«Не уходи безропотно во тьму,
Будь яростней пред ночью всех ночей,
Не дай погаснуть свету своему!
Хоть мудрый знает – не осилишь тьму,
Во мгле словами не зажжёшь лучей –
Не уходи безропотно во тьму,
Хоть добрый видит: не сберечь ему
Живую зелень юности своей,
Не дай погаснуть свету своему...»
В тесном пространстве воцарилось безумие. Крики, множественные голоса, гомон, давящий на виски отовсюду, перемежающиеся цвета рубах и курток, хаотично кидающихся всполохами тут и там… Такими далёкими и близкими одновременно. Она замерла, распахнув глаза. Уставилась бессмысленным взглядом на тела, бездыханно лежащие перед ней. Понимала: даже если отдаст всю себя – ничего уже не поделаешь. — Чего встала-то? А дальше, ну! — громко одёрнул Рейко Фэнгиль, возвращая звук в оглушённое пространство. — Помощь ещё нужна? Эй! Её губы вместе с подбородком дрогнули. Она подняла голову, отыскала глазами Йорвета. Тот стоял поодаль, скрестив руки на груди. Поймав её взгляд, мгновенно напрягся. Рей безмолвно, едва заметно покачала головой из стороны в сторону. Эльф вытянулся, и так же беззвучно прошептал: «D’yaebl [чёрт]…». — Что она стоит?! — вскинулся стоящий рядом с ним Киаран. — Beanna, сделай же что-нибудь! Она снова мотнула головой, лицо её в этот раз исказилось. Глаза заблестели. — Не могу, — тихо сказала она. — Что значит не можешь?! До этого получалось же! Нет…нет-нет-нет, — заклиная, сорвался с места Киаран. — Сделай! Пожалуйста, сделай хоть что-то! Он вцепился в её рубашку и с силой потянул на себя. Рейко пошатнулась и скользкими от чужой крови пальцами попыталась разжать хватку его рук. — Не могу! — крикнула девушка, одёрнула цепкие пальцы парня и попятилась к выходу. — Сказала же…! Не могу я… Смаргивая скопившуюся солёную влагу, застилающую глаза, она направилась прочь…➸➸➸
Двумя днями ранее, лес Флотзама, лагерь скоя’таэлей Звёзды погасли и рухнули с небес. Кавалькада несётся, несётся со всей силы, галопом, прочь сквозь ночь, сквозь мглу, сквозь время…неся хлад с собою. Страшно раззеваются пасти всадников, громко клацают их зубы. Огонь горит в пустых глазницах черепов. Конная армия ужасных рыцарей-скелетов гонится за маленькой пташкой. А Ласточка всё порхает, бьёт крыльями по ледяному ветру… …разве крыльями? Нет… Крыло одно подбито…взмахивая изо всех сил, сопротивляясь боли, она летит прочь от них, но они мчатся следом. Отстают на шаг, всегда остаётся до неё лишь шаг. А она всё летит, вниз-вниз по спирали… Птица надрывно кричит девичьим голосом, а рыцари протяжно, со скрежетом смеются ей вдогонку. Серебряный лис, оставляя позади умершие звёзды, бежит за ними следом. За ней… Откуда он взялся? Прыжками преодолевает тёмное пространство, когтями царапает металлические черепа и бежит, бежит за ней. А она всё летит прочь, хлопая крылышком из последних сил. Не слышит его, боится… Один из всадников медленно поворачивает голову, замечая чужое присутствие. Во тьме сверкает отблеск его черепа. Позади него расходятся чёрные огромные крылья. Вместо провалившегося носа – мощный чёрный клюв. Пустые глазницы смотрят прямо в серые глаза. Рыцарь-ворон не шевелится, но слышен его низкий искажённый голос: — Luned! Wereld saovine as Haos…n'te dearme! [Дитя! Мир застыл в ожидании Хаоса…проснись!] Подрываясь с места, она распахивает глаза. Напряжение, сковавшее её во сне, тяжестью ещё отдаётся в груди. Ещё мгновение не понимает, где находится, поджимает к себе колени. Рубашка – насквозь мокрая – липла к телу и неприятно холодила кожу. Недоверчиво всматриваясь в грубую ткань тента перед собой, Рейко потёрла холодными пальцами веки, избавляя их от песчинок, колюче налипших на чёрные ресницы. С опозданием поняла, что пальцы перепачканы углём. Обречённо вздохнув, Рей огляделась, а реальность стала обретать черты. Рассеивая пелену кошмара. Видения… В палатке она была одна. Рядом с жёсткой подушкой, набитой соломой, лежала раскрытой переплетённая тетрадь. По мятым страницам прыгали кривые руны, выведенные нетвёрдой, дрожащей от холода и усталости рукой. В отдельных местах пятнами располагались рисунки, иллюстрирующие сбивчивое содержание. Если талант Аэйне к рисованию ей и передался, то в хромающем на обе ноги виде. Рей рывком дёрнула ту к себе, взметая жёсткие листы. Поднесла тонкий уголёк к кончику языка, затем провела грубую линию под вчерашними заметками и подписала ниже всего два слова: ᚲᛖᚱᛒᛁᚾᚺᚢᚾᛏ
Ещё мгновение вглядывалась в них, сглотнула и опрокинулась обратно на жёсткую постель, прикрыв веки рукой. Исцеление Сэвель взбудоражило не только лагерь. Когда эльфка подняла на неё свои глаза, оба глаза, все её, Рейко, чувства разом ухнули вниз, а после смерчем поднялись ввысь, сметая всё, что было за долгие годы тщательно расставлено по внутренним полочкам. Прошлое и настоящее схлестнулось огромными волнами, и, ударившись друг о друга, принесли с собой шторм. Она зажмурилась и снова сглотнула, но в горле было сухо. Как много она упустила? Сколько могла бы сделать, если бы… А знала ли мать, успокаивая и подавляя её Силу, обо всех возможностях Рейко? Наверняка хотя бы догадывалась. И страшилась… Рей сцепила зубы и ударила свободной рукой о соседнюю, не менее жёсткую и мёрзлую постель. Было неприятно. Она ударила ещё. Потёрла переносицу и перевела дыхание. Ничего уже не поделаешь: единственная, кто могла дать ей ответы о собственной природе канула в бездну. Небытие. Не оставила практически ничего после себя. Ничего, кроме страха. А страх Аэйне призраками следовал за девушкой по пятам. И спустя столько лет даже не думал отставать. В смятённых чувствах девушка поднялась настолько, насколько это позволял угловатый свод небольшой палатки, привела в порядок разбросанные вещи: запихала дневник обратно в сумку, поглубже пихнула вороний череп и кристалл, что нашла в лесу с месяц назад. Соприкоснувшись с её пальцами, он издал слабое мерцание, а затем вновь погас. Снаружи она явила себя свету уже переодетая и укутанная: чёрные штаны из толстого плотного сукна, под ними длинные шерстяные шоссы, тонкая хлопковая рубашка, поверх толстая суконная и, наконец, непродуваемая синяя туника, подпоясанная ремнями. Ветра не было, а потому полы плаща смиренно свисали по бокам. Влажные после сна волосы неприятно холодило. Рей, поморщившись, потёрла ногу за ногу: в сапогах из не самой толстой кожи в лагере ходили многие эльфы. Крепились они от колен при помощи ремешка, обхватывающего вьюнком мышцы до голени. Она знала, куда ей сейчас нужно было направиться в первую очередь. Сэвель в нетерпении ждала её в своей палатке, которую она делила с Рианнон и иногда с другими. Пространство, ограниченное брезентовыми стенами, было просторнее, чем их с Гелир шалаш. — Наконец-то! Me caen thoir seo? [Могу снять?] Рейко опустилась перед эльфкой и приподняла её лицо за подбородок. — Me fein [Я сама]. Сэвель поёрзала на месте, перебирая пальцы. Будто ожидание могло вновь отнять у неё глаз. Рейко подготовила мисочку с теплой водой и чистую тряпицу, а затем сняла наложенный ею компресс накануне. Критически осмотрела плоды своих «усилий». Она смочила тряпицу и принялась удалять остатки травяной пасты с век Сэвель. — Ess…que? [Так…что?] — шёпотом спросила замершая эльфка. Рей перехватила её взгляд. — Отлично прижился. Зрение должно быть в норме. Удалось восстановить веки и уменьшить шрамы вокруг глазницы. Полностью избавиться от них не получилось. И ресницы…местами отсутствуют, — она стиснула в руке мокрую тряпку, поджала губы. Сэвель моргнула, а затем рассмеялась, хлопнув Рей по плечу. — As arse seo sùilean, beanna! Conas te n’aeved!? [Да в задницу эти ресницы, beanna! Как ты не понимаешь!?] — заливисто воскликнула эльфка, а затем пробормотала: — Это не сон…я буду видеть…смогу снова стрелять. Me [Я]… Рейко рассеянно кивнула, и Сэвель, покачав головой и усмехнувшись, неловко дёрнулась вперёд и порывисто обняла её. Девушка неуклюже дотронулась до её спины в ответ, прежде чем Сэвель отстранилась и оставила её одну.➸➸➸
Рей и подумать не могла, что её пределом мечтаний в одночасье может стать какая-нибудь далёкая глубокая и обязательно недоступная пещера. Теперь же, когда каждый взгляд, каждый поворот головы был направлен на неё…она чувствовала, как они её изучают. Ещё пристальнее, чем в первые недели. Флин заискивающе ткнул её указательным пальцем в бедро. — Ну так что? — Ну так ничего, — буркнула она, запахивая плотнее плащ, и предприняла попытку усесться поудобнее. Как неприятно было сидеть на холодном плоском камне, выступом возвышающемся над лагерем. Эльф мгновенно поник. — Да я…я сосредоточиться не могу. Que siad waelh! [Чего они глазеют!] И хотя здесь на них смотреть было практически некому, он сразу её понял. — Ходят, размышляют: вот если ты разозлишься, сможешь ли оторвать им руки и пришить к заднице? Или ты только во спасительных мотивах работать предпочитаешь, — доверительно сообщил он ей. — Может, и пришью, — она почувствовала, как дрогнули уголки рта, желая растянуться в улыбке, а затем возмущённо выдохнула. Вечно у Флина это получается – рассмешить в такой неподходящий момент! — Neiw neen me waelh? [А может мне глазеть перестать?] — томно спросил он и опёр подбородок о кулак. Невзначай быстро провёл кончиком языка по нижней губе. Рей вдруг почувствовала себя застигнутой врасплох. К лицу устремилась вся кровь, что имелась в её тонком теле. — Да ты!… Да тебя!… Он передразнил её, хватающую ртом воздух, вовсю забавляясь. — Да иди ты! — воскликнула она, треснув ему по плечу. Рейко опустила голову, снова подняла засушенный пучок трав, схваченный крепкой нитью. — Когда они должны были вернуться? — щёлкнула кольцами и выудила из искры дрожащее пламя. Тонкие стебельки почернели и свернулись в огне. — После Йорвета я думаю. Он ходил, как я и думал, длинным путём, а вот Элеас должен был коротким. Я как обычно и не спросил сразу, куда он направился – всё равно ведь должен был вернуться и рассказать. Вчера пришлось трясти с Киарана, где они все пропали. — Shed cad? [И где же?] — выписывая пучком из шалфея и мальвы круги, завихряя сизый дым в кольца, спросила Рей. — В болотах, лесу под Вызимой. Рейко замерла. — Через город сейчас не пройти. Его собирались закрывать на карантин, когда я уходила. — У нас свои пути, — пожал плечами Флин. — А что это его вдруг закрывают? — Чума, — бесцветно ответила она. Во Флотзаме она и сама ещё не слышала вестей о том, что пути в столицу перекрыты. Да и откуда местным жителям знать бы это, если сами гонцы заперты в заражённом городе. — Король не спешит поднимать тревоги, — с понимающим видом протянул эльф. — Сам небось двор перенёс уже в другое место… Девушка вновь прокрутила кисть, распаляя дымные языки. Всё бес толку. Она зашлась кашлем. — А что они вообще там забыли? В лесу на болотах можно найти только кирпичников, друидов, сопливых уродливых монстров, да Яевинна с его братие… — она умолкла на полуслове и сощурила глаза. — Да ты шутишь. Флин смешливо наморщил нос. — Может Йорвет с Киараном ему записочку с парой ласковых передать решили, почём мне знать? Они собрались в поход так стремительно, что даже Ардре не успел разнюхать, что да как. Одно ясно – Элеас ушёл и должен был уже вернуться. — У меня тоже ничего, — вздохнула она. — Не получается? — будто и не рассчитывая на другой исход, произнёс эльф. Она мотнула головой. — Может дело во мне, а может в месте, может всё сразу. Плохо это у меня выходит. Тогда, в лесу я попробовала поворожить, окружённая местами Силы. — Ладно, — сдаваясь, Флин поднялся. — Мы с них ещё спросим за наше беспокойство, вот пусть только воротятся! Попытка не увенчалась успехом и на следующий день. Рейко гадала, скрывают ли волнение другие эльфы или же они спокойны за ушедший отряд вместе с одним из командиров. Впрочем, узнать о переживаниях оставшихся глав ей также не довелось: те старательно не высовывались до обеда. Появившийся в поле зрения днём Киаран душевных терзаний не выказывал, напротив, был спокоен как…как нечто неизбежное и вечное. Это обнадёживало. Рей отметила, что его спокойствие странным образом распространялось и убаюкивало тревогу внутри. Вернее, его присутствие обеспечивало это чувство. Командир созвал на тренировку желающих и ещё парочку засидевшихся по его скромному мнению. Присоединиться впервые рискнула и Рейко. Благо группа, вопреки прошедшим дням, полным внимания к целителю, старательно проигнорировала внезапное пополнение. Устроившись с Гелиргвен позади, она едва ли поспевала за эльфами, расположившимися шеренгами и отрабатывающими движения. Краснолюдов с ними не было – они всегда предпочитали заниматься отдельно. Ведь чему их мог научить «долговязый смазливый Ушастый, возомнивший себя хер пойми кем». Смех Бовура и его низкорослой компании басисто обрамили в подтверждение эту мысль. Смутно подумалось, что на пятую часть отряда, кою и представляли собой длиннобородые воины, нужен свой младший командир. Возможно об этом думал и Йорвет, всякий раз скользивший зелёным глазом по кучковавшимся «братьям по несчастью». Эльфы начали с разминки, затем приступили к упражнениям, нацеленным закалить необходимые группы мышц. Всё то же самое Рейко проделывала до этого и с Флином с Ардре, и когда-то с…она тряхнула головой и утёрла проступившие бисеринки пота. Запоздало девушку догнала мысль о том, что Флин был с ней слишком мягок в наставлениях, как и белокурый товарищ. Киаран же никого не щадил. Когда они отрабатывали закалку на ловкость и выносливость, Рейко попеременно щекотали мысли о том, чтобы выплюнуть свои лёгкие, а там и дело с концом. Рывки, повороты, бег, а затем всё сначала…до работы с оружием сегодня не дошло. К моменту растяжки напряжённых, натруженных мышц, все покачивались как на волнах. Не только девушке было тяжело: зима впроголодь из года в год сказывалась на всех. И всё же когда тусклое солнце перекатилось за горизонт, скрытый от глаз толстыми стволами древесных вечных стражей, а луна взошла на чёрное смоляное небо, когда после похода в эльфские купальни отгремели уже ставшие привычными разговоры за небогатым ужином у костра, лёжа в холодной постели Рейко чувствовала удовлетворение. Занятия отняли силы на беспокойство и тревоги, лишило разъедающих сознание образов. Лёгкость и приятная боль во всём теле обволокли девушку с головой и погрузили в тёмный безмятежный сон. На самом-самом краю проваливающегося в дрёму сознания мелькнула слабой, почти детской искоркой надежда, что несмотря на всё отнятое, их всех может ждать впереди нечто хорошее. Многие в ту ночь, засыпая, думали о том же. Никто из них не мог знать о цепочке дальнейших событий и уж тем более не предвидел в ту беззвёздную ночь череду бед, последующих за мигом затишья.➸➸➸
Когда вдалеке наконец послышался неразборчивый шум, он дремал. Йорвет дежурил у южных границ вот уже вторую ночь. Бессилие и усталость сломили его, и, прислонив голову к покрытому изморозью стволу, он прикрыл веки, не выпуская зефар из рук. Пока не был вырван из сна. — Vel's eigean? [Видите что-нибудь?] — он отреагировал мгновенно. Но ответа не потребовалось: в лес пробивала себе путь вереница пришельцев, в которых он узнал свой подотряд. Его внутренности, сжавшись, опасливо шевельнулись. — Sinn estim'aebenn. Ys, va-va! [Они ранены. Вниз, живо-живо!] Эльф надеялся, что они зайдут с запада, но по-видимому времени на то у них не было. В этой части леса располагались гнёзда спящих монстров. Оказавшись на мёрзлой лесной земле, они снова огляделись. Лесная чаща молчаливо взирала на них из густой тьмы. — Вроде чисто, — сообщил Киаран и подал сигнал остальным. Арроу кивнул и вместе с остальными тихой поступью двинулся прибывшим навстречу. От опушки тянулись тёмные багряные борозды. Из семи членов отряда трое еле волочили ноги. Подхваченный под руки меж двух солдат безвольно свисал Элеас. — Нужно доставить их в лагерь как можно скорее. — Всех? — шёпотом хрипло уточнил подошедший Арроу, едва повернув к командиру голову. — Yea [Да], — в горле у Йорвета сделалось сухо. — И ещё…Первый, кто ступит на территорию, должен найти beann’у. Это приказ. Арроу застыл на мгновение, и Йорвет был уверен, что едва ли не слышит, как шелестят со скрежетом у того мысли в голове. Затем полуэльф, не проронив ни слова, двинулся вместе со остальными. Когда тени их крадущихся среди деревьев фигур слились с лесной мглой, Йорвет тихо и кратко спросил у одного из эльфов: — Qued [Кто]? — Не уверен, — лицо, скрытое потрескавшимся слоем краски, не повернулось к нему. — Они напали, когда мы сделали привал. Стащили одного с дерева…погибших нет, но мы едва ушли. Их было много, Йорвет. — Зато я почти уверен, что это темерские ублюдки, — подключился эльф, тащивший норовившего соскользнуть с плеча Элеаса. — Кто-то сдал нас, нашу тропу. — Хотели нас отрезать от другого лагеря, — кивнул Йорвет, — с ними мы уже разобрались. Гавенкары. У кого-то вырвался хриплый смешок. — Ещё бы они всполошились…Яевинн собирает восстание прямо под столицей. Командир не успел ничего ответить: он уловил посторонний шорох, где-то совсем поблизости. Скрип снега и треск опавших веточек под чьими-то тяжёлыми когтистыми лапами. Будто по сигналу из темноты на эльфов уставились огоньки красных глаз, сверкающих под кожистыми мешковатыми веками. Накеры вышли из-под оледенелой земли на запах крови. Отряд замер. Ладони Йорвета уже обхватили эфес блеснувших в тусклом лунном свете клинков. В лагерь было доставлено семеро раненных. Трое из них были при смерти. Киаран распорядился разместить их в главном шатре на матрацах и столе, куда уже подоспела разбуженная целительница. Бледная и ещё не до конца проснувшаяся, она металась от одного тела к другому. Пространство, пронизанное до того зимним холодом, теперь налилось тяжёлым свинцом и зыбкой тревогой. Заполнилось другими членами лагеря. Йорвет замер, сложив руки на груди, у одной из брезентовых стен. Это всё. Ему оставалось только ждать. Он свою часть выполнил, теперь дело за ней. Beanna промывала раны, раздавала его солдатам флаконы и банки с перетёртыми травами и мазями, а вместе с ними и приказы. Вскоре один за другим раненые эльфы начали подниматься на согнутых локтях, растерянно озираясь по сторонам. Четвёртым стал Элеас. Когда девчонка отпорхнула от него, он, лежащий до того без сознания, лишь испуганно и настороженно глядел ей в след. Тугой узел из внутренностей ослаб, и Йорвет за долгую ночь впервые усмехнулся. Замахнувшись, хлопнул Элеаса по плечу так, что тот едва не опрокинулся обратно. — Какие новости? — деловито спросил Йорвет, присаживаясь рядом на корточки и нависая над ним. — О-о-о, новости…Яевинн передал тебе это, — он протянул из-за пазухи смятый, перепачканных тёмными пятнами запечатанный конверт. — И велел сказать ещё кое-что. — Ах и что же, — Йорвет саркастично поднял бровь и подставил ухо. — Что ты охерел переманивать его бойцов, — кивнув, будничным тоном ответил Элеас. Йорвет выдернул конверт из его руки и выпрямился, подавляя самодовольную ухмылку. Запихнув послание под кожаную кирасу, он вновь сложил руки на груди, как вдруг…он ещё не знал точно, что именно, но что-то было не так. Почему не слышны новые восторженные возгласы? Почему остальные эльфы не поднимаются, не открывают век? Кажется, он почувствовал лёгкий, но болезненный укол где-то под рёбрами. Тень ухмылки сползла с его губ так же быстро, как и появилась до этого. Кто-то смотрел на него с другого конца шатра. Его зелёный глаз столкнулся с блестящими серыми, цепляющимися за его взгляд и дрожащими. «Что не так? Что?…» Она, похожая на призрака, стояла неподвижно. Огромные глаза расширились ещё больше. Казалось, от неё кроме них, ничего не осталось в физическом мире. Девчонка безмолвно, едва заметно покачала головой из стороны в сторону. Йорвет вытянулся, и так же беззвучно прошептал: «D’yaebl [чёрт]…». Кажется, рядом что-то закричал Киаран. Или же это был Фэнгиль? Кто-то кинулся на девчонку, закричал и на неё…А Йорвет будто врос в землю и не мог пошевелиться, бессмысленно наблюдая за происходящим.Никакой надежды никогда и не было. Всё кончено.
➸➸➸
Ударив по ткани, она открыла себе проход. Хватая ртом воздух, рывком выбралась наружу. Рядом послышался насмешливый до тошноты знакомый хриплый голос: — И это всё? Всё на что способна наша великая целительница? Незаменимая и такая важная!… — T-thaess aep [З-заткнись], — дрожащим голосом бросила она, опершись руками о колени. — Я так и знал, — голос Арроу сделался вкрадчивым, почти торжествующим, а сам он приблизился, — что в нужный для нас момент, ты ни хера не сможешь. Ни-че-го. Даже не попытаешься. Она мотнула головой и что-то неразборчиво промычала, чувствуя, как глаза неумолимо жжёт. — Помахала над ними своими ручками, а после бросила. Мы тащили их через весь херов лес, отбиваясь от чудовищ… — T-thaess a-a-e-ep [З-замолчи-и], — проскулила Рей, зажмурившись и вцепившись пальцами в собственную кожу через плотную ткань брюк. А Арроу будто шипел ей в самое ухо. Словно змея, обвившая и сдавившая шею. — …едва ли остались целы сами. Чтобы ты… — он снова недобро рассмеялся и покачал головой, — ты, наша драгоценная пташка, грустно пожала плечами и оставила подыхать! Часто дыша, она медленно повернула к нему голову и подняла расширившиеся, испуганные глаза. Чувствовала, как искажено от бессилия её лицо. Но Арроу, возвышающийся над ней, выглядел абсолютно спокойным. Он не был удивлён, но и глаза его на сером от бессонной ночи лице были холодны и безрадостны. — И знаешь, что? Это было ясно с самого начала. Твои фокусы с Сэвель и сраной травой может убедили их всех, но меня не провели. Ты просто dh’oine, которая может навредить чуть больше, чем остальные. Она с силой покачала головой, не в состоянии вымолвить ни слова. — Ах нет? — он, склонившись, встал совсем близко, заглядывая в её бледное, пепельное лицо. — На твоём месте я бы сделал всё. Прибег бы к любым средствам. Иначе все твои заверения – лишь пустая ложь. — Н-нет, это всё… Губы его растянулись в кривой улыбке. Он схватил её за спутавшиеся волосы, за самый затылок и дёрнул назад. — Ты просто не хочешь их спасти, лгунья. Никогда не хотела. — Неправда! — О-о-о, неужели? Ну, тогда действуй! Вытащи их любой ценой, dh’oine. Её ресницы вздрогнули. «Любой…» — Оставь её, — внезапно рядом из ниоткуда возникла фигура Йорвета. — Но ведь ты не можешь…не можешь пойти на всё ради нас. Потому-то никогда своей и не будешь… «Любой…» В ослабленной Йорветом хватке грубой руки Арроу Рейко удалось вырваться. Более она ни его, ни подоспевшего командира не слышала. Девушка вообще больше ничего не слышала кроме единственного: «Любой…» Ноги сами понесли её. Арроу дёрнулся было за ней, но Йорвет до боли стиснул его плечо. — Пусть идёт. А ты – помоги остальным. И не лезь к ней. Полуэльф отдёрнул руку и наградил командира презрительным взглядом. Спускалась она по склону, часто перебирая ногами, то и дело спотыкаясь и совсем не разбирая пути. Средство…средство возможно и было. Но цена…цена за него стояла высокая. Рейко никогда не рассматривала его как допустимое. Она не позволяла ему быть допустимым. Но то было давно. А теперь и Сэвель видит, и Флин остался жив. И ласточка тогда выжила. А она – нет. Девушка, врезавшись в ствол, остановилась, переводя дыхание. Прислонилась лбом к шершавой, покрытой изморозью поверхности, чувствуя, как та царапает кожу. Запоздало Рей спохватилась о пустых флаконах или фиалах. Только сейчас она обнаружила, что рванулась без плаща. Похлопав себя по карманам и сумкам, прицепленным к ремням на талии и бёдрах, обнаружила кроме баночки с пастой и пучка засушенного шалфея несколько завалявшихся дорожных круглых колб под отвары. Повертела их в дрожащих пальцах и прикрыла веки. — Как ты посмела! О чём только думала!? — копна каштановых, отливающих огнём, кудрей взметнулась. Рейко вздрогнула всем телом и распахнула глаза. Огляделась по сторонам: сплошь чернота деревьев и прорехи белых сугробов, бледно отсвечивающих в…кажется ночь уже преодолела свою середину. Близился самый тёмный час, который грозил проглотить всё вокруг, прежде чем в глуши леса займётся рассвет. Она сжала пустые колбы в руках и набрала в грудь побольше воздуха. Смерть была рядом, Рей её чувствовала. Арроу был прав, она должна была попытаться. Времени было мало. Сжимая пустые колбы в руках, она понеслась дальше. — Мне наплевать, что он сделал! Или хотел сделать! Ты не должна так поступать! Холод обволок лёгкие, стало больно дышать. Рейко свернула направо, к городским воротам. — Я не позволю нанести ей вред! Никому!… Какой смысл во всём этом?! Скажи мне! Скажи, что проку от моих способностей, если я всегда в стороне! Они боятся меня? Боятся того, что я могу? И пусть! Пусть! — Ты не понимаешь, что способен сотворить страх…теперь ты будешь снова в опасности… По позвоночнику пробежала вибрирующая дрожь. Пальцы онемели в предвкушении, она едва их чувствовала. Оставалось совсем немного. А воспоминания продолжали кричать. Впереди мелькнул свет. Рей лихо затормозила и шмыгнула за высокий камень. Осторожно выглянула. У городских ворот была смена караула. Девушка зашевелила губами, подсчитывая их количество. Один, двое, трое…четвёртый ушёл. Троих ей хватит. Она утёрла проступившую испарину со лба. Разложила перед собой колбы, откупорила их. Взяла по пригоршне снега и распихала в каждую. Затем растопила, обращая в воду. Пар рвано вырывался из её рта. — …я сильнее их всех. Ты знаешь это. Так почему мне нельзя это показать? — Есть грани, переступать которые опасно. И то, что скрывается на той стороне – не кончается. Просто не может закончиться… Рейко напряжённо всматривалась в спины стражников. Мысли были сбивчивые, меж бровей и на лбу залегли складки. Глаза жгло, а дыхание умчалось в неистовой гонке. Пламя факелов плясало на тусклых доспехах. Двое на посту, третий ходит вдоль стены. Отвернулся… —Ты не убийца, — тихий ласковый шёпот был оглушающим. Свернувшееся в узел нечто в затылке скользко шевельнулось, и Рейко крутанула головой. Всё внутри натянулось струной. Сейчас или никогда. Пламя факелов лихо дёрнулось, а затем погасло. Всё мгновенно поглотила тьма. — Что это? — подорвался стражник. Он повернулся так резко, что шапель съехал прямо на глаза. — Ветер, — безразлично протянул второй и зевнул. — Какой к хуям ветер, тихо вокруг! Аль зверь какой, может, а? — раздался настороженный шёпот в ответ. — Кха, ага. Зверь. Почхал нам на свет из лесу, да смылся… — Блять, ну почему как мой пост, так сразу говно какое-то происходит, а? За продолжающимися пререканиями они не заметили, как от скалистого выступа отделилась тень. — Ты меня достал, заяц паршивый, поди да зажги, раз тебя так трухает! — гаркнул второй мужчина. «Перетрухавший» стражник поправил шлем, фыркнул и повернулся к тяжёлому засову на воротах. Тот не поддавался. — Понаберут ссыкло, а ты стой да держи им каждому то горшки, то мамкину титьку…а-агх… Тень подобралась совсем близко. Белые почти прозрачные пальцы взмыли вверх. Скользнули к грубому, покрытому щетиной и рытвинами лицу. — Waelhr a` me [смотри на меня], — беззвучно шевельнулись пепельные губы. Словно заворожённый, мужчина замер. Три пальца коснулись чужого лба. Дрожащей рукой, тень пыталась уцепиться за что-то. Было так трудно, так невыносимо тяжело…что-то, что словно подселили к ней когда-то как паразита, сопротивлялось, не давало свершить задуманное. —Не убийца… Руку выворачивало, и девушка с трудом её себе подчиняла. От злости она рыкнула. Нащупывала, искала и…вот оно! Соединив пальцы вместе, медленно отвела, осторожно выуживая сокровище. Почти невидимое, слабо мерцающее, но такое важное. В глазах мужчины закружился туман. Радужки затянуло пеленой. Он вновь издал хрип. Рейко сделала резкое движение рукой, словно окончательно отрывая что-то. Вдруг сделалось тихо…не вокруг, внутри неё. А затем донёсся из глубин глубокий жадный вдох. Ужас проснулся в сердце. Кошмар пустил побеги в душе. Мерцающая субстанция вибрировала в её пальцах, грозилась вырваться. Она, дёрнув головой, поспешно подняла с земли колбу с водой и вовремя: опустившись сначала на колени, безжизненное тело грузно и громко рухнуло на землю. Теперь взгляду открылась испуганная фигура второго стражника, который-таки отпер ворота и вернулся с зажжённым факелом. Он промедлил несколько бесценных секунд: девушка впихнула в колбу субстанцию, та засверкала в воде, и Рей закупорила её. Кинула в снег. И бросилась на стража. Это оказался парень, совсем недавно бывший юношей. С сожалением Рейко отметила, что ни один из них не был тем, кто обижал Мориль. Она видела их впервые. Стражник выставил вперёд факел и замахал им, словно позабыл, что у самого пика в руке. Девушка выхватила её, ударила по его кисти и, крутанув древко оружия в руке, припёрла парня к каменной городской стене. Факел выпал и покатился. Рейко и юнец были почти одного роста. Острие пики царапало единственный оголённый участок кожи между доспехом и шлемом. Отчаянно прежде сопротивляясь, он вдруг замер. Взгляд его приковался к её глазам. — Что т-ты такое… — жалобное бормотание, оставленное без ответа. Когда она закончила, факел ещё горел на холодной земле. К колбе в снегу добавилась ещё одна. «Последний…» Огонёк маячил где-то в стороне от Биндюги и явно направлялся обратно. — Эй! Эй! Господин! Господин, помогите! На помощь! — она выбежала вдоль стены, навстречу приближающемуся свету. Кустистые брови свелись под шапелем. Стражник ускорил шаг. Она загородила ему путь. — Что такое? Погоди, это же… Холодная ладонь скользнула к шее и повернула его лицо к себе. Нежно огладила колючую щеку. — Waelhr, waelhr a` me [смотри, смотри на меня]… Оружие выскользнуло из его расслабленной руки. Тихий скрип снега, шаг, ещё один и вот перед ней три наполненные и закупоренные колбы. Субстанция в них продолжала кружиться, но больше не была похожа на потоки. Волны и нити сгустились, а затем обернулись разделившимся светом. За стеклом маленькой баночки теперь будто бились светлячки. Сзади послышался стук. — Какого хера здесь произошло?!… А ты кто такой?➸➸➸
К северу от границ Бругге, 1267 год Они смеялись и, окрылённые, неслись со всех ног. Пальцы, жаждущие магии, у девушки всё ещё немели, а в носу стоял неприятный запах подпалённой плоти и жжённых волос. Несмотря на это, Рей отчаянно хотелось вернуться: к огню, к его бесконечной неисчерпаемой силе, к этому всепоглощающему чувству…могущества. Коса у Рейко совсем растрепалась, а Саэн и вовсе потеряла свою ленточку и теперь волны блестящих пепельных волос, светящихся в уходящем солнце, взметались в воздух. Скособоченный указатель с давно стёртой надписью остался позади. В опустевшее селение, не имеющее теперь даже названия и в котором они остановились, сбредались беженцы-эльфы, пытавшиеся укрыться от войны. На происхождение двух травниц они успешно закрыли глаза, ибо многие и в более славные времена в них отчаянно нуждались. Саэн и вовсе здесь была почти что «своей». Единственным приличным сооружением в селении был двухэтажный склад, примыкающий к некогда жилому дому. В нём-то новоприбывшие и останавливались. Последний раз сюда занесло несколько скоя’таэлей: Аэйне после визита к гостям, строго запретила приближаться к ним, и всё же девушки прокрадывались к эльфам последующие ночи подряд. Взамен на помощь юной целительницы белки отдали ей правду. О мире, войне и, быть может, немного о ней самой. Мимо девушек пронеслись эльфские дети. Вслед за ними неспешно шагала самая маленькая, вертевшая в крохотных пальцах такой же маленький белый цветок. Большие карие глазки вдруг столкнулись с серыми. Малышка улыбнулась, спрятав лицо в ладошки, как это обычно делают дети. А после секундного промедления подбежала, вложив цветочек в девичью ладонь. Напоследок взглянув на Рей, она кинулась вдогонку к остальным. Отчего-то на душе у девушки стало неспокойно. Ладонь Саэн скользнула к её руке, и сердце Рей споткнулось. — Да мне в очередь надо встать, ты погляди! Тряхнув чёрной косой, девушка только фыркнула. Саэнес выхватила стебелёк с белыми бутончиками и воткнула его куда-то в гнездо из выбившихся волос. — Te sicut a` siad [Ты им нравишься], — кивнула она. Жёлтые глаза сузились и смотрели на неё с хитринкой. — Te mire? [Думаешь?] — отстранённо спросила Рей, небрежно проведя по волосам – цветок бесследно исчез в них. Впереди замаячила ветхая халупа с перекошенной крышей. По блеклому свету из мутного оконца они поняли, что Аэйне дома и уже ждёт их. Желудок неприятно сжался. Скрип двери и гнилых половиц – они, крадучись, заглянули внутрь. В крохотной печи потрескивал огонь, на столике рядом с буфетом, набитым склянками и увешанном травами, горела лучина. — Кажись, никого… Рейко только юркнула и распрямилась, как перед ней возникло лицо матери. Саэнес выругалась. — Как ты посмела! О чём только думала!? — копна каштановых, отливающих огнём, кудрей взметнулась. Саэн дёрнулась, но Рей придержала её. — Полчаса назад ко мне заявился разъярённый кмет из соседней деревни, — сверля дочь глазами, тихо сказала Аэйне. — Заявил, что его сын едва не погиб в огне от руки эльфской магички… — …и что с того? — безразлично кинула Рейко. Уголки рта женщины дрогнули. — «И что»? Самое меньшее – нам придётся снова уйти. — Нет! — О, да. Снова. Снова бежать. Разве мало я тебя берегла? Разве недостаточно было того, что ты сама видела! — её шёпот походил на змеиный. Рейко поджала губы и холодно посмотрела в ответ. — Бежать, — отстранённо вторила Рей, — как крысы. Да ты хоть знаешь, что тот брюхатый свин хотел сделать… — Мне наплевать, что он сделал! Или хотел сделать! Ты не должна так поступать! — Он приставал к Саэн, — она выдержала паузу, а затем добавила, — пусть радуется, что я не успела вспороть его сраное пузо, набитое дерьмом. Аэйне выпрямилась. Её подбородок дрогнул так же, как ранее губы. И всё же силу, которая была запечатана в каждом её мускуле, это не отняло. Она теперь была немногим ниже подросшей дочери, а потому ей пришлось поднять голову, чтобы спустя мгновение заглянуть ей в глаза и процедить: — Поэтому ты решила опуститься до него? Рейко скривилась. — А какие речи…говоришь прямо как бандиты с дороги. Да, как разбойница. Такая же, как те, от кого ты пыталась её защитить. — Я не позволю нанести ей вред! Никому. — Теперь они обозлены и придут за нами, за ней в том числе! — А какой смысл тогда во всём этом?! Скажи мне! Скажи, что проку от моих способностей, если я всегда в стороне! Они боятся меня? Боятся того, что я могу? И пусть! Пусть! — рявкнула под конец девчонка. Склянки в буфете задребезжали, а в глазах её плескалась злость. — Ты не понимаешь, что способен сотворить страх…теперь ты будешь снова в опасности… — Нет, это ты не понимаешь. Я везде буду в опасности, мама. Рыжеволосая ведьма пошатнулась. Бессмысленно мотнула головой. — Так зачем же мне скрываться? Чего ради? Если мне захотят причинить вред – я верну это вдвойне, а не убегу. Аэйне вцепилась пальцами в распущенные волосы и отступила на шаг. — …я сильнее их всех. Ты знаешь это. Так почему мне нельзя это показать? — Есть грани, переступать которые опасно. И то, что скрывается на той стороне – не кончается. Просто не может закончиться… — Но я могу больше! Я не понимаю тебя! — В этом-то вся и проблема, — Аэйне резко повернулась к ней. — Знаешь, что хуже чужого страха? Опьяняющего, делающего из безобидного противника безумца, готового на всё? Что ты совершаешь что-то непоправимое. И это не прекращается. Это не может прекратиться! Почему-то эти слова кольнули Рейко. Царапнули и вцепились в дух. — Ты говорила, что это дар… — голос сделался тихим, надрывным. — Это дар. Но его надо использовать мудро. И чтобы владеть им, тебе нужно понимать, когда его можно использовать, а когда лучше не стоит, — слёзы катились по веснушчатому лицу, и Аэйне облизнула губы, собирая солёную влагу. — Особенно когда дело имеешь с огнём. — Тогда я вообще не буду… Женщина устало и…неужели? Кажется, облегчённо вздохнула. — … в том числе не буду больше помогать. Не буду исцелять их и исполнять прихоти. Если они после всего, узнав обо мне, захотят убить – зачем пытаться? Зачем спасать их никудышные жизни? — Затем, что не тебе и мне, и кому бы то ни было судить о чужих жизнях. То, что даровано, следует использовать во благо и только, — голос Аэйне дрожал от усилий, которые она прикладывала к тому, чтобы сдерживаться. — Поэтому. — Seafod [Чушь], — бросила Саэнес из-за плеча Рей. Рейко едва не забыла, что их здесь трое. Карие глаза метнулись к её лицу. — Если на меня или неё поднимут впредь руку – убью. Потому что могу, — она не узнавала свой голос и себя, но чувствовала нечто, что будто было спрятано когда-то, и являлось диким, если не первородным. Это «нечто» пробуждали сами слова. А может, ей лишь так казалось. Аэйне неверяще взглянула теперь на дочь. —Ты ведь не убийца, — тихий ласковый шёпот был оглушающим. — Ты не такая… Она протянула к ней ладонь. Рейко дёрнулась, будто это прикосновение могло пошатнуть её решимость. — Раз уж на то пошло, есть те, кто не боится. Кто сможет и рад найти применение моему «дару». Они есть. Женщина непонимающе нахмурила брови и перевела взгляд с дочери на эльфку, стоящую позади. Затем медленно прикрыла веки. Лицо её прояснилось. — Ну, конечно. Эльфы…надо было выпроводить их сразу… — Отважные воины, которые не прячутся по углам, словно пауки, а идут и отвоёвывают свою свободу! — громко добавила Рейко. — Да. Они меня не боятся. — Шайка глупцов, лезущая в самую гущу сражений к озверевшим солдатам! — оскалилась огненновласая. — Как агнцы на заклание. Весь воздух выбился из лёгких Рей. — Лучше так, чем сейчас. Они бьются за свои жизни, а не волочат своё существование от одной захудалой деревни к другой. Такого моё предназначение? Такова моя участь? Они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений. — И что теперь?… С ними пойдёшь? Рейко потупила взгляд, не понимая, о чём она говорит. — А может и да, — встряла Саэнес. — Моим братьям и сёстрам ведь нужна помощь целителя. А Рей – специалист в её оказании. Им нужна поддержка. И ей тоже. — Не-е-ет, — затрясла головой Аэйне, — я не позволю. Там только погибель. Как вы не понимаете… — Моя мама – умерла, хотя была с нами и в безопасности. Если Смерть решит кого-то забрать – непременно это сделает. Так пусть Рейко делает, что хочет! Лицо Аэйне превратилось в маску. Гневную и раздавленную горем. — Вы, две дурочки, всё-таки ничего не понимаете…за ней будут охотиться…как только узнают, что она…сразу же найдут пока его нет… Она задыхалась. Заметалась по коморке, как загнанный зверь. — Идём, Саэн, — попятилась Рейко. Ведьма вцепилась в её руку. — Куда ты? — Подальше отсюда, — едко бросила девчонка, стряхивая цепкие пальцы. — Пока что. А потом…кто знает? Они вышли, хлопнув дверью. Ей даже показалось, что халупа пошатнулась. — А куда пойдём-то? — необычайно осторожно спросила Саэнес. Рейко сделала глубокий вдох и прикрыла на долю секунды глаза. Отчего-то было всё ещё тревожно, не только от разговора с матерью. В воздухе будто пахло надвигающейся бурей. — Туда, где тихо. Не хочу её сейчас видеть. А мне…мне надо подумать. Всё так гудит, Саэн…если останусь рядом с ней, точно что-то произойдёт, — поникшим голосом возвестила она. Эльфийка повернула её к себе, заправила выбившуюся прядь за покалеченное ухо, и взяла её лицо в свои ладони. В её круглых жёлтых глазах Рейко видела своё белое лицо, пятном отпечатавшееся в больших чёрных зрачках. Серебристые ресницы дрогнули. Девушка почувствовала, как её кожа под чужими ладонями становится тёплой. Саэн улыбнулась и как зверёк наморщила маленький нос. Рейко часто заморгала и не заметила, как задержала дыхание. — Ну, тогда идём, — ласково произнесла Саэнес. — Знаю я одно место.➸➸➸
Тьма отступала, близился рассветный час. Было до того странно осознавать, что время продолжает идти, что новый день уже пришёл, но находящихся в шатре солдат в нём вот-вот не станет. Это почти что свершилось, а он, Йорвет, отчего-то возомнил накануне, что сможет «это» предотвратить. От этого было только хуже: надежда, слепая, детская и такая сладкая, вновь оставила его в дураках. А эльф и рад был ей поддаться. И он презирал себя за это. И ненавидел её. За то, что не справилась, за то, что это была и не её вина. Только теперь на поверхность всплыли, не таясь, мысли о том, что он хотел, чтобы всё изменилось. Чтобы пресловутое «спасение» существовало. Он возвёл здоровый глаз к небу, ибо тот стало предательски жечь. Рвано выдохнул, выпустив пар, часто заморгал и поджал губы. Киаран, не скрывающий слёз и досады, далёким шумом что-то пытался ему сказать, но Йорвет, отрезанный от реальности, жаждущий быть отрезанным от неё, не слышал друга. Киаран грубо пихнул его в плечо, настойчивее привлекая внимание. Йорвет взглянул на него, а тот кивнул в сторону. Из-за камней нетвёрдой, но быстрой походкой приближалась beanna. Синяя туника странно топорщилась, а живот под ней был вздутым, покрытый буграми. Девчонка придерживала его руками. Лишь когда она, прихрамывая, проковыляла мимо них, Йорвет обнаружил, что содержимое под её рубашкой ещё и гремит. Порванная сумка билась о ногу, брюки, местами мокрые, неприятно блестели и липли к телу. Левая скула была рассечена и кровоточила. — Какого… — тихое ругательство Киарана оборвалось. Девчонка скрылась в главном шатре. Эльфы, промедлив секунду, проследовали следом. Дрожащими руками она ощупывала шеи лежащих перед ней эльфов, что-то бормоча себе под нос. Глаза на выкате, мечутся, ничего не видя, испачканное бледное лицо обрело болезненный зеленоватый оттенок. — Она спятила? И кто её так…? — поморщился Фэнгиль, дежуривший всё это время внутри. Киаран лишь утёр глаза и шагнул поближе. Кто-то перешёптывался, но Йорвет от напряжения и слова выдавить из себя не мог. Из-за пазухи одна за другой появились круглые баночки, с бьющимися внутри…откуда девчонка раздобыла светлячков? Их во Флотзаме-то и не водится… Но вот она откупорила одну из них и…Йорвет не видел лично того, что произошло в ту заснеженную тёмную ночь, но знал по докладу от белок, а потому понял и сейчас: она нашла способ. Мерцающие белые огни вошли в безжизненное тело, вернее, белые ладони загнали их, не давая вырваться. Затем то же произошло и с содержимым следующей ёмкости и телом, и последним. Сжимая оставшуюся запечатанную колбу в руке, девушка нерешительно отпрянула, напряжённо вглядываясь в тела перед ней. Мучительный миг ничего не происходило. Затем они пришли в себя. Кажется, опора под ногами едва не исчезла. Киаран воскликнул, Фэнгиль тоже что-то сказал. Но Йорвет лишь смотрел, как девчонка ускользает от них. Не зная точно, что именно он хотел от неё сейчас, эльф проследовал наружу. Его солдаты выжили после того, как он мысленно уже искал место, где смог бы с ними проститься. Однако желанного спокойствия это не принесло, что-то было всё равно не так…в её лице, действиях, отсутствии… В рассветном мареве, разлившемся кровавым подтёком по небу, просочившемуся сквозь решето лысых ветвей, она стояла неподвижно. Лишь плечи вздрагивали от попыток осторожно набрать в лёгкие воздух. — Рей…что-то не так? — это подошёл Флин вместе с Ардре. Тень беспокойства скользнула по его лицу. Девушка странно покачнулась, а затем забормотала: — Их надо убрать, надо избавится…их убрать надо…Йорвет! Я не смогла, не справилась, они там, всё ещё там! Обернувшись, она увидела командира и замахала рукой, указывая куда-то. Вместе с частым прерывистым дыханием раскрывалась и глубокая рана, тянущаяся по левой скуле. — Они там, понимаешь? — её голос задрожал. — Пока не заметили, надо что-то сделать… Флин потупил взгляд, растерянно посмотрел на Йорвета, но тот не сводил глаз с девчонки. Ардре нахмурился: — Кто «они»? А что, кстати, с… — он умолк, кивнув в сторону шатрового входа. — Живы, — короткий кивок командира в ответ. Брови Ардре совсем свелись к переносице. — Но как… — Как рыбы, Ардре. Как рыбы, ты помнишь? — раздался вдруг шёпотом её тонкий надломленный голос. Мгновение он смотрел на неё, как и Фэнгиль, словно на обезумевшую. А затем осознание прояснило его лицо. Морщины на лбу разгладились, брови вытянулись, и он, вцепившись в её плечи, воскликнул: — Где они?! Рей, смотри на меня! Где ты их оставила? — У городских ворот, ведущих в лес, прямо там… — Йорвет! Я беру подкрепление и иду туда, — отчеканил блондин и повернулся к Флину. — Идём со мной, времени нет. — Ты тоже спятил? — почти вежливо поинтересовался Флин, которого потащили за собой за шкирку. — Ардре? — окликнул его Йорвет, окончательно потерявший нить происходящего. — Она права, Йорвет: надо избавиться от трупов, пока гарнизон не заметил. Лучше спроси её пока, это сложно объяснить. «Трупов?» — Что я сделала… — Beanna, ты… — он обернулся к ней. Она смотрела в пустоту и шевелила губами, не слыша его. — Beanna, — он позвал её настойчивее. — …это не я, нет, — она мотнула головой, затем ещё раз, продолжая невнятное бормотание. Отмахнулась рукой, заморгала. — Я не она, я человек… Йорвет сделал шаг к ней. — …мои не такие, отстаньте, уйдите…что же это? …не зелёные, серые, они серые…это стражник ранил, это не ш…оставьте меня… Дотронулся до плеча. — ОСТАВЬТЕ! Она дёрнулась, и только сейчас эльф увидел, как сильно исказилось её лицо. Белки глаз закатились, а от неё самой вокруг шла зеленоватая рябь, искажающая пространство. «Что за чёрт» Девчонка покачнулась, запрокинула голову. — …вначале изойдёт земля кровью Aen Seidhe… — голос низкий, раскатистый, совсем не девичий. — Te! Thaess [Ты! Умолкни], — пальцы сдавили плечо. — Thaess aep [Заткнись]! Бледная гримаса резко развернулась к нему. От жутких белых глаз холод пробрал позвоночник. Сжимая баночку с бьющимися изнутри огоньками, она схватила его за ворот стёганной куртки и с огромной силой толкнула назад. Йорвет почувствовал, как тело вдавило в мощный ствол дерева так, что дух едва не выбило. Девушка хищно оскалилась, словно дикий зверь: — А-а-а, великий лучник, — она скривилась, — и закончишь дни как же? Вижу…стрелою поражённый! Она или то, что было ею, страшно засмеялась, стискивая зелёный воротник. Из пореза по щеке по новой заструилась кровь. Йорвет пихнул её, она проскользила на шаг, оставляя борозды на снегу. Её хватка ослабилась лишь на короткий миг: эльф вывернул ей руку, заломил за спиной, за что девчонка поспешила его лягнуть ногой и ударить стеклянной колбой. Йорвет, отпустив её, перехватил замахнувшуюся руку и, взявшись за чёрную макушку, приложил её об дерево. А затем ещё раз. С глухим ударом и тихим скрипом она пала навзничь. Стеклянная колба выпала из ослабленной руки и приземлилась рядом с телом. Эльф опёрся о колени и перевёл дыхание. Потёр шею, всё ещё ощущая давящее напряжение. Девчонка не шевелилась, замерев на боку, спиной к нему. Он осторожно толкнул её сапогом, поворачивая к себе: умиротворённое залитое кровью лицо с приоткрытым ртом, глаза, серые, обычные, пусто смотрят куда-то мимо. На лбу косо красуется шершавым штрихом ободранная о кору кожа. Перестарался. Он одёрнул куртку, съехавшую под короткой кирасой, и поднял колбу с огоньками: та треснула, пустив ломанную линию снизу-вверх. Йорвет подцепил её к ремню и, секунду помедлив, взял из шатра свой плащ. Накинул его на девчонку и, подхватив её тело, перебросил через плечо, двинувшись вверх по каменной тропе. — Она уложила четверых, можешь себе представить! Четверых здоровенных dh’oine в металлических одеждах… — Thaess [Умолкни], — махнула брату Гелиргвен и присела рядом с Йорветом. Тот куском смоченной снегом тряпицы небрежно стирал следы крови с лежавшей на мёрзлом камне без сознания девушки. Отчего-то раны не затягивались, а он даже и не думал, что будет так. «Значит, уязвимость всё-таки есть», — отстранённо подметил эльф. — Еле тебя нашли, Йорвет, хрен ли так спрятался? Чего это с ней? — кивнула эльфка, а Флин подозрительно сощурил глаза. — Если б я знал, — раздражённо пробормотал Йорвет. — Следы борьбы обнаружили? Где Ардре? — Их почти не было. На троих вообще никаких увечий, только четвёртый какой-то… А наш Ардре вместе с Киараном разбирается с телами, мы за собой прибрали. Один труп правда забрала Малена. Йорвет кинул на неё быстрый взгляд. Утро ещё не успело наступить в полной мере, небо было затянуто сонной синеватой пеленой. — И что же она так рано там делала? Гелир пожала плечами. — D’yaeb ifit i [Чёрт её знает]. Тело забрала для монстров в пещере. — А нам для счастья только дрянь эту разводить осталось, — командир вздохнул и опустил руку. — О накерах мы с ней ещё поговорим. — Ты ещё здесь будешь? — спросил Флин, глядя на девчонку. — Да. Надо привести её в чувства и допросить. Вы свободны, — взгляд зацепился за шевельнувшуюся девчонку, — и…благодарю, что сообщили лично. Гелиргвен кивнула и потянулась, Флин широко зевнул. Затем эльфка подалась вперёд и подхватила голову девушки. Йорвет вопросительно посмотрел на неё. — Нечего ей башку морозить, голый камень же! Итак с ней проблемы…Двинься сюда…вот так, — она уложила её к командиру на ногу, плотнее укутала в плащ и убрала волосы с лица. — Что же ты всё в arse [задницу] какую-то попадаешь, beanna… Ладно, идём, Флин, я ужас, как голодна. — Я тоже, — охотно кивнул её брат и, бросив обеспокоенный взгляд напоследок, добавил, — ещё и вернувшихся хочу про город спросить… Йорвет остался с бездыханным телом один на один. Запоздало он вспомнил о том, что для себя плащ не взял. — Для того, чтобы попасть в arse [задницу], нужно из неё сначала бы вылезти, — рассудительно прошептал он через какое-то время, глядя на застывшее пепельное лицо. — Да, beanna? Она не ответила, и он, вздохнув, лениво скользнул взглядом к выглядывающим из-под плаща рукам. Отмерив сомнениям несколько секунд, Йорвет стянул перчатку и осторожно потянулся к ним. Неуклюже коснулся сначала одними лишь подушечками пальцев, а затем опустил ладонь. Холодные тонкие пальцы, ничего более… …солнце, едва пробивающееся сквозь густую листву…мощные вековые деревья…множество пар глаз…и зелень, зелень вокруг…и руки, держащие лук, тоже зеленоватые… Эльф дёрнулся. Мимолётное наваждение рассеялось, а он, оторвав ладонь, задержал дыхание. Кажется, она не заметила… Нет, её веки тут же дрогнули, ресницы встрепенулись. Медленно заморгав, девушка открыла глаза. Попыталась повернуть голову и зашипела. — N’te doin [Не двигайся]. Она тихо заскулила и сделала попытку подняться. — У тебя пол-лица расхерачено, сказал же – не шевелись, — процедил он. Девушка нашла его лицо глазами и удивлённо нахмурилась. — Йорвет? А ты…что…что происходит? Он легко надавил ладонью и вернул черноволосую макушку обратно. — У тебя начался какой-то приступ, и ты напала на меня, — дежурным тоном оповестил её эльф. На миг в серых глазах мелькнул страх, но затем они снова стали просто бесцветными. — Ни хера не помню, — вздохнула она и, поморщившись, потянулась пальцами к своему лицу. — Не волнуйся, я тебе всё покажу. Обязательно. Девчонка, скривившись, фыркнула и попыталась осмотреться, но кроме Йорвета вряд ли смогла что-то увидеть. — Как болит… Можешь…можешь что-то… Йорвет тут же выудил её тряпицу и снова смочил, помяв в руках. Девчонка почти обрадовалась, если сейчас ей вообще было бы до радости. — А сумка? Со мной же была сумка, когда я…о нет. Пока эльф, не сводя с неё глаза, протягивал порванную сумочку, лицо девушки сделалось совсем землистого оттенка. Не с первого раза ей удалось вытащить из уцелевшей части металлическую баночку, припрятанную во внутреннем кармане. — Они же…с ними всё хорошо? — Да. — Йорвет, там…у города я сплоховала. Не знала, что делать и…сделала нечто непоправимое, — медленно проговорила она. — Ардре и остальные уже разобрались с телами, — спокойно ответил он. Девчонка сжалась и быстро протёрла глубокий порез. Толстым слоем распределила мазь из баночки, отвела глаза. — Четыре трупа dh’oine и трое бывших одной ногой в могиле seidhe. Когда молчание затянулось, он продолжил: — Впечатляюще. Если бы тебе затем голову не снесло, было бы совсем замечательно. Почему-то её глаза заблестели, а Йорвета начало пробирать раздражение: — Всё больше мне начинает казаться, что ты не добротная аптечка с медикаментами, а бомба с зажжённым фитилем, которая вот-вот рванёт. — …я злой человек, — едва слышно прошептала она, растирая зеленоватое лекарство. Он заставил себя взглянуть на неё: до того несчастное перепачканное лицо вынудило его смягчиться. — Скорее, приносящий неприятности, но чтобы уж «злой», — протянул он, и в голосе дрогнули насмешливые нотки. Она убрала ладонь с лица и, вцепившись в его штанину, подтянула колени и свернулась клубочком под тяжёлым серым плащом. Йорвет почувствовал, как его нога стала затекать. Опасаясь града слёз, он вновь подал голос: — Beanna? Девчонка подняла на него глаза. — Четверо стражей мертвы. Мои трое – живы. Так? Она слабо кивнула и поджала губы. Сердце в груди заухало: он наконец приближался к ответу. — Conas? [Как?] — Они не справлялись. Их жизни было недостаточно для того, чтобы исцелиться и остаться в живых… — Как у Флина? — Да…да и…тогда я раздобыла недостающие… — Убила dh’oine? Девчонка медленно мотнула головой. — Забрала их жизни. Умерли они лишь тогда, когда…жизнь получили seidhe. Нахмурившись, Йорвет отцепил с ремня треснувшую склянку. В ней всё ещё плавно скользили светлячки. Девушка приподняла голову. — Четвёртый, точно! Он пришёл на шум… Йорвет прокрутил колбочку в руке. Она же лишь странно поглядела на неë. — Я не знала…что могу всё это. Не знала, — прошептала вдруг она отчаянно. Взгляд её сделался застывшим, стеклянным. — Значит, жизнь одного взамен на другого. Лишила этого dh’oine, отдав моим солдатам, — вслух рассуждал эльф. Она напряжённо посмотрела на него. Как осуждённый на плахе. Йорвет про себя усмехнулся. — Это больше, чем кто-либо другой мог сделать. Или же ты сожалеешь о содеянном? — предположение едва не пробудило гнев внутри к его собственному удивлению. — Ты не понимаешь… Они не нападали, я…я впервые убила кого-то вот так. Они даже, они не успели защититься! Кроме последнего, — девчонка снова начала терять дыхание. — Я ничего не почувствовала. Это было так легко, до ужаса легко. Почему это было так легко… «Хотелось бы так же…» Йорвет выдохнул, поспешил опустить руку на её плечо и повертел «светлячками» прямо у её лица, стараясь придать голосу вкрадчивость: — Ты спасла три жизни. Сделала то, о чём мы и договаривались, помнишь? Если бы я мог так же… Слова комом застряли в горле, а в сознании калейдоскопом пронеслись десятки лиц. — «Нет ничего страшнее, чем видеть, что ты совершаешь что-то непоправимое. И это не прекращается. Это не может прекратиться», так она говорила… — Кто? — отстранённо спросил он, всё ещё видя умерших перед собой. — Мама. Она так хотела уберечь меня… Всё было бессмысленно. Он набрал в лёгкие воздух и собрался с силами. Ниннэ говорила ему то же самое. — Послушай, маленькая beanna. Я не говорю тебе о том, что то, что ты сегодня совершила – правильно. Но знай, что ты сделала то, что должна была. Потому что я тебе это поручил. Она опустила глаза, потерявшие на мгновение фокус. — …и сколько же времени я потратила. Сколько времени…о, боги. Я бы могла помочь многим…как Сэвель, например. Девушка зацепилась взглядом за его обезображенную щеку и скрытый платком поражённый глаз. — Не всем, — твёрдо сказал он. — Но…почему!? — возмущение её было настолько сильным, что она снова сделала попытку подняться. — Потому… — он сглотнул и отвернулся от её настырности, — Не всегда должен быть второй шанс. И не всем нужна помощь. Больше не смей… Она понуро опустилась обратно. Повернула лицо к небу. Молчала какое-то время, а он не смог нарушить эту тишину. — А как… Как ты с этим справляешься? Когда приходит время сделать это…«непоправимое»? — голос тихий, почти неразличимый. — Я… — он почувствовал, как в горле сделалось сухо, — Нет ничего "правильного". Просто делаю то, что должен. И являюсь тем, кем должен являться…чтобы защитить их. Потому что это всё, что я могу сделать. Девушка рассеянно кивнула и вновь умолкла на время, едва уловимо шевеля губами. А Йорвет гадал, отчего вообще этим поделился. — А ты…тебе приходилось жалеть о том, чего ты не сделал? Об упущенных возможностях? Девчонка снова скользнула взглядом по его лицу и зацепилась за выглядывающий шрам. Эльф промолчал, продолжая наблюдать за ней. — Я соврала тебе, тогда, в самый первый раз, — вдруг серьёзно заявила beanna. — Что на этот раз? — Истоки всегда остаются истоками, поэтому я…впала в транс. Приступ, как ты сказал. Опасалась, что выставишь меня прочь. Она коснулась ободранной кожи выше и поспешила загрести пальцами снег. — Ты что, ударил меня? Йорвет выгнул бровь. Раны на её лбу и виске стали затягиваться. — В последний раз это было очень, очень давно. Я надеялась, что больше подобного не повторится, — она взялась оттирать щеку. После того, как она прошлась водой, на месте ранения осталась лишь гладкая кожа. — Надо было убить тебя тогда, — тихо сказал он, и хотя мысли эти давно мелькали в голове, осознание этой необходимости обрушилось на него лишь сейчас. — Когда ты только явилась. Девчонка, не глядя, спокойно кивнула: — Теперь поздно? Он покачал головой и поднял склянку с огоньками: — Теперь подобное нельзя упускать, — он кивнул в её сторону. — Ты слишком многое можешь сделать, чтобы позволить завладеть кому-то тобой. Отчего-то на лицо её набежали блеклые краски. Она усмехнулась: — Не думаю, что буду помогать кому-то в таком случае, раз работаю с тобой. С вами то есть. — В этом есть свои прелести, — саркастично пробормотал он. Она фыркнула, на этот раз слабо улыбаясь. А он бессмысленно крутанул пузырëк со светлячками в пальцах. Вдруг девушка судорожно вздохнула, указывая на колбочку в его руке: — Йорвет?! Эльф напряжённо заозирался по сторонам, но ничего не увидел. — Но ведь… Можно сделать запас таких! Раз получилось, то получится и ещё. Ведь так? Йорвет не сразу понял о чём она, а когда до него дошло, его взяла досада, что он не додумался сам. — Ты сделаешь это…ради нас? Девчонка посмотрела на него с лёгким разочарованием, хотя и на лице еë прослеживались сомнения. — Думаю, она была бы не против… — к своему удивлению, эльф понял, о ком она говорит. — К вам же попадают пленные? Так, вот… Йорвет смотрел на неё, пока она говорила, а в голове было одно: к ним в руки всё-таки попала тусклая надежда. Как бы он того не отрицал, вот она: юная, странная и к его ужасу – человеческое дитя. Такой она для него была. И что будет, если её отнимут, как сегодня? Что будет тогда? После того, как увечья не стали проходить без еë помощи, приходила лишь одна мысль: погасить эту жизнь очень легко. — А если я снова распереживаюсь до такой степени, что отключусь? Снова припадок и устрашающие речи, — как-то по-детски пролепетала она спустя время. — Да и вообще, углубиться в магию – одно дело. А это…убийства. И если…если мне понравится, Йорвет? Кем я тогда буду? Будто и не было нескольких лет, перед лицом возник Риордаин. Светлые зелëные глаза полны запала, ярости и животной радости от горы изувеченных человеческих тел. А рядом эшафот, где эльф нашëл кончину. «Держать близко и получить всë. Ради них» — На то тебе и командиры – будешь выполнять приказы, будешь той… — …кем должна. Чтобы спасти их. Так? — вопрос вновь едва слышен. К горлу подкатила тошнота. — Да. Всё так. Если это защитит всех их, то используй. И помни, что ты выбрала это своим долгом. Я тот, кем должен быть. Ради них. Теперь это и твоя задача. Она же хотела, чтобы ты спасла наши херовы задницы? Девушка вымученно фыркнула, а затем, задумавшись, приложила пальцы к губам. — Beanna, — девушка повернула голову на его голос, а он запустил последний крючок, — ты заслужила наше доверие. Впредь не потеряй его. Девчонка вместо ответа как-то странно посмотрела на него и внезапно спросила: — Ты защищаешь девушек Гарвены? Ему хотелось съязвить, но её лицо было слишком серьёзным и…таким изучающим. — Может и так, — пожал он плечами. Серые глаза ещё пометались, а затем будто посветлели. — Ладно. Я тоже доверяю тебе. Йорвет даже не стал скрывать ошеломления: его всё это время оценивали, надо же. Эльфу подумалось, что слишком многое он стал упускать. Они наконец поднялись и собрались обратно, вниз, к костру. К вернувшемуся отряду. — А она ведь знала, что так будет! — вдруг тихо усмехнулась девушка. — Знала, что кто-то из вас прислушается. — Ну, тогда, следует сказать твоей подруге «спасибо». Она оказалась проницательнее всех нас, — эльф, разминая ногу, вновь не удержался от сарказма. Beanna лишь грустно улыбнулась: — Саэнес. Её звали Саэнес. Думаю, ей бы понравилось здесь. Даже в Йуле. — Сегодня наступил Имбаэлк, beanna. Весна уже близко.