А у папочки лучше!

             Сцена на кухне развернулась такая, что Эдд еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. В сленге сына было слово «бомбануло», что-то типа нервы не выдержали, и началась истерика, появились злость и раздражение. Ну, используя язык Джо, его самого и бомбануло. Он всё-таки закатил истерику, вопя и обвиняя отца в растлении малолетних, хотя всем присутствующим было больше шестнадцати. Насколько Эдд понял, из тройки любовников семнадцать было только Эндрю, а Никки и Алену уже давно как восемнадцать. Да и чего Эдду паниковать, если учесть, что силой он никого под себя не тянул? Они развлекаются и не более. Пусть развлечение и выходит дорого, но того стоит. К тому же, если мальчишки захотят всё прекратить, он препятствовать не будет.       — Заебал орать, — шёпотом ругнулся Эндрю. Он сидел с левой стороны от внимающего каждому слову сына Эдда, а рядом с ним Никки, Ален уселся слева от папочки и откровенно ахеревал от брызжущего слюной Джо.       — Тише-е-е, — прикрывая рот, чтобы не было видно улыбки, отозвался Эдд.       — Да это для вас шутки, что ли?! — срываясь на визг завопил Джо.       — Да заебал! — рыкнул Ален, у которого пропало всякое терпение слушать парня. — Завали своё ёбаное хлебало! — в Джо, не давая ему и слова пискнуть, полетели салфетки, перечница, солонка, столовые приборы. Народ в кухне ахерел ещё больше, но никто и не подумал вмешиваться, а грязно матерящийся Ален продолжал швырять в уклоняющегося Джо всё новые и новые предметы. — Я приберу потом! — как-то неожиданно завопил Ален, а потом так засосал Эдда, что тот чуть не задохнулся от нехватки воздуха.       — Ален, детка, там, в холодильнике твоё любимое шампанское, попей и успокойся, пожалуйста, — кашлянул Эдд, смотря на юного любовника новыми глазами. — Ты как фурия! У меня аж встал.       Когда Джо открыл рот, чтобы сделать отцу замечание за такое поведение, Ален снова принялся кидаться в него, но уже продуктами из открытого холодильника. Эдду было плевать на устроенный мальчишкой бардак, он лишь надеялся, что в такой накалённой ситуации никто никого не поубивает. Куда трупы-то девать?       — О, и правда моё любимое! — у Алена даже глаза загорелись от дико дорого шампанского, с приятным сладковатым вкусом. — Открой, пожалуйста! — он протянул бутылку Эдду.       — А мне?! — хором возмутились Эндрю с Никки.       — Какие же вы у меня забавные! — расхохотался Эдд. — Эндрю, можешь спокойно достать бутылку вина, а ты, Никки, — фруктового пива. Я же вас знаю! Хотя и знакомы мы не так давно!       — Папуля, ты самый лучший! — в голос завопили все три любовника, бросаясь обнимать мужчину.       — Бесята, спокойнее! Я же с бутылкой. Упадёт ещё, — пожурил Эдд мальчишек, а те стоят, три развратные скромняшки.       — Я не хочу остаться без шампанского! — Ален гневно хлопнул кулаком в ладонь.       Эдду Ален откровенно импонировал. Весь такой уверенный в себе, палец в рот не клади — по локоть откусит. Поведение жёсткое, но лишь когда необходимо. И отсасывает шикарно. Жадно так. Голодно. Иногда даже больно. Но как же шикарно.       — Эндрю, поставь ты бутылку на стол, я открою, и залезь в нижнюю тумбу, я купил фужеры, которые тебе понравились.       Дважды повторять Эндрю не надо было, вот за это он нравился Эдду — не ломался по полчаса, что иной раз дико бесило. Соображал шустро, характер не особо, но всё же не бесячий. Всё-таки Эндрю очень сообразительный и хитрый. Обточить эти его качества, и будет только так ко всем подлизываться и вертеть, как хочет.       — Папочка, спасибо! — завопил Эндрю, подскочив обратно к мужчине и смачно целуя его в щёку. — Та-да! — выхватив нечто из коробки, Эндрю с гордым видом продемонстрировал тёмно-синий фужер из плотного стекла. — Давно такие хотел! И тут целый набор!       — Красивенько, — пробубнил Никки.       К Никки Эдд относился с лёгкой настороженностью. Парень в себе не особо уверен, иногда нервничал так, что все замечали. Никки будет либо тем, кто первым разорвёт эти отношения, либо через какое-то время адаптируется к ним.       — Наливай своё пивченское сюда! — Эндрю достал ещё два бокала: шли они парами — синие, голубые и бирюзовые. Эндрю сразу взял себе синий, дав друзьям выбрать самим, какой цвет хотят.       — Я хочу голубенький! — тут же всполошился Ален, хватая бокал.       — Мне тоже голубенький нравится, — надул губёшки Никки. — Но пиво в такой бокал?       — Можешь из бутылки пить, — Ален пожал плечами, сел на своё место, поставив рядом бутылку с фужером, и вытаращился на Эдда.       Посмеиваясь над своими мальчишками, Эдд поднялся. Открыв шампанское, он налил почти полный синий фужер Эндрю. Затем взялся за вино Алена, налив и ему. Никки смущённо стрелял глазками, смотря, как пиво наполняет бокал для него. И плевать, что это обычное фруктовое пиво, а не более благородный напиток. Эдду было по барабану, из какого бокала пить, поэтому он спокойно достал бирюзовый и дал синий заметно погрустневшему сыну. Наполнив бирюзовый виски, а второй простым пивом, которое сам достал из холодильника, поставил на стол и оглядел всех.       — Ну что, господа, мир? Или продолжим воевать? — полюбопытствовал Эдд.       — Креветок хочу! — заявил Ален, и Никки согласно закивал.       — В холодильнике есть! — Эндрю так поспешно соскочил со стула, что запнулся о ножку стула Эдда и растянулся на полу.       — Конфетка моя, ты живой?       — Живой! — уже от морозилки отозвался Эндрю, доставая большую упаковку креветок. — Ща нажрёмся вкусноты! Я бы стейков пожрал каких-нибудь… папочка? — он стрельнул глазками в повернувшегося к нему Эдда.       — Закажи, — рассмеялся тот. — Правильно, давайте вкусно покушаем, вкусно выпьем и не будем ругаться! Да, Джо?       — Я подумаю, — пробурчал тот, потягивая пиво и косясь на троицу отцовских любовников.