The Final Bow (Последний Поклон)

      Кристина Даае       Если ты умна, то поторопишься вернуться домой. В твоих интересах и тех, кем ты дорожишь, уехать. Ты забрала достаточно. Я знаю кто ты на самом деле, Кристина Даае. Ты можешь считать себя особенной, но я знаю правду. Ты всего лишь маленькая бродяжка из хора. Отправляйся домой к могиле своего отца или пожалеешь.       Кристина не могла оторвать глаз от злобного письма, написанного таким очаровательным почерком. Страх сковал холодом ее внутренности, но она тщательно скрывала его, чтобы не перепугать Густава, который смеялся в углу вместе с Мэг. Сейчас Кристина была бесконечно благодарна за ее присутствие. Полиция только что ушла, пообещав, что для их с Густавом защиты выделят охрану. Рауль исчез и она не смогла бы его защитить в случае, если неизвестный преследовал и его.       Закрыв глаза, Кристина тяжело сглотнула, борясь со слезами. Резкий стук в дверь напугал ее и она быстро повернулась к Мэг.       ‒ Мэг, ‒ позвала она слабым голосом, ‒ Отведи Густава в спальню, ‒ ее голос упал, ‒ Запри дверь, родная.       ‒ Конечно, ‒ согласилась Мэг, беря мальчика за руку и обещая рассказать ему еще больше историй о том, как его мама была девочкой. Быстро собравшись, Кристина приготовилась встретить человека за дверью, кто бы там ни оказался и открыла замок трясущимися руками. К ее полному облегчению, там стоял Эрик, выглядевший обеспокоенным.       ‒ Я слышал, тебе опять угрожали, ‒ проговорил он хрипло. Она хотела кивнуть, но была крепко прижата к нему прежде чем успела сказать хоть слово. Уткнувшись лицом в его грудь, Кристина вдохнула успокаивающий знакомый запах. Чай с лимоном и тот необычный одеколон, которым он всегда пользовался.       ‒ Я в порядке, ‒ ответила она, солгав, ‒ Мы все в порядке. Кончиками пальцев она почувствовала как его напряженные мышцы расслабились.       ‒ Хорошо, ‒ выдохнул он, ‒ Хорошо.       ‒ Кристина? ‒ раздался голос Мэг из спальни.       ‒ Да, Мэг, ‒ ответила Кристина, вытирая глаза и отстраняясь от Эрика.       ‒ Дорогая, уже почти три тридцать. У меня репетиция в четыре. Мне так жаль, но я не могу остаться, ‒ проговорила Мэг, заходя в гостиную. С удивлением на лице она заметила Эрика, вежливо кивнула ему и посмотрела на Кристину с извиняющимся выражением.       ‒ О, боже, дорогая. Ступай, ‒ сказала Кристина, крепко ее обняв, ‒ Но я волнуюсь за тебя. Будешь ли ты в безопасности? Если этот человек знал меня, то наверняка знал и тебя.       ‒ Не беспокойся обо мне, Кристина, ‒ заверила ее Мэг.       ‒ Я сопровожу мисс Жири на ее репетицию, ‒ предложил Эрик, ‒ Как я вижу, полиция здесь и здание сейчас под защитой.       ‒ О, вам не нужно... ‒ запротестовала Мэг смущенно.       ‒ Глупости. Спасибо тебе, Эрик. Это бы меня успокоило, ‒ согласилась Кристина, касаясь его руки.       ‒ Запри за нами дверь и не выходи. Даже головы не высовывай из номера, Кристина. Поняла? ‒ Он повернулся к Густаву, стоявшему в дверях с вопросительным выражением на юном лице, ‒ То же относится и к вам, молодой человек, ‒ добавил Эрик. Густав кивнул с серьезным видом.       ‒ Да, сэр, ‒ сказал он тихо. Кристина посмотрела, как дверь за ними закрылась, а потом быстро заперла ее на замок.       ‒ Маман, почему кто-то пытается причинить тебе боль? ‒ спросил Густав. Кристина посмотрела на своего сына, который казался ей таким юным и все же был не так далек от времени, когда он станет мужчиной. Его зеленые глаза были умными и сочувствующими.       ‒ Я не знаю, дорогой, ‒ сказала она, заключая его в свои объятия. Он был теплым, крепким и чистым, и обнимая его, она почувствовала себя чуточку лучше. Мысль о том, что с ним может что-то случиться, была для нее невыносима, ‒ Но не беспокойся, с нами все будет в порядке.       ‒ Маман, где папá? ‒ обиженно спросил Густав, ‒ Почему он все время так несчастлив? ‒ Кристина посмотрела на своего сына, размышляя, как ей на это ответить, когда Рауль вошел в номер с растрепанными волосами и в незаправленной рубашке. Он выглядел ужасно. Гнев наполнил ее, когда она уловила ужасный запах алкоголя, исходящий от него.       ‒ Густав, я хочу чтобы ты пошел попрактиковался в игре на пианино в другой комнате. Закрой за собой дверь, ‒ приказала она, ‒ Густав начал протестовать, ‒ Живо, ‒ мальчик без промедления покинул комнату.       ‒ Кристина, я...       ‒ Кто ты, к дьяволу, думаешь, ты такой, Рауль де Шаньи? ‒ выплюнула она, надвигаясь на своего мужа, ‒ Уходишь по прихоти чтобы выпивкой загонять себя в раннюю могилу? Ты никогда не думал, что твоя семья может нуждаться в тебе трезвом?       ‒ О, держи себя в руках, Кристина, ‒ ответил он злобно, ‒ Ты не нуждалась во мне уже долгое время. Возможно, вообще никогда, ‒ его голубые глаза пылали болью.       ‒ Ты сошел с ума? ‒ закричала она, ‒ Посмотри на себя!       ‒ Я смотрю, Кристина. Впервые я готов встретиться лицом к лицу с правдой о себе, ‒ схватив за плечи, он прижал ее к стене, поймав в ловушку. Она повернула голову, стараясь избежать запаха его дыхания, ‒ Первое, ты меня не любишь. Может, любила когда-то, но я вижу, что уже нет. Было эгоистично с моей стороны предполагать, что любишь.       ‒ Рауль, перестань так говорить... мы можем со всем разобраться...       ‒ Прекрати, ‒ приказал он голосом, напряженным от боли, ‒ Второе, я знаю правду, ‒ Кристина посмотрела ему в глаза в ужасе и растерянности.       ‒ Правду? ‒ прошептала она.       ‒ Не притворяйся, что ты не знаешь. Это очевидно каждому, любимая, ‒ выплюнул он, глядя в сторону запертой двери в гостиную. Нежные звуки пианино плыли по воздуху, доносясь оттуда, ‒ Я знал, когда впервые его увидел. Он был таким большим. Таким здоровым для родившегося на два месяца раньше срока. Таким полным жизни. Такие густые черные волосы. Он был таким красивым, но я не видел в нем себя вовсе. И я определенно не вижу в нем многого и от тебя тоже, ‒ Когда, Кристина? ‒ спросил он, ломаясь, ‒ Кристина оцепенело смотрела, как слезы начинают литься из его глаз, ‒ Когда?       ‒ За месяц до свадьбы, ‒ сказала она, испуская вздох, который сдерживала.       ‒ Те три дня, которые ты отсутствовала. Ты вернулась к нему, ‒ сказал Рауль, отстраняясь и отворачиваясь от нее. Кристина увидела как его плечи поднялись и опустились со вздохом.       ‒ Да, ‒ ее голос был еле слышным шепотом и все же, казалось, он эхом разнесся по прихожей, ‒ Я собиралась остаться с ним, но он исчез когда я проснулась утром третьего дня.       ‒ Ты выбрала его, ‒ произнес Рауль, осознавая, ‒ Я был всего лишь твоим запасным вариантом.       ‒ Все было не так, ‒ настойчиво проговорила Кристина.       ‒ Да, так, ‒ сказал он, отмахнувшись от нее. Повернувшись кругом, он встретился с ней глазами. Дрожь страха пробежала по ее телу, когда она увидела гнев в его глазах. Его голос стал глухим, ‒ Ты использовала меня, Кристина.       ‒ Нет, ‒ всхлипнула она.       ‒ Да. Ты использовала меня в качестве отца для ребенка, которого я не создавал. Ты заставила меня поверить, что любила меня.       ‒ Я действительно любила тебя... ‒ сказала она, потянувшись к нему, ‒ Я все еще люблю тебя.       ‒ Заткнись, ‒ взревел он, ‒ Ты использовала меня как второсортную замену отца для своего ублюдка! Ты отказывала мне в настоящей любви и заставила чувствовать себя неудачником. Я сломлен, Кристина и это ты сделала со мной! ‒ Она смотрела, чувствуя себя ужасно, как Рауль, всхлипывая, привалился к стене. Когда он снова взглянул на нее, то покачал головой, ‒ Я не могу. Не могу так больше. Мне нужно идти.       ‒ Куда? ‒ вскрикнула она, пытаясь схватить его за руку. Он стряхнул ее, дрожа от ярости.       ‒ Мне все равно. До тех пор пока мне не нужно будет смотреть на твое лицо хоть еще одну секунду, ‒ выдавил из себя Рауль. Кристина увидела, как он исчез за дверью и захлопнул ее за собой.       ‒ Хор, давайте пожалуйста начнем сначала! ‒ выкрикнул режиссер, ‒ Мэг, передохни пять минут. Ты выглядишь усталой, ‒ Мэг с радостью покинула сцену, чтобы присесть ненадолго сбоку. В ее мозгу стремительно проносились события этого дня. Эрик Дестлер не сказал ей и двух слов по пути на репетицию, но по лицу она видела, что его ум тоже заполнен мыслями. Было очевидно что Кристина все еще любила его. Мэг видела, как они обнимались перед тем, как она зашла в комнату, но притворилась что ничего не заметила. Ее сердце болело о бедном Рауле, любившем Кристину так сильно.       Всю свою жизнь она мечтала о красивом мужчине, который попросит ее руки и сделает ее счастливой. В действительности, Мэг получала много предложений от красивых мужчин, но так и не смогла заставить себя сказать "да" кому-то из них. К этому времени уже шестеро предлагали ей руку и сердце и она отказала каждому. Самое странное, она даже сама не знала, почему. Мэг знала, что это было эгоистично, но что-то всегда удерживало ее. У этого глаза были недостаточно голубыми, волосы этого неправильно уложены, у того неровная улыбка. Слишком высокий, слишком низкий, недостаточно умный... список можно было продолжить. Такими темпами, она останется одна на всю жизнь.       В двадцать шесть лет Мэг уже не была такой молодой женщиной. Технически, она была старой девой. Это было положение, в котором она никогда не думала оказаться. Мэг всегда стремилась стать женой и матерью, но это казалось все менее достижимым с каждым проходящим одиноким годом. Ее мать притворялась, что ее не волнует, когда Мэг выйдет замуж, лишь бы она была счастлива, но Мэг знала, что втайне ее это ранило. Антуанетта хотела внуков. Она хотела увидеть лицо своего дорогого умершего мужа в лицах своих внуков. И на самом деле Мэг хотела собственного ребенка, держать его на руках, любить его. Она видела женщин ее возраста с детьми, которые давно уже не были младенцами, и это разбивало ей сердце. Так почему тогда она не могла заставить себя сказать "да" одному из этих достойных мужчин?       ‒ Я выйду замуж за следующего, кто предложит, ‒ сказала Мэг вслух самой себе, благодарная, что рядом не было никого, кто мог бы услышать ее. Ее взгляд упал на мужчину, который раньше приглашал ее на ужин, красивого молодого танцора по имени Кристофер. Он был американцем, высоким и добродушным. Собрав свою храбрость, она подошла к нему и похлопала по плечу. Он обернулся и улыбнулся, увидев ее.       ‒ Мисс Жири, чему обязан удовольствием? ‒ спросил он любезно. Она почувствовала волну облегчения при взгляде на его загорелое лицо.       ‒ Месье, мне было интересно, в силе ли еще ваше приглашение на ужин, ‒ застенчиво ответила она. Его глаза расширились и он помедлил, прежде чем вздохнуть.       ‒ О, боже. Боюсь, я не могу согласиться, мисс Жири, ‒ сказал мужчина, глядя в сторону хора, ‒ Я ухаживаю за мисс Эстель, ‒ признался он, указывая на темноволосую девушку, ‒ Мне очень жаль, ‒ разочарованная, она кивнула, стараясь казаться безразличной.       ‒ О...нет. Конечно. Эстель прекрасный человек. Поздравляю вас обоих, ‒ заверила она, униженная.       ‒ Я надеюсь, вы останетесь моим другом, ‒ сказал Кристофер доброжелательно. Мэг глубоко вздохнула и кивнула, заставив себя улыбнуться ему.       ‒ Не переживайте об этом, ‒ она похлопала его по руке. К счастью, режиссер отпустил их всех пораньше. Мэг натянула одежду прямо поверх своих колготок и трико и поспешила прочь из театра, сгорая от стыда. Мысль о горячей ванне и горячем чае звучала божественно.       Эрик расхаживал по своему офису, неуверенный, как ему поступить. Больше всего ему хотелось броситься обратно в отель, где осталась Кристина, упасть к ее ногам и признаться, что он любил ее и сожалел, что когда-то оставил. Он хотел отнести ее в спальню и делать порочные вещи для нее и вместе с ней. Он также знал, что она все еще была замужем за виконтом де Шаньи, и несмотря на то, насколько неблагополучен был этот союз, была прикована к нему. Она все еще носила обручальное кольцо виконта.       Его сын все еще носил имя виконта.       В самом центре всего этого был Густав. Он все еще являлся наследником титула и состояния де Шаньи. Он все еще был сыном Рауля во всех отношениях кроме кровного родства. Мальчик вырос, зная виконта как своего отца и для Эрика прийти и забрать его... сбить его с толку. Ему делалось плохо при мысли о том, чтобы причинить Густаву хоть малейшую боль. И конечно, была проблема с его лицом. Если бы Эрик открыл свое лицо ребенку, скорее всего он был бы в ужасе и отвращении. Одно дело было когда Кристина отпрянула от него, но его собственная плоть и кровь? Это заставляло его хотеть кричать в агонии.       ‒ Сэр, ‒ раздался голос Доусона из-за двери, ‒ Мадам Жири здесь и хочет вас видеть.       ‒ Впусти ее, ‒ отозвался он слабо.       ‒ Ты выглядишь ужасно, ‒ сказала Антуанетта, заходя. Эрик злобно посмотрел на нее.       ‒ Как и ты, ‒ огрызнулся он. Она улыбнулась, позабавленная.       ‒ Зачем ты послал за мной, Эрик? Ты никогда не хочешь моих советов.       ‒ Сейчас хочу, ‒ cказал он угрюмо, ‒ Виконт признал, что я отец Густава. Он знает.       ‒ Кристина тоже это признала? ‒ поинтересовалась она, садясь напротив него. Мужчина некоторое время рассматривал свой стол прежде чем ответить.       ‒ Я еще не обсуждал с ней этот вопрос, ‒ признался он.       ‒ Вопрос? ‒ Антуанетта удивленно рассмеялась.       ‒ Я не знаю как еще это назвать, ‒ сказал Эрик, ‒ И чем больше я вижу дитя, тем больше хочу... ‒ он остановился и вздохнул.       ‒ Что мне делать, Антуанетта?       ‒ Ты спрашиваешь меня? ‒ изумленно спросила она, ‒ Тебе решать, Эрик. Но позволь мне на минуту побыть адвокатом дьявола.       ‒ А разве так не всегда? ‒ насмешливо спросил он. Она проигнорировала его.       ‒ Просто помни, что есть другие люди, которые пострадают если ты решишь противостоять Кристине. Густав и Рауль оба жертвы в этом деле. Как бы ты это ни ненавидел, Рауль жертва. И Густав никогда не знал другого отца. Он ни о чем не догадывается. Я не говорю тебе не делать этого... но действуй с осторожностью, Эрик. Пожалуйста.       ‒ Ты конечно, права. Спасибо, ‒ согласился Эрик, кивнув.       ‒ Это что-то новое, ‒ засмеялась Антуанетта, вставая и направляясь к двери, ‒ Мне нравится эта новая сторона тебя. Я уже не так сильно хочу тебя убить.       ‒ Хотел бы я сказать то же самое о тебе, ‒ пробормотал Эрик, глядя как она уходит. Он услышал ее низкий смешок и дверь со щелчком закрылась.       Рауль в одиночестве смотрел на океан, ежась на холодном ветру. Он протрезвел и реальность наконец навалилась на него. Невозможно было дальше отрицать. У него не было сына. Густав ему не принадлежал. Завтра он напишет своему адвокату чтобы тот подготовил бумаги на развод. Все, к чему он стремился в своем браке, оказалось впустую.       У него была глупая мысль что смерть это худшее, что может случиться с человеком, но почему-то сейчас ему так уже не казалось. Поглядев через ограду, он подумал о том, чтобы перепрыгнуть ее и позволить себе утонуть в ледяной воде Атлантического океана. Рауль быстро отвернулся от ограждения, устыдившись таких мыслей и посмотрел на тихий город. Единственными звуками, которые он слышал, был далекий цокот копыт и тихий плеск волн возле причала.       Причал. Конечно... он знал, куда хочет пойти. Рауль пошел прочь от воды навстречу своему будущему, молясь о том, что он делает правильный выбор.