The Final Bow (Последний Поклон)

      3 декабря, 1892       10.01 A.M.       Кристина опаздывала, в этом она была уверена. Эрик без сомнения ждал ее, нетерпеливо притопывая ногой, как обычно, когда был раздражен.       Запомни, Кристина, прийти раньше значит прийти вовремя, прийти вовремя значит опоздать, а опоздание неприемлемо. Ангел Музыки не потерпит опозданий...       Покачав головой, она вернулась к реальности и вошла в театр. Когда Эрик заговорил с ней со своего места за пианино, то даже не поднял головы.       ‒ Ты опоздала, Кристина.       ‒ Прости меня, ‒ ответила она, запыхавшись, бросая свой плащ на спинку кресла, ‒ Мне нужно было отвести Густава к мадам Жири... Рауль куда-то ушел с утра и...       ‒ Ты тратишь время на пустые разговоры, ‒ едко сказал Эрик, посмотрев на нее. Она ответила сердитым взглядом.       ‒ Я больше не ребенок. А ты не мой Ангел Музыки. Если ты собираешься меня отчитывать, то я ухожу, ‒ пригрозила она. Он улыбнулся.       ‒ Вот это моя девочка, ‒ похвалил он ее, жестом приглашая присоединиться к нему за пианино. Сделав глубокий вдох, она подошла и села рядом, пытаясь игнорировать тепло его плеча, касавшегося ее.       ‒ Попробуем пропеть? ‒ спросил Эрик. Кристина кивнула и прочистила горло. Он сыграл распевку, и, к ее облегчению, она не сфальшивила. Прошло так много времени с тех пор, как она пела по-настоящему и теперь нервничала.       ‒ "Любовь никогда не умрет", ‒ сказал Эрик, раскладывая ноты на пианино, ‒ С начала.       ‒Who knows when love begins, who knows what makes it start... one day it's simply there, alive inside your heart...       ‒ В тебе все еще это есть, ‒ проговорил Эрик, останавливаясь и отклоняясь назад, чтобы посмотреть на нее. На его лице играла задумчивая улыбка. Она не могла смотреть на него, боясь снова заплакать, ‒ Продолжай, ‒ Она сделала дрожащий вдох и продолжила, как он ей велел. К концу арии, когда музыка стала громче, Кристина услышала, как ее голос заполняет помещение. Несколько работников оставили то, чем занимались, чтобы послушать. Эрик больше не поднимал глаз, просто играя для нее.       Когда они закончили, Кристина прислонилась к пианино, измотанная, но счастливая. Она почувствовала, как Эрик похлопал ее по пояснице.       ‒ Расслабься... это было чудесно. Ты все еще идеальна даже спустя столько времени, ‒ уверил он ее.       ‒ Мне нужно скорее покинуть это место, ‒ прошептала она, глядя в его растерянные глаза, ‒ Я не могу продолжать притворяться, я...       ‒ Кристина... ‒ прошептал он, потянувшись к ней. На какой-то момент она почувствовала, что движется навстречу, но немедленно отвернулась, в ужасе от собственной реакции на него.       ‒ Мне нужно идти, Эрик, ‒ выдохнула она, ‒ Прошу прощения... ‒ Не раздумывая, она развернулась и побежала прочь из театра c единственной целью сбежать от него и собственного порыва броситься в его объятия.       ‒ Кристина! ‒ рявкнул он, явно преследуя ее, ‒ Кристина, стой! ‒ Повернув голову, она увидела, что он нагнал ее прямо напротив входных дверей. Краем глаза Кристина заметила движение у входа в здание. Как назло ее лодыжка подвернулась и она, споткнувшись, привалилась к стене. В следующие секунды все происходило так быстро, что она не была уверена, что именно случилось. Где-то на краю своего отвлеченного сознания Кристина услышала звук, похожий на оружейный выстрел. Она не была уверена, откуда пришел звук, но Эрик прижал ее к стене, закрывая собственным телом.       ‒ Ты ранен? ‒ ахнула она, отталкивая мужчину от себя настолько, чтобы можно было его осмотреть. Он уставился на нее словно на некую разновидность морского чудовища.       ‒ Ты чертова чокнутая женщина, ‒ проговорил Эрик, задыхаясь, ‒ Ты меня однажды прикончишь! Какого черта ты думала?       ‒ Зачем ты меня преследовал? ‒ спросила она, защищаясь. Разгневанный, он бросил ей в лицо ее забытый плащ, ‒ О, боже, ‒ смущение наполнило ее. Мужчина-сотрудник приблизился к ним.       ‒ Сэр, кто-нибудь был ранен? ‒ спросил он. Эрик свирепо посмотрел на него.       ‒ Мне казалось, я ясно дал понять, что здание нужно обыскать, а взломщика найти, Доусон, ‒ рявкнул он. Мужчина побледнел и начал заикаться, заставив Кристину пожалеть его.       ‒ C-Cэр... ‒ пробормотал он, ‒ Это был Логан Бримли, ‒ Глаза Эрика недоверчиво расширились.       ‒ Пятнадцатилетний рабочий сцены? ‒ спросил он и помрачнел. Кристина смутно сознавала, что Эрик обвил рукой ее плечи и ведет обратно в фойе, ‒ Я хочу, чтобы этого мальчишку привели в мой офис немедленно.       ‒ Нам вызвать полицию? ‒ спросил Доусон. Эрик кивнул.       ‒ Конечно, но после того как я с ним поговорю, ‒ сказал он, побуждая Кристину подняться по лестнице в его офис. Она осмотрела место, где Эрик проводил свои дни. Для богатого человека его офис был удивительно скудно обставлен. Там стояли книжный шкаф, рабочий стол и картотека, но никакой другой мебели не было.       ‒ Ты в порядке, ‒ осведомился Эрик, усаживая ее в свое рабочее кресло и накидывая плащ ей на плечи. Она кивнула, все еще дрожа. Было до сих пор неясно что именно произошло. Через мгновение Кристина услышала голоса за дверью.       ‒ Сэр. Мальчишка, ‒ сказал Доусон, присоединяясь к двум мужчинам, державшим юношу.       ‒ Логан, когда я тебя нанял, то был под впечатлением, что тебе нужна работа, ‒ спокойно сказал Эрик, присев на свой стол. ‒ Я был заверен, что ты будешь ценить свою работу больше чем что-либо. Так почему, позволь спросить, ты пытался убить мисс Даае... прошу простить, мадам де Шаньи? ‒ Кристина вздрогнула от издевательского тона, с которым он произнес ее фамилию в замужестве.       ‒ Это из-за моей матери, сэр. Она больна, ‒ объяснил юноша, рыдая. ‒ Ко мне подошел... кто-то... кто сказал, что если бы я убил... кое-кого...он бы оплатил счета за лечение моей матери.       ‒ Кто это был? ‒ спросил Эрик, внимательно его разглядывая. Юноша в панике пожал плечами.       ‒ Я не знаю, ‒ признался он, ‒ На нем был капюшон и за него говорил другой человек. Я даже не уверен, мужчина это был или женщина, но он дал мне половину денег сразу. Я должен был! ‒ Логан всхлипнул.       ‒ Логан, если тебе и твоей матери нужна была помощь, почему ты не пришел ко мне? ‒ холодно спросил Эрик.       ‒ Я... не знаю, ‒ признал Логан, ‒ Мне было стыдно.       ‒ Не так стыдно, как тебе еще будет. Уведите его, ‒ сказал он. У Кристины отвисла челюсть.       ‒ Эрик, это не... ‒ ответный взгляд сказал, что он не нуждается и не желает выслушивать ее мнение. Быстро закрыв рот, она опустила глаза на свои руки. Когда мужчины покинули комнату, он обернулся к ней.       ‒ Этот мальчишка только что пытался отнять твою жизнь и ты ожидаешь что я это так оставлю? ‒ его глаза были дикими от гнева и беспокойства.       ‒ Если бы это был кто-то другой, тебе было бы все равно, ‒ указала она.       ‒ Это... неправда, ‒ ответил он слабо. Кристина посмотрела на него с укоризной.       ‒ Эрик... У меня нет иллюзий на твой счет. Я помню Жозефа Бюке... люстру... Пьянджи, ‒ проговорила она.       ‒ Тогда я был другим человеком, ‒ сказал Эрик, глядя в сторону.       ‒ Я знаю, ‒ ответила она, ‒ И я всегда понимала. И эту же любезность, я считаю, ты должен оказать Логану.       ‒ Да, но это не решает проблемы, что кто-то пытается тебя убить, ‒ сказал он.       ‒ Ты уверен, что именно меня? Логан не уточнил кого именно его наняли убить, ‒ ответила Кристина.       ‒ Что ж, это не тот случай, когда я хотел бы рисковать. Я хочу, чтобы ты и... ‒ Эрик внезапно остановился, побледнев, ‒... твоя семья были в безопасности, ‒ Она посмотрела на него со сдержанным недоверием.       ‒ Даже Рауль? ‒ спросила она сухо. Эрик свирепо посмотрел на нее, проигнорировав ремарку.       ‒ Сделай мне одолжение, Кристина. Я не видел тебя целое десятилетие, ‒ ответил он, взглядом умоляя ее о благоразумии. Кристина смягчилась и протянув руку, коснулась его щеки.       ‒ Ты идиот, ‒ сказала она, тяжело вздохнув. Прильнув к ее руке, он кивнул:       ‒ Я знаю, ‒ вздрогнув, Кристина отняла руку и надела плащ.       ‒ Мне нужно вернуться в номер, Эрик, ‒ сказала она, отстранилась от него и вышла из офиса, торопясь сбежать.       Рауль пил свой послеполуденный кофе, заедая его черничным кексом, пока Густав сидел за столом напротив него, погрузившись в книгу по мировой истории.       ‒ Папá? ‒ спросил он, отвлекая внимание Рауля от газеты, которую тот читал. Мужчина выжидательно посмотрел на него.       ‒ Да, Густав?       ‒ Почему у Генриха Восьмого было так много жен? ‒ спросил он. Рауль чуть не подавился своим кексом и отложил его.       ‒ Ну... ‒ начал Рауль, размышляя над ответом, ‒ Я подозреваю потому, что он не хотел быть одиноким.       ‒ Но он убил двух своих жен, а еще с двумя развелся! Я думал, когда ты женишься, это должна быть любовь навсегда.       Густав никогда бы не догадался как его невинные слова ранили Рауля.       ‒ Иногда, сын, ‒ сказал он, ‒ люди могут разлюбить друг друга... иногда... этому просто не суждено быть, ‒ Рауль грустно улыбнулся ребенку, ‒ Ты не должен волноваться о таких вещах.       ‒ Но когда два человека женятся, они клянутся быть вместе в печали и в радости. Разве они не должны попытаться все уладить?       ‒ Да... должны, ‒ отвлеченно ответил Рауль, ‒ Почему бы тебе не пойти поиграть? Мы на каникулах. Тебе не нужно делать домашние задания.       ‒ Думаю, я пойду потренируюсь играть новую песню, которую выучил, ‒ сказал Густав, вставая и покидая комнату как раз тогда, когда открылась дверь и вернулась Кристина. Ее щеки покраснели от мороза.       При виде нее, слова Густава эхом отдались в мозгу Рауля.       Разве они не должны попытаться все уладить?       Это правда, что они с Кристиной уже давно не были близки. Но было время, когда их любовь была чистой и нежной. Было время, когда они не спали целыми ночами, разговаривая о будущем.       К несчастью, прекрасное будущее, которое они планировали сбылось не так, как они себе представляли. В начале они собирались завести пару детей, а потом Кристина вернулась бы к выступлениям. Но дети не появились и желание Кристины выступать угасло. Вскоре она и Рауль едва разговаривали и бывали вместе разве что на публичных мероприятиях где разыгрывали счастливую пару. Рауль никогда и представить себе не мог, что Кристина станет кем-то, кого он едва знает. Маленькая девочка которую он встретил у моря, ушла, и на ее месте был кто-то сильно изменившийся.       И все же Рауль верил что где-то под грустью и молчанием отблеск той маленькой девочки еще жил в Кристине, ожидая своего времени чтобы проявиться. Он хотел знать что для них еще есть надежда. Он пошел против своих родителей чтобы жениться на ней и никогда не сожалел об этом. Слишком многое стояло на кону.       ‒ Ты рано вернулась, ‒ заметил он, проверяя свои карманные часы. Кристина отстраненно кивнула. Отложив свою газету и пустую кофейную чашку, Рауль встал и подошел к ней, обвив руками сзади. К его досаде она передернула плечами и обернулась, глядя на него усталыми глазами.       ‒ Что такое? ‒ спросила она нетерпеливо. Рауль отступил, задетый ее реакцией.       ‒ Я хочу чтобы мы снова были счастливы, ‒ сказал он настойчиво. Ее глаза расширились и, к его удивлению, их заволокли слезы.       ‒ Не сейчас... ‒ ее голос был умоляющим, ‒ Я не могу прямо сейчас об этом думать, Рауль, ‒ она отвернулась от него, ‒ Мне просто нужно побыть одной.       ‒ Разве так не всегда бывает? ‒ язвительно спросил он, ‒ Зачем я всегда спрашиваю почему ты отворачиваешься от меня, когда уже знаю ответ? Я так устал соревноваться с твоим драгоценным Ангелом Музыки, Кристина, ‒ Рауль быстро заморгал, подавляя слезы злости, выступившие у него на глазах.       ‒ Что ты...       ‒ Избавь меня от этого, ‒ выплюнул Рауль, ‒ Мне надоело стоять у обочины пока ты решаешь чего действительно хочешь, ‒ подхватив свой плащ, он прошел мимо нее.       ‒ Куда ты идешь? ‒ спросила она тихо. Он покачал головой.       ‒ Я не знаю, ‒ Рауль не был уверен каким образом, но он чувствовал что Густав слушает их разговор, ‒ До свидания, Кристина.       ‒ Рауль... ‒ начала Кристина, но он захлопнул за собой дверь прежде чем смог услышать что она ему говорила. Рауль был благодарен что первым, что он увидел, выйдя наружу, был бар.       ‒ Маман, почему папá злится? ‒ спросил Густав входя в комнату, где стояла Кристина в шоке глядя на закрывшуюся дверь. Она неуверенно посмотрела на своего сына и покачала головой.       ‒ Он не злится, любовь моя, ‒ солгала Кристина, обвивая Густава рукой за плечи, ‒ Он просто устал. Он скучает по дому.       ‒ А я нет, ‒ признался Густав, ‒ Мне здесь больше нравится. Здесь много чем можно заняться. Люди разговаривают со мной. Детям здесь нравится играть.       ‒ Мне тоже здесь нравится, дорогой, ‒ согласилась Кристина. Когда в дверь постучали, она бросилась открывать, надеясь что это ее муж. Ужасная вина завладела ей, проникнув в сознание вместе с его словами.       Он наконец озвучил то, что, как она знала, было не так с их отношениями. Что-то всегда разделяло их, потому что Рауль отчаянно пытался вернуть магию отношений между ними когда они были детьми, но правда была в том, что она изменилась за девять лет их разлуки. В шестнадцать Кристина уже не была той не по годам развитой маленькой девочкой, которая обожала играть на скрипке и петь под музыку своего отца. Cмерть ее любимого родителя и чувство полного одиночества в этом мире изменили ее.       Когда ей было семь и она впервые пошла в часовню помолиться за своего отца, то услышала голос. Будучи уязвимым ребенком, Кристина поверила, что это Ангел Музыки, посланный ее отцом, как он обещал ей на своем смертном одре. Годами, слушая этот бестелесный голос, она была уверена, что он принадлежит небесному созданию.       Иллюзия была разрушена в ночь когда она воссоединилась с Раулем. Голос, обычно безмятежный и успокаивающий, стал гневным и собственническим и Кристина осознала, что зеркало, перед которым она стояла во время уроков пения, на самом деле было дверью к тайному проходу. Когда она посмотрела в зеркало, и увидела в нем его освещенную фигуру, то все еще верила что это был Ангел. Ее заблуждение просуществовало до следующего утра когда она проснулась в пяти этажах под Оперой и вспомнила все. Фантазии Кристины были окончательно уничтожены, когда она сняла его маску и увидела, что он был не более чем несовершенным человеческим существом. Все же ее необъяснимо влекло к нему, несмотря на то, что он пугал ее.       Когда она открыла дверь, там оказался не Рауль, а Мэг. Благодарная за возможность с кем-то поговорить, Кристина втянула ее в номер и быстро обняла.       ‒ Кристина, ты выглядишь ужасно! ‒ взволнованно воскликнула Мэг, изучая ее лицо, ‒ Все в порядке?       ‒ Мы с Раулем поссорились, ‒ сказала Кристина, кусая губу, ‒ То есть, это была не ссора, а скорее размолвка... ‒ она опустилась в кресло, ‒ Я не особенно хочу говорить об этом.       ‒ Мне жаль, Кристина. Я уверена, все разрешится к лучшему.       ‒ Он ушел чтобы напиться, ‒ Кристина шмыгнула носом, ‒ Я в этом уверена!       ‒ Не думай так. Имей немного веры в него, ‒ сказала Мэг, пытаясь ободрить ее.       ‒ Я ненавижу смотреть как он разрушает себя, Мэг. Особенно потому что знаю, что это все по моей вине! ‒ она всхлипнула.       ‒ Нет... Кристина. Рауль любит тебя.       ‒ Я не знаю, почему... После всей боли, которую я причинила ему за эти годы. Я не смогла подарить ему наследника...       ‒ Глупости, ‒ ответила Мэг, кивая туда, где Густав снова склонился над своей книгой, ‒ Твой прекрасный умный наследник сидит прямо здесь, ‒ Кристина ничего не сказала, видя напряженное выражение на лице Густава, пока он читал. Он был так непохож на Рауля, что ей хотелось кричать. В этот момент она бы сделала что угодно, отдала что угодно чтобы Густав был светловолосым и голубоглазым, с мягким характером, с любовью к атлетике и всевозможным занятиям на открытом воздухе.       ‒ Мадам, я прошу прощения, ‒ сказала горничная, появляясь в дверях, ‒ Но я только что нашла это просунутым под вашу дверь, ‒ это была маленькая записка. Кристина застонала, ожидая очередных требований от Эрика, но почерк внутри был гораздо более беспорядочен.       Кристина Даае       Если ты умна, то поторопишься вернуться домой. В твоих интересах и тех, кем ты дорожишь, уехать. Ты забрала достаточно.       ‒ Кристина, твое лицо белое как простыня! ‒ вскрикнула Мэг, подходя к ней. Посмотрев на горничную, Кристина указала на дверь.       ‒ Слушай меня. Запри дверь, ‒ сказала она. Девушка присела в реверансе и бросилась исполнять поручение. Кристина повернулась к Мэг.       ‒ Мэг, мне нужно послать за Эриком. Я... Я думаю, он был прав. Кто-то преследует меня.       ‒ Преследует тебя? ‒ вскричала Мэг в ужасе. Взяв ее за руки, Кристина быстро объяснила что произошло в театре этим утром, опустив пару деталей, ‒ Кристина, у тебя холодные руки.       ‒ Мне страшно, Мэг, ‒ прошептала Кристина, глядя на Густава и чувствуя прилив облегчения из-за того, что он не знал, что что-то не так.       Эрик возвращался со встречи с одним из своих инвесторов, когда увидел как виконт де Шаньи заходит в бар. Запахнув свой плащ вокруг себя, он решил последовать за ним.       Виконт сидел в баре, сгорбившись над стаканом скотча. Он еще не выглядел пьяным, но было очевидно, что собирался им стать, уже прикончив первую порцию и с нетерпением ожидая, когда бармен нальет ему вторую.       ‒ Какой сюрприз найти вас топящим свои печали в алкоголе, месье. Снова, ‒ ядовито сказал Эрик, садясь рядом с мужчиной. Рауль безрадостно усмехнулся и поднял на него усталые глаза.       ‒ Тогда почему бы тебе не оставить меня наедине с этим занятием? ‒ спросил он с вызовом. Раздраженный, Эрик покачал головой.       ‒ Неужели быть женатым на ней так ужасно? ‒ демонстративно спросил он, глядя на своего соперника. Рауль ответил пылающим взглядом, его светлые глаза горели ледяным огнем.       ‒ Отправляйся в ад! ‒ прорычал он, ‒ И ее с собой забери! ‒ Эрик подавил желание задушить его прямо здесь и сейчас.       ‒ Не говори в такой манере о своей жене, Шаньи.       ‒ Она может зваться моей женой, но она никогда не была моей, ‒ тихо сказал Рауль, всматриваясь в светлую жидкость своего напитка, ‒ Никто никогда не принадлежал мне.       ‒ Прости, что не рыдаю у твоих ног, ‒ парировал Эрик, заказывая себе бренди.       ‒ Неудивительно, что она хотела уехать, ‒ сказал Рауль со злым смехом, ‒ Любой, увидевший вас вместе, узнал бы правду.       ‒ Правду? ‒ спросил Эрик, подняв бровь и заплатил бармену одновременно за свой и третий стакан виконта.       ‒ Если она тебе не сказала, ничем не могу помочь, ‒ сказал Рауль, взбалтывая жидкость в своем стакане. Эрик стиснул зубы, готовясь к тому, что предстояло.       ‒ Это о мальчике, ‒ утвердительно сказал он, внимательно наблюдая за виконтом. Шаньи вздрогнул, подтверждая это, ‒ Не так ли? ‒ К его удивлению, мужчина выглядел так, словно был готов расплакаться.       ‒ Так ты знаешь, ‒ сказал виконт, сглатывая.       ‒ Я видел его вчера. Антуанетта Жири привела его в мой театр, ‒ признал Эрик, ‒ Она подтвердила то, что я предположил. Потрясающе талантливый ребенок.       ‒ Потрясающе, ‒ пробормотал Рауль, ‒ Поздравляю... ты выиграл.       ‒ Когда ты узнал? ‒ спросил Эрик, сжалившись над более молодым мужчиной, который допил свой третий стакан и заказал четвертый.       ‒ В день когда он родился, ‒ открыл виконт, ‒ На два месяца раньше срока и при этом размером с любого нормального младенца.       ‒ Ясно, ‒ сказал Эрик, стараясь не реагировать на признание, хотя он не мог отрицать всплеск эмоций, который услышанное в нем вызвало.       ‒ Я любил его как своего собственного, ‒ сказал Рауль напряженно, ‒ Мне больно от того, что он никогда не будет по-настоящему моим. Меня убивает то, что она никогда не была.       ‒ И ты напиваешься, ‒ Эрик вздохнул, ‒ Печальная жизнь, Шаньи. Мне тебя жаль, ‒ повернувшись к бармену, он оплатил счет Рауля и встал, чтобы уйти. Двери в бар открылись и он заметил, как вошли двое полицейских.       ‒ Что я могу сделать для вас, джентльмены? ‒ спросил бармен.       ‒ Мы не за выпивкой, ‒ сказал один из них, ‒ Здесь был кто-нибудь подозрительный?       ‒ Помимо обычной толпы пьяниц? ‒ рассмеялся бармен. Полицейские тоже засмеялись.       ‒ Простите, просто один из гостей в отеле напротив получил письмо с угрозами пару минут назад и мы пытаемся учесть все возможности.       ‒ Вы имеете в виду, выглядело ли, словно кто-то замышлял здесь что-то сомнительное? Не замечал... а это маленькое место, ‒ сказал он, жестом обводя небольшое пространство. Полицейский кивнул.       ‒ Спасибо. Леди ‒ французская аристократка, так что мы обязаны убедиться что она в безопасности, ‒ Эрик навострил уши при упоминании о женщине.       ‒ Кто это? ‒ спросил он осторожно, присматривая за нетрезвым виконтом.       ‒ Виконтесса де Шаньи... сопрано, ‒ ответил один из полицейских. Эрик оставил каждому из них по банкноте, и покинув бар, перебежал через дорогу, торопясь добраться до Кристины.