Осколки

      Петроград прикрыл дверь номера, прошел обратно в комнату, сел на кровать, поднял взгляд на Московского, а потом опустил голову в руки. Москва похудел, черты его лица будто бы заострились и ожесточились. Он до сих пор стоял у двери, сжимал в руках снятую шапку и неверяще смотрел на Петроград. Внезапно Московский бросился через всю комнату к нему, упал перед Сашей на колени, обнял его за ноги и положил на них голову. — Сашенька, боже, ты… Как ты… Как ты выжил? Где ты был все это время? Я почти сошел с ума. Я искал тебя, искал везде. Готов был перевернуть всю страну вверх тормашками. Любимый мой, Саша, душа моя. Как же я люблю тебя. О Господи, ты здесь со мной наконец-то. Что произошло? Два года, боже. Целых два года тебя не было, и я не знал, где ты и что с тобой. Никто не знал, где ты. Я искал тебя по всей стране, по всем городам. Каждый день на протяжении этих двух лет. Каждый день я корил себя за то, что тогда уехал в Москву и не приезжал к тебе. Где же ты был, душа моя? Как же я счастлив, что ты жив и сейчас со мной. Я больше никогда тебя не оставлю. Никогда. Любовь моя, почему же ты молчишь? — Москва поднял глаза на Сашу в немой мольбе, продолжая обнимать его за колени.       Саша вздохнул. Наверное, это был первый раз, когда он так явно видел слезы в глазах Михаила. Но в ушах до сих пор стояли слова «расстрелять…всех Романовых…распоряжение от товарища Московского». Поэтому он встал и подошел к окну. — Миша… Я все знаю. Не нужно, пожалуйста, говорить все эти громкие слова. Отдал приказ покончить с домом Романовых? Может ты еще и приложил руку к смерти Александра Николаевича (Александр II)? Возможно, я смогу тебя простить когда-нибудь. Но не сейчас. И не в ближайшее время. Я не могу тебе доверять. Как можно быть с человеком, которому ты не веришь? Ты разбил мое сердце, вынул из меня душу и грубо прошелся по ней своими солдатскими ботинками. Какое навсегда? О чем ты говоришь? Не будет никакого навсегда. Все кончено. Было кончено еще тогда, когда я узнал о твоем распоряжении о казни всей семьи. Неужели ты думаешь, что сейчас спустя два года я все забуду и брошусь в твои объятия? Такого не будет. Ты спросил, где я был? В Екатеринбурге. Все это время я был там, — к концу монолога Петроград обернулся и посмотрел на Москву.       Тот до сих пор сидел, ссутулившись на коленях у кровати и опустив взгляд в пол. Он мял в руках шапку и не находил в себе сил поднять глаза на своего любимого Сашу. Своего ли теперь? Сейчас Москва действительно был готов пойти на все и вернуть его, вернуть его любовь. Опять как раньше целовать его холодные пальцы, кружиться с ним в танцах, обнимать его по ночам. Что же он наделал? Но стоп, что… — В Екатеринбурге? Но я ведь каждую неделю получал оттуда отчеты. И там не было ни слова о том, что ты в городе. Вроде даже пару раз созванивался с Ураловым. Так, отчеты, Екатеринбург… Константин! Ах, это же твой друг, или уже не только друг? Отлично провели время? — Московский резко вскочил и подошел к Саше. Ему сразу же прилетела пощечина от Петрограда в ответ на его слова. — Ты… Да как ты смеешь вообще такое говорить? Если бы не Костя, из-за твоего распоряжения я бы возможно не сидел здесь! — И как он тебя успокаивал? Неплохо ты прыгаешь из одной койки в другую, — ревность полностью застлала глаза Москвы, и он уже почти не понимал, что говорит, и что делает только хуже. И что еще буквально несколько минут назад был готов сделать все, чтобы Петроград простил его. — Какая же ты сволочь, Миша! Прошу покинь мой номер и не надоедай мне больше. Надеюсь, тебе устроят отчеты о городе в письменном виде без моего личного присутствия. И да. Не дай Бог, я узнаю, что ты попытаешься что-то сделать Екатеринбургу… Настоятельно советую тебе не наживать себе врага в моем лице. Прошу, — Саша выдохнул, спокойно отошел от окна, подошел к двери и открыл ее, ожидая, когда Москва выйдет. Миша подошел к двери и громко закрыл ее. — Нет, давай поговорим. Беспокоишься о своем любовничке? Похвально. Обо мне ты никогда не беспокоился! — Ты в своем уме? Может ты забыл, как я почти круглосуточно сидел у твоей кровати, когда ты был в коме после пожара в 1812 году? Хотя очень много государственных вопросов требовали моего решения. — Да какое твое решение! Ты и столицей стал просто по милости императора. Просто так. Незаслуженно! Мне пришлось учить тебя всему. И если бы не я… — Если бы не ты, я бы не ослеп почти на полтора года, Московский! И не жил бы в страхе ожидания завтрашнего дня, не понимая, смогу ли я когда-то видеть или уже нет. Думаю, разговор стоит свернуть, чтобы у нас обоих осталось хоть немного положительных воспоминаний друг о друге, — Саша вздохнул, сложил руки на груди и отошел от Москвы. Он не видел смысла дальше продолжать диалог, основанный на взаимных оскорблениях. Им надо остыть, и тогда будет возможность сохранить хотя бы дружеское подобие отношений. Саша все равно уважал Московского несмотря ни на что. Да, чувств уже не было, но обоюдное уважение очень хотелось сохранить. — Ты ничего не видел? Из-за смерти Романовых? Сашенька, ты поэтому сейчас в очках? Я действительно идиот. Я приложу максимум усилий, чтобы вернуть тебя. Обещаю. — Я уже довольно много слышал твоих обещаний, Миша. Не надо. Я люблю Костю, и это не обсуждается. — Так вы, наверное, еще и за моей спиной спелись. Тогда в XIX веке, когда он постоянно приезжал к тебе. Но ничего, я тебе еще докажу, что ты мой. — Не нужно ничего доказывать. Просто оставь меня в покое, пожалуйста. У меня разболелась голова, не мог бы ты покинуть комнату и оставить меня одного. — Ну, ничего, мы еще посмотрим кто кого. Счастливо оставаться, — язвительно проговорил Москва, открыл дверь и выскочил в коридор. — Нечего смотреть, Миша. Уже нечего. Всего хорошего, — Саша подождал, пока Московский выйдет за дверь, закрыл ее и, привалившись к ней, сполз на пол.       Как же он устал морально от этого разговора. Петроград понимал, что ничем хорошим встреча с Московским не обернется. Но взаимных оскорблений Саша точно не ожидал. Миша всегда довольно конструктивно выражал свои мысли, а то, как вел он себя сегодня, вообще не было на него похоже.       Хотелось, чтобы Екатеринбург был рядом. И обнять его тоже хотелось. Он настолько привык, что Костя всегда рядом, что сейчас он внезапно почувствовал какую-то пустоту. Надо узнать, есть ли в его гостинице телефон, и позвонить Екатеринбургу.       Саша переоделся и спустился вниз. Телефон оказался платный и общий в соседней комнате. Он оплатил пару минут времени, и зашел в небольшое помещение, чтобы поговорить с Костей. Он набрал номер, опять долгие гудки… — Алло! Аллоо! Я вас слушаю! — Костенька, привет. — Саша, это ты, родной мой? Как дела? Тебе в итоге есть, где жить? Я очень волнуюсь за тебя и очень скучаю. И очень люблю. — Я тоже очень люблю тебя, мой хороший. Живу пока в гостинице, вчера уже поздно приехал в город. Думаю, сегодня узнать есть ли какие-то варианты жилья недалеко от центра. И, Кость, я встретился с Москвой. Он… — Что? Уже? Стоило тебе только появиться в городе, и он уже прикатил. И что ему было нужно? — Костя, только ты не кричи на меня, пожалуйста. Мы только что поговорили на довольно повышенных тонах. Сначала он извинялся, потом начал обвинять меня во всех бедах, сказал, что я…что я прыгаю из койки в койку. Костя, ты представляешь! А я же ничего такого, ничего не было. В итоге он сказал, что что-то там мне докажет и ушел. — Я сейчас куплю билеты и приеду к тебе, родной мой. А ему точно не поздоровиться за такое к тебе отношение. — Ну, может он все-таки переживал, пока меня не было несколько лет, и из-за этого так себя вел. — Мне до лампочки сколь глубоки его страдания. Обижать тебя я никому не позволю, ему в первую очередь. Давай договоримся так, ты находишь себе жилье, звонишь мне, и я приеду и помогу тебе с обустройством, как ты смотришь на это? — Конечно, я очень хочу тебя увидеть, Костенька. Если только я не отвлеку тебя от важных дел. Приезжай, я буду очень ждать. Знаешь, прошло чуть меньше недели, а я уже очень соскучился. — Я тоже, родной мой, я тоже. Тебя тут очень не хватает. Значит, договорились, звони, как найдешь какой-нибудь подходящий вариант, и я ближайшим поездом выеду к тебе. Кстати, ты уже разобрал свою дорожную сумку? — Нет, не полностью, достал только необходимые вещи. А что там? — А там сюрприз для тебя, мой хороший. Ладно, за мной тут пришли на совещание. Люблю тебя и жду звонка. — Люблю тебя, Костенька, — Саша положил трубку и еще несколько мгновений сидел как будто погруженный в Костин голос.       Вдруг хлопнула дверь комнатки, где он сидел, как будто кто-то вышел. Петроград вскочил и подбежал к двери. Уже к выходу из гостиницы подбегал Миша. Ну конечно. Он все слышал. Ну и пусть. Скрывать ему абсолютно нечего.       Так, а что там в сумке? Саша поднялся наверх и выложил все из нее. Внезапно из вещей вылетел какой-то свернутый листок бумаги. Петроград поднял его и развернул. Там был рисунок. Сашин портрет. Из того Нового года. Когда он смотрел на елку, а в его очках и глазах отражались огоньки гирлянды. Внизу была подпись «Моему новогоднему чуду от его рождественского оленя». Саша фыркнул и рассмеялся во весь голос. Чувства юмора Косте, конечно, было не занимать. Он убрал остальные вещи, а листок оставил и положил на тумбочку рядом с кроватью. Захотелось укутаться в одеяло и ничего не делать. Но нужно было хотя бы позавтракать, а то Костя опять будет возмущаться, что Саша оставляет на нем синяки своими костями, и узнать по поводу жилья. Он оделся, взял сумку и пошел узнать у хозяина гостиницы, где можно посмотреть жилье на продажу, а также где можно позавтракать.       Хозяин отправил его в ближайшую столовую, где по его словам были большие порции и достаточно недорого. А по поводу жилья сказал, что поспрашивает у знакомых, а то сейчас очень строго следят за количеством жилплощади на одного человека. Саша поблагодарил его и пошел в сторону столовой.       Был ноябрь, но на улице сохранялась, на удивление, теплая погода. Ветер почти не дул, и Саша даже снял шапку и убрал ее в карман пальто. Как же он был рад оказаться в своем городе! Пусть назывался он теперь по-другому, пусть все было по-другому, но это был его город. Только находясь здесь, он чувствовал себя на своем месте. Ну и в Костиных руках еще, конечно. Любовь к Мише была как бурный поток, любовь же к Косте была как широкая спокойная река. Нет, он не должен их сравнивать, как будто выбирая, кто лучше или хуже. Петроград мотнул головой, будто освобождая ее от дурацких мыслей, и увидел столовую, о которой говорил хозяин его временного жилища.       Вкусно пообедав, Саша решил прогуляться по Невскому проспекту до самой Дворцовой площади. Когда он увидел Зимний дворец, воспоминания накрыли его с головой, и он прикрыл глаза. О том, как он только стал столицей, как его отец, Петр Алексеевич (Петр I), постоянно прочил ему великое будущее, как видел первые корабли, сходившие с верфей, как любил ездить в Петергоф и любоваться солнцем, заходящим в залив, как нашел свою любовь, а потом и друга, и как потом все медленно начало катиться в тартарары.       Саша тяжело вздохнул, открыл глаза и оглянулся вокруг. Везде был народ, все куда-то спешили, валялся какой-то мусор, из-за чего весь город казался очень суетливым и неопрятным, что Петрограду очень не нравилось. Он прошел вдоль дворца и вышел на набережную. Тусклое ноябрьское солнце слабо освещало шпиль Петропавловской крепости. Саша помнил, как любовался им из окон Зимнего дворца, когда оставался там ночевать. Он обвел взглядом стрелку Васильевского острова, ростральные колонны и саму Неву. Дом. Как же здесь хорошо. Его родной северный влажный воздух, ветер, всегда гулявший рядом с рекой и чудесная архитектура дворцов, мостов, набережных… Еще постояв у Невы несколько минут, он решил обратно возвратиться в гостиницу и узнать, есть ли какие-то новости по поводу приобретения жилья. Он с удовольствием прошел по маленьким улочкам, параллельным Невскому проспекту. Там людей было не особенно много, отчего дышалось почему-то гораздо свободнее. Бодрым шагом Саша дошел до гостиницы и зашел внутрь.       Его почти сразу встретил хозяин и сказал, что есть вариант недалеко от Казанского собора, на Невском проспекте, дом 24. Продает его знакомый, поэтому никаких проблем возникнуть не должно было. Посмотреть квартиру можно было уже сегодня, на что Петроград с радостью согласился, уже предвкушая ночь в собственном жилье. Осталось только забрать вещи из номера и дождаться времени встречи, которая была назначена на вечер.       Саша решил скоротать время до встречи с книжкой в небольшой общей гостиной внизу. Почему-то он решил перечитать Пушкина «Медный всадник». В свое время он имел честь быть знакомым с этим выдающимся поэтом, и довольно долго они поддерживали приятельские отношения по переписке вплоть до самой дуэли. «Медный всадник» было одним из самых любимых его произведений. Потому что было о нем, о Петербурге. То есть уже о Петрограде, но в душе он все равно Петербург, несмотря на непонятные решения людей. Саша зачитался и почти пропустил время, когда нужно было выходить, чтобы успеть к встрече.       Ему пришлось почти бежать, потому что он ненавидел опоздания и терпеть не мог опаздывать сам. Но он успел вовремя и, поздоровавшись с собственником жилья, вошел вместе с ним в парадную. Они поднялись на второй этаж, хозяин открыл дверь, и они попали внутрь. Через несколько минут подошел нотариус для оформления возможной будущей сделки.       Сразу бросилась в глаза, что квартира была очень светлой и просторной. Высокие потолки с лепниной, большие окна и светлые стены — все это создавало нужный эффект. В квартире было две спальни, большая кухня со столовой и совмещенной гостиной. О цене договаривались заранее, поэтому Петроград отсчитал подготовленную сумму и передал владельцу. Нотариус достал договор купли-продажи, они поставили свои подписи, и сделка состоялась. Мужчина пожал Саше руку, поздравив с успешной покупкой. Вскоре они покинула теперь уже Сашину квартиру, и он остался один. В первую очередь он набрал Косте. — Алло! Костя? Костя, я купил квартиру! В самом центре. Совсем недалеко от того места, где я жил раньше, ты представляешь! — Здравствуй, родной мой. Я очень за тебя рад. Какой адрес? Я посмотрю билеты на ближайший поезд и сразу же приеду, как обещал. — Невский проспект, дом 24, квартира 17. Я настолько рад, что ты даже не представляешь! Очень жду тебя и очень скучаю, и люблю, люблю очень, — очень восторженно проговорил Саша в трубку и услышал свой любимый Костин смех. — Все, записал. Я позвоню тебе, мой хороший, как куплю билеты и буду знать время прибытия в Петроград. — Хорошо, целую и жду звонка. До свидания, Костенька. — Целую, мой родной. Пока.       Саша положил трубку и прошел в гостиную. Мебель в квартире осталась от прежнего владельца, и Петроград пока не видел смысла менять что-то коренным образом. Может, когда Костя приедет. Сейчас же ему просто хотелось закутаться в одеяло и уснуть. Так он и поступил, после того как принял в душ и переоделся в домашнее. Предыдущие дни были очень насыщенными, поэтому как только его голова коснулась подушки, он сразу уснул.       Костя позвонил на следующее утро и сказал, что взял билеты на вечерний поезд, а это значит, что уже через пару дней он будет в Петрограде. Все эти два дня Саша наслаждался почти ничегонеделаньем и просто иной раз слонялся по своему новому жилищу. Пока он не сообщил новым властям, кто он, и что он в городе, поэтому его пока не вызывали на разговор. А сейчас он просто жил в свое удовольствие И все-таки одну вещь Петроград добавил в интерьер сразу. Он купил фортепиано и теперь играл по вечерам, импровизируя.       К вечеру второго дня он отправился на вокзал, чтобы встретить Екатеринбург. Пока он стоял в своих мыслях, Костя подбежал к нему со спины, схватил и закружил. — Костя! Отпусти! Очки, они же упадут. Костенька, ну не у всех на виду ведь. — Я готов сейчас же схватить тебя в охапку, запихнуть в поезд Петроград-Екатеринбург и увезти с собой. — Костя, ну я же не могу, ты ведь знаешь. Слишком долго я был не дома. Прости. — Ну что ты, родной мой. Все в порядке. Веди меня к себе. Теперь я посмотрю, насколько ты можешь быть гостеприимным, любовь моя. — Ты еще сомневаешься? Ну все, будешь сидеть на одной каше за это. — Ну все, сейчас я буду тебя щекотать, пока ты не отменишь свое страшное решение. — Только не щекотка! Костя, ты же знаешь, что я очень ее боюсь.       За такими разговорами они довольно быстро дошли до Сашиной парадной. Как только дверь за ними захлопнулась, Костя тут же крепко обнял Сашу и потянулся к нему с поцелуями. Петроград снял очки и отложил на тумбочку. Костя целовал его так, что от любви почти кружилась голова. Скоро дыхания не стало хватать, и они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, соприкоснувшись лбами. — Показывай давай свои хоромы. А то так мы дальше коридора не продвинемся, — рассмеялся Костя, снял обувь и прошел дальше в квартиру. Саша тоже снял обувь и пошел за ним. — Костенька, может чаю? Или поужинаем? — Давай поужинаем, а то я даже тебя сейчас готов съесть. — У меня осталось немного тушеного мяса и пюре. Будешь? — Буду. И чай тоже буду. И тебя. Тебя можно даже вместо чая, — Екатеринбург подошел к Петрограду и обнял его со спины, зарывшись носом в его волосы. Саша откинулся назад в его объятиях и замер. Наконец-то Костя рядом со своим любимым человеком.       Внезапно раздался звонок в дверь. — Костя, открой пожалуйста. Я заказывал несколько книг в антикварном магазинчике неподалеку, возможно их уже принесли, — Петроград перемешивал еду, чтобы она не подгорела. Потом он налил воду в чайник и поставил его на плиту вместо подогретого мяса. Вдруг из коридора послышались какие-то крики. Он вытер руки полотенцем, выключил чайник на всякий случай и вышел в коридор. И у него пропал дар речи. Костя стоял в коридоре у открытой двери с непроницаемым выражением лица. — Миша, что ты тут делаешь?