I Hold you — CLANN
Тяжелая голова, ноющие виски, неприятное послевкусие алкоголя портило женский организм. Морщась от боли и тошноты, Мишель опустилась на большую кровать. От белоснежного хлопка пахло им, нотками сандалового дерева. Отравленный этанолом мозг отказывался что-либо воспринимать, стоило девушке прикрыть глаза, как сознание мгновенно провалилось в глубокий сон. Находясь в недоумении, вокалист слегка усмехнулся, склонив голову набок. Кусая губу, Дамиано вышел на балкон своего номера, закуривая вторую сигарету. Его острые черты лица обдувал прохладный ветер в перемешку с дождём. Почти закончившаяся зажигалка никак не поддавалась, выругавшись, мужчина развернулся, дабы взять новую. Светлые пряди были разбросаны на подушке, прямо как тогда утром. Свет, что доносился из ванны освещал лицо Мишель. Её губы были слегка приоткрыты, а ручка сжимала край одеяла. Остановившись, Дамиано задержал свой взгляд, подходя ближе. Ноги самопроизвольно согнулись около кровати, а рука зависла в воздухе, останавливаясь около лица француженки. Длинные ресницы вздрагивали, казалось, что она чувствует, как музыкант наблюдает за ней. Пару сантиметров отделяли его кисть, Дамиано хотел дотронуться до нежной кожи, он не понимал, почему это желание появилось именно сейчас. До боли кусая нижнюю губу, мужчина убрал руку, открывая тумбочку. Сильные затяжки обжигали прокуренные до невозможности лёгкие, обнаженная кожа спины покрылась мурашками. Перед лицом были эти утренние глаза, полные слёз и страха. Этот крик о ненависти, жалостливые просьбы остановиться. Впервые за долгое время он думал о ком-то, и его это злило, настолько сильно, что как-бы вокалист не пытался прогнать навязчивые мысли, не получалось. Она могла бы рассказать всем, тем самым испортив репутацию восходящей звезде. Могла рассказать его друзьям, опуская парня в их глазах ещё больше. Но Мишель не сделала ничего из перечисленного. Почему? Этот вопрос мучал Дамиано с их встречи в коридоре, светловолосая так резко появилась в его жизни. Его пугало то, что он сейчас думает о ней. Пугало то, что не прогнал, разрешая остаться, когда так хотел побыть один. Но больше всего его пугало то, что он специально остался на ужин, желая увидеть Мишель в одном из платьев. Старые воспоминания невольно всплывали в мужской голове, схватившись за переносицу, музыкант прикрыл глаза. Копаясь в дальних уголках мозга, воспроизводя в памяти события, которые так отчаянно пытался забыть. *воспоминания. 8 мая, 2016 год. Рим, Италия. Проснувшись, юноша рефлекторно потянул руку на соседнюю сторону кровати. Однако вместо тёплого женского тела, Дамиано почувствовал лишь холод, исходящий от пустой постели. Свет луны освещал тёмное помещение, а дождь проникал сквозь открытое окно, образуя лужу на старом паркете. Испугавшись, парень поднялся, пытаясь проснуться окончательно. Женская квартира, которая, как казалось, навечно впитала в себя запах табака, была пустой. Поднявшись, юноша огляделся. Его окружали пустота и темнота, испугавшись, Дамиано включил свет. Бумажный лист, вырванный из его школьной тетради, одиноко лежал на кухонном столе. «Прости, я не могу так больше. Ты юн, твоя жизнь ещё впереди, поверь, я не та девушка, которая должна быть рядом. Мне нужен кто-то более зрелый». Твоя Людовика, не опоздай в школу, Дамиано. Сорвавшись с места, парень подбежал к шкафу. Он так боялся увидеть пустые полки, что закрыл глаза прежде чем открыть дверцу. Но увы, на них не было ничего, словно никто никогда не пользовался этим куском дерева. Опустившись на колени, Дамиано сжимал записку, стиснув зубы, по его щекам текли ещё детские слёзы, обжигая холодную кожу. Он просидел так несколько часов, прежде чем закрыть своё разбитое сердце. Крики вырвали мужчину из воспоминаний, вернувшись в номер, он озадаченно посмотрел на Мишель, из её глаз текли слёзы, а между пальцами была плотно зажата простынь. — Laurent, ne pars pas, j'ai peur.¹ — её голос дрожал, Шель видела сон, сильнее сжимая постельное белье. — Maman, ne pars pas, je ne peux pas me débrouiller sans toi.² Сам того не понимая, мужчина подошёл ближе, садясь на край кровати. Его рука аккуратно коснулась пальчиков Мишель, разжимая их. Кончиком указательного пальца вокалист дотронулся лба светловолосой, спускаясь к щекам. Крики утихли, словно маленький ребёнок, Шель успокоилась, проваливаясь обратно в сон. Карие глаза блеснули в свете луны, понимая, что его рука зажата женской, Дамиано откинулся назад, тяжело дыша. Впервые за долгое время ему стало так страшно. — И всё-таки. — пытаясь не смотреть на сонную, вокалист вздохнул. — Ты выспишься.***
Делая большие глотки кофе, вокалист подавился, его голова была тяжёлой из-за бессонной ночи. Томас вяло тыкал вилкой в кусочек бекона, скидывая пепел от сигареты. Мысли, что никак не хотели покидать голову Дамиано, не давали сосредоточиться. Выкидывая вилку, мужчина поднялся, однако знакомый голос остановил его. — Ты даже не позавтракал. — откидывая роскошные волосы назад, Итан пожелал всем доброго утра. — Видимо, девочки хорошо повесились вчера. — Я не смог разбудить Вик. — пожимая плечами, Томас отпил ярко-оранжевой жидкости. — Тоже пытался разбудить Шель, однако она не открыла. — отрезая кусочек яичницы, барабанщик приступил к своему полезному завтраку. Ухмылка мгновенно появилась на лице Дамиано, перед его глазами возник образ загадочного Итана, который с удивлённым лицом стоит около номера светловолосой, даже не подозревая того, что Мишель сладко спит в соседней комнате. — Приятного аппетита, я пойду. — всё ещё ухмыляясь, мужчина направился к выходу, замечая небольшой столик с бутылками воды. В какой-то момент ему захотелось взять одну для Мишель. Дамиано знал, что после такого количества выпитого алкоголя, захочется пить. Внутри все полыхало, это был такой простой жест, однако вокалист замялся. Я забочусь? Злость накрыла музыканта, сжимая кулаки, он схватил бутылку, быстрым шагом направляясь к выходу.***
Проснувшись, девушка поёжилась, поворачиваясь на противоположную сторону. Кое-как поднявшись на локти, Шель приложила руку ко лбу, воспоминания вчерашней ночи обрывистыми фрагментами всплывали в голове. Алкоголь, много людей и громкая музыка, оглядевшись, светловолосая заметила посторонние предметы, которые были совсем не похожи на её. Пытаясь осмыслить происходящее, француженка запустила руки в волосы, сжимая макушку. Дверь издала привычные звуки, прежде чем открыться, не понимая, Мишель развернулась, встречаясь с ненавистными глазами. Дамиано держал в руках бутылку воду, его волосы были растрёпанны, а уставшие глаза выдавали последствия бессонной ночи. Оглядывая себя, светловолосая немного успокоилась, одежда была на месте. — Пей и уходи из моего номера. — кидая пластиковую бутылочку, вокалист с грохотом захлопнул дверь ванной, опускаясь на пол. Скатившись вниз, мужчина запустил вспотевшие от напряжения ладони в волосы. Делая небольшие глотки, Мишель немного пришла в себя, непонимание того, почему она находится в номере этого человека, пугáло. Взяв в руки свою сумку, девушка подошла к двери, ударяя пальчиками по ней. — Эй, почему я тут? — хмуря брови, француженка вздохнула, ответа не было около тридцати секунд. Закатывая глаза, Шель развернулась. Шум замка, сильные руки грубо прижали её к стенке. Зрачки светловолосой расширились, поднимая глаза, она увидела разъярённое лицо мужчины. Его челюсть была стиснута, а грудь сильно напряжена. Зрачки сузились настолько, что теперь можно было рассмотреть все оттенки янтарной радужки. Чувствуя боль в запястье, Мишель попыталась вырваться, однако Дамиано лишь усилил хватку. — Отпусти меня! — она не понимала происходящего, страх начал овладевать телом девушки. Шель боялась, что та ночь вновь может повториться. Она боялась его. Его действий, рук и взгляда. Этих бровей, чёрных словно смоль, соединившихся в одну линию. — Не подходи ко мне больше никогда! — заставляя Мишель смотреть прямо в лицо, Дамиано схватил её подбородок. Из разноцветных глаз потекли слёзы, а сердце бешено колотилось. Дрожащими руками француженка всё же пыталась оттолкнуть вокалиста. Хватка ослабла, отходя на приличное расстояние, мужчина взялся за голову, крикнув: — Уходи, Мишель! — ударяя кулаком в стену, заставляя француженку вздрогнуть ещё раз. Выбежав из номера музыканта, девушка прислонилась к стене, пытаясь поймать воздух ртом. Казалось, что вот-вот начнётся паническая атака, сердце предательски заболело, заставляя согнуться в ногах. — Шель? — голос Итана появился так же неожиданно, как и сам барабанщик. — Что с тобой? Одной рукой он придержал тело, готовое упасть, второй открыл бутылку воды, зажатую в руках. Рука аккуратно коснулась женской талии, от него пахло утренним кофе и сигаретами. На мгновение Мишель задержала взгляд, плавные движения Итана были похожи на взмах крыльев, лёгкие и воздушные, он вновь напомнил ей сказочного эльфа. Садясь на заправленную кровать, француженка пришла в себя, мужчина присел на корточки около её коленок, дотрагиваясь до выпирающих чашечек. — Почему ты плакала? — бережно спросил длинноволосый. Её блестящие глаза, полные страха и беспомощности, встретились с мужскими, полными решимости помочь. Сейчас самое время сказать. Скажи, Мишель! Кричал голос подсознания, но зачем он был ей нужен, если Шель никогда не прислушивалась к нему, игнорируя все здравые смыслы. Вздыхая, девушка наигранно улыбнулась, касаясь руки барабанщика. — У меня так бывает, всё хорошо, спасибо. — стараясь больше не смотреть в глаза, светловолосая подошла к окну, крутя золотое колечко у себя на пальчике. Наивно веря каждому слову, мужчина последний раз взглянул на Мишель, прежде чем покинуть номер.***
Он всегда заглушал моральную боль физической, маленький мальчик ещё с самого детства старался скрывать от окружающих свои обиды, пиная неповинные заборы. Так и сейчас, стеклянный стол за несколько секунд превратился в тысячи осколков, некоторые из которых насквозь пронзили кожу вокалиста. Алые струйки стекали вниз, пачкая одежду. Схватившись за голову, Дамиано зажмурил глаза, кусая губы. Эта девочка пробудила те эмоции и воспоминания, которые мужчина прятал глубоко внутри. Он чувствовал себя таким уязвимым сейчас, презрение самого себя съедало изнутри. Эта минутная слабость заставила парня вспомнить то, кем он является. Без масок, лжи и фальши. Душа, в которой заперты годы одиночества и самокопания, сотни дней боли и отчаяния. Образ холодного и бесчувственного рокера настолько въелся в мужское тело, что Дамиано не мог жить по-другому, выйти из зоны губительного комфорта было, как ему казалось, чем-то невозможным. — Ненавижу цветы. — бросая взгляд на пол, музыкант заметил оставленное женское пальто. — Ненавижу тебя! Эти слова эхом распространились по комнате, итальянец на несколько секунд задержал взгляд на пустой вазе, осмысливая сказанное. Дамиано пытался понять кому была адресована эта фраза, той которая сделала его таким, или той которая вновь заставила кровоточить старые раны.***
Докуривая сигарету, вокалист развернулся, реагируя на шум. Трое парней уже около тридцати минут ждали Викторию. Северная Италия особо не радовала своей погодой, а сонный Дамиано только подливал масло в огонь колкими фразами, выбешивая остальных. — Ты почему такой нервный? — замечая частые движения руками, Итан озадаченно посмотрел на друга. — Хочу быстрее вернуться в номер и лечь спать. — нехотя отвечая, парень поднял взгляд. Голубоглазая наконец-то вышла, весело махая руками. Радость того, что больше не придётся ждать, длилась недолго, светлые прядки, обдуваемые ветром, бросились в глаза. Мишель старалась избегать взгляда вокалиста, смотря на что угодно, кроме Дамиано. — Шель пойдёт с нами, вы же против? — широко улыбаясь, басистка взяла француженку под локоть. — Абсолютно нет! — подхватывая, Итан незаметно подмигнул девушке. Томас начал обмениваться какими-то фразами с остальными, громко смеясь. И лишь Дамиано стоял как вкопанный, не в силах сказать что-либо. Ещё утром он кричал ей держаться от него как можно дальше. Ещё утром он кричал на неё, делая всё возможное, чтобы отдалить от себя. И сейчас, как ни в чём не бывало светловолосая стоит перед ним, с расслабленным видом, обмениваясь шутками с его друзьями. На крошечное мгновение музыкант почувствовал себя лишним здесь. Злой, грубый и ужасный. Таким он считал себя рядом с ними, мужчина не мог излучать того света, который исходил от этих четверых. У вокалиста не было тех весёлых эмоций и звонкого смеха, с искренними нотками радости. Его душа была заточена, в клетке, запертой на десятки тысяч замков, открыть которые Дамиано сам был не в силах. Он видел спины друзей, уходящих в даль. Мысли мешали, путали сознание, сделать шаг вперёд и пойти с ними было слишком тяжело.Je veux — Zaz
Взгляд француженки упал на пустой автобус, усталый водитель которого практически засыпал. Схватив Викторию крепче, Мишель забежала в открытые двери, махая остальным. Сумасшедшую и бредовую идею быстро подхватил Томас, слегка наклонившись, дабы не задеть макушкой проход. И лишь Итан с Дамиано уставились на троих детей, оценивая выходку девушек с гитаристом. Недолго думая, барабанщик махнул в сторону, присоединяясь к друзьям. Звонкий смех распространился по всему салону местного миланского транспорта. Хватаясь за поручни, Виктория повисла в воздухе, корча смешную рожицу. Громкая итальянская речь перемешалась с недовольными возгласами двух пенсионерок, которые были явно против такой затеи. Наблюдая за происходящей картиной, Дамиано невольно улыбнулся, докуривая очередную сигарету. Колёса тронулись с места, набирая скорость. Схватившись за руку Итана, вокалист в последний момент оказался внутри, переводя дыхание. — Шель, ты больная! — усевшись рядом с девушкой, басистка устало откинула голову назад. — Мы так давно не ездили на общественном транспорте. В тот момент каждый задумался, для Мишель это была обычная поездка, светловолосая практически каждый день каталась на утренних автобусах, наслаждаясь пейзажами солнечного Рима. Для остальных же это было чем-то особенным, выходящим за рамки дозволенного. В такие моменты они не чувствовали себя звёздами, пусть и крохотное мгновение, но четверо друзей могли побыть собой, пожить простой жизнью, наслаждаясь каждой секундой свободы. — У меня с собой пленочный фотоаппарат. — вдруг неожиданно крикнул Томас. — Давайте, такая локация. Звуки старого прибора останутся в памяти пятерых людей надолго, как и этот вечер. А фотография, которую после долгих уговоров всё-таки согласилась сделать одна из бабушек, будет самой ценной вещью для некоторых, согревая сердца в холодный зимний вечер.***
Dark Paradise — Lana Del Rey
Фотограф судорожно махал руками, пытаясь сделать все идеально. Это было поистине восхитительно, яркие очки красного цвета выделялись на фоне строгой, но чертовски привлекательной одежды. Пиджак с украшенными рукавами был изюминкой образа. Алессандро Микеле и впрямь постарался, работая над новой коллекцией. Это было так необычно и классически одновременно. Дизайнеру удалось подчеркнуть индивидуальность каждого, делая акцент на чём-то особенном. Ремни, кожа, белый, розовый и голубой. Композиция смотрелась настолько гармонично, что на пару секунд Мишель подумала, что она находится в гримерке перед показом. Истинная одежда от кутюрье, девушка не могла отвести взгляд, этот чёрный цвет настолько роскошно смотрелся на рокерах, что француженка вздохнула, продолжая наблюдать. И он чувствовал, взгляд зелёно-карих глаз разрезал насквозь, проникал внутрь, словно забирая жизненные силы. Тело вокалиста напряглось, каждая клеточка завыла неимоверной болью. Дамиано не понимал, что с ним происходит, такое состояние угнетало, он ненавидел быть уязвимым, ненавидел срываться и отвлекаться на какие-то чувства. Не выдержав, кареглазый поднялся, скидывая с себя неудобный мех. Бросив гневный взгляд на Мишель, мужчина с грохотом закрыл дверь, получая в свой адрес ругательства от Виктории. — Сделаем перерыв. — понимая, что нервы могут сдать, лысый фотограф устало опустился в кресло, выпивая остывший кофе. *** Холодный ветер обдувал зализанные толстым слоем лака волосы, рубашка обтягивала тело, выделяя напряженные мускулы. Мужчина боялся высоты, однако пришёл на крышу. Он всегда так делал, заглушал боль каким-то другим чувством, более сильным. Дверь со скрипом открылась, запах жасмина донёсся до носовых рецепторов с порывом ветра. Стиснув зубы, Дамиано развернулся. Её светлые пряди разлетались в стороны, а хлопковая рубашка слегка вылезла из-под широкого ремня. — Что? — поднося зажигалку к сигарете, вокалист больше не смотрел на девушку. Но ответа не было, лишь тихие шаги, которые с каждой секундой слышались все отчётливее. Дамиано знал, что светловолосая подходит ближе, его рука задрожала, а неподвластная зажигалка, проигравшая поединок с северным ветром, выводила из себя. — Если тебе сложно. — Мишель сделала паузу, сжимая кулачки. — Я подожду вас на первом этаже, чтобы фотосессия закончилась без… Не успела француженка договорить, как мужская рука схватила её, оттаскивая ближе к стене. Она была чертовски права, ему было сложно, весь день вокалист находился как на иголках, шарахаясь от собственных мыслей. Грубо прижимая Шель к стенке, Дамиано посмотрел в её глаза. Острая поверхность царапала кожу через ткань рубашки, а губы начинали дрожать от холода. — Я сказал держаться тебе подальше от меня. — спокойно начал вокалист. — Сказал не подходить близко, так какого черта ты тут делаешь? Голос сорвался на крик, вцепившись пальцами в женские плечи, мужчина надавил на них, желая быстрее получить ответ. — Может ты хочешь повторить ту ночь, когда не смогла мне отказать? — с насмешкой произнёс Дамиано. — Ты поэтому пришла в мой номер, Мишель? Приближаясь, музыкант коснулся кончиком губ ушка девушки, тихо прошептав: — Неужели, так понравилось? — и снова он натянул маску, отбиваясь самым скверным образом, ибо понимал, что начинал проигрывать. Громкая пощёчина, женская ладонь горела, удар был настолько сильным, что Мишель испугалась. Однако оттолкнув от себя мужчину, француженка ткнула пальцами в грудь, ухмыляясь. — Я перепутала номера, нет, не понравилось. — пуская острые шипы, обжигая словами, Шель продолжила, видя как глаза мужчины начинали гореть от злости. — Ты ужасен, Дамиано Давид! Настолько ужасен, что я смотреть на тебя не могу, твои глаза словно яд, ты рушишь всё к чему прикасаешься! Выплюнув последнюю фразу, светловолосая развернулась, быстрым движением руки смахивая подступившую слезу. Судорожно подходя к выходу, Мишель вздохнула, прежде чем повернуть ручку и встретиться с Итаном. Его глаза не выражали каких-либо эмоций, вздыхая, он лишь повернул голову в сторону друга, что со всей силы пинал ногами какие-то коробки. — Сколько ты слышал? — спросила девушка, продолжая вытирать слёзы, которые предательски стекали по щекам. — Достаточно. — произнёс Итан, опуская руку Мишель вниз. Вытирая мокрую кожу, барабанщик придвинул француженку к своей груди, аккуратно поглаживая по макушке. Тихо, почти шепотом проговорил: — Мы поговорим об этом, но позже, хорошо? — улыбаясь, он коснулся носика, открывая дверь в помещение.