Сразу после выхода из комнаты тайн
— Хочешь сказать, у тебя есть большой секрет, который ты должен разгадать в стенах этой школы. — потеряв интерес, Финляндия вышел из комнаты, махом достав рисунок из кармана, о котором Эстония успел забыть, держа листок между указательным и средним пальцами, ткнув его хозяину. — Но разве тебе не интересно узнать, о какой клятве он говорил? Помимо всех этих книжек, занятий и магии, хочется вживую ощутить ее! — он забрал листок, даже не разглядывая его, сунул в уже свой карман, спеша за Финляндией и позабыв закрыть дверь в комнату… — Я тебе уже сказал, мне не интересно! — он вырвал край мантии из руки парнишки, за которую он успел взяться, а Эстония отшатнулся, с испугом глядя на злое лицо его попутчика. Заметив это, Финляндия выпрямился, перестав приклоняться к парнишке, и глубоко вздохнул сквозь зубы. Он смотрел на испуганное лицо перед собой, рассматривая как медленно расслабляется каждый мускул его лица, приходя к тому выражению, что бушевало у него внутри — к разочарованию. Эстония тихо вздохнул, качнув головой. — Как только это перестало быть тебе интересно, то ты сразу это откинул… — парень потёр в пальцах край рисунка, хмуро рассматривая очертания книги, которая падала глубоко в пропасть. Он ощущал себя этой книгой. Ощущал себя потерянным, брошенным посреди темноты… Он отряхнул голову, будто выбросив эти мысли, сложил бумагу и сунул руки в карманы, желая удалиться, но Финляндия успел взять его за локоть. Он наблюдал за его действиями все это время, обдумывая произошедшее. — Поговори с Германией. На мне лежит поиск информации. — он бегло распределил обязанности, закинув подбородок вверх, смотря свысока на черную макушку, а эстонец изумлённо глядел на него из-под пушистой челки. Парень пару секунд мешкал, осторожно кивнув ходу его мыслей, недоверчиво подавшись в сторону лестницы. Удерживать его не стали, и Эстония быстро спустился вниз, оставляя только звуки шагов. Финляндия же быстро закрыл двери тайной комнаты, спускаясь по другой лестнице, в надежде что его не заметит никто из посторонних. В особенности, учителя…08:13
Наступило утро следующего дня. На улице падал легкий, пушистый снег, украшая все перед скорым рождеством, и заставляя ожидать следующий за ним новый год. По крайней мере, у некоторых стран были такие традиции… Эстония спешил по коридорам, как и многие другие ученики и учителя. Учителя несли кучи бумаг и отчётов, хватали на лету убегающие листки с макушек стопок, а ученики собирали вещи, чтобы через несколько дней отправиться по домам и рассказать о своих успехах родителям. Эстония же спешил чтобы найти в этой суматохе Германию, как они договорились с Финляндией. Но вскоре, он заметил в одном из кабинетов парня, который прилежно изучал книгу, ожидая когда это все уляжется и придут ученики и профессора. Эстония помялся около двери, переводя дыхание от долгого бега. Все это время он думал что сказать, как начать, но, он поймал себя на мысли, что не был красноречив. Только если на бумаге… Доверившись самому себе, он осторожно зашёл в кабинет, привлекая внимание парня шуршанием своей мантии. — Я могу чем-то помочь? — он выглядел чересчур взрослым, и его басистый голос отразился от стен, нагнав на Эстонию лёгкий страх. Он осторожно мотнул головой, кое-как переставляя ноги и подойдя ближе к его столу, присев за другой, стоявший рядом, думая с чего начать, — Вы не с моего факультела. — немец пытливо осматривал его, его наряд, брош на мантии и его напуганную мордашку и то, как он нервно заламывал свои пальцы. Он не мог заставить себя заговорить, но осторожно встал, взял перо и чернила, выводя слова на пергаменте, который лежал под книгой которую только что читал Германия, медленно создавая предложение. Германия бегло зачитал его вслух, — Я хочу узнать о вас, потому что вы единственный в школе, кто изучил все факультеты, окончив каждый… Звучит не просто убедительно, звучит безумно. — он откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову, чем чрезвычайно изумил Эстонию, — Все меня боятся… Не знаю, меня пугает то, что ты не такой. Ты либо безумен, либо… Нет, ты безумен. — Германия пожал плечами, натянув ткань рукавов, от чего манжеты поднялись, оголяя кожу до локтей. На его руках красовалась красивая, красно-оранжевая чешуя, которая переливалась на свету. Заметив его взгляд, и ощутив ткань выше, чем обычно, он быстро ссутулился, опустил руки и натянул рубашку обратно, поправив и одернув мантию чуть ли не до кончиков пальцев. Немец смотрел на его собеседника, сухо кашлянув и снова осмотрев его с головы до ног, а потом быстро отвёл взгляд, ритмично стукнув всеми четырьмя пальцами по поверхности стола и взглянув на выход. Там никто не стоял, только шумели и бегали люди. Никто не спешит зайти в кабинет, а Эстония не спешил уходить… — Ладно, я расскажу… Потому что я вижу, что ты понял что на коже не просто моя болезнь… — Он тяжело вздохнул, взглянув на свои руки и понимая, что чешуя сторо доползет до пальцев, — Это больно… Я чувствую, что не успеваю. — он оттянул ткань, осматривая как медленно льется краска от начала чешуек и до его кончиков, — Это моя клятва. — он резко поднял взгляд, — Все что я могу сказать. Моя клятва одному человеку. Именно из-за него я изучил все, что доступно понимаю человека в этой школе. — он медленно поднялся, заведя руки за спину и выпрямившись во весь рост. С внутренней стороны его мантии опустилось на пол два пера. Эстония изумлялся с каждой минутой все больше, пока не понял, что больше ему ничего не расскажут, осторожно поклонился немцу и поспешил покинуть аудиторию, чувствуя как за его мантией тянется что-то лёгкое, как одно из тех перьев на полу, и его спину буравит тяжёлый взгляд…14:58
— Это все? — Финляндия заинтересовался произошедшим разговором, проходя пальцами по корням книг, слегка наклонив голову, чтобы читать написанное на них. — Да… Больше он ничего не проронил. — парень мялся в начале прохода между книжных полок, будто ожидая что он найдет что-то прямо сейчас. — Хорошо, я попробую что-то найти, а ты иди собирайся. Скоро объявят результаты и окончательные оценки тех тестов которые мы сдали позавчера. Хотя мы учились три месяца, думаю, тебе будет что сказать папе. — он быстро повернулся к нему, отвернувшись от книг, заставив Эстонию отскочить и попятиться, осторожно кивнув и собираясь уходить, — Ещё кое-что… — он остановил его рукой, помахав в воздухе пальцем, — Я делаю это только ради того, чтобы ты не приставал ко мне больше никогда за эти четыре года. — на это Эстония долго думал, молча смотря на руку которую Финляндия протянул, сопровождая его речь жестами. Спустя время он кивнул развернувшись на пятках и уйдя восвояси, в свою комнату, чтобы снова пытаться упаковать горшок с цветком. Удивительно, что он каждый день повторял одно и то же, умалчивая о воспоминаниях…Наступил день отъезда
В холле столпились дети, весело переговариваясь. Первокурсники и второкурсники бегали туда-сюда. Курсы выше же уже давно уехали по домам, в том числе и Германия, который даже кивнул Эстонии когда уходил, как-то рвано и нервно, оглядывая происходящее вокруг. Кто-то из детей прыгал, кто-то смеялся, кто-то тянулся к веткам ёлки и игрушкам на ней. Учителя же стояли вдоль стены, ожидая прибытия поезда и того, как с перрона сойдут взрослые, забрав детей. А дети ожидали, когда откроются конверты и им раздадут их результаты. На это время учителя, не без помощи магии, открывали видимость школы, и перенося порог перрона практически вплотную к дверям школы, чтобы не было затруднений с детьми. В итоге вдалеке раздался гул стука колёс, гудки поезда, и потом глубокий скрип железа. Поезд остановился, заставив детей обернуться, и учителей ждать, когда откроются двери. Но они не открылись… Они со скрежетом распахнулись, заставив каждого вздрогнуть. В холл зашли родители, и каждый искал свое чадо, либо же ждал, что он подойдёт к нему самостоятельно. Дети разбежались по семьям и успокоились только минут через двадцать, и дождавшись этого, учителя начали поднимать конверты и зачитывать имена. Взгляд Эстонии, который стоял около СССР, пал на Финляндию, который стоял около своего отца. Он выглядел холодным, как и его предок, нагоняя мороз на кожу, и они оба ожидали результаты. До них дошла очередь. Эстония был рад своим результатом. Ни единой четверки, как и на втором факультете, на который он так и не пришёл, но работал, хоть и в пол силы. А Финляндия… — Ничтожно выглядит даже твой лист с оценками… — отец сверлил подбородок сына, осторожно подняв взгляд в его глаза, сверля уже их. Ребенок был выше отца… Эстония заметил, как мрачнеет взгляд Фина, некогда холодный, он начал… Бояться. Он ощущал это на расстоянии. Они сблизились достаточно, чтобы он начал ощущать в его движениях небольшие проявления эмоций, которые у него были, хотя могли показаться кому-то обычными и холодными. Эстонец помялся, обдумывая пришедшую на фоне предыдущих мыслей одну мысль. Он… Бегло подошёл к учителю, попросил его наклониться и что-то тихо сказал ему. Профессор ООН сначала задумалась, но потом приняла его мысль и забрала лист с оценками. Повисло напряжение, нагоняя дрожь, будто вибрировали скрипки. Эстония ждал, и ООН заговорила, остановив Финляндию и его отца, которые хотели удалиться, так и не обменявшись подарками с другими. — Внимание! Финляндия, твои оценки оказались у другого ученика! Подойди и возьми их. — профессор протянула ему лист, а Финляндия долго думал, не сумев скрыть удивление, осмотрев сначала профессора, будто пытаясь понять, шутит ли он, потом опустил взгляд на Эстонию, быстро осознав что произошло, сжав челюсти чтобы сдержать благодарную улыбку. Поспешив к профессору, он забрал протянутый ему лист, отдав свой, и взглянул на оценки. Теперь он формально круглый отличник… — Спасибо… — он впервые за долгое время задумался над тем, почему человек так поступил. Раньше он легко понимал истоки. Но теперь ему ничего не лезло в голову… А Эстония тепло улыбнулся, взяв его лист с оценками, и остался весьма доволен парой оценок на балл ниже высшей. Настало время уходить, но перед этим, желающие обменялись подарками. Финляндия думал уйти, так как ему точно ничего никто не готовил по понятным причинам, но к нему снова подошёл Эстония, незаметно сунув в его сумку какую-то коробку. Ощутив, как ноша стала тяжелее, он глянул за свое плечо, но понимая, что задержит отца, если останется ещё на минуту, продолжил путь к поезду. А к Эстонии подбежал Шотландия, весело щебеча и показывая ему результаты, а потом начав прыгать с ним, просто радуясь как ребенок. Пути наших главных героев разошлись на эти долгие две недели отдыха с семьёй… — Ты меня слушаешь? — стоило Эстонии отвлечься на свои мысли, то он не заметил, как Шотландия совал ему в руку маленькую коробку с чем-то тяжёлым внутри, — Возьми уже наконец! — Ох, спасибо… — он неловко улыбнулся, обняв друга и протянув ему его подарок. Позже, они оба узнают, что мысли дураков сходятся, потому что в подарке Эстонии был брелок с палитрой красок, а в подарке Шотландии был брелок с драконом. Они оба будут чрезмерно рады, что понимают ход мыслей друг друга с полуслова. — Ты идёшь? — к эстонцу подошел Россия, потянув брата к остальным, — Уже пора! Мы не хотим оставить тебя тут. — он кивнул, отпустил друга и поспешил в кучу детей, уже предвкушая то, как проведет эти две недели, которые пролетят незаметно, и снова вернётся в эту школу, полную загадок и тайн… Стук колес и быстрая смена картинок за окном умиротворяла. Финляндия сидел неподвижно у окна с момента прибытия в купе, размышляя о том, как провел это время, а потом обратил внимание на отца. Он уснул. Он всегда засыпал в поезде. До смеха иронично. Но так же иронично то, как его взгляду попался угол коробки, которая выглядывала из его сумки. Он снова не сдержал интереса и шока, снова взглянув на отца, тихо потянув сумку на себя. Финляндия достал коробку, медленно открыв ее, будто боясь того, что там находится, но он обнаружил только шарф, шапку и перчатки, а сверху записка: «Самому холодному парню, чтобы согрелся». Такому сообщению он посмеялся, обнаружив что это даже подписано не было, но по цветовой гамме легко понял, кто был отправитель, тепло улыбаясь и не скрывая этого. Он никогда не сможет отблагодарить его. Но… Он ещё больше задумался. Что в голове этого несносного художника?