Осколки

      В 1987 году в Советском союзе разгораются многочисленные межнациональные конфликты. К тому времени Саша уже вообще считал Москву человеком без души и без мозгов, естественно, отчего прекратил с ним любое общение, кроме периодической отсылки отчетов о ситуации в городе.       У него еще была достаточно свежа в памяти эпидемия сибирской язвы в 1979 году. О которой он узнал уже постфактум, потому что Костя скрыл от него этот факт и задыхался от боли в легких в полном одиночестве. Саша тогда до потерянного голоса кричал в трубку, а потом сидел на полу у телефона и тихонько плакал, пока Свердловск сбивчиво извинялся и хрипло кашлял. А все из-за выброса спор опасного заболевания в одном из чертовых засекреченных НИИ в городе. Тогда Ленинград понял, что этот Советский союз невероятно искалечил их судьбы, даже, несмотря на то, что из-за многих негативных событий они бы с Костей сейчас не были вместе. И еще Москва, который, казалось, просто уже сошел с ума в погоне за мировым господством. А на деле потихоньку тянул страну на дно.       Когда в 1991 году состоялся референдум, Саша четко для себя понял, что он против сохранения Союза. В Ленинграде таких как он набралось немного, а вот Свердловская область, как и Свердловск оказались единственным регионом, где против сохранения СССР выступило большинство. Когда Костя рассказал ему об этом, чувствовалось, что он гордится своим городом.       После того как в декабре 1991 года было подписано соглашение о прекращении деятельности СССР назрела необходимость принятия решений о судьбе страны. Московский решил собрать самые крупные города в Москве в январе и провести большое совещание, где можно было бы определить будущий фронт работ. Ленинград и Свердловск обязаны были там быть.       В итоге Саша предложил приехать Косте к нему в Ленинград на Новый год, а потом бы они отправились вместе в Москву. Свердловск согласился и приехал к нему аккурат перед Новым годом. И как в их первый праздник, он взял на себя поиск елки и доставку ее до Сашиного дома. Ленинград весь день 31 декабря суетился, думая, что бы такого приготовить, чтобы удивить всех, составлял кучу списков, затем все перечеркивал и писал очередной. К ним в этот Новый год еще должны были присоединиться Гатчина, Петергоф и Великий Новгород. — Родной мой, ну что ты переживаешь? Давай все отменим и посидим вдвоем, как в наш первый Новый год, — Костя обнял со спины своего нервничающего Сашу, который аж вздрогнул, потому что опять думал о том, что он точно что-то забудет или что-то пригорит, или тесто не поднимется, или вдруг он забыл кому-то подарок. — Так, Костя, не отвлекай меня. Я уже забыл, что хотел записать, — Саша попытался выбраться из Костиных объятий, но тщетно. Ленинград решил показать, что он типа сдался, а потом быстро выскользнуть. Но Свердловск держал очень крепко и еще и смотрел еще более сурово. — Если честно, любимый, я еще вчера вечером всем позвонил и отменил праздник, сказал, что ты себя не очень хорошо чувствуешь. Так что предлагаю бросить все и посидеть вдвоем. А с твоими родными потом соберемся, числа 2 или 3, — Саша просто дал речи потерял от такого. Он же столько душевных сил потратил на организацию празднества. — Что ты сделал? Все отменил? Да… Да как тебе это только в голову пришло! Я так готовился, а ты, ты просто подумал о себе и сделал, как тебе удобно. Вот и празднуй теперь сам! — Саша все-таки оттолкнул Костю и выбежал в коридор. Свердловск только услышал, как хлопнула дверь. Он перевел взгляд на стол с сумками, где лежали с трудом найденные продукты для праздничного стола.       Это была их первая настоящая ссора. Костя хотел объяснить, что сделал он это не для себя, а чтобы Саша отпустил ситуацию и перестал накручивать себя. Ведь Ленинград организовывал не прием в Зимнем дворце, а просто семейный ужин. Но сказать Свердловску ничего не дали. Он решил разобрать сумки, раз уж видимо вообще отмечать никто ничего не будет. Не портиться ведь продуктам. Потом Костя вышел на балкон и прикурил сигарету. Погода была типичная для Ленинграда. Что-то непонятно сыпалось с неба и дул пронизывающий ветер, который чувствовался даже на балконе. Свердловск очнулся, когда огонек сигареты уже обжигал пальцы. Костя поежился от холода. На улице было очень тихо. «Сколько времени? Людей на улице нет, значит, Новый год еще не наступил. Чаю что ли заварить, чтобы совсем не замерзнуть, — он повернулся к двери и невольно вздрогнул. В дверях стоял Ленинград с невозможно виноватым видом и почти со слезами на глазах. Костя скрестил руки на груди, привалился спиной к подоконнику и вопросительно посмотрел на Сашу. — Костенька, прости, что накричал на тебя, прости меня, пожалуйста. Я идиот. Вымотал все нервы тебе и себе. Я очень переживаю из-за собрания в январе, переживаю из-за того, что будет. К тому же мои родные тебя еще не видели, я беспокоился из-за того, как они тебя воспримут, поэтому хотел, чтобы на ужине все было идеально. Я уже потом понял, что ты отменил все ради меня. Прости, прошу, любимый мой, Костенька, я очень люблю тебя, — Саша протянул к Свердловску руки, дрожащие от эмоций. Костя спокойно стоял и смотрел на него. Ленинграду показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Свердловск взял его за руки и притянул в свои объятия. Саша обхватил его руками, уткнулся в шею и шмыгнул носом. — Родной мой, я все понимаю. Но давай договоримся не перегибать палку. Если тебя что-то тревожит, а особенно, если это касается наших отношений, мы это обсуждаем. Скажи мне, я хоть раз отказал тебе в разговоре? Или может твои родные откажутся от тебя из-за того что какого-то изысканного блюда дворцовой кухни не будет на столе? Не нужно додумывать за других людей. А по поводу собрания у Московского… Просто знай, что я буду рядом. И даже если я у себя в Свердловске, то мыслями всегда с тобой, потому что я очень тебя люблю, — Костя приподнял его лицо и поцеловал в соленые из-за слез губы. Саша тут же расслабился в объятиях любимого и ответил на поцелуй. Он был как воздух — очень легким, но очень необходимым для того, чтобы убедиться, что между ними все хорошо, все по-прежнему. В какой-то момент они просто дышали дыханием друг друга, глядя в глаза. — Так, я совсем забыл, что мы на балконе. И, конечно, ты уже как ледышка. Ну, Саш, ну как так-то. — Прости, прости. Может чаю? Там вроде должны были остаться пышки с завтрака. И посмотрим телевизор. Что скажешь? — Отличная идея, мой родной. Надень теплые носки, чтобы не разболеться. А и еще возьми плед из спальни, я пока поставлю чайник и принесу все в гостиную. — Сейчас принесу. Люблю тебя, — Саша чуть приподнялся на носочках и еще раз поцеловал Свердловск. — Все, заходи уже в тепло. Я никуда не денусь, и ты сможешь целовать меня сколько захочешь. Но в тепле. — Вот тебе, Костя, точно надо было становиться столицей. Какой у тебя повелительный тон. Ты такой милый, когда серьезный, — Саша широко улыбнулся и зашел в комнату. — Я тебе сейчас покажу милого. Носки не забудь надеть, — грозно посмотрел Костя на своего возлюбленного. — Ух, какой ты. Просто аррр, — Саша рассмеялся и ушел в спальню. Свердловск покачал головой и пошел на кухню за чайником и пышками. Вскоре они удобно расположились на диване и принялись за пышки. Точнее расположился на диване Костя, а Саша уже на нем. До Нового года оставались считанные часы, и Саша лениво щелкал пультом в поисках чего-нибудь интересного. — О, Саша, оставь! — Что это? Мультфильм? Ну, пусть будет. Все остальное какая-то несусветная чушь. О чем хоть он? — Это же про оловянного солдатика. Ты не слышал о нем? Мне очень нравится эта сказка. И мультфильм получился по-настоящему трогательный и волшебный. — А, точно, сказку знаю, а мультфильм еще не видел, — Саша чуть приподнялся и заворожено смотрел в экран. Свердловск видел этот мультфильм уже много раз, поэтому сейчас наблюдал только за Сашиными эмоциями.       Когда оловянный солдатик пел свою трогательную песню о любви к танцовщице, Ленинград затаил дыхание и чуть отбивал пальцами ритм по Костиной груди. Когда появился черт из табакерки, а через некоторое время оловянный солдатик выпал из окна и упал в воду, Саша обеими руками сжал Костину руку. Когда главный герой опять вернулся в свой дом, Сашино лицо озарила улыбка, он отпустил Костину руку и чуть взъерошил его волосы. Когда же оловянный солдатик упал в камин, а к нему перелетела танцовщица и после их охватил огонь, Саша прижал руки к губам, неверяще глядя на происходящее на экране. Свердловск чуть приподнялся на локтях и стер слезки с Сашиных щек, когда мультфильм закончился. — Костя, почему все так грустно закончилось? Почему они не могли остаться вместе? И еще этот черт. Мы же никогда не расстанемся, правда, Костя? Ты же меня не оставишь? — Ленинград посмотрел на него своими серыми прозрачными, как воды Невы, глазами и сжал его руку. — Родной мой, я буду с тобой, пока ты сам будешь этого хотеть. А потом я просто свяжу тебя и насильно увезу к себе в Свердловск. Будешь мне готовить и убирать, — Костя шутливо надавил на Сашин нос и чуть прикусил кожу под челюстью, после мягко поцеловав. — Дурак. Но я тебя все равно люблю. Несмотря на все твои многочисленные недостатки, — Ленинград шутливо закатил глаза. — Так-так, это же какие у меня недостатки? — Свердловск тем временем забрался под Сашину футболку и принялся его щекотать. — Ох, ну прекрати! Я не могу больше, прекрати, Костя. Сдаюсь! Нет у тебя никаких недостатков, только прекрати, — Саша принялся извиваться на нем как уж, и они с грохотом уронили тарелку от пышек. Саша сурово посмотрел на Костю, поднялся и унес на кухню всю грязную посуду. После этого они послушали куранты, выпили по бокалу шампанского и отправились спать. Им определенно нужен был отдых перед поездкой в Москву.       Когда через неделю они прибыли в столицу на пару дней раньше собрания, то уже все города были там. Они несколько раз встречались большой компанией, чтобы прогуляться по Москве и посидеть где-нибудь. Свои отношения они особо не афишировали, а об их дружбе все знали очень давно. Также приехал Челябинск, которого Саша не видел уже много лет. Им до сих пор было неловко проявлять дружеские чувства, поэтому, как ни звал Костя Сашу на встречу с Сибирью и Уралом, мотивируя это тем, что там будет Юра, и он был бы рад его увидеть, Ленинград отказался и сказал, что в следующий раз. Потом он попросил Костю сильно не задерживаться, потому что совещание было назначено на завтрашнее утро. Саша решил лечь пораньше и среди ночи уже почувствовал, как его обняли со спины и притянули к большому теплому телу. Он тихонько вздохнул, устроился удобнее и опять уснул. Завтра предстоял тяжелый день.       Утром они выпили кофе, достаточно быстро собрались и поехали в сторону Кремля. Пока они вдвоем ехали в лифте, Свердловск мягко сжимал Сашину руку в безмолвной поддержке. А перед входом в зал совещаний они обменялись любящими взглядами и вошли.       Уже почти все были на месте, как и Москва. Саша кивнул всем, поздоровался с Московским и сел где-то в середине стола рядом с Костей. Свердловск сразу же принялся обсуждать с Новосибирском какой-то очередной научный эксперимент. Челябинск пожал Сашину руку и начал рассказывать ему о своих новых городах, Снежинске и Магнитогорске и о том, какие они прикольные и мелкие. Ленинград изъявил желание когда-нибудь в ближайшее время посетить Челябинск. Только желательно, чтобы при этом Юра не умирал на его руках как в предыдущий раз. На что Челябинск громко расхохотался и сказал, что подкол Ленинграда засчитан, и он в любое время ждет его в гости. — Ленинград, я смотрю вам там весело? Попрошу пересесть ближе, — Саша поднял глаза и увидел твердый взгляд Московского, направленный на него. Михаил кивнул на место справа от него. Ленинград виновато улыбнулся Косте и пересел ближе к Москве.       В ходе совещания были озвучены многие проблемы, которые возникли в нынешней ситуации. Но перед непосредственным их обсуждением Москва сообщил, что Ленинграду и Свердловску возвращены исторические названия — Санкт-Петербург и Екатеринбург соответственно. На что Саша тут же перевел взгляд на Костю и постарался безмолвно передать, насколько он рад этому решению. Далее было сказано о растущем уровне преступности в городах в связи с развалом Союза. Потом Московский назначил ответственных по округам. Затем сказал, что их он будет ждать каждую неделю в столице на совещания для контроля ситуации в стране. В случае неявки ответственность за регион перейдет к городу, следующему по старшинству. — Вопросы есть? Нет, отлично. Надеюсь, всем все понятно. Все свободны. Петербург, останьтесь, — Саша, который уже подошел к Косте с намерением пойти отметить возвращение наименований их городов, обернулся и удивленно вскинул брови. — Любовь моя, идите с парнями без меня. Я скоро к вам присоединюсь, — тихо проговорил Петербург. — Нет. Я подожду тебя за дверью, и не спорь, пожалуйста. Потом вместе встретимся с Юрой и сибиряками. — Как скажешь, люблю. — Люблю. Давай, жду тебя, — Костя бросил предостерегающий взгляд на Московского, который как-то странно смотрел на них. Саша провел рукой по своему пиджаку и присел на стул, рядом с которым стоял. — Вы что-то еще хотели добавить, Михаил Юрьевич? Я знаю, что преступность в Петербурге растет катастрофическими темпами. Приложу максимум усилий, чтобы изменить ситуацию. В скором времени пришлю вам план по борьбе с криминальными элементами. — Саша, Сашенька. Ну что ты сразу о работе? Расскажи, как ты. Я очень соскучился. Что вообще тут происходило последние 70 лет? В голове все как в тумане. Пару дней назад как после комы очнулся. А, подожди, у меня тут кое-что есть для тебя, — Москва пошарился в тумбочке, встал, подошел к Петербургу и протянул ему маленькую бархатную коробочку. — Что? В смысле что происходило? Ты что ничего не помнишь? А, это просто шутка, я понял. Не смешно, Михаил Юрьевич. И ничего мне от вас не нужно. Если это все, позвольте, я пойду, — Саша встал и отодвинул его руку с подарком. — Нет, Сашенька, душа моя, куда же ты? Я чем-то тебя обидел? Так соскучился по тебе. Люблю тебя. Ничего не помню… Последним воспоминанием была яркая красная вспышка, а после нее как отрубило. Но ничего, сейчас главное вспомнить тебя, мое любимое твое тело, твой запах, твои вздохи, стоны. Как же я скучал. Не упрямься, котик мой. Я знаю, ты же тоже этого хочешь, — Московский прижал Сашу к себе, расстегнул его пиджак и крепко прижал Петербург к себе, проводя ладонями по его телу. Саша попытался выбраться из его рук, но Москва не отпускал. — Миша, все хорошо, я все расскажу тебе, только отпусти меня, пожалуйста. Просто отпусти и все. Я не хочу. Не надо. Мы…мы больше не вместе. Уже давно. Отпусти, отпусти, — Саша быстро бормотал, чтобы его оставили в покое, отталкивал Мишины руки, а потом просто задрожал от страха. Москва же, казалось, не замечал его усилий выбраться из объятий. Он посадил Петербург на стол и начал расстегивать пуговицы на его рубашке. Этого Саша уже не выдержал. — Костя! Костя, пожалуйста! Помоги! — Москва отвлекся на резко открывшуюся дверь, в это же мгновение Саша слетел со стола и бросился к Косте. Его трясло от того, что могло сейчас произойти, если бы Екатеринбург не остался ждать его за дверью. Он в спешке дрожащими руками одновременно пытался застегнуть пуговицы на рубашке и вытереть слезы, не выронив очки. Потом Саша просто прижался к большому теплому Косте в поисках защиты. И только когда его руки накрыли Сашину спину в надежных объятиях, Петербург немного успокоился и выдохнул. — О, Екатеринбург! Ты…вы что вместе? И давно? Ничего не помню… Боже, что же я тогда только что чуть не наделал. Саша, прости, пожалуйста. Прости, Саша. Понимаю, мне нет прощения за такое. Но я думал, что ты просто прикидываешься, что тебе страшно, играешь со мной. Прости меня, — Московский подошел ближе к стоящим парням. Петербург так и стоял к нему спиной, уткнувшись в Костино плечо. Он чувствовал, что Костя максимально напряжен и, наверное, готов был убить Москву за чуть не произошедшее. Поэтому он легко погладил его по спине, тоже невольно пытаясь уберечь от необдуманных действий. Екатеринбург подхватил Сашу на руки, чтобы успокоиться и не натворить дел. — А ты, Московский, забыл, что ли все, что ты натворил за все эти годы? Удобно, конечно. Но что с памятью, что без нее, ты такая же беспринципная мразь. Скажи спасибо, что мои руки заняты, иначе я бы здесь от тебя и мокрого места не оставил. Не смей даже думать о том, чтобы распускать на моего любимого человека свои лапы. И если я узнаю, что подобное повторилось, поверь, ты очень пожалеешь, что вообще когда-то появился на свет, — Екатеринбург пнул ногой дверь и вышел из кабинета.       Москва опустился в свое кресло, в ужасе прижав руки к лицу. Что же он наделал? Своими же руками его нежного тонкого Сашу чуть не… Он зажмурился, отгоняя это слово из головы. Он просто обязан обратно завоевать его доверие. И вспомнить все. Да, в первую очередь ему нужно понять, что же такого он натворил. И насколько все изменилось. Особенно отношение Петербурга к нему. Сегодня Московский решил остаться в кабинете и изучить все документы. Все равно сейчас пока от него было мало толку при перестройках в высших кругах власти. И уже от первого документа, датированного 1918 годом, он чуть ли не отшатнулся.       Он же не мог дать указание о расстреле императорской семьи. Или мог?