Осколки

— Что ты тут делаешь? Как ты вообще узнал, где я живу? Я думал, что мы все обсудили несколько дней назад, — Петроград недоуменно посмотрел на Москву. Тот спокойно закрыл дверь и вошел в квартиру, словно в свою. Саша перевел взгляд на Костю. Несмотря на то, что тот никак не реагировал на сложившуюся ситуацию, он явно видел ходящие желваки и поджатые губы у Екатеринбурга. — Я…Хорошо, я посоветовал хозяину гостиницы предложить тебе эту квартиру. Тебе же она понравилась? Я знаю, Сашенька, как ты любишь большие светлые пространства и центр города. А и хотел еще тебя поздравить с новосельем. Угостишь чаем? — из-за спины Московский достал огромный букет белых роз и протянул Саше. Екатеринбург еще больше нахмурился. — Михаил Юрьевич, мне кажется, вас не приглашали, и поэтому предлагаю настоятельно вам покинуть помещение. Даже дверь вам открою. Более того могу даже до вокзала проводить. — Не стоит, Константин Петрович. Вы здесь не хозяин, не вам решать. Могу назвать вас легким курортным романом. Сашенька был встревожен и расстроен, ему нужно было кем-то утешиться. Что ж бывает. Это станет мне уроком. Но ты вполне можешь собираться к себе на Урал. В благодарность за поддержку Саши могу предложить хорошее финансирование региона, это же должно быть в твоих интересах, — Московский довольно улыбнулся. Костя прищурился. Потом растянул губы в милой улыбке. Москва решил, что они договорились, и протянул ему руку для скрепления договоренностей. Екатеринбург посмотрел на нее, а потом размахнулся и дал Московскому в нос. — Ты идиот! Ты сейчас даже не представляешь, какую яму себе вырыл! Пиздец тебе по всем фронтам. Ты еще пожалеешь об этом поступке, я тебе обещаю. А ты, ты еще прибежишь ко мне, когда надоест крутить любовь с каким-то малограмотным оленем из российской глубинки. Как же ты пожалеешь, Екатеринбург, — вытирая капающую из носа кровь, Москва пронзил взглядом Костю, затем обернулся к молча стоявшему все это время Петрограду, бросил букет на пол и вышел из квартиры. Саша же все это время просто стоял и смотрел на творящееся перед ним безобразие. За все это время он не сказал ни слова. — Саша? Может, я что-то сделал не так? Может, это мне нужно было уйти? Почему ты ничего ему не сказал? — Екатеринбург возмущенно и непонимающе посмотрел на Петроград. — Я…я… Мне нужно побыть одному, прости. Там ужин, он согрелся вроде. Я пойду лягу. Прости, — Саша ушел в свою комнату.       Екатеринбург тяжело вздохнул. Ему уже почти не казалось отличной идеей приехать сюда. Хотя с другой стороны, Москва его бы опять просто довел до слез. Или может Саша действительно хотел простить Московского, и это уже Костя был здесь лишним. Очень много мыслей крутилось в голове Екатеринбурга. Есть уже не хотелось. Хотелось успокоить ноющее сердце. Убедиться в том, что они с Петроградом еще вместе, что они любят друг друга, как когда они были только вдвоем в Екатеринбурге. Он еще немного постоял в коридоре, потом выключил свет и пошел за Сашей.       Петроград вообще мало понял из того, что произошло в коридоре. Он же ясно дал понять Московскому в их прошлый разговор, что их отношения закончены, и восстанавливать нечего. Зачем он лезет в его жизнь? Зачем вмешивается? Еще эта квартира. На мгновение Сашу посетило ощущение, что как будто это не его дом, а чужой, и он здесь просто живет. Пока он был в своих мыслях, то пропустил момент, когда Костя ударил Москву. Он хотел вмешаться, но Михаил уже хлопнул дверью и ушел. Саша посмотрел на белые цветы, лежащие на грязном полу в коридоре. У него не было желания выяснять сейчас отношения еще и с Екатеринбургом, поэтому он просто ушел в свою комнату и лег, пытаясь не думать ни о чем.       Внезапно дверь в спальню чуть скрипнула. Саша лежал спиной и не пошевелился, чтобы Костя подумал, что он уснул и ушел. Но спустя пару секунд он почувствовал, как кровать прогнулась, и он оказался в теплых объятиях. Сначала он напрягся от нежелания вести разговоры, но Екатеринбург молчал и просто держал его в своих руках. Просто был рядом. От этого Петроград расслабился и придвинулся еще ближе спиной к Костиной груди, затем, подумав, перевернулся к нему лицом и уткнулся своим вечно холодным носом в Костины ключицы, свернулся в клубочек и замер. Екатеринбург медленно гладил его по спине, и так они и уснули.       Когда Саша открыл глаза, то не понял утро сейчас или вечер. Он перевел взгляд на часы. Время подходило к обеду. В постели он был один. «Неужели Костя уехал? Я сам виноват, что вчера ничего не сказал ему. Хоть бы он еще был здесь. Хотя бы в городе, — Саша спешно переоделся в уличную одежду, чтобы пойти на вокзал и узнать, когда ближайший поезд до Екатеринбурга. Он вышел из комнаты, как вдруг увидел Костю, который стоял на кухне у окна с кружкой чая. Услышав шаги, он обернулся. — Доброе утро, мой хороший. Уже, конечно, обед, но я позволил себе немного похозяйничать у тебя на кухне и сделал омлет, будешь? И чайник еще должен быть теплым, — Костя мягко посмотрел на него, и Саша, не выдержав нахлынувших чувств, бросился к нему, так что Екатеринбургу повезло, что он стоял у подоконника и не упал. — Прости, прости пожалуйста, Костенька, за вчера. Я не давал ему никакого повода для таких действий и слов. Я тебе обещаю, что я говорил ему, чтобы он ни на что не надеялся, что я ему не верю и что лучше оставить наши отношения чисто рабочими. Ты же мне веришь? Я люблю тебя, люблю, Костя, — Саша очень быстро все это проговорил Косте в шею. Екатеринбург мягко отстранил его от себя и взял его лицо в руки. На дне любимых серых глаз сейчас плескался целый океан чувств — вины, надежды на прощение, и, конечно, любви. — Саш, конечно, я тебе верю. Верю. Просто меня задело, что ты никак не отреагировал на его слова обо мне. И, иногда я думаю, что ты действительно заслуживаешь такого как он — столица, огромные возможности, пробивной характер, а не такого как я. — Костя, мне настолько безразличны все его возможности и все остальное. Я люблю тебя не за статус, а за то, какой ты внимательный, заботливый, чуткий, спокойный. Мой. Люблю тебя просто за то, что ты есть. За то, какой ты рядом со мной, и какой я рядом с тобой, — Петроград нежно провел рукой по Костиному лицу и потянулся поцеловать его. Екатеринбург наклонился к Саше, посмотрел ему в глаза и сразу же глубоко и жадно поцеловал. Возвращая себе права на любимого человека. Вскоре воздуха прекратило хватать, и Саша отстранился. Он тяжело дышал, был немного растрепан и выглядел невообразимо прекрасно. Костя спустился поцелуями по Сашиной шее и чуть прикусил бьющуюся жилку. А затем абсолютно собственнически поставил засос прямо в разлете тонких ключиц. — Я твой, Костя. Только твой. Обещаю. Люблю тебя. — И я тебя, мой хороший. Чувствую, чайник придётся ставить заново. — Хорошо, что сейчас это единственная проблема. Ты что-то говорил про омлет. По ощущениям я не ел как будто несколько дней. — Да, там еще осталось. Сейчас тебе положу, — Костя отпустил Петроград, подошел к плите и поставил чайник. Саша вернулся в свою комнату, переоделся обратно в домашнее, после того как понял, что за любимым не придется бежать на вокзал, умылся и вернулся обратно на кухню, где его уже ждали завтрак и горячий чай. Он подошел к Екатеринбургу, обнял его со спины и уткнулся носом в шею. От Кости пахло чем-то очень вкусным — немного еловой горной свежести, запаха машинного масла и еще чем-то неуловимым, но таким приятным и родным, что Саша поймал себя на странной мысли и дальше так стоять и нюхать Костину шею. Но есть хотелось больше, и он перестал распускать руки на Екатеринбург и сел за стол. — Мм, Костя, как вкусно. Не хочешь остаться и готовить мне завтраки каждое утро? — Саша улыбнулся Екатеринбургу, который повернулся к нему и стоял, прислонившись спиной к тумбочке. — Саш, ну ты же знаешь, я не могу остаться надолго, и… — Знаю, знаю, Костенька. Это я просто так.       В итоге из дома они вышли уже поздно вечером, чтобы прогуляться по Невскому проспекту. Ходить по улицам ночью было страшно, из-за еще не до конца утихнувших народных волнений, но с Костей было спокойно. Так совершив свой небольшой променад, они вернулись домой, перекусили вчерашним мясом и почти сразу легли спать.       Екатеринбург пробыл у Саши всего около недели. За это время Саша успел наведаться к новому руководству города, обсудить с ними все текущие проблемы, и дела посыпались на него с головой. Ему также настойчиво предложили изменить фамилию, дабы не ввергать порядочных граждан в смуту. Они с Костей долго это обсуждали, и в итоге решили, что Саше нужно согласиться, во избежание репрессивных мер. В итоге теперь он был Александр Петрович Невский. Из-за своей занятости он еле сумел выкроить время для того, чтобы проводить Костю на вокзал. Они попрощались, и договорились созваниваться каждый день.       В какой-то момент к Саше пришли из домоуправления и поинтересовались, по какому праву он живет один в такой большой квартире, когда советским людям негде жить. После того как он показал документы на квартиру в его единоличном пользовании, ему ответили, что ничего такого не знают, и теперь у него появятся соседи, которые въедут уже завтра. Также сказали освободить для них одну из комнат. Петроград позвонил Екатеринбургу и рассказал обо всем. Костя хотел приехать и помочь разобраться в ситуации, но Саша успокоил его, что все нормально, и что его не будет сильно напрягать проживание еще с кем-то в одной квартире, учитывая, что почти все свое время он проводит вне дома в рабочем кабинете. Но Екатеринбург слышал грустные нотки в голосе Петрограда и понимал, что Московский точно смог бы ему помочь, а он не может. Только и оставалось, что слушать его и говорить, что очень любит.       На следующий день в Сашину квартиру постучали. Он почему-то сразу подумал, что это его новые соседи. За дверью стояла молодая женщина с грустными глазами и длинными темными волосами. У ее ног стоял маленький мальчик 4-5 лет. — Здравствуйте, вы моя новая соседка? — Да, добрый день! Надеюсь, мы не сильно вас потесним? Мой муж погиб на войне, хозяйство в деревне я одна потянуть не смогла, а Алешенька еще маленький. Вот и решила поехать в Петроград искать работу. А вы давно здесь живете? — В этой квартире? Около месяца, а в Петрограде всю жизнь. Вам помочь, где ваши вещи? — Да мы почти ничего и не взяли. Так только по мелочи и документы. — Хорошо, тогда прошу проходите. Приношу извинения, не представился — Александр Петрович Ро… Невский. Могу я узнать ваше имя? — Да, извините, тоже не представилась. Смирнова Алена Викторовна, а это Леша, ему 4 года. Он еще плохо разговаривает. — Рад познакомиться, пройдемте, покажу вам вашу комнату. — Да, спасибо, — женщина сняла пальто, раздела сына, и они прошли дальше за хозяином. Александр произвел на нее благоприятное впечатление воспитанного и образованного молодого человека, и она в глубине души порадовалась, что не будет жить с какими-нибудь алкоголиками или другими маргинальными личностями, коих было очень много. — Вот кухня, здесь ванная комната, а вот и ваша комната. Здесь одна кровать, если нужно я договорюсь, чтобы поставили вторую. — Нет, спасибо, пока не нужно. Леша спит со мной. — Как скажете. Можете пользоваться всем, что есть на кухне. Квартира в вашем распоряжении. Я очень много работаю, и иногда меня сутками не бывает дома, так что располагайтесь и чувствуйте себя дома. — Спасибо большое Александр Петрович, что согласились приютить нас. Не передать, насколько я вам благодарна. — Не стоит благодарности, все в порядке, Алена Викторовна. И можно просто Александр. — Тогда можно тоже просто Алена. Мы тогда пойдем отдохнем с поезда. — Да, конечно. Хорошего отдыха, а я ухожу на работу. — Спасибо еще раз.       Петроград кивнул в ответ и вышел из комнаты, притворив за собой дверь. Девушка произвела на него хорошее впечатление, а маленький мальчик чем-то напоминал Алексея Романова (сын Николая II). Саша зашел в свою комнату, надел очки, поправил волосы и вышел из квартиры.       Со временем Алена и Александр очень сдружились. Из большой гостиной они сделали две комнаты, в одной из которых жил уж повзрослевший Алексей. Петроград иногда оставался посидеть с мальчиком, когда он был маленьким, пока девушка задерживалась на работе, и очень привязался к нему. Она в свою очередь тихонько будила Петроград, когда он засыпал за документами на кухне. С Костей они созванивались раз в несколько дней. Саша все звал его в гости, чтобы познакомить с подругой и ее сыном, который уже пошел в школу, но Костя совсем не мог вырваться. Несмотря на многочисленные угрозы Москвы несколько лет назад, он стал политическим центром Урала, работал над восстановлением разрушенных гражданской войной заводов и фабрик, занимался благоустройством города и уже не почти, а жил в своем кабинете. Саша был очень рад за Екатеринбург, но он просто безумно скучал. Только Алена и Алешенька могли хоть как-то его развеселить и развеять тоску на сердце.       Москва больше не объявлялся. Саша по требованию всегда высылал ему отчеты о происходящем в городе. На этом все их общение и заканчивалось. Было немного грустно терять совсем такого человека как Московский, но тот сам выбрал такую линию поведения.       В 1924 году городу опять сменили название на Ленинград. Саша сначала хотел побороться за имя своего отца, но почти сразу понял, что это бессмысленно. Главное, что жив город, а значит Саша перенесет и смены его наименования.       Внезапно у Саши появилась отличная новость. Когда в последний раз он созванивался со Свердловском, Костя пообещал, что возможно сможет выбраться на пару дней. Саша очень обрадовался. Они не виделись около 20 лет. Даже общение по телефону почти каждый день не давало тех ощущений как от родных рук, обнимающих вживую. — Алена, Леша, представляете, мой Костя скоро приедет! — он вбежал в гостиную, подхватил Алену на руки и начал кружить. — Саша, Саша отпусти ну же! Ну же! Я уже не такая молодая, чтоб меня так кружить. Платье ведь помнется! Это отличная новость! Леша заканчивает уже институт и сможет к нам присоединиться. Если Костя не будет против, можем всей компанией сходить объесться мороженым в парк. Как ты на это смотришь? — Саша задумался на мгновение и кивнул. Он почти сразу рассказал о том, кто он, и кто его любимый человек. Алена сначала не поверила, но потом подумала, что это особо ничего не меняет. В итоге она, совсем переварив эту информацию, часто просила Петроград рассказать что-нибудь интересное о Российской империи и его молодости. Такие разговоры обычно заканчивались, когда начинало светать, а Леша выходил из комнаты собираться в школу и видел двух взрослых, сидящих на кухне с остывшим чаем и обсуждающих 18 век. — Да, я думаю, он будет не против. Я ему много раз о вас рассказывал. А Леше будет полезно поговорить с человеком, работающем в городе с развитой промышленностью. Не зря ведь он выучился на инженера. Да, Леш? — Петроград посмотрел на уже взрослого парня, который доделывал чертежи на кухне для своей дипломной работы. — Ммм, что? Мороженое? Я заранее согласен, — пробормотал Алексей, пока пытался провести ровную линию определенной толщины. — Тогда, я жду от него точной информации о дате приезда, и можно будет начать планировать культурную программу! — Конечно, дорогой! Но мороженое в ней обязательно должно быть. Июнь подходит к концу, а жара просто невозможная, — Алена сидела в легком платье и обмахивалась газетой. — Договорились! Наконец-то я его увижу! — Петроград весь просто светился от радости. Это лето определенно будет замечательным. Жаль, что их планам уже завтра не суждено было сбыться. «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну…»