какими мы были?

Этой встречи было не избежать, хотя Колсон искренне старался не думать о ней, запросто позволяя себе отвлекаться на все те глупости, которые творили Рук и Слим в его палате, стараясь приободрить своего друга, кидаясь подушками, пугая медсестер и, иногда, осторожно рассказывая Колсону о его жизни. Обычно под присмотром врача, чтобы он мог контролировать все эти речи. Колсон и так потрясен событиями своей жизни, ему стоит употреблять информацию маленькими порциями, начиная от наименее травмирующих. Собственно, это главная причина, почему его хоумис тусуются в его палате круглыми сутками, чтобы развлекать его. У блондина забрали телефон и любые средства, открывающие доступ в глобальную сеть, чтобы тот не "нагуглил" чего-нибудь, что доведет его до ещё одной истерики. Он и сам это понимает, но ему слишком интересно прочитать собственную страничку на Википедии, потому что музыканту кажется, что все это время Рук и Слим продолжают дико стебаться над карьерой неудавшегося музыканта, пользуясь его отсутствующей памятью. Келли мечтал о вершинах, но не понимал, что смог их достичь. Или, скорее, не помнил этого. Хотя Колсон все равно периодически пытался выхватить телефон у Рука, но не столько, чтобы нарыть что-то на себя, сколько из-за того, что его раздражал барабанщик, который вечно отвлекался на переписки с кем-то. В такие моменты его лицо становилось более серьезнымя хотя он старался не подавать виду, всегда с секундным торможением отзываясь на вопросы друзей. — Чувак перестань залипать туда, я серьезно, — Колсон не выдерживает, закатывая глаза и устало вздыхая. — Прости.. просто тебя выписывают сегодня, ну и.. — Рук мешкается, не зная как правильнее подать мысль. Вместо этого он читает ещё одно сообщение, сразу же, как только слышит уведомление, и закатывает глаза, подходя к двери, чтобы запустить ещё кого-то в палату. Кого-то, кто не решался сделать этого сам. И кем был этот человек, Бэйкеру долго догадываться не приходится. Он все видит по неловким взглядам друзей друг на друга, и тому, как этот высокий, крашенный в пепельный блонд парень, волнуется с трудом отрывая взгляд от пола. Колсон сразу отмечает выразительные черты его внешности, а особенно четко в его сознании отпечатываются пухлые губы и большие карие глаза. Ну и выдающийся рост, который, кажется, будет такой же, как у самого Келли, что огромная редкость. Колсон, не осознавая этого сам, но где-то на подкорках своего сознания признает, что этот парень довольно хорош, несмотря на то, что в данный момент выглядит явно не лучшим образом: заметно устало. Колсон сразу вспоминает фразу Рука о том, что тот никогда не видел кого-то настолько убитого. И теперь он понимает о чем шла речь. Музыкант замечает большие синяки под очевидно заплаканными глазами и ему невольно становится жалко этого парня, который, по его вине натерпелся чего-то плохого. И кажется, что очень много, учитывая, что прошел почти месяц с момента, когда Келли угодил в аварию. И за всё это время они видят друг друга впервые. Колсон ловит такой же изучающий взгляд на себе и ему сразу становится неловко. Ещё и повисшая тишина пульсирующе давит на уши, заставляя прикусить щеки с внутренней стороны, приняв полу-сидячее положение на кровати, шурша простынями, что из-за напряжения, повисшего в белой комнате, кажется оглушительно громким. — Черт.. — кареглазый мнется, делая первые пару неуверенных шагов, бегая взглядом по палате и кусая свои пухлые губы, в этот раз активно избегая зрительного контакта с синеглазым музыкантом. Но Пит резко перестает медлить и делает уже более уверенные и быстрые шаги к кровати Колсона, — Извини, можно я..? — второй блондин явно с трудом подбирает слова, вместо этого выбирая сразу действовать, садясь на краю кровати, с огромным трепетом обнимая Бэйкера, который и сам не знает как реагировать на это, просто смиренно сидя. Пит явно не хочет случайно сделать как-либо больно, ещё не зная все травмы, которые уже не беспокоят Келли, но его слишком переполняют эмоции, поэтому он прижимается к Колсону, что-то бормоча себе под нос. Бэйкер может разобрать что-то о том, что Дэвидсон серьезно переживал все это время, что он неимоверно рад наконец увидеть его, и что ему безумно жаль из-за случившегося. Колсон неловко хлопает мужчину плечу, слыша, как тот всхлипывает. Он не знает что говорить и как вести себя. Ему некомфортно, но совесть просто не позволяет оттолкнуть парня от себя, понимая, что тот его все ещё прекрасно помнит. — Поедем домой? Я не хотел бы оставлять Кейси надолго.. — Пит надеется, что Колсон подыграет ему. Тот Колсон, которого знает Пит обязательно подыграл бы ему. Пит знает о том, что любые воспоминания о нём напрочь стерты в голове его мужа, но он отказывается в это верить. В отличие от остальных Дэвидсон и не подозревает о ярой гомофбной установке в голове Колсона пять лет назад. Пит просто надеется на то, что память вернётся, игнорируя тяжесть и статистику. Он просто скучал по Колсону. Безумно скучал. Ему нужно успокоить когтистые лапы, что терзали его сердце все это нескончаемое время. Комик всегда говорит то, что думает, но он никогда не скажет о том, что творится в его голове сейчас. Он просто будет стараться изо всех сил не испортить ситуацию. Пит мягко отстраняется, неловко улыбнувшись. Его Колсон вычислил бы фальшивую улыбку, но этот ее игнорирует, лишь кивнув. И Пит отсаживактся подальше, чтобы больше не беспокоить его. И лишь тогда музыкант заметно расслабляется. — Получается ей.. одинадцать? — Колсон суммирует прошедшие года, понимая, что его дочь стала почти в два раза старше и это не укладывается в его сознании. Спрашивая, Колсон смотрит на друзей, но никак не на Питера, что дико задевает последнего, из-за чего тот хмурит темные брови, но ничего не говорит. — Двенадцать, — Слим кивает, скрестив руки на груди и устало вздохнув. — Я позову врача, чтобы тебя выписали, — Рук кивает, вздохнув и выходя из палаты, в которой все ещё висит гнетущая тишина.