Добро пожаловать домой.

Глава 44. Больше я его не видел. Подкидыш вернулся туда, где его ждали и любили. В оставшееся единственным место в чужой стране, которое он мог назвать своим домом. Моя же обитель домом ему стать не смогла. Я не позволил. А теперь и сам не мог вернуться к родителям, не зная, или, наоборот, зная, как они меня встретят. Отец так и не понял, наверное, кто же и чем обидел его «младшего сына». Но мама… Она не могла не понять. Лишь один раз она позвонила мне, не сказав почти ничего. Спустя долгое молчание в трубке раздался тихий голос, произнесший одну единственную фразу: - Зачем же ты так с собой, сынок… Мне в тот раз показалось, что она оговорилась. *** Я не знаю, сколько прошло дней. Я не следил за ними, не считал, не замечал. Я не мог ни есть, ни спать. Ни пить, ни трахаться. Я не мог не то, чтобы жить… Даже просто существовать не получалось. Я бездумно ходил по улицам, бездумно сидел в барах и клубах, не замечая никого и ничего вокруг. Я не слышал звуков, в душе царила звенящая пустота. Я получил то, что хотел. И я лишился того, без чего мне нечего было желать. Я хотел свободы и одиночества, а сам не замечал, что постоянно зову тебя своим. Я выключил телефон, чтобы никто не дозвонился, зная, что единственный, кого я хотел бы услышать, не позвонит уже никогда. Я даже выкинул сим-карту и все равно продолжал ждать твоего звонка, как последний дебил. Я хотел забыть, как ты выглядишь, пытаясь вглядываться в лица прохожих, пока не понял, что перестал замечать, как выглядят другие. Что же со мной происходит? Я ведь не влюбился? Найдите другое оправдание, это не может быть правдой! *** Как-то раз я на автомате забрел в универ. Тупо стоял у расписания, не зная и не собираясь ничего делать. Сам не заметил, как оказался в курилке, куда меня привел Густав. Сознание лениво отметило, что конкретно этот мой друг не курит. Уже шла лекция, потому в продымленном помещении никого сейчас не было. Густав какое-то время молча рассматривал меня, после чего все же взволнованно произнес: - У тебя нездоровый вид. Какой заботливый. Вот даже друзья у меня все такие хорошие, че ж их к дерьму-то тянет? Знаете, как мы познакомились? В песочнице, бл*. Когда добрые воспитали, заменяя Бога, раздавали пузатой мелочи дружелюбие, я же х*ярил других детишек пластиковой лопаточкой. Густав тогда заступился за зареванного Гео. Вот как-то так. Немного помолчав, я ответил: - Отравление. - Чем? - Реальностью. *** Утром, после того, как выгнал Билла, я радовался, потому, что ничего не случилось. Он ушел, а мир не рухнул, земля не перестала притягивать к себе весь мусор, который живет на этой планете. Только я чувствовал себя разобранным конструктором: крыша уехала, сердце сам спрятал (Хотя, начало уже закрадываться подозрение, что его сперла одна брюнетистая личность, но это еще не доказано!), совесть потерялась, а мозги... А вот где мозги я даже не представлял. И сейчас, не знаю, сколько дней спустя, сидел и пытался нажраться в каком-то баре. До потери сознания, до потери чувств, до потери всего окончательно. Почему? А потому, что так ничего и не случилось… Билл не вернулся, а я… Я продолжал ждать чего-то… *** Голова гудела просто невыносимо. Мысли в страхе разбегались, и от их топота становилось еще хуже. Бл*дь, че так жестко-то? Где я вообще? Кажется, я вчера допился-таки желаемого. Т.е. добился… Хотя, нет, я правильно ляпнул. Последнее, что помню: как бью морду здоровенному амбалу, пристающему к какой-то Мальвине с непонятным голубым шухером на башке. Или это уже он мне отвечал? «Плохая идея и ничем хорошим это не закончится» - говорю сам себе, прежде чем разлепить глаза и начать оглядываться. Хм, я явно не дома. Узкая скамья, грязный бетонный пол, оплеванная стена и… Решетка? Фигасе… - Твою же нах*й, где я нахожусь? - В вытрезвителе. - К черту подробности, город какой? Коп смотрит на меня ох*евшими глазами, но медленно протягивает: - Берлин. Фух, уже не плохо. Хотя, это я так, на всякий случай уточнял. Да, давно я так не напивался. Давно мне не было так хреново. Бл*дь, неужели мне это когда-то нравилось?! Так. Надо бы выбираться, наверное… А, собственно, на хрена? Никто меня не ждет, никто про меня не вспомнит, никто меня не потеряет. Давай, давай, пожалей себя! А кто же этого добивался? - Трюмпер, на выход. Залог внесли. Оп-па. Ошибся. Где-то под ребрами что-то затрепетало. Ага, надейся, дебилоид, что, по-твоему, ангелу с нимбом вместо трезвого взгляда на жизнь, делать в таком месте? Выползаю из камеры, и иду по длинному коридору на выход, где оглядываюсь в поисках того, кто ж меня выкупил. Мечты рухнули, решив идти и похмеляться. Мне с ними не хотелось. Пришлось разглядывать свое «спасение». - Здравствуй, девочка Мальвина… - Совсем что ль отупел, скотина? – Ни хрена себе. Прислушавшись к прокуренному голоску существа, узнаю в нем… - Кристин? - А я думал, Георг тебе рассказал… - В смысле? Ааа, ну, да, Кристиан, прости. – Лениво проговариваю, разглядывая… Паренька. Сейчас он совершенно не такой, каким я привык видеть ЕЕ. Простая темная толстовка, из-под натянутого на голову капюшона торчат длинные неровные пряди бледно-голубых волос. Пестрого макияжа нет, отчего глаза, как ни странно, кажутся больше и беззащитней. Кстати, глаза… Бледно-, почти прозрачно-голубые. Впервые вижу их без линз. - Херово выглядишь. – Улыбнулся я. - На себя посмотри. – Кристиан хмыкнул, затянувшись. А Кристин не курила. – Знаешь, Том… Есть на земле люди, вместе с которыми ты летаешь. А вот без них и ползать не хочется. Бл*дь, вот развелось же вокруг философов. Я х*ею. - К чему это ты? - Да так. Пошли, что ли. Ко мне, тут ближе. Дождь начинается. - Машину надо найти… Мальчик с голубыми волосами ехидно ухмыльнулся, доставая руку из кармана и помахав у меня перед носом… Ключами от моей машины! Я подавился воздухом, не зная, с чего начать возмущаться. - Ловкость рук и ничего большее. Спер вчера, пока твой кулак целовался с мордой какого-то придурка.