Гребанное Рождество.

      Бывают особо волшебные зимние вечера, накрывающие бешеный шум города ровным серо-фиолетовым куполом неба. Крупные ленивые снежинки словно впитывают в себя суету. Заставляют наконец замедлиться и почувствовать шлейф предрождественской магии в до тошноты приевшихся улицах.       Однако кое-кому было абсолютно плевать. Двое парней шли по тротуару, разбавляя морозный уют громким смехом, изредка ‒ матными восклинациями, не обращая внимания ни на что вокруг, кроме друг друга. Кто-то мог подумать, что они пьяны. А некоторые более лояльные натуры ‒ что счастливы. На самом деле всего по чуть-чуть.       Слэш и Роуз возвращались с маленького сабантуйчика в честь очередного успешно закрытого зачёта у довольно зверской преподавательницы. Женщиной она была прекрасной, умной, и материал подавала на удивление интересно и структурировано, но взамен драла с три шкуры и о такой вещи, как милосердие, видимо, никогда не слышала. Правда, про зачет и преподавательницу все забыли еще в начале вечера, а сейчас эти двое уже давно шли, потихоньку покрываясь слоем пушистого снега, и болтали обо всем и совершенно ни о чем.       — Между прочим, — с деловым тоном Роуз ткнул указательным пальцем в небо, выразительно глянув на Хадсона, будто пытался доказать ему что-то невероятно важное, — я на этой неделе Аарона сделал по чаевым в хлам! Видел у нас там две баночки стоит, так вот у нас типа соревнование, считаем каждый день и за неделю, у кого больше выходит.             — И что победителю? — хмыкнул Хадсон. Эксл что-то про работу рассказывал уже минут пять, а ему было совершенно без разницы, о чем тот вещал, лишь бы вещал с этими его блестящими глазами и покрасневшим слегка от холода носом. Тем более, работа бариста ‒ это классно, про нее и слушать одно удовольствие.       — Да ничего, — пожал плечами Роуз. — Это так, знаешь, для стимула. Чтобы лыбу охотнее давить, а не пытаться кого-то убить, когда после пар на смену выходишь…       — Как вы успеваете вообще и туда и сюда?       — Не на все пары ходим, кое с кем договорились, если все-таки надо в универ, берем полсмены или подмену… Деньги-то нужны, сам понимаешь, — Эксл вдруг засуетился, начал рыскать по карманам и выудил помятую, почти пустую пачку сигарет. Открыв почти оторвавшуюся крышку, рыжий выудил две последних сигареты, тут же протягивая одну Хадсону. Он знал, что парень не откажется, хоть и выкинул предыдущую всего несколько светофоров назад.       Как-то оно само получилось, но в поисках пачки по карманам Роуз развернулся к встречному потоку спиной и так и продолжал идти, с глупой полуулыбкой глядя на сверкающего из-под своей вечной шторы ответной улыбкой Сола. Для Эксла время застыло, окружающие образы смазались, как вдруг...       — Смотри куда прешь, кретин! И слегка дезориентированный Роуз лишь почувствовал толчок в спину и как в следующую секунду, преодолев по спрятанной под снегом тонкой наледи разделяющие их два шага, вписался носом в мокрый от снега воротник Слэша. Тот, в свою очередь, успел лишь перехватить рыжего поперек ребер и прижать к себе чуть сильнее, стараясь держать равновесие и не наебнуться уже вдвоем. Сигаретки бесславно пропали в снежной каше.       — Слышь, козлина! — пока Хадсон хлопал глазами, неугомонный и достаточно пьяный рыжий успел вскипеть. — Сюда подошел, блять! Эксл даже попытался зачем-то вырваться, чем чуть не сбил все-таки с ног Сола и себя же самого вместе с ним.       — Эй, эй, стоять, — он вдруг перехватил Роуза так, чтобы крепким захватом прижимать его руки к телу, а его самого ‒ к себе. Рыжий дернулся еще пару раз, чисто из принципа пытаясь освободиться, а потом как-то размяк, утыкаясь носом в плечо Хадсона. — Пизделку на льду собрался устроить?       — А хули он, — Роуз шмыгнул носом, а потом снова зашевелился и вдруг залез холодными руками под расстегнутую куртку, неловко и пьяно обхватывая Сола. Замерз, видать. А у Хадсона табуны мурашек побежали по позвоночнику. — Ну вот теперь я никуда не хочу идти. Сол тоже не хотел, честно говоря. Несмотря на холод собачий и скользящую под ногами наледь, было до жути хорошо. Их с Роузом отношения без облегченной слегка головы и дурящей атмосферы надвигающегося Рождества были… Непонятными, наверное. Глупый флирт, ни к чему не обязывающие недвусмысленные шуточки ‒ то ли между ними что-то было, то ли они оба просто достаточно идиоты. Но вот так стоять в обнимку под дурацким фонарем в снегопад… Это будто был кусочек из чьей-то чужой жизни, не их, но упускать его он не был намерен.       — Может, останемся здесь? Роуз поднял голову, опасно проводя кончиком носа по шее и заглядывая прямо Хадсону в душу. Черт рыжий. Никогда по правилам не играет. Сол медленно скользил взглядом по слипшимся от снега светлым ресницам и веснушкам, что остались напоминанием о солнечной осени. Так что, завороженный моментом, ответил он не сразу.       — Прям здесь? — лёгкий сарказм и самая яркая улыбка в ответ. — Холодно же. Чужие руки под курткой напряглись, сминая ткань толстовки, а сам Хадсон автоматически крепче сжал объятия.       — А мне с тобой тепло, — чуть слышно выдохнул Роуз, почти в самые губы Слэша…       — Так вы засосались или нет?! — на всё, слава всем богам, пустое кафе выкрикнул Аарон, в эмоциях стукнув ладонью по спинке стула, на которую опирался уже минут десять, слушая захватывающий рассказ своего сменщика, а по совместительству друга.       — Блять, Йонне! — Монро аж подскочил и натурально схватился за сердце. Спокоен остался лишь Фридман, пожевывавший палку-мешалку для кофе, а свободной рукой крайне бесполезно обмахивавший салфеткой драматично развалившегося на два стула Эксла.       — Что? — Йонне недоуменно моргнул Майклу и тут же снова перекинул всё внимание на рыжую трагедию. — Ну так что в итоге-то? Эксл пялился в высокий потолок кофейни с таким видом, будто его бросили умирать одного на поле боя, не меньше. И молчал, как ебучий партизан. Три пары глаз были устремлены на него, и на целую минуту повисла тишина, пока в ней внезапно не раздался угрожающий грохот… Все, даже Роуз, встрепенулись и ошарашенно уставились на Йонне, который, нависнув над Экслом, упирался теперь обеими ладонями в стол, по которому только что шумно ёбнул.       — Так, либо ты выкладываешь, почему собрался на шнурках вешаться, либо я иду и выясняю у Хадсона.       — Понка, ты че, — Марти аж достал из зубов палку-мешалку от шока.       — Мужикам бы своим лучше так пиздюлей раздавал, — надулся Роуз и сложил руки на груди.       — Мы тут, — Йонне тыкнул в него указательным пальцем, — не моих мужиков обсуждаем, а твоего. Одного. Так что давай выкладывай. Сморщив нос, Роуз показал Аарону язык и резко сел. Лицо его тут же приобрело крайне мрачный оттенок, и он продолжил.       Следующим (а если быть ещё точнее ‒ сегодняшним) утром после интригующей прогулки Эксл, взявший отгул до обеда, расплатившись с водителем, вылез из такси, тут же напяливая на нос тёмные очки. Снег продолжал валить всю ночь и теперь устилал асфальт и газоны белоснежным покрывалом. Редкая и до одури красивая зима, и Роуз, быть может, не гуди так голова после вчерашнего виски и не жди его другая рыжая сволочь, покурил бы, любуясь картиной, но дела требовали немедленного решения.       Взгляд сам мимоходом зацепился за знакомый чёрный Харлей на парковке, и внутри всё встрепенулось вновь от проскочивших и таких свежих воспоминаний. Кажется, собственная дубленка до сих пор отдавала лёгкой нотой Хадсоновского одеколона. Или, если быть точнее, Роуз просто был настолько влюблён. По уши. В мясо.       Эксл чуть ли не вприпрыжку пересек пространство парковки и запрыгнул на ступени широкого крыльца перед главным входом в учебный корпус. Несколько метров отделяли его от дверей, но не успел он даже подняться, как одна из них открылась кем-то, и перед глазами предстала морда, которую он и забыть-то еще не успел ‒ Хадсон собственной персоной, вполне довольный жизнью и совершенно не заметивший Роуза, застывшего на второй ступеньке. Губы сами собой начали растягиваться в улыбке, и Эксл уже поднял руку, чтобы помахать и привлечь к себе внимание, но тут…       Бдыщ. Роуза как по голове чем-то тяжелым огрели.       Как в замедленной съемке он наблюдал, как девица из группы Сола, темноволосая, высокая, совсем невесомая в своём выточенном идеально по утонченной фигуре черном пальто Дениз Блан, вылетает из здания университета вслед за Хадсоном и вдруг вешается ему на шею, что-то радостно щебеча, а тот самодовольно улыбается и приобнимает ее со спины.       Рука Роуза тут же упала, словно мышцы отказались держать ее вес, а сам он попятился, спиной вперед спускаясь по ступеням. Захотелось то ли прямо сейчас вломить Хадсону с кулака по челюсти, то ли позорно спрятаться за ближайшим столбом, чтобы не попасться на глаза. Но этого и не потребовалось. Эксл стоял в одном углу прямоугольного крыльца, а Сол подтолкнул Дениз к противоположной его стороне, так что почти сразу, как вышли из здания, они оказались повернуты спиной к Роузу, и тот так и остался незамеченным.       К горлу подступало непонятное жжение, от которого стало сложно дышать. С усилием захватив пару раз холодный воздух ртом, Эксл вдруг сорвался с места и, за секунду преодолев оставшееся расстояние, уже оказался в просторном холле. Через него он тоже проскакал быстрыми широкими шагами и поспешил как можно скорее скрыться в ближайшем пустом коридоре. Казалось, теперь он, объебанный, как глупая семиклассница, станет предметом перешептываний и магнитом для косых взглядов. Конечно, с реальностью это не имело ничего общего, но задетая гордость была в ярости, а успевшая разгореться до яркого пламени влюбленность мгновенно начала болеть где-то за пластинкой грудины. Оказавшись в одиночестве, Роуз дезориентированно плюхнулся на первую попавшуюся скамейку и уставился в противоположную стену. Вот вам и счастливое Рождество, ага. Не для него.       Сколько он так просидел ‒ непонятно. Чувствуя, как с каждой секундой эмоции путаются с мыслями, теряют четкие очертания, становясь отравляющим каждую клеточку месивом, Эксл обхватил голову руками, с силой впиваясь короткими ногтями в кожу. Он словно пытался отгородиться от воющего на все лады отчаяния, но вот незадача ‒ его скрежет шел из самых глубин сознания, бился о черепную коробку и норовил переломать ребра.       Тихонько сгибаясь под гнетом собственных чувств, парень не заметил, как перед глазами материализовалась пара высоких, плотно шнурованных гриндеров. Скрипнули кожаные штаны, и вот обладатель массивной обуви уже с неподдельным беспокойством заглядывает своими густо накрашенными зелеными глазищами в лицо Эксла.       — Хэй, Роуз, — ноль реакции в ответ, и Вало в конец понял, что дело дрянь. — Та-а-ак... Он резко, с силой взял друга за подбородок, заставляя, наконец, хоть немного поднять голову и обратить на себя внимание. Взгляд рыжего чуть с запозданием, но начал проясняться, и он несколько раз моргнул.       — Сигнал с Марсом пойман? — Вилле получил не шибко уверенный, но кивок. Его устроило. — Давай сюда папку, а сам дуй на работу. С Мастейном я все решу. Еще несколько секунд зеленоглазый терпеливо ждал, пока поступившую информацию переварят, и лишь когда Роуз потянулся к рюкзаку, отпустил его и поднялся на ноги. Получив в руки кусок пластика с внушительным количеством листов, финн еще мгновение смотрел на Роуза, нахмурившись, явно собираясь что-то спросить. Но, поджав губы, кивнул, будто сам себе, и торопливо ‒ и на удивление почти бесшумно ‒ ушел по коридору к нужной аудитории.       Помедлив, Эксл тоже встал и взял автоматический курс на выход из университета. Где-то на периферии он уже был благодарен Вало за отсутствие вопросов и, покидая коридор, абсолютно не заметил двух настороженно провожающих взглядов в спину: Дэйв, держащий эту самую папку, и Ви, что-то говорящий ему вполголоса. Двадцать минут и около пяти сигарет спустя уже куда более сознательный Эксл завалился в кофейню, где уже сидели Майкл с Фридманом.       Вот так они все и оказались в данном положении. Дослушав рассказ Роуза, все трое молчали, не зная, что на это все сказать. Первым признаки жизни подал Монро, сочувственно положив руку на плечо Эксла.       — Всё образуется, — со всей искренностью сказал он. Йонне с задумчивым видом только теперь выпрямился, ушел за стойку и без спроса взял с крышки кофемашины две кружки. Зная, что Роуз всегда пьет латте, и поняв, что тот, как завалился, не успел даже ничего в себя закинуть, настолько его потряхивало, он за пару минут сделал один для него и капучино для себя, вернулся ко всем и, коленом спихнув ноги рыжего, занимавшие свободный стул, сам сел и впихнул ему в руки чашку теплого кофе.       — Ты уверен, что всё так, как ты подумал? — наконец спросил он.       — Да ты бы их видел, — с горечью ответил Эксл. — Как хуевы молодожены. Кофе со своей функцией генерирования хоть каких-то эндорфинов справлялся, и Роузу стало чуть уютнее, чашка приятно грела руки, и в компании друзей становилось не так погано. Но перед глазами так и стояла счастливо улыбавшаяся Дениз и рука Хадсона на ее талии.       — Так спроси Сола прямо, — предложил Марти. — Я не знаю, что его вдруг переебало, но он же так-то нормальный чувак, поговорите, выясните всё. В ответ Марти удостоили таким обиженным и побитым взглядом, что Фридману захотелось немедленно пойти и начистить Хадсону ебальник. А Марти, вообще-то, самое мирное создание их большого цирка.       — Нормальный? Он мог нормально за всё это время обозначить наши отношения, но нихера не сделал! — в сердцах рыжий поставил чашку на стол, чуть не расплескав содержимое, и забрался с ногами на стул, обхватывая колени руками.       Монро всё ещё продолжал поглаживать Эксла по плечу, Аарон с тихим вздохом отхлебнул свой капуч, а Марти решил не говорить, что Роуз мог сделать ровно то же самое, ну или хотя бы просто узнать, что между ними происходит. Не сейчас. Сейчас их роль, как хороших друзей ‒ выслушать, абстрактно-согласно покивать, если вдруг, а уж потом вставлять отрезвляющих пиздюлей.       Дверной колокольчик приятно тренькнул, и всё разом обернулись, ожидая, что какое-то левое создание нарушит их братскую идиллию. Хоть табличку "закрыты на сеанс психотерапии" вешай. Но, запуская за собой морозный воздух, в кофейню вошёл Вало с небольшой спортивной сумкой и той самой роузовской папкой в другой руке.       — Мальчики, — фирменное чуть стебное приветствие с этой его секундной улыбочкой, и Ви идёт обнимать всех по кругу. Кроме Эксла. — Йонне, дарлинг, сделаешь раф и капуч? Большие и с амаретто.       — Может, сам себе сделаешь, а то мне чё-то так лень, — отшутился Аарон, но встал и снова скрылся за стойкой. — Как жизнь, с кем куда собрался? Зашумела кофемолка, и, не желая ее перекрикивать, Вало пока не стал отвечать, а поставил сумку на пол и занял место Йонне. А Роуз, лишенный приветственных обнимашек, оскорбленно уставился на него.       — Ну капец, — наигранно драматично возмутился он. — Меня теперь даже не обнимают, да, всё?       — Боже, Роззи, завали. И Вало, не успев приземлить задницу, внезапно придвинул стул Эксла вместе с самим опешившим Экслом вплотную к своему и сгреб его в крепкие объятия, частично даже заваливая на себя. В шок впали все, даже Аарон на секунду оторвался от кофейной магии и, встав на носки, удивлённо выглянул из-за тачки.       А Вало, перехватив всё ещё тормозящего Роуза поудобнее, устроил его голову на своём плече и запустил руку в волосы. Пальцы с черным лаком медленно перебирали пряди, а сам Вилле молчал, не произнося больше ни звука.       Зато Монро с Фридманом ошарашенно всматривались в напрягшуюся фигуру Роуза. Тот вообще не любил вторжений в своё личное пространство, делая небольшое исключение лишь для близких, и то, они предпочитали не наглеть.       Пара секунд, и Эксл резким движением... Вцепился в руку Вало, прижимаясь к нему сильнее.       Можно было что-то сказать, наверное, но все знали, что это было не нужно. Что у Вало, что у Роуза такие проявления чувств многого стоили и говорили громче любых слов. Так что Эксл только хлюпнул носом в благодарность. В благодарность всем здесь присутствующим на самом деле, за такие маленькие, но нереально нужные проявления заботы.       Так они сидели все время, пока Йонне делал кофе. А когда с легкой улыбкой он вернулся с двумя стаканами в держателе и поставил его на стол, Роуз вдруг схватил его за запястье и дёрнул к ним. А еще через секунду и Марти с Майклом оказались в этой куче, и на всю кофейню раздался дружный ржач. Всё как-нибудь решится само собой, пронеслось в голове Роуза. Просто нужно немножко терпения.       Когда все расселись по своим местам, Вало встал, подобрал сумку, вешая ее на сгиб локтя, той же рукой подхватил держатель со стаканами, а к середине стола придвинул папку Роуза с лежащими на ней купюрками за кофе.       — Ну, пора мне, — внезапно хитро улыбнулся он.       — Куда собрался-то? — поинтересовался Монро.       — А, я на конференцию. В ёбанную Атланту. С Мастейном. Снова повисла тишина. Тишина, тишина…       — ЧЕГО? — заорали хором все четверо. Их препод по химии. С Вало. В Атланту. Чего, блять? Вало в ответ мягко рассмеялся.       — Ага, меня удостоили охуенной чести защищать наш универ с научной там. А он мой куратор, так что лететь мне с ним.       — Ой, да ладно тебе, — Йонне вдруг демонстративно закатил глаза. — Куратор, значит. И когда у вас рейс?       — Через три часа. Я и зашел кофе взять, он щас заедет…       — О боже, — простонал Роуз. — Я тебя умоляю, только не рассказывай мне, как вы хорошо там проведете время, пока я не надаю Хадсону по роже.       — К Рождеству-то хоть вернешься? — спросил Монро.       — Конечно, куда вы без меня. Это на три дня. Тут раздался звонок телефона. Свободной рукой Вало достал его из кармана пальто и расплылся в улыбке.       — Ну все, мальчики, я пошел. Не скучайте.       — Чтобы без первого места по химии не возвращались, — махнул рукой Эксл. Имел ли он в виду действительно химию? Кто знает.       Дверной колокольчик звякнул еще раз, провожая Вилле. Он шагнул за порог, и тут ему в спину прилетело голосом Марти:       — Беги к своему дэддику. Вилле заржал, захлопывая за собой дверь. Все в шоке уставились на Фридмана. Монро снова схватился за сердце.