но в данный момент у Минхо не было сил помогать. — Ты злишься на меня? — спросил Джисон. — Нет, я просто… Мне нужно немного времени, чтобы подумать. Вскоре Минхо оказался в танцевальной студии, прогоняя хореографию за хореографией, которые он давным-давно довёл до совершенства, анализируя каждую деталь перед зеркалом. Танец всегда был для него способом сконцентрироваться на своих мыслях, помочь ему шаг за шагом разобраться с проблемой, пока он не решит, что с ней делать. Ему мешали эмоции, поэтому он выплескивал их танцем, танцевал до тех пор, пока не обретал хоть какую-то ясность понимания. Минхо танцевал и думал о Джисоне. О его дорогом, любимом Джисоне, ради которого он сделал бы практически всё, что угодно, если бы это сделало его счастливее, сильнее, спокойнее. Минхо танцевал и думал о себе. Каким пустым он чувствовал бы себя без Джисона, который был далеко не просто его парнем, но и, что более важно, его лучшим другом. Минхо танцевал и думал о Чане. Их лидере, который взял на себя больше, чем все они подозревали, просто чтобы защитить свою команду. Который всего лишь хотел иногда не принимать решений, не быть ответственным. Минхо танцевал и думал о Чане и Джисоне. Как сильно ему нравилось наблюдать за ними вместе, независимо от того, работали ли они до седьмого пота в студии, в тренажерном зале или в спальне. Он всецело доверял Чану, когда дело касалось Джисона, а его доверие было нелегко заслужить. Минхо танцевал, и к нему вернулось самообладание. Ему было стыдно за то, как он сорвался прошлой ночью. Его дроп тоже делу не помог, но это не было оправданием. Ему нужно было извиниться, в основном перед Чаном. Минхо танцевал. Он танцевал весь день. Он не остановился даже, когда Чонин зашёл его проверить. И когда он вернулся домой, его мышцы болели, но в голове наконец-то прояснилось. Ему нужно было поговорить с Джисоном.***
— Йенни, пожалуйста, — настаивал Чан, не отрываясь от своего ноутбука. Сегодня он весь день просидел в студии. — Я не хочу говорить об этом. Всё… всё в порядке. — Нет, мы поговорим, — ультимативно сказал Чонин, садясь на диван позади Чана. — Я же вижу, что это тебя беспокоит. — Это не так. Ничего меня не беспокоит. — Ты переживал о том, что можешь поломать их отношения. Так что я знаю, что ты волнуешься из-за этого… — Ну, если это так, то, наверное, это моя проблема, с которой я должен справиться самостоятельно, — сказал Чан, все еще сосредоточенный на своём ноутбуке. Чонин наклонился вперёд и положил руку на плечо Чана. — Ты можешь поговорить со мной об этом. Тебе не обязательно справляться с этим в одиночку. Чан стряхнул руку Чонина. — Тебе не нужно вмешиваться. — Волк… — начал говорить Чонин, но Чан перебил его. — Зови меня хёном. — Волк- — Йенни, — пусть и тихим, но лидерским голосом сказал Чан. — Сейчас не время. Чонин не понимал, должен ли он продолжать настаивать или просто оставить старшего в покое. Ему нравилось притворяться, что он знает, что делает как доминант, но реальность заключалась в том, что у него было очень мало опыта, и многому ещё предстояло научиться. Поэтому, вместо того чтобы выводить лидера из себя, он решил оставить его одного в студии и позволить ему продолжать пытаться справиться со своими эмоциями, без признания факта проблемы. Может быть, позже он будет более склонен к разговору.***
Когда Минхо вернулся домой, он быстро принял душ, прежде чем отправиться в комнату Джисона и Чонина, где он обнаружил своего парня, сидящего на полу и печально смотрящего на коробку с игрушками, вытащенную из-под кровати. — Разучился играть самостоятельно? — Попытался пошутить Ли. Джисон поднял на него взгляд, и сердце Минхо ухнуло вниз при виде того, какими красными были его глаза от слез. Так не пойдет. Минхо схватил подушки с кровати макнэ и бросил их на кровать к Хану. — Что ты делаешь? — спросил Джисон, наблюдая, как Минхо открывает шкаф и достаёт оттуда пару одеял. — Мы собираемся поговорить. — Заявил он, раскладывая одеяла и подушки в своего рода гнездо. Завершив сие творение, он протянул руку Джисону, чтобы помочь ему подняться с пола, а затем подхватил его на руки, вынудив младшего инстинктивно обхватить его ногами за талию. Затем Минхо уложил своего парня на кровать среди подушек и одеял и лёг на него сверху, радуясь, что на лице Джисона появилась лёгкая улыбка. — Ты любишь меня, верно? — спросил Минхо. — Да, Лино, конечно, я люблю тебя, я очень сильно тебя люблю, — ответил Джисон, хватаясь за рубашку Минхо на груди. — И ты все ещё хочешь быть со мной? — спросил Минхо, и его сердце сжалось даже при мысли о том, что Джисон может сказать «нет». Но Джисон не сказал «нет», потому что внезапно расплакался. — Шшш, шшш, малыш, это всего лишь вопрос, — Минхо принялся его успокаивать. — Я знаю, что он неприятный, мне он тоже не нравится, понимаешь? Джисон кивнул, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дыхание и ответить. — Пожалуйста, не бросай меня, Лино… — Он начал плакать ещё сильнее. — Я не собираюсь расставаться с тобой, малыш. — нежно сказал Минхо и уткнулся лицом в шею Джисона. — Я все еще хочу быть с тобой. А ты всё ещё хочешь быть со мной? — Д-да, да- — Тогда мы остаёмся вместе, Сони, хорошо? Неважно, о чём мы дальше будем говорить. Тебе не нужно беспокоиться об этом, ладно? — Л-лино, больно, — сумел произнести Джисон сквозь слезы, и Минхо поднял на него глаза. — Где тебе больно, малыш? — спросил Минхо, обеспокоенно нахмурив брови. Он мысленно проверил себя, убеждаясь, что нигде не давит слишком сильно на Джисона. — В-внутри… — сказал Джисон, не в состоянии в данный момент быть более конкретным. — О, Сони, мне жаль, что тебе больно, — сказал Минхо, нахмурившись. — Поцеловать, чтобы не болело? Джисон был немного сбит с толку, но кивнул, и следующее, что он осознал, были губы Минхо на его собственных губах, целующие мягко, но страстно. Застонав в поцелуй, Хан обвил руками шею парня и неосознанно приподнял бёдра вверх, заставив Минхо прыснуть от смеха ему в губы. — Потом, малыш… — он слегка сжал бедро Джисона. — А теперь слушай внимательно: мы не расстаёмся. Но мне нужно, чтобы ты был честен со мной. Никакой лжи, никакой полуправды. Нам обоим нужно быть полностью открытыми и честными друг с другом, хорошо? Даже если это немного ранит. — Обоим, — подчеркнул Джисон. — Обоим, — кивнул Минхо. Он поцеловал Джисона ещё раз для того, чтобы окончательно успокоить его, а ещё для того, чтобы придать себе немного сил начать задавать вопросы, которые крутились у него в голове весь день. — Ладно. Во-первых… Я знаю, ты был в сабспейсе, когда говорил это, но ты помнишь, почему тебе нужен был Чанни? Немного поёжившись, Джисон отвел глаза и прикусил губу. Он хотел ответить честно, но сначала ему нужно было понять, что отвечать, потому что он сам не знал ответа. Однако Минхо, казалось, понял и успокаивающе гладил его бок большим пальцем, пока он думал. Наконец, Джисон нашёлся с ответом. — Дело не в том, что я не хотел тебя, Лино… Я просто… хотел, чтобы он тоже был с нами? Я не хотел, чтобы он… — румянец залил щеки Джисона, — …чтобы, ты знаешь… Я просто хотел, чтобы он был рядом. Минхо кивнул, почувствовав небольшое облегчение. Дело было не в том, что Чан нужен был вместо него, а чтобы тоже был с Хани. И поскольку они оба находились в своём собственном коконе, нормальной коммуникации между ними не получилось. Ладно, остался самый сложный вопрос. — Сони… у тебя есть к нему романтические чувства? От озвученного вопроса нижняя губа Джисона снова задрожала, и Минхо погладил его по щеке. — Не надо плакать, малыш, это просто вопрос, — но в разрез спокойным словам его сердце забилось быстрее в ожидании ответа. — Я не… Я не знаю, — ответил Джисон на грани слёз. — Я никогда не думал о том, нравится ли он мне… Но даже если это так, не слишком ли я жадный? Минхо моргнул, глядя на Джисона, тщательно обдумывая свой же вопрос. Думал ли он, что со стороны Джисона испытывать чувства и к нему, и к Чанни, будет проявлением жадности? Минхо уже давал Джисону столько, сколько мог, учитывая их плотное расписание. — Тебе меня достаточно? — его голос предательски сорвался, когда он нежно погладил бедро своего парня. — Конечно! — поспешно ответил Джисон. — Я достаточно тебя целую? Заставляю смеяться? Заполняю? — спросил Минхо и слегка ухмыльнулся, когда почувствовал, как член Джисона дёрнулся прижатый к его бедру. — Мне всегда тебя достаточно, Лино… Минхо с облегчением кивнул. — Ты сказал, что никогда не задумывался, нравится ли он тебе… Но ты можешь подумать об этом сейчас? — Я не хочу… — тихо сказал Джисон, и его голос едва ли был громче шёпота. — Я знаю, но тебе не кажется, что это следует выяснить? — Лино, я не хочу… — повторил Джисон. — Это потому что ответом может быть «да»? — прошептал Минхо. Джисон долго колебался, затем едва заметно кивнул. У Минхо внезапно пересохло во рту. Он знал, что такая возможность существует. Это была одна из тех, которые он детально прокрутил в своей голове в танцевальной студии сегодня. Он планировал это, он подготовил целую цепочку вопросов, заранее предвидел свою эмоциональную реакцию, чтобы он мог умерить её, чтобы он не— — Лино, — позвал Джисон, протягивая руку, чтобы вытереть слёзы со щек Минхо. — Поцеловать, чтобы не болело? Минхо зажмурил глаза и кивнул, затем почувствовал губы Джисона на своих, целующие его сладко и настойчиво, пока слёзы не утихли. — Извини, я… — начал было Минхо. — Знаешь, я не единственный, кому можно плакать, — сказал Джисон с нежной, но дерзкой ухмылкой, пытаясь немного поднять настроение. И она сработала, вызвав легкий смешок у Минхо. Улыбка Джисона слегка померкла, когда он вернулся к теме. — Я не знаю, есть ли у меня к нему чувства. И я не планировал заходить так далеко, и даже если эти чувства есть, это не значит, что я должен что-то с ними делать, понимаешь? Минхо покачал головой. — Не думаю, что это так просто… — Почему это не может быть просто? — спросил Джисон, медленно проводя пальцами по волосам Минхо. — Потому что мы с ним спим! — сказал Минхо, заглядывая Джисону в глаза. — Мы можем прекратить. — Нет, мы не можем! Он рассчитывает на нас в… в этом! — Не только на нас, — справедливо отметил Джисон. Минхо усмехнулся и закатил глаза. — То, что делает Сынмин, это слишком для него… — Хён! — удивленно воскликнул Джисон, и Минхо вопросительно посмотрел на него. — Ты уверен, что сам не влюблён в Чанни? — Что? — Ты не хочешь прекращать заниматься с ним сексом! — Джисон рассмеялся, с весёлым удивлением вглядываясь в лицо Минхо. — Я… — начал Минхо, пытаясь защититься. Дело ведь было не в нём, а в Джисоне, в том, испытывал ли Джисон романтические чувства к Чанни… верно? — Это не значит, что я влюблён в него! — Так скажи мне, в чём разница, — настаивал Джисон, все больше забавляясь тем, насколько ошеломлённым был Минхо из-за того, что он перевернул с ног на голову заранее расписанный сценарий. Но он делал это не просто так или из вредности, он действительно хотел докопаться до сути. — Это другое, потому что желание пойти с кем-то на свидание отличается от желания трахнуть его! — Конечно, — с лёгким сарказмом хохотнул Хан. — Думать «о, было бы здорово продолжать спать с ним» — это совсем не то же самое, что ненавидеть мысль о том, чтобы всё прекратить. — Я никогда не говорил, что мне ненавистна эта мысль! — Но ты начал сопротивляться, когда я предложил! — Я просто хочу, чтобы Чанни был в хороших руках! — И на хорошем члене? — спросил Джисон, ухмыляясь. Минхо моргнул, глядя сверху вниз на своего парня, который теперь откровенно веселился, недавний раздрай, как рукой сняло. На его лице появилась улыбка. — Моему Джисони нравится идея о том, что я испытываю чувства к Чанни? Ухмылка исчезла, когда Джисон понял, что Минхо снова перевернул игру. И ему действительно больше нечего было сказать по этому поводу, поскольку он искренне не понимал, что чувствует к Чану. Поэтому он снова попытался перевести стрелки. — Если тебе нравится Чанни, почему ты так расстроился, когда я попросил позвать его вчера вечером? Теперь и Минхо перестал улыбаться. Он решил, что было бы справедливо и ему обдумать, испытывал ли он романтические чувства к Чану, поскольку ранее он заставлял Джисона делать то же самое. После недолгой заминки он попытался ответить на вопрос. — Я не думаю, что он мне нравится в таком смысле… но если всё-таки нравится, то моя реакция прошлой ночью делает меня самым большим и лицемерным болваном на свете. — В смысле? — Джисон нахмурился. — Потому что это означало бы, что мне позволено испытывать к нему чувства, а тебе нет. — О… — Джисон на мгновение задумался. — Но это ведь было неосознанно. Ты просто приревновал. — Верно, потому что я эгоист. — Это не эгоизм, Лино. Мы встречаемся. Конечно, мы не хотим, чтобы второй смотрел на… других парней. — Но мы делаем это! — сказал Минхо, пытаясь осмыслить происходящее. — Просто ради секса… — Серьёзно? С Чанни это тоже только ради секса? — Они посмотрели друг на друга, изо всех сил пытаясь найти ответ в глазах напротив. — Что, если он нам обоим нравится, и мы оба слишком глупы, чтобы осознать это? — Я думаю, это… возможно… — сказал Джисон. — Но нравимся ли мы ему? Ошеломлённый Минхо покачал головой. Он просто чувствовал себя ещё более сбитым с толку, чем прошлой ночью. Казалось, что они просто ходят кругами. — Пока мы во всем этом не разберемся, нам просто нужно перестать спать с ним. Но в голове Джисона возникла другая идея. — Или, может быть… нам наоборот нужно больше заниматься с ним сексом. — Нет, Сони, это неправильно. И несправедливо по отношению к нему, если одному из нас или нам обоим он нравится романтически, в то время как происходящее не предполагало никаких обязательств. Джисон заерзал под Минхо, взволнованный возможностью лучше донести свою идею. — Но что, если лучший способ узнать, нравится ли он нам, а для него выяснить, нравимся ли мы ему — это секс? Минхо неуверенно нахмурился. — Многие осознают влюблённость без перехода в горизонтальную плоскость. — Верно, но мы как бы уже и не только в горизонтальных плоскостях побывали. Мы уже хорошо его знаем. Так что, если мы попытаемся сделать наши отношения более романтичными, возможно, это поможет нам понять, странно это или нет. — А что, если это не окажется странным? — спросил Минхо почти шепотом. — Я… Я не знаю, — признался Джисон. — Могли бы мы все… просто… быть вместе? Минхо почувствовал, что мозг отключается, пытаясь понять, как он относится к этой идее. Или хотя бы понять, нравился ли ему вообще Чан в таком ключе с самого начала. Интересно, а Джисону он нравился с самого начала, пусть и неосознанно? Он покачал головой, возвращаясь к реальности здесь и сейчас. — Нам нужно поговорить с Чанни. — Нам нужно трахнуть Чанни.***
«Я больше никогда не буду трахаться с мемберами», — подумал про себя Чан, беря в руки свой телефон. Каждый раз, когда он думал о Минхо и Джисоне, тошнотворное чувство скручивало его внутренности и занимало все его мысли. Он с самого начала переживал о том, что испортит их отношения, и в конце концов это произошло, несмотря на их заверения. Ему следовало быть умнее. Ему следовало это предвидеть и пресечь на корню. Ему, лидеру Stray Kids, никогда не следовало начинать удовлетворять свои потребности с членами группы. С его стороны было невероятно эгоистично так поступить. Даже та динамика, которая была у него с Чонином, была абсурдной; для макнэ было неправильно брать на себя это бремя. Он просто должен вернуться к тому, чтобы снова снимать стресс вне группы. Конечно, это было сложнее устроить — гораздо сложнее, чем просто перепихнуться на диване в общей гостиной, — но всё к лучшему. Он пролистал свои контакты, пытаясь сообразить, кому он мог бы написать с просьбой выебать его до беспамятства. Д-? M-? Ч-? ~~~ Слезы навернулись сами собой, и он даже не мог больше видеть список контактов. Но это не имело значения, потому что он всё равно не знал, кому написать. Люди были либо заняты промоушеном, либо сейчас встречались с кем-то, либо могли испугаться, если он зарыдает и уйдет в сабспейс… — Хён? Что случилось? Чан не слышал, как открылась дверь. Он узнал голос Хёнджина, но никак не мог взять себя в руки. Так что, он просто продолжал плакать, пока Хёнджин сидел рядом с ним и обнимал его, сбитый с толку тем, почему его хён в таком состоянии, и почему его телефон лежал на кровати с открытым списком контактов. Сынмин вошёл минуту спустя, неся с собой несколько предметов, которые он положил Чану на стол. Хёнджин заметил, как взгляд его парня метнулся к телефону Чана. — Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спросил Сынмин, внимательно разглядывая лидера. — Н-нет, все в порядке, я просто… — Чан шмыгнул носом и аккуратно отстранил от себя Хёнджина, а затем схватил телефон. — Я просто схожу проветрюсь. Сынмин отметил, что Чан даже не попытался встать, вопреки своему заявлению. Он шагнул ближе к старшему, и его тон немного изменился. — Проветрить свои пустые дырки? Чан ужасно покраснел и попытался сосредоточить своё внимание на телефоне, но его глаза всё ещё были затуманены слезами. — Ну и что с того, если да? — Мы с Хёнджином можем помочь тебе с этим, — сказал Сынмин, довольный тем, как загорелись глаза Хвана на это предложение. — Слушай, я не хочу портить ваши отношения так же, как я испортил их у Минсонов, окей?! Сынмин просто хмыкнул в ответ на вспышку лидерского гнева и кивнул. Очевидно, произошло что-то, о чём они с Хёнджином не знали. Но это не имело значения. — Не волнуйся, Чанни. Для нас ты не более, чем пара дырок. Понятно? Чан заколебался, но затем кивнул, будто в бреду. Он просто хотел, чтобы его наполнили и использовали. Просто хотел не думать ни одной чёртовой секунды. И, возможно, он слишком привык к возможности получить желаемое в комфорте собственного дома. Сынмин приподнял лицо Чана за подбородок. — Не трать моё время попусту. Скажи мне, чего ты хочешь. Встретившись с острым взглядом Сынмина — взглядом доминанта — Чан принял решение. — Выеби меня.