***
Итэр обожал фотографировать. Наверное, это было его любимое занятие на всей земле — достать отцовский фотоаппарат и сфотографировать закат, который он встречает вместе с Аято. Или самого парня, что прикрывается от объектива уточнёнными пальцами, скрывая свою улыбку. Его волосы подхватывает холодный ветер и Итэр не замечает, как наклоняется к нему, убирая фотоаппарат на бетонную плиту, где они сидели. Губы Аято оказались холодными и даже слегка суховатыми. Камисато смотрит в чужие глаза, практически шепча что-то парню на влажные губы, а тот не может уловить суть. Всё смешивается в одну цветную картинку. Однажды Аято привёл его к себе домой. Итэр впервые увидел его сестру — милую девушку с хвостиком, что радостно поприветствовала гостя и предложила изысканный чай вместе с каким-то печеньем. А потом парень помнит лишь то, как Камисато закрывает за ними дверь в его комнату и кладет горячие ладони на чужую талию, слегка сжимая кожу и заставляя Итэра откинуть голову назад, прежде чем его опустят на кровать и спустятся мокрыми поцелуями к шее.***
— Ты придёшь? Аято тихо шепчет в трубку, наблюдая за тем, как сестра раскладывала столовые приборы, что-то напевая себе под нос. — А зачем мне? Голос Итэра звучит слегка отстранённо, Камисато слышал, как он пытается тихо всхлипнуть. — Ну… мне хочется, чтобы ты пришёл… пожалуйста… — Я пожелаю вам счастья в семейной жизни, не переживай. Аято слышит гудки в телефоне и кладет его на стол, оседая на прохладный пол. Наверное, он тяжело запутался в себе. Аяка подходит к брату и садится рядом, кладя тонкую девичью ладошку на его плечо, слегка сжимая. — Что случилось? Парень не отвечает, а лишь утыкается лбом в сестру и закусывает губу. Она молча поглаживает напряжённую спину и переводит взгляд на чужой телефон, грустно улыбаясь. — Если ты считаешь, что поступаешь правильно — то поступай. Если нет — стоит что-то изменить, разве нет? Но Аято не изменит. Он не может пожертвовать счастьем Аяки и его семьи ради себя. Он впервые плакал на плече сестры.