Не нам судить.
***
Каширина на всех парах вылетела из дома, метая молнии взглядом. Услышанное заставило волосы на голове встать дыбом. Оля специально стреляла в Машу. Если бы не её промах, подруга была бы мертва. Она была растеряна. На террасе сидела Лебедева без майки, позволяя Горб сменить бинты на ранах. Атлетка болезненно морщилась, когда холодные руки врача касались ужасающих гематом на теле. Сердце неприятно кольнуло. Если она узнает правду.. У Оли как минимум не будет крыши под головой. В худшем случае у неё не будет головы. – Вы едете за девочками? – Позади послышался голос Наточий. Таня оборачивается к подруге лицом, отрываясь от неприятного зрелища, и дёргается, когда видит лицо блондинки. Настя, по всей видимости, долго плакала, от чего под глазами образовались отёки. Девушка всё ещё всхлипывала. – Да.. Насть, ты в порядке? – Дилер подошла к собеседнице, аккуратно обнимая ту за плечи. К этому человеку коротковолосая всегда испытывала определённого рода тепло. В такое непростое время она всегда оставалась душой компании, задорно смеялась и в принципе не позволяла никому ссориться и грустить. Тёплый лучик света. – Я хочу вам помочь. Не хочу сидеть сложа руки и ждать, пока всё сделают остальные. Мы ведь семья.. – Блондинка уткнулась в шею Танка, тяжело дыша. Брюнетка поцеловала девушку в висок , поглаживая по голове, и тихо шепнула на ухо. – Тебе лучше остаться. Это опасно. – Это не имеет значения. Я хочу поехать и поеду. Помогу, чем смогу. – Анастасия чутка повысила голос, возмущаясь излишней опеке со стороны подруги. Никто не в праве ограничивать тебя в чём-либо. – Я тоже еду. – Из коттеджа вышла насупившаяся Бэлла. – Я заебалась сидеть под опекой Костьи. Она может остаться, а я еду с вами. – Да я тоже еду, блять! Не выноси сор из избы! – Следом подлетела Купер, недовольно пыхтя. Вот-вот пар из ушей пойдёт. Видимо, любовницы поссорились. – Поехали уже, курицы. Время идёт. – Маша благодарно кивнула Алине, натягивая майку обратно и возвращая пистолет в руки. В карих глазах плескались гнев и уверенность. – Лебедева, давай поаккуратнее. Не хотелось бы тебя латать в третий раз. – Горб собрала аптечку обратно, прихватывая её с собой. В такой обстановке с собой всегда лучше иметь две вещи. Оружие и средства первой медицинской помощи. – Ничего не могу обещать. Садитесь уже в машину. – Атлетка подошла к чёрному внедорожнику, с тоской вспоминая об утерянной любимице. Со спорткаром можно прощаться. – Тань, ты за рулём. – Девушка уселась на пассажирское сиденье, тут же абстрагируясь от всего мира в своих мыслях. Сердце трепетало в предвкушении встречи с возлюбленной. Она даже не могла допустить мысли, что Крис мертва. Ни в коем случае. – Маш, нужно будет поговорить после. Это.. Важно. – Каширина резво села за руль, заводя двигатель и с опаской поглядывая на брюнетку. Дилера всё ещё терзали сомнения по поводу ситуации с Олей, но делать нечего. Маша имеет право знать. – Говори сейчас. Ты знаешь, я не люблю ждать. – Кареглазая повернулась к девушке лицом, сурово глядя на неё. Настроение сейчас не располагало к разговорам, но по пустякам Таня никогда не заводит таких разговоров. – В клинике.. – Коротковолосая хотела рассказать всё, как на духу, но в машину по очереди сели Костья с Бэллой, Алина и Настя следом, убирая от себя руки взволнованной Петровой. – Ты же знаешь, что я всё равно поеду! Хватит, я же не одна, а с девочками! – Блондинка тяжело вздохнула, выскакивая обратно из авто и шокируя всех своими дальнейшими действиями. Наточий крепко обняла шатенку, затягивая ту в поцелуй. Петруха в свою очередь приподняла подругу над землёй, утыкаясь носом в длинную шею. – Будь осторожна, пожалуйста. – Настя отстраняется, заглядывая в заплаканные глаза блондинки, и позволяет ей сесть в тачку, прикрывая дверь следом. Пять пар шокированных глаз уставились на неё, прожигая дыры в теле. – Что смотрите? Поехали за девочками! – Кареглазая скрестила руки на груди, хмурясь и наблюдая за удаляющимся силуэтом Петровой. Каширина тряхнула головой, выходя из некого транса, и снова завела двигатель. Машина тронулась с места, медленно выезжая из двора. – И давно вы.. Кхм. – Бэлла прыснула в кулак от смеха, отворачивая лицо к любовнице, что по-собственнически положила ладонь на её колено. – А вы что думаете, только вам можно эти ваши лесбиянства? Мужчин нет, мы полгода под одной крышей, конечно хочется! – Наточий нахмурилась, осуждающе оглядывая подруг. – Насть, всё хорошо. Мы тут все не без греха, если ты не заметила. Успокойтесь. – Лебедева подала голос, снова забрасывая в рот порцию обезболивающего. Все присутствующие замолчали. – Маш, слишком много. Притормози. – Горб недовольно фыркнула, забирая из рук раненной баночку с таблетками. Та лишь закатила глаза, запивая лекарство и откидываясь на спинку сиденья. – Гони, Танюха. Пока я спокойна, гони. – Кареглазая тяжело выдохнула, устремляя взгляд в окно. Скоро. Скоро она заберёт свою девочку из чужих лап. Пора вернуть свет домой.Воспоминания. Май 2016-го
Маша уже давно не жила со своей матерью и братом. В 17 она решила, что терпеть вечные унижения, побои и пьянки уже невозможно, и ушла жить к подруге. В тот день, когда она собирала вещи, брат вёл себя особенно агрессивно. Матери дома не было. – Ты куда собралась? Думаешь головой, или тебе на твоём боксе последние мозги отбили? – Старший стоял над душой, злобно глядя на сестру. Было уже безразлично. Его поведение давно перестало задевать. – Я с тобой разговаривариваю, курица. – Я ухожу. Устроюсь на работу и сниму отдельное жильё. Что-то ещё? – Атлетка забросила в чемодан любимые боксёрские перчатки, скрещивая руки на груди и глядя на брата свысока. Хотя тот был порядком выше. – Куда ты устроишься в 17 лет, дура? – Парень рассмеялся в голос, театрально держась за живот. – Ещё одно оскорбление и получишь в табло. Достал. – Брюнетка тяжело выдохнула, толкая старшего в грудь и проходя мимо. Тот опешил от такой наглости, ведь девушка до этого никогда не давала отпор. Закрывалась в своей комнате, хлопая дверью, и игнорировала весь внешний мир. – Что ты сказала? Повтори. – Старший догнал Лебедеву, хватая за татуированное запястье и затягивая обратно в комнату. Кареглазая ни капли не испугалась. Прошло время, когда она тряслась от каждого действия брата. Теперь она выросла и может за себя постоять. – Убери. Свои. Лапы. Иначе я сломаю тебе ебало. – Младшая уже теряла рассудок, но лицо оставалось спокойным. К этому человеку было лишь отвращение и озлобленность за сломанное детство. – Ты, грязная потаскуха, будешь со мной так разговаривать? Давно я тебя на место не ставил? – Брат с силой вжал горло брюнетки в стену, шипя прямо в лицо. Девушка прикрыла глаза, стараясь сохранить самообладание. Пачкать руки о такого человека не хотелось. – Шлюха. Сказав последнее, парень грубо развернул спортсменку лицом к двери, вжимая всем весом в холодную поверхность, и стянул с себя домашние штаны. Девушка напряглась, пытаясь вырваться, но брат всё ещё сильнее. Грубая рука пытается справиться с ширинкой джинс Маши, от чего к горлу подкатывает тошнотворный, мерзкий ком отвращения. Хотелось кричать, но это было не в её стиле. Лебедева прикрыла глаза, переводя дыхание и успокаивая себя, притворяясь, что сдалась. Снова притворилась слабой. Когда старший увидел покорность в действиях кареглазой и хотел уже стянуть с той штаны, спортсменка резко уворачивается, с силой ударяя обидчика в живот. – Сука! – Старший корчится, сгибаясь пополам и болезненно мыча. Удар атлетка выработала отменный. Лебедева молча застегивает ширинку, с ненавистью глядя на несостоявшегося насильника, и медленно подходит к нему. – Желаю тебе того, что испытывала я, брат. Надеюсь, когда-нибудь ты получишь по заслугам. – Кулак татуированной с размаху врезается в лицо обидчика, одним ударом заваливая на пол. Он пытается подняться, сплёвывая кровь, но нога сестры мешает, вдавливая спиной в холодный пол. – Такая падаль как ты недостойна ничего, кроме смерти. Но свои руки о тебя марать я не собираюсь. Забудь моё имя и всё, что со мной связано, ублюдок. – Девушка замахивается, с ноги ударяя прямо в висок старшего, отчего тот отключается. Маша плюёт ему прямо в лицо, напоследок забирая из его кармана деньги, и уходит из места, которое стало ей персональной камерой пыток. Она вернулась туда лишь однажды, когда мать сообщила, что ублюдок погиб от передоза. Лишь для того, чтобы увидеть его холодное, синюшное тело в гробу. Женщина тогда долго кричала и обвиняла Лебедеву в халатности и бесчувственности, на что получила короткое "ты в этом виновата не меньше". С тех пор дома у неё не было.***
Крис не раз задумывалась о том, что же будет, если погибнет одна из них. Она была уверена, что если не станет Маши, жить дальше уже будет невыносимо и бессмысленно. И вот сейчас, когда произошло то, чего она боялась больше, нежели любого мертвеца, она совершенно бессильна. Привязана к больничной койке долбанными психопатами. Уже сутки девушка молчит, безжизненным взглядом смотря в потолок. Периодически из стеклянных слез льются горькие слезы, когда в голове возникают призраки их с Лебедевой прошлого, счастливого и не очень. От еды блондинка отворачивается, также как от мучений подруги на соседней койке. Лаурита билась и рыдала в мучениях. С ней происходило то же, что когда-то творилось с Тихомировой. Превращение. Долгое, болезненное превращение. Когда мутация происходит путём попадания внутривенно крови зомби, тело и разум погибают постепенно. Сначала ты теряешь рассудок, тебя мучают дичайшие головные боли, органы медленно отмирают и перестают функционировать. Уже через пять часов после заражения у человека отказывают почки, печень, селезёнка и многие другие жизненно важные органы. Лёгкие медленно заполняются кровью и дыхание становится затруднительным процессом. Последняя стадия - разум возвращается на считанные минуты, прекращает свою деятельность мозг и вся нервная система соответственно. Однако сердце продолжает биться. Биться в мёртвом теле. Желточенко тихо шмыгает носом и с опаской поворачивает голову в сторону Карповой. Блондинка лежит, также неестественно повернув голову в сторону Крис, и молча смотрит на неё дикими глазами. Как в самых страшных фильмах ужасов. Изо рта девушки стекает неестественно густая слюна, капая на белую подушку, руки словно парализовало в странном положении. Тишина давит на уши. – Лу.. Как ты? – Штрэфонд шепчет совсем тихо, дабы не привлечь внимания похитителей. Они редко оставляли их без присмотра, хотя бы один оставался. Чаще это был помощник Игоря. Он постоянно смотрел на дредастую голодными, плотоядными глазами и отпускал похабные шуточки. Благо в жизнь свои слова пока не воплощал. Этого Кристина точно не пережила бы. – Я умру. – Карпова говорит не своим голосом. Он звучит хрипло и надломленно. Пугающе. – И я следом. – Блондинка горько усмехается, отводя взгляд от нелицеприятной картины. Врать и внушать веру в лучшее уже не было смысла. Тем более после того, как Аксентьев объяснил ей причину её плохого самочувствия и показал результаты МРТ. Однако это не тронуло сердце голубоглазой. Она уже чувствовала себя мёртвой. – Прости меня за всё. – Лаурита тихо плачет, пугая своим взглядом в полутьме палаты. – За что? – Дредастая закрывает глаза, преодолевая желание снова зарыдать. Даже на грани смерти держит марку. – За Машу. Я тоже любила её. Не так, как ты, но я считала, что тоже достойна её внимания. А она выбрала тебя. – Блондинка усмехается, хрипло кашляя. Изо рта вырываются капли крови, пачкая пол и подушку. Предпоследняя стадия. От упоминания Лебедевой раны на истерзанном сердце вновь закровоточили, принося боль. – Всё нормально, Лу. Сколько бы ты не старалась, мы всё равно остались бы вместе. Поэтому я не боялась и не считала тебя соперницей. – Крис сглатывает ком, ставший в горле и отворачивается от подруги. По щекам снова текут слёзы. – Ты любила её? – Лаурита тоже плачет, почерневшими глазами глядя на затылок бывшей соперницы. – Больше жизни. – Штрэфонд шепчет совсем тихо, уже не пытаясь сдерживать рыданий. Лицо уже давно опухло от слёз. – Шепчетесь, голубушки? – В палату, пьяно пританцовывая, вошёл помощник Игоря. Если поднапрячься, то можно вспомнить, что зовут его Влад. – А я вот, заскучал. Игорь никогда не пьёт больше двух рюмок, слабак. – Мужчина уселся на койку Штрэфонд, мерзко улыбаясь и устраивая ладонь на её ноге. По спине пробежал холодок. Стало не по себе. – Отвали. – Голубоглазая дёрнула ногой, сбрасывая противную руку. Хотелось размазать эту самодовольную рожу о стену. Крис никогда не любила мужчин. Она считала их безвольными животными, всегда думающими лишь членом.Воспоминания.
Штрэфонд всегда любила девушек. Это не стало секретом даже для родной матери. В 16 лет она решила, что скрывать свою ориентацию от самого близкого для неё человека будет нечестным. Пусть они и не ладили. Женщина отреагировала спокойно. Даже слишком спокойно, Кристине тогда показалось, что родной матери совсем безразлична её личная жизнь. Но это было вовсе не так. Однажды, когда к ней пришёл очередной ухажёр, который, в свою очередь, не особо жаловал дочь своей избранницы, мать перебрала с вином. – Знаешь, Кристинка, не было у тебя члена нормального, вот ты и занимаешься ерундой. – Женщина сидела в обнимку с кавалером, когда подросток зашла на кухню выпить воды. – Мам, не при посторонних. Ты пьяна. – Желточенко тяжело вздохнула, опираясь руками на столешницу за спиной. – А ты не разговаривай так с матерью. Она тебя жизни учит. Как женщина может любить женщину? Ты, наверное, сумасшедшая. – Мужчина откровенно разглядывал юную девушку. Она всегда отличалась от сверстниц яркой внешностью и взрывным характером. – Пошёл ты. Я спать, мам. Завтра поговорим. – Блондинка тяжело вздохнула, бросив в ухажёра озлобленный взгляд, и удалилась с кухни. Больше с матерью об этом они не говорили. Она не вспомнила на утро абсолютно ничего. Но в скором времени, к несчастью, об этом вспомнил её хахаль, которого мать по своей глупости позвала жить с ними. Подросток долго ругалась с женщиной и грозилась переехать к бабушке, в итоге попросту перестав разговаривать с мамой. – Ты пытаешься выглядеть круче или что? Зачем все эти тату и пирсинг? Превратила себя в хер пойми что. – "Отчим" сидел на диване, наблюдая, как Крис собирается на тусовку с друзьями. Мужчину она полностью игнорировала. – Или ты хочешь, чтобы молодые сучки на тебя вешались? Уже пробовала пиздёнку на вкус? – Непрошенный житель нагло ухмыльнулся, посмеиваясь над своими же шутками. Мерзкий тип. – Отвали уже. Заебал. – Девушка закатила глаза, натягивая на ноги старые вансы. Отчим громоздко поднялся с дивана, хмурясь, и медленно подошёл к падчерице. – Что ты сказала, маленькая дрянь? Повтори. – Он уже стоял над ней, глядя сверху вниз. На две головы выше. Отпиздить гору будет сложно. Где мать берёт таких клоунов? – Ты отсталый? Или слышишь плохо? Я сказала, отвали от меня. Ты мне не отец. – Бойкая блондинка выгнула бровь, фыркая, и развернулась, намереваясь уйти. Но ей этого не позволили. – Ты совсем ахуевшая? Видно мать тебя совсем не воспитывала! – Кристина резко отлетает от двери на пару метров, ударяясь головой о стену и растерянно глядя на надвигающегося амбала. – Я научу тебя. И старших уважать, и хуи любить. Поколение уродов, блять. – Отчим поднял голубоглазую за шкирку, словно нашкодившего кота, и стянул с неё тонкую куртку. Голова совсем не соображала, боль после удара всё ещё не прошла. Желточенко очнулась лишь тогда, когда мужчина уже бросил ту на кровать, расстёгивая ремень на своих брюках. Подросток испуганно отползла назад, пытаясь взглядом найти хотя бы что-то для обороны. В комнате, как назло, ничего не было. – Сюда иди. Как языком молоть, так ты смелая. А тут как собака побитая убегаешь. – Амбал весело рассмеялся, переворачивая жертву на спину и одним махом стягивая с той спортивные штаны вместе с бельём. Кристина испуганно закричала, пытаясь прикрыться. Щеки предательски горели. Хотелось зарыдать. – Отвали! Я расскажу матери! – Блондинка пыталась из последних сил, с ужасом глядя на огромных размеров член, висящий меж ног насильника. Страх. – Кто тебе поверит, идиотка? – Ухажёр матери пылко дышал, нагло щупая юное тело. Хрупкие руки он перевязал всё тем же ремнём. Секунда и Штрэфонд заходится криками и слезами, беспомощно дёргая худыми ногами. Произошло то, что произошло. Такой боли и унижения Крис не чувствовала никогда до и после произошедшего. Но самым страшным было то, что родная мать в это не поверила. "Он тебе как отец.." эхом отдавалось в голове. Отчим после этого вовсе перестал обращать на её внимание. И слава богу. Повторения блондинка не выдержала бы. Психика просто не позволит. Мысли о суициде долго преследовали подростка, спасали лишь друзья и алкоголь. Пришлось переехать к бабушке, так как изо дня в день видеть насильника дома, в обнимку с родной мамой, было просто издевательством. Жить не хотелось. Сейчас ситуация словно повторялась. Тот же голодный, мерзкий, липкий взгляд. Доктор словно раздевал её глазами. Стало не по себе. Хотелось спрятаться, убежать, исчезнуть, просто сдохнуть. Хотелось к ней. Маша никогда не допустила бы, чтобы к ней хоть пальцем притронулись. Во рту осела горечь. Была мысль просто пустить всё на самотёк и, наконец, получить успокоение, но снова проходить через насилие было выше её сил. – Ну что ты, куколка? Я тебя приласкаю. – Влад забрался на койку, нависая над блондинкой и прижимая брыкающиеся ноги к простыням. – Я перегрызу тебе глотку. Уберись, отвали нахуй! – Дредастая закричала в голос, в надежде разбудить более благоразумного Игоря, но чужая огромная ладонь грубо закрыла её рот. Безысходность. Чувство, которое Крис ненавидит больше всего. Чувствовать себя слабой и беспомощной. Мерзко и унизительно. – Тебе самой не смешно? Ты привязана к постели и взята в плен. Успокойся и получай удовольствие. Будешь себя хорошо вести, я даже отлижу тебе, красотка. – Насильник пошло облизался, доставая из нагрудного кармана ржавый скальпель и разрезая на девушке мятую футболку. Желточенко истошно кричала и дёргалась, пытаясь скинуть с себя мужчину, но лишь ранила себя об острый предмет. – Отвали от неё, козёл! Почему именно она? Моё личико тебе не нравится? –Карпова на соседней койке завозилась, снова сотрясая пространство своим искажённым голосом. Руки её неестественно изогнулись в локтях, пытаясь освободиться. – Ты уже труп. Некрофилия меня не привлекает. – Доктор весело смеялся, опаляя Кристину пьяным, горячим дыханием. Хотелось блевать, но было нечем. Майки на голубоглазой уже не было. Кожу неприятно холодило. Мужчина пытался справиться с лифчиком, прижимая сопротивляющуюся девушку к койке за горло. – Ты всё равно сдохнешь, так отведай члена на последок!***
Найти психдиспансер оказалось не слишком сложно. Спустя два часа пути вся компания уже вывалилась из авто, с опаской оглядывая местность. На улице тихо. Слышно лишь завывание ветра и тихий шелест листьев. Но это никак не разбавляет напряжённой обстановки. Состояние Лебедевой нагнетало. Девушка выглядела измученной, озлобленной, дикой. Хотелось попросить её остаться в машине, но все прекрасно понимали, что она этого не сделает. – Оружие начеку, смотрите по сторонам, ведите себя тихо. – Атлетка шла впереди всех, раздавая команды и проверяя магазин пистолета на количество патронов. Все молча следовали за ней. – Маша, особо не геройствуй, мы тут не просто так. Не забывай о своём состоянии. – Алина на пару с Таней шли сразу за брюнеткой, молчаливо переглядываясь. Состояние подруги было важным для всех. – Мне похуй на состояние. Я буду делать то, что считаю нужным. Просто страхуйте меня и в случае чего заберите Крис и Лауриту. – Кареглазая тихо открыла дверь в здание, высовывая туда сначала руку с пистолетом, а следом и голову. – Чисто. – Они явно здесь. Всё зачищено. – Костья вошла одной из первых, оглядывая помещение изнутри. Типичная психушка. Белые стены и куча палат. Слишком чисто. – Кас, не лети впереди всего света. – Бэлла притормозила любовницу за рукав кофты, хмурясь, когда та начала заглядывать в каждую палату. – Волнуешься за меня? – Купер фыркнула, отворачиваясь от девушки. Они поссорились накануне и разговаривать спокойно не позволяла гордость. – Волнуюсь. – Кузнецова переплела собственные пальцы с чужими, стыдливо опуская взгляд. Идти на примирение первой всегда сложно. – Отношения потом выяснять будете. Нужно разделиться и осмотреть тут всё. Они явно не в одной из палат чаи гоняют. – Каширина строго посмотрела на Каспер, кивая ей. – Вы с Алиной и белкой идите в северное крыло, а мы останемся в этом. – Да, мам. – Картавая закатила глаза, кивком приглашая Горб идти рядом, и компания удалилась. – Тихо. – Маша остановилась у одной из дверей в палату, прислушиваясь. Непонятно откуда был слышен едва уловимый для слуха крик. Брюнетка с болью осознала что это, вероятней всего, крики Желточенко. Дышать стало тяжело. Сердце гулко застучало в ушах. – Звук идёт из трубы. – Наточий тихо шепнула это, подходя к подруге со спины. – Нужно узнать, куда она ведёт. – Настя, ты умничка. – Атлетка счастливо улыбнулась, крепко обнимая девушку, и резво пошагала по направлению трубы. Боль во всём теле мало волновала. Недопустимое количество обезбола делало своё дело. Труба растянулась на весь коридор, пришлось идти вдоль бесконечного лабиринта дверей порядком семи минут, пока кареглазая не наткнулась на дверь. Она отличалась от других материалом и цветом. – Маха, я прямо за тобой. Будь осторожна. – Танк положила ладонь на плечо татуированной, слегка сжимая его и кивая в знак одобрения. Настя позади судорожно выдохнула, хватая дилера за руку. – Ведите себя тихо. – Брюнетка медленно открыла дверь. В нос ударил запах медицинских препаратов и отходов животной жизнедеятельности. – Так же несло и на заправке. – Таня шептала совсем тихо, аккуратно ступая за спиной подруги и таща за собой испуганную Настю. Спортсменка на это лишь тихо кивнула. Пройдя небольшой коридор, троица увидела перед собой огромную лабораторию с множеством клеток, в которых сидели различные животные. В основном крысы. На столах расставлена медицинская аппаратура и огромное количество склянок с цветными жидкостями. Прямо как в фильмах. Где-то за поворотом послышались истошные крики. Все органы внутри перевернулись и скрутились в тугой узел от осознания. Это был голос Кристины. Лебедева тут же учащённо задышала и, наплевав на поставленные собой же правила, рванула в помещение, откуда исходил крик. Подруги едва поспевали за ней, стараясь остановить. Дверь распахнулась с грохотом, впуская в палату разъярённую Машу. Представшая перед глазами картина ещё долго будет сниться к кошмарах. На одной из коек лежала измученная Крис. А над ней, с приспущенными брюками, нависал худощавый мужчина. Желточенко была абсолютно голая и, что самое страшное, связанная. Насильник душил девушку подушкой, чтобы та молчала. Уебан. Атлетка злостно сжимает челюсть, в пару шагов подлетая к койке и за шкирку сбрасывая его с заплаканной Штрэфонд. Блондинка смотрит на происходящее неясным взглядом, словно не веря своим глазам. Вид у неё был удручающий. – Тварь! Что ты с ней сделал?! – Татуированная валит мужчину на пол, садясь сверху, и наотмашь бьёт прикладом по лицу. Доктор пытается прикрыться руками, кровь хлещет во все стороны. У спортсменки пелена перед глазами от ярости. – Крис, ты как? – Танк подлетает к блондинке, аккуратно отстёгивая израненные запястья. Та никак не реагирует и пустым взглядом смотрит на Лебедеву, яро избивающую Влада. – Сдохни! – Маша прижимает руки насильника к полу, без толики сожаления простреливая обе навылет. Мужчина завывает, прижимая изуродованные конечности к груди. Брюнетка молча поднимается с него, напоследок пару раз пиная того по яйцам, и без раздумий стреляет в голову доктора. Грудная клетка быстро поднимается и опускается, выдавая ярость. – Маша.. – Голос за спиной заставляет прийти в чувства. Лебедева отбрасывает пушку в сторону, резко разворачиваясь и подходя к любовнице. Та растерянно смотрит на испачканное чужой кровью лицо кареглазой и всё ещё не верит. – Крис.. – Татуированная садится на койку, бережно притягивая к себе блондинку. Руки сами собой трепетно зарываются в спутанные дреды. – Как я боялась тебя потерять.. – Он сказал, что ты мертва. Я думала, что ты.. – Желточенко судорожно выдыхает, утыкаясь носом в изгиб чужой шеи и глубоко вдыхая родной запах. Живая. Это не сон. – Я жива, Крис, видишь? Я приехала за тобой. – Татуированная отстраняется, ласково беря исхудавшее лицо в ладони и прижимаясь губами к чужим. Долгожданный поцелуй заставляет всё внутри клокотать от счастья. Наконец-то. Наконец-то её девочка рядом. Жива и невредима. Голубоглазая отвечает на поцелуй, крепко обнимая любовницу покалеченными руками. Маша вытаскивает из-под них одеяло, закрывая нагое тело подруги от чужих глаз. – Он успел тебя.. – Нет, не успел. – Дредастая вытирает мокрые щеки, пытаясь собрать себя в кучу. В этот момент в помещение залетает Костья, таща за шкирку сонного Игоря. – Маша, он пытался бежать. – Каспер бросила мужчину на пол, пряча сопротивляющуюся Бэллу за свою спину. Алина осталась в лаборатории, увидев огромное количество полезных бумаг и препаратов. Лебедева медленно поднялась с койки, оставляя на виске голубоглазой короткий поцелуй. – Последнее слово скажешь? – К голове врача приставляется холодное дуло. Карие глаза смотрят хладнокровно и безжалостно. Не предвещает ничего хорошего. – Маш, не надо. – Штрэфонд с трудом встаёт с койки, кутаясь в тонкое одеяло, и подходит к возлюбленной со спины. Ноги едва переставляются от долгого бездействия. – Он стрелял в меня. Похитил тебя, заставил всех нас страдать. Почему нет? – Брюнетка непонимающе посмотрела на дредастую, затаив дыхание. Неужели, ей жаль этого урода? – Я сама сделаю это. – Голубоглазая забирает пистолет их чужих рук, направляя его в голову похитителя. – Расскажи ей. Она имеет право знать о твоей.. – В палате прозвучал выстрел, не позволивший доктору договорить. Тело Игоря безжизненно валится на залитый кровью пол. Наточий испуганно дёрнулась, только сейчас замечая в углу ещё одну койку, на которой тихо копошилась Карпова. – О чём он? – Маша без каких-либо эмоций смотрит на остывающее тело доктора. Рука сама по себе тянется к блондинке, притягивая к себе и крепко обнимая. Девушка не сопротивляется, не без удовольствия прижимаясь к горячему боку и тихо выдыхая. Взгляд переводится за спину кареглазой, сердце пропускает удар. – Настя, стой! Она заражена! – Желточенко дёргается, скоро направляясь в сторону Наточий, но уже поздно. Лаурита, утробно рыча, вгрызается в тонкое запястье хрупкой блондинки.