***
Профессора она нашла в коридоре между кабинетами трансфигурации и прорицания беседующим с МакГонагалл. Завидев Беатриче, Минерва хитро улыбнулась и что-то шепнула Снейпу, но девушка не расслышала, что именно. Северус обернулся, и Беатриче, как ни в чем не бывало, поприветствовала: — Доброе утро, профессор Снейп, профессор МакГонагалл, — и, насвистывая под нос какую-то мелодию, весело зашагала дальше, как будто просто проходила мимо и наткнулась на них случайно. На самом деле, целью её слежки был отнюдь не профессор зельеварения. Беатриче пыталась выловить момент, когда МакГонагалл останется одна. Ей нужно было узнать, когда у Снейпа день рождения. Близилось седьмое ноября, то есть день рождения Олли, потом будет рождество, а после и праздник Северуса. Она слышала, что профессор родился зимой, но вот когда именно… Минерва должна была это знать. Была возможность остаться после урока и попросить её поговорить наедине, но ближайшая трансфигурация значилась в расписании только на следующей неделе, а Беатриче не собиралась ждать так долго. Как вариант, можно просто бесцеремонно ворваться к ней в кабинет сегодня вечером…***
По пути в кабинет нумерологии её догнала Коралина. — Ты ела? — спросила она первым делом. — Да. Фактически, это правда. Она же поела, по крайней мере попыталась это сделать. А что произошло потом можно и не упоминать, так что она в этот раз даже не соврала. — Что ты ела? Беатриче подавила желание нахмуриться. Последнее, чего она хотела, так это чтобы её друзья тратили свои нервы на неё. Свои она угробила давно, так что хотела попытаться сберечь хотя бы чужие. — Сделала бутерброды. — Ну хорошо… — на этом Дельфус успокоилась, — Ты сделала задачи по нумерологии? Давай сверим. — Я сделала только две первые, а на третьей уснула… Коралина хихикнула, а Беатриче радостно улыбнулась. Она всегда радовалась, когда ей удавалось поднять настроение вечно хандрящей подруге. Войдя в класс, они пошли за заднюю парту и заняли свои места рядом друг с другом. Факультеты уже не отделялись друг от друга, как в начале года обучения, а наоборот, активно дружили между собой, поэтому на совместных уроках не разбегались по разным углам, а с радостью делили друг с другом места. Кабинет постепенно наполнялся Когтевранцами и Пуффендуйцами, лениво затекающими в комнату непрерывным потоком. Их переговоры сливались в один общий гам, и Беатриче едва сдержалась, что бы не зажмуриться от колющей боли. В попытке отвлечься, она повернулась к подруге: — Кстати, а ты… — Да, — перебила её Лина, не отрываясь от блокнота, проверяя свою домашнюю работу ещё раз. Беатриче улыбнулась. Была у её подруги такая особенность — любого человека она понимала с полуслова, а иногда отвечала на вопрос, едва стоило ему появиться в голове собеседника. Беатриче уловила это с самого первого дня их знакомства и продолжала подмечать до сих пор. С передней парты к ним повернулась Джена Гильди и поздоровалась: — Доброе утро, Беатриче. — Доброе, — улыбнулась она и оглядела класс, выискивая знакомую русую косу, — А где Клара Корлей? По моей памяти, у неё сегодня день рождения. Словно прочитав её мысли, Клара вошла в класс. — Эй, Клара! — она остановилась, — С днём рождения, дорогая! Корлей зарделась и попыталась закрыть лицо чёлкой. Буркнув тихое: «Спасибо», она направилась к своему месту у окна. — Ой, Клара, у тебя сегодня день рождения? — хлопая глазками, спросила пуффендуйка Аня Мелфиса с первой парты, — С праздником! — С праздником, — ровно вторила её подруга, Паолия Рейне с Когтеврана. Поднялась волна голосов, повторяющих поздравления, и довольная собой Беатриче стала доставать из сумки учебник и письменные принадлежности. — Есть вообще в Хогвартсе человек, дня рождения которого ты не знаешь? — спросила Лина беззлобно. Отчасти этот вопрос был справедлив. У Беатриче была такая традиция: в первый день учёбы в новой школе узнавать о днях рождения своих одноклассников, да и вообще всех, про кого скажут. Так, после первого дня в Хогвартсе она уже знала даты рождения всего Пуффендуя и нескольких преподавателей. И с каждым днём узнавала всё больше и больше. — Есть один… — ответила она Лине, загадочно усмехаясь. Проблема дня рождения Снейпа заключалась в том, что ни один человек не знал точную дату. Да и то, что МакГонагалл знает её, было лишь теорией. — Да ну? Не верю… — ответила Дельфус в своей привычной саркастичной манере, но Беатриче не обиделась. Она уже привыкла к подобному методу общения и приняла его даже быстрее, чем мат через каждые три слова от Олли.***
После нумерологии Беатриче попрощалась с Линой и направилась в кабинет ЗОТИ на сдвоенный урок с Гриффиндором. Защита ей нравилась, особенно её преподаватель — профессор Люпин. Ей говорили, что он, как и профессор Снейп, работает в Хогвартсе с самого своего выпуска. Сначала был обычным помощником Хагрида, потом получил должность ассистента директора, и лишь относительно недавно, лет пять назад, дослужился до роли преподавателя. Римус нравился ей, потому что она считала его похожим на себя. Он был одинаково добр ко всем ученикам, в меру строг, хорошо доносил информацию и всегда действовал по справедливости. Только войдя в класс, она сразу заметила Олли. Та сидела, закинув ноги на парту и сцепив руки за головой. Завидев Беатриче, МакЛемур приглашающе помахала, и Кавалли-Конте присела на место рядом с ней. — Ты сделала домашку? — начала она сразу же, — Я ебашила это хуево эссе про защитные заклинания всю ночь, и если профессор Люпин оценит его ниже, чем «превосходно», то защищаться ему придётся от меня, тогда они ему понадобятся. — Да, сделала, — ответила она, вытаскивая из сумки своё сочинение, — У меня шесть страниц, а у тебя? — Сколько, блять?! Ты вообще в курсе, что такое сон?! Да я-.! Её прервал появившийся в дверях Дори, пуффендуйский староста: — Пуффендуй, все в главный зал, Дамблдор хочет сделать объявление! Гриффиндор, вас тоже касается. Недоуменно переглянувшись, подруги последовали за остальными. Когда они пришли, зал был почти полон. Быстро найдя в толпе Лину, Беатриче потащила Олли за собой, с трудом протискиваясь сквозь толпу. Заметив их, Дельфус указала в сторону задней стены и сама направилась туда, расталкивая всех, кто попадался на пути. — Кто-нибудь знает, что происходит? — спросила МакЛемур, когда они наконец воссоединились. — Директор хочет что-то объявить, — ответила ей Коралина. — Вау, правда? Да ты прям капитан Очевидность. Что объявить-то? — Откуда мне-то знать? — Дельфус закатила глазами, — Я, по-твоему, свечку над Дамблдором держу или мысли его читаю? Прозвенел звонок и в зал вошёл директор, а следом за ним цепочкой прошествовали все преподаватели. Поднявшись на сцену, старик заговорил: — Я рад приветствовать всех вас. Сегодня я хочу объявить вам об одном знаменательном событии, которое состоится уже в этом году! По залу пролетели шепотки, но были тут же пресечены убийственным взглядом профессора Снейпа. — В этом году школе чародейства и волшебства Хогвартс была дарована возможность провести на своей территории Турнир Трёх Волшебников! Зал ликующе зашумел, и Дамблдор дал ему пару минут, чтобы утихнуть. Как только стабилизировалась тишина, он продолжил: — В этом году нам предстоит принять в Хогвартсе гостей из Дурмстранга и Шармбатона! По их прибытию будут проведены выборы участников… Дальше Беатриче не слушала, потому что заскучавшая Олли вдруг наклонилась к ней и прошептала на ухо: — Ты знала, что наркоманы не шутят? — тут она выдержал небольшую паузу, — Они прикалываются. Пара человек, случайно услышавших это, синхронно прыснули, привлекая внимание преподавателей. Одного взгляда профессора Снейпа хватило, чтобы они замолчали. Дождавшись, пока тот отвернётся, Беатриче с хитрой улыбкой положила руку на её шею и надавила, заставляя наклониться, чуть поднялась на носочках и прошептала ей на ухо: — Знаешь, почему у карандаша нет детей? — Почему? — отозвалась она таким же шёпотом. — Потому что у него на конце резинка. Человек девять, закрывая рот руками, приглушённо расхохотались. Олли поджала губы и уронил голову ей на плечо, беззвучно смеясь. — Вот и как с тобой разговаривать нормально? — спросила она, когда успокоилась. — Как хочешь так и разговаривай.***
Беатриче не знала, почему идея пообедать вдруг показалась ей прекрасной, особенно после неудачного завтрака. Но сейчас она стояла у входа в столовую, а гигантские часы над распахнутыми дверьми показывали ровно два часа дня. Из помещения доносились тысячи голосов, переговаривающихся между собой, бряцанье ложек и вилок о посуду, иногда смешки. Беатриче нервно сглотнула. Даже отсюда она чувствовала запах кукурузы: сегодня же пятое число месяца, кукурузный день в столовой. День, когда подают кукурузный суп, кукурузные сэндвичи, салат с кукурузой, горячую кукурузу и вообще всё, что можно сделать из кукурузы. «Не повезло же людям, у которых аллергия на кукурузу…» — Беатриче? Вздрогнув, она обернулась. Стоящая позади Олли с недоверием разглядывала её, затягивая хвост на затылке потуже. — Ты… пришла пообедать? Беатриче мысленно простонала. Она надеялась, что Олли и Лина уже поели, всё же с начала обеденного времени прошло полчаса, на протяжении которых она бесцельно бродила по школе. — Да, решила составить вам с Линой компанию… Кстати, где она? — А, да она уже ест, наверное, — Олли схватила её за руку и поволокла в столовую. Как только они зашли, Беатриче почувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд и оглянулась. Профессор Снейп сурово провожал её глазами-кофейными зёрнами, но на его лице она смогла рассмотреть лёгкое удивление. Ещё бы, в столовой она появляется стабильно никогда… — Вот это сюрприз, — нежно улыбнулась Лина Беатриче, когда они подошли к столу, а потом, переведя взгляд на Олли, грозно нахмурилась, — Чего ты её схватила? Ей больно. — Всё в порядке, — заверила Кавалли-Конте, присаживаясь, — Лучше расскажите что-нибудь. Улыбка её едва не угасла, но девушка сумела её удержать. Огромная супница посреди стола смотрела на неё, гипнотизируя. Олли что-то эмоционально рассказывала на фоне, но она не могла разобрать слов. Судорожно вздохнув, она взяла свою тарелку для супа и половник. И, пока хватало решимости, налила супа до краёв. Олли и Лина эмоционально о чём-то спорили, не обращая на неё внимания. А Беатриче не обращала внимание ни на что вокруг, кроме этого несчастного супа. Нежная золотисто-солнечная поверхность выглядела донельзя аппетитно, насыпанные сверху горкой поджаренные кукурузные зерна источали неописуемый летний аромат. Беатриче в красках представила, как эта субстанция мерзкой кашей выходит из её горла и проваливается в дыру унитаза. Минуты три она гипнотизировала тарелку, после чего быстро, чтобы не успеть передумать, набрала немного супа в ложку и сунула в рот. Нежнейший вкус кукурузы, смешанной со сливками, на секунду перенес её в дом бабули. Она вспомнила, как жарким летом ходила с ней***
Когда счастливая и сытая Беатриче перед ужином выпорхнула из кабинета профессора Синистры, куда помогала относить какие-то документы из астрономической башни, её перехватил Снейп. Встал у неё на пути широкой темной скалой, преграждая путь и перекрывая выход. Однако, несмотря на безэмоциональное лицо, край мантии нервно теребил. — Что-то случилось, профессор? — спросила Беатриче, солнечно улыбаясь. — Да, мисс… Кавалли-Конте, — говорил он ровно, но воровато озираясь по сторонам, в поисках того, кто мог бы их подслушать, — Я все ещё хочу поговорить с Вами о том вечере, когда Вы благодушно помогли мне... Беатриче вдруг почувствовала, как в животе забурлило и что-то стало подниматься вверх. Мурашки прошли по спине, сковав тело. Улыбка слетела на миг, но она тут же судорожно натянула её обратно. Профессор продолжал что-то говорить, но девушка не слушала — сейчас она была полностью сосредоточена на том, чтобы не наблевать ему на ботинки. Попытка сглотнуть подступивший к горлу ком провалилась — горло расширилось, будто готовясь к рвоте, и глотать было невозможно. Через пару секунд она к своему ужасу осознала, что глаза стали слезиться. Было бы глупо надеяться, что профессор этого не заметил. Сзади подкралась со своими холодными стальными объятьями паника. Беатриче задрожала, сильнее кутаясь в кардиган. И наконец, когда терпеть стало невмоготу, поспешно бросила: — Простите, профессор, но мне нужно срочно уйти, — быстро оттолкнула его с пути и бегом бросилась в ближайший туалет для девочек.***
Закончив опустошать желудок, Беатриче истощено уселась на грязный пол кабинки, сгорбившись. На этот раз слез не было, была лишь отвратная опустошающая досада. Она ведь так хорошо провела вторую половину дня, почти продержалась до ужина… И суп был таким вкусным, сводил с ума своей нежной текстурой и насыщенным ароматом, а его кремовая консистенция была просто раем для языка… И что толку? Вторая попытка поесть за день и идентичный результат – унитаз и горькое огорчение. За спиной послышался приглушённый шум. Вытерев губы тыльной стороной ладони, Беатриче обернулась, даже не вставая с пола, и вымученно улыбнулась: — Привет, Миртл. Плакса Миртл неуверенно жалась в проходе, перебирая собственные пальцы. — Э... у тебя в-все хорошо? — неловко спросила она, явно не зная, что делать в таких ситуациях. Зато что делать знала Беатриче. Медленно поднявшись, она вышла из кабинки и прошла к раковине. Прополоскала рот, брызнула холодной водой в лицо. Вспомнила лицо профессора, когда она сбежала. Стало стыдно. Судя по его интонации, разговор точно должен был быть серьезным. — Пока, Миртл, — прохрипела она, выходя из туалета.***
По пути в пуффендуйское общежитие она наткнулась на Дори. Тот деловито скрестил руки на груди: — Столовая в другой стороне. И сейчас ты должна быть там. — А я уже поела! — с готовностью соврала девушка. — В смысле? — В прямом! Взгляни на время, — она указала пальцем на его наручные часы, — Уже половина девятого, а ужин начинается в восемь Я быстро покушала и ушла, как и многие другие, — её взгляд зацепился за проходящую мимо девушку, — Вот, например, Аня. Эй, Аня! Мелфиса обернулась, растерянно смотря ей в глаза: — Что? — Ты ведь была в столовой? Подтверди этому Фоме Неверующему, что я там была. Аня задумалась, вспоминая, после чего неуверенно ответила: — Н-ну да, вроде была... — Вот! — Беатриче торжествующе улыбнулась Дори. Тот скептически оглядел её с ног до головы. — Ну ладно, — нехотя согласился он, освобождая дорогу, — Спокойной ночи. — Спокойной, кареглазик! И, пока он не передумал, Беатриче понеслась в комнату.***
Закрыв за собой дверь, она обессиленно опустилась на паркет. Немедленно к ней подбежала Берта и принялась тереться о её руку. Почесав кошечку за ушком, Беатриче легла спиной на твердый пол, не имея сил даже доползти хотя бы до ковра. Боль в пояснице и колючие мурашки по рукам и ногам не давали нормально расслабиться, поэтому рука потянулась к карману и выудила оттуда небольшой бутылек. Дрожащие пальцы с горем пополам справились с пробкой и Беатриче сделала глоток. Через пару минут вернулись силы и боль временно отступила. Поднявшись на ноги, Беатриче взглянула на время. Двадцать минут десятого. Это значит, что у неё ещё есть возможность застать профессора в кабинете. Едва передвигая ногами, она подошла к столу и поставила на огонь чайник. Открыла волшебный шкаф, замедляющий порчу продуктов, и стала оценивать ситуацию. Взгляд нащупал очищенные зёрнышки граната в миске, чашечку с малиной и бутылку сладкого сиропа. Достав все ингредиенты, она сразу бросила половину граната в стеклянный чайник, быстро потолкла малину и добавила туда же, налила сиропа на глаз. Оглядела рабочее место в поисках чего-нибудь ещё. На глаза попалась веточка розмарина и она оторвала немного и кинула ко всему остальному. Открыла второй ящик стола, где в стеклянных колбах хранились чайные смеси, которые она сушила сама. Взяла первую попавшуюся склянку, открыла и вдохнула аромат, чтобы понять, что в ней: — Бергамот... Хризантема... Бегония... — задумалась на секунду, представляя, как будет сочетаться этот цветочный взрыв с терпким и ярким гранатом и поморщилась, — Не пойдет... Поставив бутылку на место, руки нашли следующую, и Беатриче, приставив к носу, понюхала его: — Гибискус... Роза... Кардамон... Неплохо, — и немного насыпала в чайничек. Засвител чайник номер один, и Беатриче залила кипятком получившуюся смесь. Помешала длинной ложкой, немного остудила заклинанием и, набрав в ложку, попробовала. Интенсивный, полный вкус граната и сочной малины гармонично переплетался с приятной теплой горчинкой и оттенком цветов. "Должно ему понравиться." Она сунула в сумку две кружки – одну в виде пузатой жабки, а вторую светло-розовую, с нарисованными со внутренней стороны клубничками – а чайник взяла в руки, предварительно использовав на нём "редуцио". — Пока, Берта. Выйдя в коридор, она закрыла комнату и побежала в Подземелья, надеясь, что профессор ещё там.