Ужас и Неистовость

Синие Горы, конец Имбаэлка, 1263 год       Он хватал свои вещи и, не глядя, кидал в рюкзак. На самом деле он уже какое-то время занимался сборами, и всё же сегодня ночью, когда необходимо было отправляться, не был до конца готов. Во всех смыслах. Йорвет долго метался, взвешивал все за и против, хоть глубоко внутри и сделал выбор сразу же, как только появились первые вести.       Длинные волосы с косичками неугомонно лезли в лицо, мешая ему концентрироваться на текущей задаче. Эльф стянул их повязкой на затылке и огляделся: комната, его комната, на первый взгляд осталась прежней. Узоры на стенах, застеленная постель, сложенная в углу старая одежда. Лишь только сквозящая отовсюду пустота и порядок выдавали отсутствие хозяина. Йорвет вздохнул, отворил створки и выглянул в окно. Вдалеке, среди синих и чёрных полос едва взошедших после снега трав вовсю гулял ветер. Было свежо и прохладно. Эльф поёжился. Вот-вот ему нужно будет выходить через это же оконце, как только луна взойдёт достаточно высоко. Седрик небось уже будет на месте, а Киаран и Фэнгиль как всегда опоздают. Он хотел было улыбнуться, но не вышло. Если мама поднимется, то ни за что от него не отстанет. Сейчас важнее всего было убраться по-тихому.       Йорвет вновь скользнул вглубь комнаты и сел на кровать, пододвинув к себе походную суму. Вроде ничего не забыл. Хотя…       Он с сомнением потянулся к деревянной тумбе, пошарил в ящичке и достал то, что хотел. В руки легли его флейта и отцовская трубка. Он провёл пальцем по последней. Йорвет и не помнил отца без неё. Он вздохнул. Табак у него давно закончился, а новый мама успела изъять. Больно ей не нравился запах. Некоторое время он вглядывался в эти, казалось, обычные предметы, пока всё же не завернул их в рубаху и решительно положил в свой рюкзак. До того сильно хотелось забрать частичку родного места с собой. Хоть он и был уверен, что обязательно вернётся с победой обратно, а это так – сентиментальность.       Заметив, как белоснежное лунное блюдце скользнуло наконец вверх по чёрному небу, Йорвет поднялся. Нацепил плащ, непослушными от волнения пальцами кое-как застегнул его, схватил сайдак с луком, колчан со стрелами, суму и, перебросив её через плечо, лихо, на сколько это позволял груз, двинулся к окну. Скрип двери заставил его ненароком затормозить, и эльф пожалел о своём промедлении сразу же, как только повернул голову ко входу: в дверном проёме замерла мама. Бледная в лунном свете она была словно призрак. Сердце у эльфа подкралось прямо к горлу.       — N'te his'aebreme [Ты не посмеешь], — дрогнувшим голосом сказала она.       — Maere [Мам…]       Она затрясла головой.       — Neen, Iorveth. Neen! [Нет, Йорвет. Нет!]       Она сделала шаг к нему, а он назад. Йорвет упёрся спиной об оконную раму. Теперь он мог яснее видеть её лицо. Её прекрасное лицо, обрамлённое тёмными локонами. Вместе с голосом у женщины задрожали и губы.       — Yma te aespel a me, cad t’es aemorc? His'aecogadh? Shed ys qued? Ys dh’oine? Siad fein n’aedwiim al cogadhen! [Вот скажи мне, куда ты собрался? Воевать? И с кем же? С людьми? Они сами не вылезают из своих войн!]       — Maere, ziheal va…said aemorc noel detachmenten, hatten`esse aebrecad inne, a woeden… [Мама, послушай…они собирают новые отряды, будут атаковать изнутри, по лесам…]       У матери покатились слёзы. Йорвет не мог на них смотреть. Только не на её. Он отвернулся.       — Athair, ne s’est gèilleadhan! Shed se haadh aecymorth anois! Da s’erat va ys me! [Отец, он не сдавался! И он бы поддержал меня сейчас! Пошёл бы со мной!]       — Athair, [Отец], — горько произнесла она, — do athair erat va aecogadh ogso as ei fein tedd. S’erat va fyrir Aelirenn! Siad’essen aespeech ys gearen shed va! Shed que erat aedeireadh seo? Celas iad erat aetilbake? [твой отец тоже пошёл в своё время биться. Пошёл за Аэлирэнн! Сговорились с друзьями и пошли! И чем это закончилось? Сколько их вернулось?]       Он знал ответ.       — As seo uair haadh`esse seol… [В этот раз будет по-другому…]       — Mo mac…s’erat aetilbake henn. Te ifit [Мой мальчик…он вернулся один. Ты ведь знаешь], — она всхлипнула, — te ifit seo. T’es ziheal evellienn sibry. T’es ziheal, vort qued siad aemorc as detachmenten! [ты знаешь это. Ты же слышал все эти слухи. Слышал, с чьей руки они сбиваются в отряды!]       — Me n’aefaith as seo [Я не верю в это].       — Ach me aefaith. Hatten’aenytte a`siett solo! [Зато я верю. Вас просто используют!]       — Ach said ne hatten ki'rin! [Но они не остановятся!] — последнее, что у него было. — Shed va fyrir sinn! Fyrir evellienn! Sinn ariht aehon a`xi'hias as ar fein earm. [И придут за нами! За всеми! Мы должны взять судьбу в свои руки.]       Мама покачала головой и прижала пальцы к губам. А слёзы, блестящие слёзы продолжали бежать по щекам.       —Siett evellienn hatte'afealle…N'og, aenyeanna yn g'ers n'og…Anseo, anseo te as n’frecne! Laewedde Arainne`n ar’gael. Ne henn al siad hatten'aebreme va seo. Ach fyrir rites's – est mor. [Вы все погибнете… Молодёжь, такая вспыльчивая на голову молодёжь… А здесь, здесь ты в безопасности! Синие Горы неприступны. Ни один из них не посмеет приблизиться сюда. Но за пределами – смерть]       Йорвет покачнулся и сделал шаг к ней. Посмотрел сверху вниз и положил ладони на её плечи.       — Me hel`aetilbake ys vittoria. Sinn h`han aetilbake. [Я вернусь с победой. Мы вернёмся.]       Она покачала головой и протянула руку к нему. Провела изящными, нежными пальцами по его лицу.       — Te foile…If te va anois, ansin ne his'aetilbake. Me ifit seo. Me aelaedde… [Ты сошёл с ума… Если ты уйдёшь сейчас, то больше не вернёшься. Я знаю это. Я чувствую…]       — Me aegeall, hel`aetilbake. [Я обещаю тебе, что вернусь.]       — N’thoirt geallen, que ne his’caen exequi, Iorveth. [Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, Йорвет.]       Всe внутренности разом ухнули вниз. Он не хотел оставлять её. Здесь, совсем одну. У неё больше не было никого. После смерти мужа, у Ниннэ остался только Йорвет.       Он наклонился и поцеловал её лоб. Она вся дрожала и сотрясалась от рыданий. От неё пахло цветами, свежескошенной травой и немного пряностями. Так для него звучал дом.       — Me aegeall, maere [Я обещаю, мам], — шепнул он, сжимая её в объятии.       А затем развернулся и проскользнул в окно, чтобы оставить место, где он вырос. И куда он обязательно вернётся. Он упрямо верил в это.       Холодный ветер Имбаэлка нёс с собой перемены и весну, обжигающе касаясь мокрых дорожек на гладкой коже лица эльфа, спешившего к друзьям. Друзьям, с которыми он, у подножия горы близ Дол Блатанна, присоединится к набору в отряд нового движения – скоя’таэлей.

➸➸➸

      Мысли никак не желали спокойно уложиться в голове, не давая ему тем самым ни малейшего шанса их переварить. Выпитое за вечер также не способствовало возвращению рассудка в холодное состояние. Йорвет не помнил, какой уже круг успел намотать, пока лихо бродил вокруг территории лагеря в попытках утрясти произошедшее. Последние бодрствующие эльфы, свидетели его бессонницы, лениво оборачивались ему вслед. По утру ему необходимо было подготовить два отряда к вылазке, но разве мог он сейчас спать?       Уже лёжа на холодном соломенном тюфяке, он устало потёр глаза и поморщился, задев шрам.       — Soith [Сука], — выругался эльф и поспешил отдёрнуть руку.       Йорвет резко повернулся на правый бок, укутываясь с головой в шерстяной плащ, которым он себя укрыл поверх нескольких своих стёганных балахонов. И даже это не спасало от холода. Конечности просто сводило, а тело будто находилось в ледяной воде. Эта зима выдалась неимоверно суровой. Хочешь не хочешь, а вспоминаешь назойливое Aen Ithlinnespeath [пророчество Итлинны] с её пургой и Белым Хладом, коими запугивали всех детей от кметов до seidhe. Верили они в это, конечно же, по-разному.       Йорвет лежал сейчас один в кромешной тьме дальней части главного шатра. В этой темноте он находил для себя что-то умиротворяющее. Здесь обычно он собирал Киарана, Элеаса и Фэнгиля, вернувшегося с несколькими эльфами накануне, на обсуждения, созывая порой и остальных. В разных концах была сложена или свёрнута небольшая часть имеющихся карт, а также какая-то доля оружия и инвентаря. Всё остальное было надёжно упрятано в другом месте во имя сохранности и секретности. В целом, шатёр выполнял по большей части служебную функцию, ведь никто кроме Йорвета здесь не ночевал. Каждый член отряда находил свой особенный закуток, будь то маленькая палатка или импровизированный гамак на дереве, а он…выбрал место себе под стать – обезличенное. Непригодное для жизни.        Морозный воздух сделал своё дело, остудив вспыльчивую голову с огромным жужжащим роем мыслей. Ворочаясь полночи, эльф наконец почувствовал, как сознание ускользает, и всё затихает, затихает…       На утро он даже не почувствовал, что проспал хотя бы минуту. С первых секунд пробуждения его охватила суматоха со сборами, которых не было уже достаточное количество времени. Многие истосковались по действию, и он это прекрасно понимал. И всё же это не отменяло того факта, что чувствовал он себя сейчас отвратительно. К обеду он также понял, что ко всему прочему, за многие часы так и не заметил появления взбалмошной девицы. Только Флин всё недовольно глядел в его сторону. И он отослал последнего вместе с Арроу вернуть Сэвель, дежурящую у границы к северо-востоку от Флотзама. Для профилактики. А ведь Йорвет так и не разобрался для себя, какого чёрта вчера вообще произошло. И не рассказал ни о чём Киарану. Отчего-то сейчас не хотелось говорить с кем-либо о ночной стычке. Да и к тому же сам друг не разделял его переживаний насчёт девчонки. Йорвет порой поражался, как он может относиться к ней просто снисходительно. Хотя и у него не было причин вчера на неё взъедаться. Мысли загудели пуще прежнего.       Едва разобравшись с делами к тому моменту, как начало смеркаться, он поспешил вернуться в шатёр, чтобы наконец-то остаться наедине с самим собой. Зажёг лампы, скинул тяжёлый плащ с перчатками на заваленный вещами стол, оставшись в плотной льняной рубахе, и сел на один из немногочисленных пней, что они использовали иногда вместо стульев и табуретов. Да и откуда было взяться последним в лесу?       Эльф стянул карминовый платок с головы и с силой растёр лицо. С досадой он осознал, что нервничает. И злится. А ведь он должен был сохранять спокойствие. Несмотря ни на что. И это касалось не только героини феерично закончившегося вечера. Эльфы, его солдаты вступаются в схватку против него самого! Своего командира! За неё! Dh'oine! Только не они. Чёрт. Ему хватило предательства Седрика. Он не был первой потерей, но был близким другом, наставником, который оставил его и их борьбу…       Йорвет отнял руки от лица и безразлично огляделся по сторонам. Взгляд упёрся в небольшой осколок мутного стекла, валяющегося чуть поодаль на мёрзлой, не застеленной брезентом земле. Эльф легко подцепил его пальцами и потёр о колено. Нет, это было не стекло, а мутный осколок зеркала с неровными угловатыми краями, где должна была находиться золотая кайма. Видимо выпало, разбилось, пока все возились здесь днём со вчерашним грузом. Он лениво повертел его в пальцах. На него глядело одноглазое в разводах отражение. Изуродованное. Почти чужое. Мёртвое.       Свисающие тёмные пряди волос едва ли скрывали его. К лицу в осколке потянулись худые длинные пальцы и коснулись багряной резкой полосы, начинающей отвратительную линию. Резким толстым штрихом она рассекала его впалую щеку, устремлялась по скуле к виску, пока не переходила место, где должна была продолжаться линия роста волос, а конец её терялся в отросших прядях. Вместо зелёной радужки – сплошное повреждение. Искалеченное, затянутое розовато-красной пеленой глазное яблоко с тем, что осталось от век. Желваки у эльфа напряглись, и он отвернулся, сжимая осколок. От глубокого пореза его спас столько стиснутый в этой же руке платок.       Йорвет уронил зеркало и с силой отпихнул его сапогом. Оно с глухим звуком отскочило куда-то в темь палатки, унося с собой обезображенное, лишённое жизни лицо. Йорвет почувствовал, как дрогнули уголки его рта. Жизнь…его жизнь закончилась многим раньше этого увечья, лет так десять назад. Потому…какая разница. Какая разница, кто она такая и чего хочет. Они все обречены на погибель. Он это прекрасно понимал. Более того, он был глубоко уверен, что эта учесть ждёт даже тех из них, кто согласился на сосуществование с dh’oine.       Да, тяжело, неприятно смотреть на dh’oine в их скромном жилище, делить с ней кров, пищу и остальное. С другой стороны… Йорвет скривился. Мешочек с монетами, подвязанный бечевой и синей лентой вдруг стал несоизмеримо тяжёлым. С другой стороны, было бы несправедливо отрицать, что в этом есть её заслуга. Если это правда…если она и не подослана, не вражеский шпион, то…то не всё ли равно, кто будет помогать им протянуть ещё один день?       Им, тем, кто верил в него. Он нёс за них ответственность, пусть порой и непосильную. Они же грезили блеклой сказкой, где война окончена, а эльфы наконец ушли на покой. И Йорвет не мог отнимать эти надежды у них. У него не было на это права. Он должен был взять в себя в руки. Это лишь вопрос гордости. А гордость – худший друг рациональности, к которой он так стремился.       Йорвет сжал карминовый, багряный платок в кулаке. Как там сказал Киаран? Слишком молодая? Да эта девчонка вовсе дитя! Может, и о возрасте она им солгала. А что могло сподвигнуть ребёнка лезть в гущу войны к стороне, явно остававшейся в меньшинстве? Смерть. Что же, накануне она доказала это. Ей нечего терять. Ему тоже.       В таком случае, она должна остаться. Этого же она хотела. Ведь хотела? Остаться и сделать столько, сколько сможет для его эльфов.       Нет, ему не хотелось, чтобы она стала частью отряда. Это шло бы вразрез с принципами и сутью их движения. Он ни за что бы не признал её белкой, одной из них. И тёплое отношение даже одного эльфа к ней ему тоже не было по душе. Йорвет был искренне уверен, что стоит дать себе привязаться хотя бы к одному dh’oine – и ты привяжешься ко всем ним. Если девчонка хочет умереть за них, пожалуйста, он предоставит ей такую возможность. Но не допустит того, чтобы за неё умирали.       Йорвет кивнул своим мыслям и водрузил повязку обратно на голову. Он будет держать врага близко. Настолько, насколько это возможно. Для него это ничто. Ведь эльф был твёрдо уверен – он никогда и ни за что не привяжется ни к одному из них.       Снаружи послышался шорох. Тусклый холодный вечерний свет на какие-то секунды пронзил тёмное пространство шатра. Йорвет безразлично повернул голову навстречу вошедшему.       — A me evellienn reidh`esse [У меня всё готово], — отряхивая снег с плаща, заявил Элеас. — Nema Flinn shed Arrow, said ro neen teacht. A tilbake sinn cent va. [Кроме Флина и Арроу, они ещё не вернулись. По приходу можем выдвигаться].       Йорвет хотел было согласиться, но вдруг задумался. Брови под повязкой хмуро сдвинулись, и он отрицательно покачал головой.       — Flinn haadh`aeskell. Ardre ogso. [Флин останется. Ардре тоже.]       — Que’ss? Ach fath? [Что? Но почему?]       — Ess'creasa [так надо].       Йорвет ожидал, что он уйдёт, но Элеас остался и молча отвёл взгляд, о чём-то задумавшись. Он медленно подошёл к столу и коснулся его, без особого смысла проведя пальцами по деревянной поверхности. Йорвет тяжело вздохнул, прикрыв веки.       — Quess aen? [Что такое?]       Элеас не ответил. Всё так же стоял, вперив взгляд куда-то за гору торб, сумок и других вещей.       — Eleas? [Элеас?]       Эльф покачнулся, чуть обернувшись, но не смотря на Йорвета. Командир услышал его вдруг ставший таким тихим голос.       — Fath anois? Sinn’estim n’aestollan ys siad inden seo. Evellien seo a`tedd. Od anois sinn h`han tuve evellien seo straede inden Wyzima. Fyrir que? [Почему сейчас? Мы не связывались с ними до этого. Всё это время. А теперь мы должны проделать весь этот путь до Вызимы. Чего ради?]       Йорвет кивнул, словно ждал этого вопроса. Если он и был чему удивлён, так это тому, что Элеас спросил его об этом только сейчас.       — Ess'Kiaran erat dice? [Киаран не сказал?]       — Me da wett hel`ziheal seo vort te [Мне бы хотелось услышать это от тебя], — ответил Элеас.       Йорвет открыл глаз и посмотрел на него: худое уставшее лицо, спадающие на него пряди волос, укутанное мешковатым балахоном и серым плащом длинное тело. Взгляд, отведённый в сторону, выражал сомнение. Друг был так же сильно потрёпан, как и остальные. И конечно хотел знать, зачем им нужно отправляться в такую дальнюю дорогу. А вернее – зачем ему нужно было вести эльфов до окрестностей столицы в эту пору, так сильно рискуя.       Он поднялся и, обогнув стол с другой стороны, достал откуда-то пергаментный свёрток и протянул его Элеасу. Тот, нахмурившись, принял его и развернул. Пробежавшись глазами по содержимому, он поднял прояснившийся взгляд на командира.       — M`essea mirean, se erat vittighed rid aeved neen korrekt a te! [Я думал, он пошутил или неправильно тебя понял!]       Йорвет косо и лениво ухмыльнулся, скрестив руки на груди.       — Ach [но]…       — Seo neen fyrir Yaevinn [Это не ради Яевинна], — перебил он Элеаса. — Neen. Ne’qued moeten betale a ei irean. Od sinn estim ah`abbaer evellien efen anseo. Hvis evellien haadh esse maith, qued na siad haadh va as Dol Pontar um herbist [Нет. Никто не обязан платить за его ошибки. А мы всё равно здесь засиделись. Если всё сложится, кто-нибудь из них доберётся до Долины Понтара к осени].       Элеас кивнул, сворачивая послание обратно и передавая его, вид у эльфа при этом был вдохновлённый. Что-то отозвалось теплом и грустью одновременно у Йорвета под рёбрами: надежды ни к чему хорошему не приводят. Он перевязал свёрток и запечатал его, для сохранности обернув ещё и отрезком ткани. Элеас спрятал послание за пазухой и, пребывая всё ещё в воодушевлённом настроении, развернулся в сторону выхода.       — Eleas, his esse va gar'ean [Элеас, будь осторожен], — сказал командир напоследок.       — Me hel`esse [Буду], — с улыбкой кивнул тот и ушёл.       Йорвет снова остался в одиночестве. Он ещё раз осмотрел вещи – всё ли на месте, не взяли ли лишнего. В отличие от поручения Элеаса, Йорвет планировал вылазку не к западу, а на северо-восток, к границам обширного Флотзамского и Вергенского лесов. Накануне его разведчики сообщили, что видели там людей, подозрительно похожих на aep arse темерских полосок. К тому же им некуда было девать награбленное добро, кроме как продать «любезным» гавенкарам. В целом, улов вышел богатым, быть может и получится выгадать что-то ценное. Да и необходимо было встретиться с Саэсен…с Саскией. Он так и не решился написать ей, несмотря на то, что они с Киараном несколько раз обсудили её «план» и оба сошлись на том, что это безумная затея. Смертельная. Нужно было предоставить и свою стратегию. Однако, несмотря на острую необходимость связаться и поставить девушку в известность о своём прибытии, странное волнение слишком сильно брало вверх надо всеми его чувствами разом, стоило ему только о ней подумать.       Ничего, ещё немного и он тоже отправится в путь. Элеас, нужно думать, уже успел достигнуть со своими эльфами границ леса.       «После ужина, мне идти не так далеко, но всё же…ночью легче будет передвигаться незамеченными», — размышлял он.       Ещё бы с проклятой девчонкой разобраться и на этом дела будут окончены. Проклятие… Йорвет нахмурился. Какое ещё к чертям «проклятие»? Совсем из головы этот бред вылетел. Ведь затмение, о котором говорила эта девчонка, произошло полвека назад, многими годами до её рождения. Да даже он это событие ещё не застал! С другой стороны, её рана от кинжала… Что же это тогда получается? Надо выяснить, лишь бы времени хватило перед отходом.       В раздумьях сидеть ему пришлось не очень долго. Снаружи послышалась чья-то поступь тихих шагов. Ткань входа подёрнулась и запустила внутрь тень хрупкой фигуры, а после спала, отрезая её от вечернего света и являя лицо вошедшего.       — Флин?…       — Его здесь нет, — бесцветно ответил Йорвет, сидящий в своём тёмном углу.       Он поднялся и сделал шаг к девушке на встречу. Даже при тёплом свете огня ламп было видно, что её белая кожа стала с ночи ещё бледнее, серее. Тёмные круги, растрёпанные волосы, припухшее от слёз лицо. Выглядела она совсем болезненно. Киаран как-то пошутил, мол не чумная ли девчонка, раз спустя недели более здоровый вид не приобрела, может её ещё как ящик с болезнью к ним послали. Только вот сейчас совсем не смешно было. Будто вчерашние перепалки из неё соки выжали. Неужели на ком-то столь сильно могут отображаться эмоциональные бури?       «Конечно, могут. На маме могли».       Девушка мотнула головой и поспешила ретироваться, пятясь к выходу.       — Вот же блять, — вырвалось у неё.       — Caemm’ere! Aef ar riachtanach h`handice! [Иди сюда! Нам нужно поговорить!] — останавливая её, подозвал эльф, кивая в сторону стола.       Она раздражённо выдохнула, но всё же медленно, неохотно прошествовала вглубь. Замерев у самого края стола, отставив кружку, она напала первой.       — Что, недостаточно поиздевался вчера? Если опять намерен, то я лучше сразу уйду, — ощетинившись, произнесла девушка.        Йорвет бросил на неё долгий тяжёлый взгляд. Девчонка стояла в полуобороте, крепко скрестив руки и вцепившись пальцами в рукава. Она глядела на него волком. Глаза тёмные, отстранённые. И было в них что-то…       Тут внутри что-то против воли содрогнулось. Он привык видеть подобное в своём отражении, но не в ком-то другом. Эльф никогда бы не подумал, что это настолько страшно.       — И не собирался, — моргнув, заявил он. — А где же твой нечеловеческий энтузиазм?       — Ты весь сожрал за последний месяц, — зло бросила она.       Бровь Йорвета поползла было вверх, но он взял себя в руки. Что ж, играть так играть.       — Неужели даже кусочка не оставил? — не без иронии спросил он.       Она поморщилась и, выразительно сощурив глаза, одарила его презрительным взглядом.       — Как жаль, — протянул он, передразнивая её. — Однако у меня есть для тебя предложение. Если ты только не хочешь продолжать тонуть в жалости к себе. В таком случае, доверши начатое вчера и перестань тратить наши запасы, а также занимать место.       Эльф небрежным взглядом окинул шатёр, будто тот был даром небес. А девушка лениво подняла на него глаза. Йорвет с удовлетворением отметил, что в них-таки слабо, но всё шевельнулся интерес. Она вздёрнула нос, придавая своему лицу безразличие.       — Какой же ты…       — Уволь, я про себя всё знаю.       Она с раздражением выдохнула.       — И что ты там хотел предложить?       «Попалась». Йорвет, выдержав паузу, довольно ответил:       — Не так быстро. Для начала ты объяснишь мне ту чушь, что вчера несла. После этого, сколь ответ твой будет удовлетворительным, я, так и быть, изложу своё предложение.       — Что ж отрядами руководить полез, с таким-то талантом базарной бабки, — тихо проязвила девчонка.       Йорвет оперся о противоположный край стола и сложил руки, равнодушно смерив её взглядом. Это только пуще взбесило её.       — Как «приятно», что ты, оказывается, ещё и снисходишь до того, чтобы слушать, что там жалкий человек лепечет, — фыркнула она.       — Я ничего не упускаю, — заметил Йорвет. — В том числе и одну огромную несостыковку. Ты накануне нас порядком…как это у вас называется?       — У «нас» это у кого? Ты прекрасно знаешь, что я говорю на Hen Llinge…       — …и боги с этим твоим «проклятием», но ты бы хоть удосужилась подобрать что-нибудь поближе к нашему году. Иначе выходит, что лет тебе побольше, чем каждому второму в моём отряде, — игнорируя её замечание, равно как и познания в его родном языке, закончил эльф.       Мгновение брови на лице девушки были сдвинуты в замешательстве, а затем лицо её злорадно просияло.       — А-а-а, так тыква у нашего прославленного коменданте всё-таки работает, — хмыкнула она и хищно огляделась по сторонам, почесав затылок.       Не найдя того, что она искала, девушка бросила ему небрежный жест.       — Ну, дай тогда мне что-нибудь, я тебе и нацарапаю. Не смотри так, не нравится — на лбу тебе начерчу, раз бумажки жалко.       То, что его вопрос позабавил её, немногим задело эльфа. Ведь сам Йорвет вообще слабо верил, что тому, о чём она говорила им с Киараном вчера, можно было дать хоть немногим вразумительное объяснение. Но после вчерашнего он медлил с новым конфликтом.        Девушка потянулась и размяла руки. Йорвет протянул ей завалявшийся клочок пергамента, а также пододвинул чернильницу с одним из перьев.       — Какая роскошь! — заявила девчонка, принимая перо.       Эльф пожал плечами, а она прокрутила птичье перо в руках, проверяя остроту металлического кончика.       — Даже боюсь таким писать, чести-то как много…       — Beanna… — упреждающе осёк её Йорвет.       — Йорвет, — недовольно передразнила она и что-то пробубнила о его полной безнадёжности.       Эльф, сохраняя приличествующее его гордости расстояние, встал рядом, с готовностью слушать. Девушка скинула свой плащ куда-то поверх его вещей, опёрлась одной рукой о стол, а второй, аккуратно обмакнув перо в чернила, резким штрихом провела линию и поставила жирную точку в начале, приписав сверху «18». Она ткнула в неё тонким пальцем, едва не смазав всё к чертям.       — Итак: восемнадцатый год этого века, одна девушка рожает дитя прямо в день затмения, которое спустя года будет у всех на слуху. Она была совсем одна, и ей помогали жрицы Фреи на Скеллиге…затем их забрали друида местного Круга.       — Так ты с островов?       — Ну, почти. Рождение успели зафиксировать, как и личность матери, сохранив небольшие записи в святилище. И я не спроста акцентирую на этом твоё столь драгоценное внимание.       Эльф закатил глаз.       — Вроде ничего особенного, верно? Мать как мать, дитя как дитя. Но вот незадача: спустя пару дней на обитель жриц и окрестности леса Священного Дуба совершает нападение явление, известное нам, простым смертным, Диким гоном. На Скеллиге у нас особенно легенды о них лелеют.       Йорвет нахмурился, но не решился её прервать в этот раз. Об островах ему было известно увы не столь много, но вот Дикий гон или по-другому Охота…       — Мать с новорождённым ребёнком исчезают с ними, как и несколько женщин с их молодыми друидами. Более их никто не видел. После коротких поисков, об этом решено было забыть. Кто-то страшился нового пришествия призраков, а кто-то оплакивал и жалел юную одинокую мать с её новорождённым чадом. Ясно лишь одно: в конце концов они обратили горе их погибели в то, что они любили больше всего – свежую легенду, байку, и вскоре о событии том помнили лишь так, — она поставила правее кляксу на линии и приписала сверху «30». — В тридцатых же годах по Континенту разносится открытие, особенно бурно обсуждаемое среди некоторых магов: «проклятие Чёрного Солнца», совестливо расшифрованное неким дряхлым, но уважаемым засранцем Эльтибальдом. Суть знаешь?       Эльф пожал плечами.       — Seidhe не предавали болтовне чародея dh’oine особое значение. Я сам тогда, мягко сказать, был мал. Об этом у нас почти не говорили.       — Тогда освежу твою память — буркнула девчонка. — Во время сие явления природы вышло так, что свет впервые увидели шестьдесят девочек, рождённых преимущественно от крови знати. И наш скрупулёзный дед решил, что они откроют в мир кровавый путь тёмной богине Лилит. Так или иначе, на девочек началась охота.       — Хочешь сказать, передо мной княжна стоит? — саркастично протянул Йорвет.       — Императрица! Кланяйся, кмет. Да если бы. Девушка, разродившаяся на Скеллиге в тысяча двести восемнадцатом году, была бастардом реданского дома Билевитц. Я ребёнок ублюдка… Стоит ли пояснять, что она делала так далеко от «дома»?       — По крайней мере её не убили, — потерев подбородок, сказал Йорвет. — Такой позор для людских дворян: они не могут вынести лица своих ошибок.       Она вздохнула и поставила новую точку с подписью «44», протянув к ней линию. Девушка не рассчитала и надавила слишком сильно, украсив пергамент брызгами. Взгляд её был расфокусирован.       — Именно. Мне она сказала то же самое… Теперь смотри. В этот год, когда охота всё ещё активно велась, откуда ни возьмись у рощи Фрейи, на соседнем острове от Ард Скеллиг появляется женщина с новорождённым ребёнком на руках, абсолютно без сознания. Свалившаяся в прямом смысле словно с небес. Спустя дни на весть о странном появлении к жрицам местного культа прибывают друиды Круга и подозревают в лице незнакомки ту самую пропавшую девушку в день нападения. В последствии сведения, описанные в свитках двадцатилетней давности, совпали с теми данными, что они получили от девицы. Кроме того, несколько из старцев лично признали пропавшую, будучи непосредственными свидетелями её похищения в прошлом.       Девушка умолкла, давая Йорвету возможность переварить услышанное.       — Они знали, что она является бастардом, знали, что ребёнок, то есть ты, может быть проклят…       — Да, — кивнула она, — жрицы взяли их обеих под свою опеку, ибо деваться девушке было некуда. Однако весть о произошедшем дошла с чьей-то любезной руки до нескольких любопытных магов на Континенте. Заполучить себе проклятых девочек было не так-то просто, а тут такой «подарок«. Друиды и жрицы по большей части не желали выдавать своих подопечных, однако не все были столь бескорыстны. Грубо говоря, за матерью с ребёнком началось тщательное наблюдение. Косвенные проявления «мутаций» Чёрного Солнца у девочки были.       — А твои способности…вызваны тоже им?       — Нет, — покачала она головой. — Моя мать была магом, а я – её дитя по крови, всё, считай дело – дрянь. Я родилась Истоком. Это всё только усугубило. Так, о чём мы, проклятие…дело в том, что нельзя никак подтвердить клеймо проклятия на ребёнке без…вивисекции, потому они, друиды и чародеи, просто ждали.       Она подняла на него тяжёлый взгляд, и эльфу снова совсем не понравилось то, что он в нём увидел.       — Чего? Beanna? — поспешил уточнить он.       — Когда у них появятся весомые причины, для того чтобы провести операцию, — отстранённым голосом произнесла она и поставила точку «51». — Вот, появились.       Йорвет почувствовал, как холод её слов стал пронизывать и кровь в его жилах. Дети, какими бы они ни были, чьими они ни были бы, являлись лишь детьми. В голове что-то блекло мелькнуло. Он моргнул и спросил, стараясь придать голосу стойкость и спокойствие.       — Тот шрам у тебя на теле…?       — Ага, — бесцветно кивнула она, отвернув голову, — тогда же и окончательно «проклятие» подтвердилось.       Оба замолчали. Тишину нарушали лишь потрескивание фитиля в лампах, да постукивание тонких пальцев по древесной поверхности.       Мысли гудели в голове эльфа с новой силой. Стоило бы сейчас как-то подвергнуть сомнению слова девчонки, добавить к этому упрёков о несуразности её повествования, коим она непременно пыталась его, а заодно и всех в лагере обвести. Вот только невозможно было быть настолько самоуверенно глупой, чтобы выдавать подобное в качестве лжи. Это была хоть и странная, но правда. И от этого осознания ему ни капли не сделалось лучше.       Йорвет чуть не вздрогнул, когда она, набрав в лёгкие воздуха, громко и звонко продолжила.       — Так! После этого события мать, окрестив Круг словами, что тебе не понравятся, укрыла свою дочь. «Где?» – спросишь ты. «В душе не чаю» – отвечу я. Меня просто поставили перед фактом, что до, — девушка нарисовала точку «56», — этого года я была в безопасности, лишённая надзора чужих глаз.       Йорвет поднял бровь, и девушка вздохнула.       — Как я уже говорила, мама моя была чародейкой по рождению, — пояснила она. — К сожалению, я слишком поздно начала задавать ей вопросы. Что касается того раза…я искала информацию в разных книгах. Мне кажется, это был какой-то магический пузырь, «место-безвременье», где она меня укрыла, заставив спать. Заколдовать-то меня нормально хер кому удастся. А про «безвременье» говорю потому что, когда я пришла в себя, пролетели годы, а я осталась прежней. Это было больше всего похоже на правду. Но и это ещё не всё.       Она устало потёрла глаза и поставила новые точки, объединив их дугой: «61» и «64».       — Второй раз в жизни меня снова похищает Дикий гон, Охота. Но об этом ты уже знаешь.       — Я считал, что ты соврала тогда, — вырвалось вдруг у эльфа.       — Мне бы тоже не хотелось, чтобы всё это было правдой. Остальное ты знаешь, — сухо сказала она. — В общих чертах. Больше шуток время со мной не играло, и примечательного ничего не происходило. Ах, да, кроме Яевинна, с которым я браталась. Вот поэтому мне двадцать, эльф. Без слёз года и не сочтёшь.       «Маленькая beanna не так уж мала», — хмуро подытожил эльф в мыслях.       Она оставила перо и мягко оттолкнулась от стола, потянувшись к принесённой с собой кружке. Йорвет, пропустив её язвительный комментарий, молча вглядывался в пляшущие числа, силясь уложить временной бардак в не выспавшейся голове.       — Неужели за тобой не началась погоня?       Девушка отхлебнула из кружки и беззаботно произнесла:       — Мать объявила траур по мне и оставила острова, перебравшись на большую землю.       — Понятно, — выдохнул эльф, хоть это было и не так. — Но…Охота. Гон. Ты дважды упомянула их. Что им нужно было от вас с матерью?       Она пристально на него посмотрела.       — Если бы я знала, то, думается, не было бы так много пробелов в моём повествовании. А ты…ты что-то знаешь? Ты знаешь что-то об этих призраках? — резко спросила она, едва не выронив своё питьё.       — Они похитили их здесь и здесь, — пробормотал Йорвет, водя пальцем от точки до точки.       — Ты знаешь про призраков! — не унималась девчонка.       — Не призраки это, — спустя время бросил Йорвет, не глядя на неё, всё ещё силясь что-то понять. — И нет, neen me ifit [я не знаю]. Просто…это вполне себе живые существа.       Девушка замерла, а глаза её округлились, придавая ей более безумный и напуганный вид. Эльф тяжело вздохнул.       — Давай не будем об этом. Не сейчас.       — Нет! Это важно. Очень важно для меня. Три года моей жизни… Я не знаю, что со мной делали, и кто это делал…       Йорвет поднял взгляд: она смотрела на него с укором. Что-то неприятно лизнуло внутренности.       — Beanna, — вымученно промолвил он, — о них известно немного. И это немногое бережно хранят и не доверяют никому, понимаешь?       Ресницы её встрепенулись, и она покачала головой из стороны в сторону.       — Секрет хранят несколько старейшин Aen Seidhe в Синих Горах, где я…неважно. Лишь во власти этих seidhe было бы хоть что-то нам рассказать. Однако не уверен, что даже им это «явление» доподлинно известно. У меня нет для тебя ответа.       — D'yaebl [чёрт], — разочарованно выругалась она и топнула с досадой.       Девушка понурила голову и отвела взгляд, бессознательно болтая остатки содержимого кружки.       — Да что за дрянь ты хлещешь? — переключился Йорвет.       — Отрава, — доверительно ответила девчонка и протянула ему напиток, — будешь?       — Пожалуй, откажусь. Но как только вернусь так сразу, — поморщился эльф.       — Откуда…?       — Iorveth! Te es eigean? Oh, cead, dana, [Йорвет! Ты скоро? Ох, привет, дева] — прервал вошедший девушку.       Йорвет поднял взгляд на приближающегося Киарана. На лице последнего застыл немой вопрос.       — По делам. Мы собираемся по своим заданиям, beanna, — бросил Йорвет и кивнул Киарану. — Я почти всё.       Девчонка сузила глаза и, сделав последний большой глоток, отставила опустевшую кружку, сложив худые руки на тщательно закрытой рубахами груди.       — Хорошо, если так, — вздохнул Киаран и с задором посмотрел на девушку. — Всё-то от тебя скрывают, а?       — Не подначивай её.       Киаран коротко засмеялся, остановившись рядом с ними.       — А колдовать эта пташка как чаровницы не может, насколько я помню? — вдруг обратился он к девушке.       — Заклинания по-нормальному не даются, если ты об этом, — пожала она плечами, — иначе бы давно зачаровала любимому командиру ослиные уши.       Эльф со смешком тяжело вздохнул. Зато теперь Йорвет сузил единственный глаз. Он заметил, как раздражённая девчонка вдруг заинтересованно уставилась куда-то в область открытой шеи Киарана. Увидев, что Йорвет это заметил, она поспешила отвести взгляд.       — Заинтересовался спустя месяц?       — Ха, просто подумал по пути… Полоски с каждой неделей становятся всё смелее и подбираются к лесу. Было бы неплохо знать наперёд, откуда именно псам взбредёт сунуться, — ответил Киаран и кивнул девушке, — даже сейчас, вот, Йорвету придётся отправляться, чтобы разобраться с их следами.        Последний смерил его взглядом, но Киаран махнул на него рукой.       — Да это же не секрет, gear [друг]. Вот фольтестова чародейка наверняка может что-то в таком духе. И мне подумалось, раз уж она маг… Но да ладно!       Девушка качнула головой, а затем нахмурилась, приложив тонкие пальцы к поджатым губам и вперев взгляд куда-то мимо эльфов. Йорвет же кивнул мыслям Киарана. Несомненно, это было бы неплохо.       — А-ах, надеюсь, ты поторопишься. «Гулять» в потёмках по этому лесу то ещё удовольствие.       — Большая часть монстров в спячке, — заметил Йорвет. — Так что опасаюсь лишь этого отвратительного мороза.       — Я бы сказал «должны быть» в спячке, — поправил Киаран и повернулся к девушке, — ведь так?       Брови её сложились домиком в непонимании, к чему он клонит. Взгляд девушки не успел до конца сфокусироваться.       — Сколько мы здесь сидим и ни разу не наблюдали такой активности у чудищ в холода, — заискивающе продолжил эльф.       — Я не пробуждала эндриаг, если ты об этом, — резко ответила она.       Эльф насмешливо поднял брови.       — И не натравливала их на seidhe, — добавила девушка, опережая новый упрёк.       Киаран ещё мгновение смотрел на неё, а затем отвёл взгляд.       — Ладно. Раз ты занят… Тогда я подожду у костра, — бросил он другу и направился к выходу. — Не затягивай только.       — Эти ещё не вернулись? — спросил вдогонку Йорвет.       Киаран покачал головой и скрылся в тканевом проёме. Йорвет вздохнул и обратился к девчонке, притихшей рядом.       — Будем считать, что твоя занимательная история была удовлетворительной. В таком случае, я считаю необходимым поднять вопрос о нашем дальнейшем сотрудничестве и пересмотреть его условия…beanna, ты вообще слышишь меня?       Она вздрогнула.       — Да…то есть нет… — девушка устало протянула ладони к лицу и с силой растёрла его.       Йорвет нахмурился, а она потупила взгляд. Ему не понравилось это.       — Кто такие «Полоски»? — вдруг спросила она.       — Один из специальных отрядов по борьбе со скоя’таэлями, — прямо, без пререканий ответил он, поведя плечом, — кучка dh’oine, пытающихся нам помешать.       — А-а-а, да, кажется слышала о таких, — пробормотала она, сцепив пальцы в замке на затылке.       — Тебя заинтересовали Полоски, но не твоё пребывание здесь?       — Que? [что] Да…просто думаю над словами Киарана.       — И что надумала? — без интереса спросил он.       — Сначала ты. Ты закончил на пересмотре обговорённых в первый день условий, — всё так же не расцепляя пальцев, холодно отчеканила она.       Эльф поднял бровь, и та спряталась за карминовым краем повязки. Девушка зеркально повторила его действие.       «Кажется, я понимаю, почему Яевинн с ней так и не поладил», — обречённо подумал Йорвет.       — Верно. Как я и упоминал ранее, у меня к тебе предложение. И заключается оно в выборе: если ты захочешь уйти прямо сейчас, я дам тебе это сделать. Без выстрела в спину. Ты сможешь покинуть Флотзам без риска для жизни, чтобы никогда сюда не возвращаться.       Повисла пауза. Глаза девчонки снова округлились. Отсветы слабого пламени крохотных ламп в бешеном плясе отражались в её радужках.       — Думаешь, это смешно?       — Не время для шуток. Я даю тебе единственный шанс уйти живой как компенсацию за проделанный труд. Если ты останешься – то до конца. С этим отрядом.       — На равных?       — Que? [что]       — Если останусь, то с вами на равных?       Эльф в замешательстве неопределённо кивнул. Она сжала губы в тонкую полоску и бросила долгий взгляд. Серые глаза дрогнули, а затем вновь потемнели, поглотив отражающийся в них свет.       — По рукам.       «Si est avsin`nanna [она безумна]», — обречённо подытожил Йорвет.       — Ты…не понимаешь…       — Разве?       — Любой из этих солдат может уйти, пусть и с позором. Но ты…ты умрёшь здесь.       Йорвет пристально посмотрел на неё. От тонких пальцев до непослушных чёрных завитков волос – вся она будто была вырезана из безжизненного камня.       — Maith [хорошо], — со странным удовлетворением ответила она, а эльф только сильнее нахмурился. — Моя подруга…была seidhe и…её у меня отняли. Мы должны были пройти этот путь вместе.       Уголки рта девушки дрогнули и сильно исказились. На лицо набежала тень.       — Всё, чего она хотела – это спасти ваши херовы задницы. Так дайте мне это, наконец, блять, сделать.       Йорвет, не совладав с собой, дёрнулся.       — Почему тогда ушла от Яевинна? Неужели они меньше заслуживают жизни на твой взгляд?       Её лицо исказила кривая некрасивая усмешка.       — Пока я исцеляла одного его эльфа, под Вызимой умирало ещё десять, — она сглотнула. — Не очень-то он ценил мою работу.       — И как же ты собираешься нас спасать, маленькая beanna?       — Что-нибудь придумаю, — блекло произнесла она. — В конце концов, это и твоя задача.       Вместо ответа он лишь холодно посмотрел на неё.       — Йорвет?…       Звук собственного имени всегда резал слух, когда его произносила она.       — Yea? [да]       Она подняла подбородок и сузила глаза:       — У меня тоже есть условия.       «Мне нужно просто пережить этот день».       — Вперёд, — махнул на неё Йорвет, опершись о стол. — Попробуй удивить меня.       «…ещё больше».       — Всё, что я рассказала тебе, всё, что вы знаете обо мне – должно сохраниться в тайне.       — А есть кому о тебе сообщить?       — Сейчас нет, — со всей серьёзностью ответила она.       — Это…не противоречит нашим интересам, — согласился Йорвет. — Что-то ещё?       — Ты сам подтвердил, что отныне я буду «на равных»…       — И?       Она выдержала паузу.       — А это значит – никаких «dh’oine» в мой адрес. Я этого больше не потерплю, — заявила она, сделав жест ладонью.       Прежде чем лавина ругательств, вызванная последней каплей непостижимой ему доселе наглостью, сорвалась с языка, Йорвет уточнил:       — И как ты себе это, позволь узнать, представляешь? Что я буду за каждым с прутом ходить и драть за оскорбление, которое ко всему прочему ещё и могло быть вполне заслуженным?       Девчонка провела языком по зубам и хищно ухмыльнулась.       — Ну, во-первых, ещё ни разу я не дала повода к столь «изысканному» обращению. Во-вторых, я не жадная до всех, меня вполне устроит, если воздержишься от этого словца ко мне только ты.       — И чем же я обязан такому выделению своей персоны? — скривился эльф.       — Ты почему-то здесь главный, — спокойно ответила она. — Так подай им пример. Dh’oine seidhe не помогают, ты сам говорил. И начни отвечать за свои слова.       — А если я всё же поддамся этому «изыску»? — с нажимом спросил он.       — То это безумно меня огорчит, — холодно ответила она, и глаза её опасно сверкнули.       «Вот же…связался на свою голову».       Уняв раздражение, через скрип зубов и небывалое напряжение он медленно кивнул.       — Будь по-твоему. Что-то ещё?       Она снисходительно покачала головой.       — Maith [хорошо], — обречённо вздохнул он и протянул ей руку. — Тогда – «по рукам», маленькая…beanna?       Она мягко двинулась с места и протянула свою ладонь. И едва тонкие пальцы коснулись его руки, как эльфа едва не снесло с ног странное до невозможности чувство.       Оно было до того коротким, что Йорвет едва ли осознал его. Чувство, что он знает безумную девчонку перед собой уже целую вечность. Нечто, похожее на змею, неприятно, скользко и лениво шевельнулось в грудной клетке. Эльфу не пришлось беспокоиться о том, отразилось ли это ошеломление на его лице: девчонка, скривившись, поспешила отдёрнуть руку, будто она могла обжечься. Только сейчас Йорвет понял, что никогда прежде он не касался её вот так, без перчаток, до вчерашней ночи. И этого момента.       — Да что это с тобой? — раздражённо спросил он прежде, чем это сделала бы она.       — Ничего, — дёрнула она головой. — Просто…агх, вот же…а мы, случаем, не встречались раньше?       Брови Йорвета поползли вверх.       — Не сочти за комплимент, но тебя я бы запомнил, — пренебрежительно фыркнул эльф.       Она лишь закатила глаза. Затем набрала в лёгкие воздуха и решительно протянула ладонь снова. Йорвет, недоверчиво глядя, пожал её. И с досадой заметил, что ощущение вернулось, хоть уже и не таким ярким, как ранее. Девчонка напряжённо замерла, сосредоточенно глядя на пресловутое рукопожатие. Её неестественно холодная ладонь казалась до смешного крохотной на фоне его. Спустя долгие мгновения девушка наконец выпустила эльфа и отшатнулась. Йорвет небрежно провёл руками по бокам свободных штанин, желая стереть произошедшее из тактильной памяти, и облегчённо выдохнул. Он завершил последнее дело и теперь мог покинуть шатёр и присоединиться к ужину перед отправлением, до чего соблазнительная перспектива!       Но не тут-то было. Стоило ему сделать крохотное движение в сторону выхода, как маленькие цепкие пальцы ухватились за его рукав. Йорвет выругался.       — Я не закончила!       — Bloede…Так давай порасторопнее!       Она вмиг вспыхнула, но сдержалась. Огонь остался плясать лишь в её тёмных радужках.       — Слова Киарана, — с нажимом продолжила девушка. — Они натолкнули меня на мысль.       «Да что ты»       — И какую же, — нетерпеливо фыркнул эльф.       — «Если бы можно было увидеть», — пояснила она, будто это всё ставило на свои места. — У чародеев есть заклинание, позволяющее видеть чужими глазами. Мама как-то хотела его использовать на мне. И ни черта из этого не вышло.       — Потрясающе, но мне лучше было бы, знаешь, поспешить, например.       — Если ты не прекратишь быть таким невыносимым, я тебя действительно отравлю, — пригрозила девчонка. — Она долго пыталась, но заклинание на мне не срабатывало. Тогда попробовала я. И с какой-то попытки что-то получилось. Но не так, как должно было. Видеть её глазами я не смогла, но впустила её в голову. В свою! Понимаешь?       — Нет, — Йорвет сегодня был искренен как никогда.       — Я смогла показать то, что сама видела! Заклинание нацелено на настоящее, но со мной…всё со мной через одно место.       «Согласен»       — Воспоминание! Своё! Я верила в твои умственные способности до этого, ну же, эльф! Я могу показать кому-то, что сама видела, и наоборот, теперь понимаешь?       Повисло молчание.       — Ты заявляла, что не можешь вот так колдовать, — медленно проговорил Йорвет.       — Не совсем могу, — поправила его она. — Просто…раз мы начинаем сотрудничество по-новому, то, быть может, это могло бы пригодиться?       — Смотря…как это работает, — неопределённо кивнул эльф. — Меня вот только малость досада за душу берёт оттого, что ты решила об этом сказать только сейчас.       Девушка смерила его взглядом.       — Я не использовала его вот уже…четыре года, — выдохнула она. — Я бы и не вспомнила о нём, если бы не твой младший командир. Да и…давай я просто покажу, как это работает, и ты поймёшь, почему я не горела желанием помнить об этом?       Йорвет недоверчиво скрестил руки на груди. А девушка вопросительно посмотрела на него. Недоверие к магам и людям сейчас боролось с интересом и тем, что девчонка успела ему поведать о себе за недели здесь. Вне лагеря за эту информацию её могли убить. Это что-то, да значило.       — Ну, так что?       — Боюсь, я не в праве сейчас раскидываться временем… — Йорвет знал, что просто не найдёт себе места, если уйдёт вот так, не разобравшись со всем сейчас.       «Чёрт бы её побрал!»       — Да хер с ним! Давай, — жестом пригласив девчонку к действию, сдался Йорвет.       Она, не медля больше ни секунды, преодолела короткое расстояние и одним движением задрала левый рукав синей рубахи. Приказала сделать ему то же самое. Йорвет закатал оба. На всякий случай. Девушка поспешила спрятать ухмылку и скользнула ледяными пальцами под его левое предплечье, по шрамам, множеству шрамов, замерев лишь у изгиба локтя. Это касание, помимо назойливого чувства чего-то знакомого, неприятно холодило кожу. Пальцы эльфа полностью сомкнулись в самом широком месте её руки. Зато её ладони едва ли было достаточно, что обхватить его.       «Да уж, зайди Киаран сейчас – и объясняй ему это. Дивное зрелище должно быть»       — Что ты хочешь увидеть? — вдруг спросила она.       Йорвет выпалил первое, что пришло в голову:       — Вечер, когда на моих дозорных и тебя напала эндриага.       — Как скажешь, — удивлённо пробормотала она.       — Что-то не так? — недоверчиво огрызнулся он.       — Напротив, забавно.       Он открыл было рот, но она остановила его жестом:       — А теперь постарайся ни о чём не думать, расслабься. Смотри прямо в глаза. Будет неприятно.       Она, зажмурившись, сделала глубокий вдох и выдох. Йорвету показалось, что её ладонь стала ещё холоднее. Странно, но эльфу даже почудилось, что их пульсы, толкающиеся о тонкую кожу, теперь бьются сильнее. Быстрее. Потому как он вообще смог ощутить их так ясно, физически… То, должно быть, было магией, иначе вены их грозили бы просто лопнуть. У Йорвета же в животе стало щекотно от предвкушения. Он замер в напряжении, не смея сейчас шелохнуться. Раскрыв наконец глаза, девушка упёрла взгляд в него и произнесла:       — Eys’u failte beydem aen eich’te llyvaid.       Мгновение Йорвету казалось, что ни черта-то и не произошло, и он спокойно выдохнул. Но в следующую секунду худые пальцы впились ему в кожу, резким движением вывернув руку. Последнее, что он увидел перед тем, как рухнуть во тьму, были неестественно быстро закатившееся зрачки глаз девчонки.       Стало очень тихо. Всё исчезло: стол, вещи, шатёр и сама спутница. Осталась только темнота и два горящих белизной пятна вместо глаз перед ним. Внутренности сдавило, скрутило, воздух вышел из лёгких и Йорвету показалось, что он сейчас задохнётся. Парень больше не чувствовал мёрзлой лесной земли под ногами, будто та разверзлась, а он теперь был обречён падать вниз. Лететь в этой тьме до бесконечности, пока сам не растворится в ней.       Всё закончилось так же быстро, как и началось. Тугой узел в животе ослаб, и эльф смог сделать вдох. Йорвет ощутил сильный толчок, а в следующее мгновение твёрдую поверхность под ногами, на которую он непременно бы рухнул, не удержи его сильное давление слева. Вокруг всё сверкнуло вечерней синевой, ослепив на мгновение единственный глаз эльфа. Он прижал свободную ладонь к нему. Свободную…он отнял правую руку от лица и ошеломлённо замер, чувствуя себя застигнутым врасплох. Тишины больше не было, не было и тьмы, и мрака шатра. Йорвет заморгал. Он стоял в самом центре рыночной площади Флотзама.        Эльф интуитивно подался вперёд, в попытке сделать шаг, но его вновь остановило холодное движение слева. Девчонка, находившаяся всё это время рядом, опять пялилась на лиственный узор, оплетающий его шею.       — Стой!       — Beanna? Что происходит? Как мы…       — Не отпускай меня, — пригрозила девчонка, — потеряешься.       Йорвет еле перевёл дыхание, вновь зажмурившись. Звук…да, он слышал окружение. Но тот был приглушён, будто доносился до эльфа из-под глубин воды. Йорвет моргнул и огляделся по сторонам. Стоял вялый гул, смешивающийся из голосов торговцев и торговок, пьянчуг, развалившихся у дверей трактира и проходящих мимо них Лоредовских стражников. Мужики шли в развалку, и вдруг один из них, громко бася, обернулся и посмотрел прямо на него. Внутри против воли ёкнуло. Йорвет сжал чужую руку сильнее.       — Они нас не видят, — проследив его взгляд, спокойно ответила девушка.       Её звонкий голос и рука были единственными отголосками чего-то нормального и привычного.       — Мы в воспоминании. Моём воспоминании, — пояснила она и тоже огляделась. — Чёрт, промазала опять. Слишком рано…       Пока она что-то высматривала, прижав свободную ладонь ко лбу, эльф заметил, что окружающее его пространство и вправду не было реальным: он не чувствовал больше сильного холода, да и привычных для города обилия запахов. Скорее, он знал, что сейчас морозно, а запах стоит не самый притягательный. И знание это было чужим. Оно принадлежало ей. Йорвет поднял голову вверх и увидел, что затянутое снежными облаками небо мерцает и движется, словно живое, и в своём крае сливается с чернотой. Эльф сглотнул.       Где-то позади что-то с гулким стуком упало, и далёкий голос женщины в красках осветил это событие. Ей вторил лохматый пёс, скачущий возле ругающейся хозяйки. Йорвет отвернулся и взгляд его тут же упёрся в деревянный помост, припорошенный снегом. Выше болтались три тела повешенных: эльфийка и двое человеческих мужчин. Сердце пропустило удар.       — Её повесили при мне, — сдавленно раздалось слева, — а этих за день до. Ты знал её?       Йорвет покачал головой. Лицо, посмертная маска эльфки застыла, искажённая от ужаса.       — Не…нет. Она была одной из тех seidhe, что живут в Биндюге. А вот они, — эльф указал на мужчин, — были нашими гавенкарами какое-то время. Хотя это громко сказано. Тот что посередине – её любовник. Хотел бежать с ней незадолго, до их исчезновения. После твоего появления, нам стало известно, что случилось. Но…эти люди лишь пару раз помогли нам с поставкой медикаментов, не более.       — …её приговорили за пособничество, — совсем тихо сказала девушка. — Теперь понимаю, отчего она так испугалась, когда увидела его в петле.       Уголки рта эльфа дрогнули.       — Это давно обыденность, beanna.       Со стороны трактира раздался грубый мужицкий гогот. Девушка поморщилась и поджала губы. Йорвет продолжил оглядываться по сторонам. Как же это всё было странно: вот так свободно изнутри видеть город, его жителей. Он бывал во Флотзаме лишь раз, в свой самый первый день, прежде чем перебраться в лес. И он никогда бы не подумал, что сможет оказаться здесь вновь, не обнажая при этом оружия.       Вдруг его резко дёрнули за рукав. Девчонка, накрест выбросив руку, на что-то ему указывала, придя при этом в страшнейшее волнение.       — Смотри-смотри!       — Да не дёргай так, ох Dana [Дева], куда смотреть?       — Там я!       Нахмурившись, Йорвет проследил за направлением её руки и действительно заметил стремительно удаляющуюся фигуру в плаще. Несмотря на увиденное ранее, это всё же ввело его в ступор.       — Скорее! — перехватив его за другую руку, окликнула девчонка. — Идём за мной!       И они пошли. Передвигаться было необычайно легко, эльфу даже показалось на мгновение, что его стопы и вовсе не касаются мощёной камнем площади. Они пересекли её, проследовали мимо кузнеца-краснолюда и его подмастерья, и направились прямиком к ремесленному кварталу под ругань местного гетто. Под ноги постоянно попадались кметские дети и скотина, и Йорвет по привычке старался их огибать, пока один из мальчишек не пробежал сквозь него. Эльф было затормозил, но девушка потянула его за собой. Так они достигли арки, которую секунды назад покинула копия спутницы, предварительно замерев у одного из плакатов. Когда Йорвет прошествовал мимо, он понял, отчего: с плаката на него глядел он сам. Девчонка была права, портрет был и вправду паршивый. Преодолев ещё несколько поворотов, они достигли нужных ворот, ведущих прямиком в лес. Эльф был удивлён тем, что она решилась пойти прямиком в лесные дебри, а не деревней, как это делали нормальные люди. Фигура перед ними юркнула мимо стражей и, отворив дверь, скрылась.       Но они не проследовали за ней. Девчонка, прижав свободную ладонь к виску и зажмурившись, остановилась.       — Нет сил столько идти…не думала, что всё настолько плохо…       — Beanna? — тревожно спросил эльф.       — Сейчас-сейчас…нам нужно попасть дальше…держись крепче! — распахнув глаза, приказала она.       И всё вокруг содрогнулось: окружение стало распадаться на кусочки и исчезать, ввергая себя и их во тьму. Йорвет снова почувствовал, как его внутренности скрутило в узел, а сам он куда-то падал, держась лишь за тощую ручку девчонки. Спустя секунды чёрное пространство стало пронизывать голубым светом вечернего леса, и он увидел, как вокруг выстраивается полотно из снега и толстых стволов лысых деревьев. Под ногами захрустела мёрзлая земля. Рядом кто-то покачнулся. Йорвет, тряхнув головой, удержал девушку за плечо.       — Ты…в порядке? — до чего странным был этот невинный вопрос по отношению к ней.       Слабый кивок.       — Идём скорее.       Впереди тень отделилась от дерева и ускорила шаг. Йорвет и девушка помчались за ней. Втроём они настигли небольшой полянки, располагающейся перед очередной скалистой породой Флотзама, да вот только теперь Йорвет знал, что она скрывает маленькую пещерку. Как же всё-таки близко девушка ошивалась от лагеря с месяц. И как только они не заметили? Он посмотрел на укутанную фигуру, стоящую рядом с ними: понять, кто это, было и вправду сложно из-за её роста. Знакомые серые глаза смотрели сквозь него. Эльф было протянул к ней руку, как вдруг почувствовал чужую тревогу, витающую словно в воздухе. Громкий хруст и чьё-то сопение послышалось где-то совсем рядом.       Обернувшись, он увидел огромный багряно-лиловый панцирь, медленно подступающий из-за дальнего бугра. Копия девчонки испуганно зажала рот позади них.       «Не она…не она пробудила монстра», — облегчённо выдохнул Йорвет.       Рядом послышался сдавленный писк. Девушка обречённо глядела на себя в прошлом. И, повернувшись обратно к её копии, он понял почему: эта дурная решила взобраться на дерево.       — Так ты решила спастись, да? — спросил эльф, не скрывая сарказма.       — Bloede, — протяжно взвыла она.       Йорвет хотел было добавить что-то ещё, но заметил рядом с девчонкой из воспоминания чью-то высокую размытую тень.       — Это?…       — Т-с-с, смотри, — лишь кивнув подбородком, сказала спутница.       Тень заговорила:       — Dhʼoine, и что же ты здесь делаешь? — прошипел знакомый голос.       В призрачных руках вдруг появились очертания лука. Девчонка в балахоне медленно повернулась к тени, и та превратилась в Ардре. До Йорвета начало доходить.       — Мы в опасности, gar’ean! [берегись!]       Девчонка довольно указала на себя рукой, мол «я же говорила». Но в следующую секунду уже Йорвету хотелось выть.       — Árdre, que sueccʼs? [Áрдре, что случилось?] — громко и звучно раздалось восклицание Флина.       «Идиоты»       А дальше всё произошло именно так, как девчонка поведала ему в первый день: монстр кинулся в их сторону, Ардре выстрелил, она повалила эльфа на землю, а чудище кинулось на второго лучника. И хотя и было это всё не по-настоящему, Йорвет отпрянул, едва не выпустив руку спутницы, когда громадина с жалом проносилась мимо. Эндриага впилась клешнями в тело Флина и с силой вдавила в ствол дерева. Ардре что-то крикнул. А Йорвет напряжённо ждал. Ждал, когда девчонка наконец сделает хоть что-нибудь. И она сделала.       Замахнулась со всей силы, и чудовище пробил земляной кол, остатки которого обнаружили день спустя его солдаты. Никогда прежде он подобного не видел. Девчонка же повторила это снова, добив панцирную тушу. Монстр издал свой последний страшный крик, а затем наступила тишина.       «…знай, если бы я захотела, то мне стоило лишний раз пальцем пошевелить – и на месте монстра сейчас оказались бы тела твоих эльфов…»       Нечто ледяное лизнуло затылок.       Пока версия из воспоминания ковыляла к раненому Флину, Йорвет повернулся к спутнице и как раз вовремя: что-то было не так. Она еле стояла на ногах и вот-вот могла выпустить его руку. Из носа хлестала кровь, самая что ни на есть настоящая.       — … я могу помочь…безопасное место…       — …как же ты это себе представляешь…?       — …вы не из деревни…нужно увести…твоего…отсюда…как можно скорее…       — …эти раны убьют его раньше.       Голоса тонули и едва ли теперь были слышны. Всё пространство сотрясалось и грозилось распасться. Йорвет затряс девушку за плечо:       — Ты слышишь меня? Уходим отсюда! Я видел всё, что хотел!       Она медленно кивнула и сжала пальцы на его коже.       — Eys’u…Eys’u failte beydem aen eich’te llyvaid!       Миг – и всё погрузилось во мрак. Миг – и он снова в шатре. Огонёчки тоненьких фитилей в лампах колыхнулись. Йорвет почувствовал, как тошнота неминуемо подкатывает к горлу. Миг – и девчонка со всего размаху влетает в стол. От столкновения с землёй её спасла лишь быстрая реакция эльфа, успевшего подхватить обмякшее тело. Он грубым движением водрузил её на стол, и она, пошатнувшись, сделала попытку выпрямиться. Кровь с новой силой заструилась по бледному подбородку.       — D'yaebl! D'yaebl! D'yaebl! [Чёрт!] Вот, держи, — он протянул ей завалявшуюся ткань, нечто, бывшее когда-то платком.       Она, потянувшись за платком, медленно, но верно начала соскальзывать со стола. Еле уняв тошноту, Йорвет снова рывком отпихнул её назад, всучив ткань под нос. Девчонка попыталась вдохнуть через рот, и кровь попала прямо в него. Девушка закашляла в ткань.       — Ну, гак дебе? — гнусаво спросила она.       Эльф встал чуть поодаль от неё и опёрся руками о стол, пытаясь привести дыхание в порядок.       — Это…было необычно.       — И это всгсё, что ты можгшешь дказать?       — Полезное заклятие, очень полезное… — неохотно проговорил эльф, и на лице девчонки мелькнуло самодовольство. — С тобой так каждый раз?       Она пожала плечами.       — После долгдих педедывов – г-да. А дак…с мамой плохо шло, с Са…подгугой – мне легдче, ей – не очень. А ты дходошо, кстати, деджишься. Подгугу вот вырывало в педгвые газы. Меня, вообщге-то тоже. А с добой…полудилось почди снодсно.       Эльф вздохнул. А она поморщилась, утирая багряные струйки. Кажется, кровь начала наконец останавливаться. Она с громким хлюпающим звуком втянула ноздрями воздух и снова закашляла.       — Вот, расскажи я с самого начала про это заклинание – и ты бы ведь не отстал со своими расспросами…а из меня бы вся кровь вышла! — заметила она с вялой язвинкой. — Потому что зачем верить на слово dh'oine, когда всё можно вот так выцедить, а командир? …Только вот dh'oine после этого концы отдаст, но кого это волнует. Это же всего лишь dh'oine.       — Я тебе…не монстр, — резко бросил он, не глядя.       И тут же почувствовал пинок под левое колено. Йорвет раздражённо повернулся. Девчонка с невинным выражением лица болтала ногами.       — Я знаю, — коротко и без насмешки ответила она.       Пламечко фитилей тем временем всё так же дрожало в её больших глазах. Повисло молчание. Йорвет сглотнул. Это было слишком.       — Да и звание «чудовища» ещё завоевать нужно, — уже саркастично добавила она.       А Йорвет понимал, что у него больше нет времени обдумывать произошедшее.       — После того, что я видел, не поверю, что тебе не хватит сил расправиться с человеком. А я тебе ещё и тренировки назначил…       — После этого я свалилась без сознания, если ты помнишь, — всё ещё утирая багряные разводы, заметила она.       — Помню…как и то, что ты решила тащиться с почти мёртвым эльфом до лагеря, нежели поспешила исцелить его на месте. А ведь каждый раз поёшь мне о своём альтруизме, beanna.       Она вытерла последние остатки крови под носом и криво ухмыльнулась.       — Хорошо. Я свалилась без сознания в конце всего вечера. Исцели я в первую очередь его – отключилась бы там ещё и с ранением. Какова вероятность, что двое скоя’таэлей спасли бы человека в лесу, кишащем монстрами, Йорвет? — подняв бровь, спросила она. — Думаю, ответ мы оба знаем. А я хотела попасть к тебе. И тут всё так сложилось.       Йорвет мысленно кивнул.       — Знай я, что ты дела с мадам Гарвеной ведёшь, попробовала бы через неё, конечно. Но вышло так, как вышло. А про тренировки, — почесала она кудрявый затылок, — всё равно нет времени на раздумья, когда на тебя нападают. Может, чему у вас и научусь. Да и мне думалось…чем полезнее я буду, тем вам же лучше, разве нет?       Она вопросительно подняла на него глаза, сжимая окровавленный платок.       — Всё верно, — с досадой согласился Йорвет.       Подвоха не было. Ему не за что было зацепиться больше.       Он вздохнул, и, потерев переносицу, тяжело опустил ладонь на её плечо. Девчонка покачнулась.       — Наверное, мне нужно просто смириться с тобой.       — Я умею выращивать в миг огурцы, чем не радость, Йорвет? — с едкой серьёзностью спросила она.       Эльф медленно моргнул. Он никогда не сможет привыкнуть к своему имени из её уст.       — Действительно.       Она, морщась, подняла край верхней губы. Мешочек с монетами, подвязанный синей лентой к поясу, снова стал невыносимо тяжёлым. Его пальцы на её плече едва заметно дрогнули.       — Киаран не солгал, я действительно уйду на какое-то время… — вздохнув, сказал эльф. — Он останется здесь вместе с Фэнгилем. Постарайся не доставлять им хлопот до моего возвращения, ладно?       — Я подумаю.