Тёплый сборник

      В небольшой квартире семейства Рыковых пахло хвоей и мандаринами. На фоне работал телевизор, где показывали «Чародеев». — «Младшие пускай наряжают». Где это видано? Да что этот Данила о себе возомнил? — Балор возмущаясь распутывал гирлянду с огоньками. — Ну и ладно бы только про вас такое сказал, а я?! Я между прочим Кошмар! Морок! Да я существую дольше, чем живут все наши «старшие» вместе взятые! — Что-то ты слишком часто переобуваешься: как ёлку наряжать ты слишком старый, а как нечисть какая в городе появится, то слишком молод, чтобы погибать. — Паша старательно обвязывал мандарины ниткой, делая что-то наподобие шариков. Возмущения кошмара его забавляли, но ухмылку старался сдерживать. Мало ли. — Для мелкой моторики полезно, распутывай. — Что-то я не припоминаю, чтобы тебе моя мелкая моторика не нравилась тем вечером.— Тут пришел черед ухмыльнуться Балора. Увидев, как зарделся Очередько, рассмеялся. — Паш, я не могу с тебя. Смущаешься, как барышня на выданье.       Паша смотрел на мандарины в своих руках так, как будто ничего интереснее в жизни не существует. Привыкший к приказам и чётким разграничениям, ему до сих пор было сложно понять и принять то, что происходило между ним, Яной и Балором. Всё слишком стремительно закрутилось и не до конца было ясно, что с этим делать. Но если Яне хватало такта не спешить и бережно поступать, то Балор себя таким не утруждал. Сальные шутки и постоянные попытки влезть в личное пространство были для Паши серьёзным испытанием. Отношения с этими двумя были безумным вихрем из нежности, страсти и смеха. Но, как ни странно, такие испытания он готов был вынести. — Но если ты вдруг сомневаешься, то я однажды такую штуку пробовал… — оставив своё занятие, Балор подвинулся к Паше и запустил ледяные руки ему за ворот майки. От неожиданной температуры парень громко чертыхнулся и дернулся, задев пакет с мандаринами. Раньше за такое любой мог бы получить по первое число, но сейчас Очередько ловко развернул корпус, чтобы дотянуться и пощекотать Морока.       Под звонкий смех кошмара в комнату зашла Яна, держа в руках белые листы бумаги, ножницы и пакет конфет. — Ты опять Пашку достаешь, маньячилла? Балор, я закрою тебя в кладовке до января! — напускная серьезность пропала, глядя на то, как её мальчики шуточно борются. — Украшать я всё буду?! — Ты выглядишь невероятно свирепо в этом свитере и с ножницами, пощади, госпожа! — Балор с Пашей хитро переглянулись. План созрел моментально. Оба поднялись со своих мест и подошли к девушке. Морок обнял Яну, уткнувшись носом ей в шею, Паша обнял её сзади. — Такая ты у нас хорошая, Яночка!       Яна подумала, что такие внезапные приступы нежности от обоих на пустом месте не бывают, но поцелуй в чувствительное место за ухом отвлёк от этой мысли. Четыре руки крепко и нежно держали её, заставляя плавиться от тепла и нежности. — Я так люблю… — полушепотом начал Балор. — …грильяж!       Пакет с конфетами благополучно оказался в руках у Кошмара, а попытки Яны отобрать его были пресечены медвежьими объятиями Паши, тихо посмеивающимся из-за её спины. От переизбытка чувств Очередько поднял Яну на руки. — Вы наглые жуки! Это на ёлку! На пол меня поставил быстро! — Яна лениво попыталась вырваться, но собственный хохот мешал сопротивлению.       Закинув девушку на диван, Паша улёгся рядом, чувствуя себя невероятно счастливым. Когда в последний раз он позволял себе такие дурачества? — Злюка, бу бу бу. Мандаринку будешь? — Не нужны мне ваши мандаринки, предатели. — А если почищу? — жуя конфету, к ним подсел Балор. — Тогда буду. — улыбнулась Яна.