save me from darkness

Насколько безгранична доброта человеческого сердца? Где заканчивается грань терпения , грань дозволенного? Всё ли дерьмо можно простить человеку, который с тобой искренен в конечном итоге? Крис искренне простила Лауриту. Каждый человек оступается и совершает ошибки. В их последний разговор блондинка не соврала : она действительно не считала Карпову соперницей. Штрэфонд слишком уверена в себе и Маше чтобы допустить мысль о том, что брюнетка может изменить или уйти к другой. Их особую связь будет сложно разорвать кому-либо. Человеку, по крайней мере. Поэтому в это мгновение, видя, что происходит с Лу, Кристине по-настоящему больно. Говорят, беды сближают людей? Так и случилось. Девушка открылась ей с другой стороны и дредастая даже допустила в голове мысль, что могла бы попытаться наладить с ней контакт. А сейчас эти планы поставлены под угрозу. Желточенко первой подлетает к осевшей на холодный пол Насте, оттягивая её от ревущей нечеловеческим голосом Карповой. Глаза её налиты кровью, а изо рта стекает бурая после укуса слюна. На человека уже походит мало. Сердце неприятно щемит. – Лу, это я, Крис. Ты слышишь меня? – Голубоглазая не подходит ближе, глядя на знакомую с опаской. Купер и Бэлла оттащили перепуганную, раненную Наточий, уводя к Алине. Нужно было срочно что-то предпринимать. Хотя всем уже известно по горькому опыту с Тихомировой, что девушкам ничем не помочь. – Солнце, ей уже не помочь.. – Голос Маши за спиной звучит сломленно, отдавая горечью. Захотелось запить это отвратительное чувство и сплюнуть. Штрэфонд чувствует на себе родные руки, притягивающие к себе. – Тебе лучше уйти с девочками и не видеть этого. – Этого? Что ты собралась делать? – Блондинка вздрагивает от услышанного, медленно поворачивая голову к любовнице. Лаурита на койке снова начала дёргаться, клацая зубами. – Облегчить её страдания. Её уже не спасти, как бы больно это не было. – Кареглазая с тоской смотрит на девушку, что была влюблена в неё с самого начала. С первой встречи и первого взгляда. А Лебедева отнеслась к ней с презрением. Сердце неприятно ныло и кровоточило. Чувство вины давило на грудь, перекрывая кислород. – Эти мужики разработали вакцину, может, попробуем? Нельзя сразу опускать руки. – Дредастая свела аккуратные брови на переносице, угрюмо глядя на возлюбленную. Следом перевела взгляд на мутирующую Лауриту, тяжело вздыхая. – Мы можем попробовать. Но если не получится, ты уйдёшь с остальными. Грязную работу я возьму на себя. – Маша повернула блондинку к себе, отворачивая от нелицеприятной картины и утыкаясь лбом в её лоб. Осознание, что девушка жива и невредима отдавало трепетом в груди. – Неужели ты спокойно сделаешь это? После полугода под одной крышей? А что будет с Настей? – Крис искренне негодовала такой неожиданной хладнокровности атлетки. В голове не укладывалось, как можно убить невинного человека? Тут же перед глазами встаёт картина: Игорь перед ней на коленях, дуло, направленное в его висок и выстрел. Голубоглазая без раздумий вынесла ему мозги. Но Лаурита и Настя это совсем другое.. – Ни капли не спокойно. Мне тоже тяжело, но подумай о ней. Как думаешь, хотела бы она стать монстром и в безумии бродить по городу? Зачем ей эти мучения? – Лебедева тяжело вздыхает, уводя татуированную из помещения. Блондинка бросила на Карпову последний взгляд через плечо и, чёрт возьми, на мгновение ей показалось, что из чёрных глаз текут слёзы. – Настя, не отключайся! Слушай мой голос, дыши спокойно. – Горб нависала над растерянной Наточий, что пыталась собрать рассудок в кучу. Укус на руке выглядел пугающе. – Алина, у них есть вакцина. Они собирались испытать её на Лу, но вы.. Помешали. – Желточенко плотнее укуталась в одеяло. Холод пробирался под тонкую ткань, покрывая оголённое тело мурашками. Девушка подошла к Насте, присаживаясь рядом. Лицо её было заплаканным, глаза испуганными, руки тряслись от напряжения. – Да, я нашла её. Мы уже вкололи Насте 100 кубиков. – Доктор обработала укус на руке, туго перематывая его бинтом. – Остаётся ждать. – Заправь мне шприц, я сделаю укол Лаурите. – Лебедева подошла к лабораторному столу, рассматривая записи. – Думаешь, поможет? – Горб отошла от пострадавшей, доставая из специального холодильника для препаратов пробирку с вакциной. – Попытаться стоит, она друг. У нас нет выбора. – Брюнетка повернулась к остальным, встречаясь с взволнованными глазами Кристины. – Костья, пойдёшь со мной. Нужно её подержать. – Без проблем. – Картавая поднялась с пола, отряхиваясь. – Будь осторожна, пожалуйста. – Бэлла прижалась к возлюбленной всем телом, утыкаясь аккуратным носом в чужое плечо. Купер улыбнулась, приобнимая свою девочку за талию и успокаивающе поглаживая по спине. – Всё будет хорошо. Каширина молча наблюдала за происходящим, прижимая к себе подрагивающую Настю. Было страшно. Страшно, что подруг ждёт участь Ани. От мыслей о Тихой тело пробила мелкая дрожь. Как жить с мыслью, что ты не смог спасти очередного близкого тебе человека? Как смотреть в глаза Петровой, которая доверила любовницу в "надёжные" руки? Таня старалась не думать о плохом, но такие мысли сами лезли в и без того загруженную голову. Алина уже заправила шприц розоватой жидкостью, протягивая его Лебедевой. – Идём. – Маша взяла его в свои руки, повертев, и, бросив на последок уверенный взгляд на Штрэфонд, направилась обратно в палату. Костья пошла следом, нехотя отпуская из объятий возлюбленную. Лаурита всё так же лежала, привязанная к койке. Тело её выгнулось в неестественной, пугающей позе, глаза смотрели в пустоту палаты с явным отсутствием разума. Лицо перепачкано кровью. Подруги подошли к ней, переглядываясь, и остановились в метре от койки. Блондинка резко дёрнулась, утробно рыча, словно дикий зверь. – Куда Алина колола иммунитет Насте? – Кареглазая обошла койку, останавливаясь позади. Карпова изогнулась, глядя на неё вниз головой. Как в фильмах ужасов о одержимых бесами. Выглядит страшно. – В руку. Думаю, это не имеет значения. – Купер взяла с соседней койки тонкую простынь, складывая в несколько раз. – Давай быстрее. Кусается, гадина. – Костья накинула ткань на голову брыкающейся Лу, с силой вдавливая в постель. Мутант злобно кричал, дёргая ногами и руками. Атлетка тут же подлетела к подруге, прижимая её плечо к матрасу и резко вгоняя иглу в синюшную кожу. Розовая жидкость медленно исчезла в чужом теле. Обе подруги сразу же отскочили в разные стороны. Карпова дугой выгнулась на перепачканной простыни, издавая душераздирающий рёв, и плашмя упала обратно, отключаясь. В палату вбежала растрёпанная Штрэфонд и Таня, взволнованно глядя на сложившуюся картину. – Вкололи? – Крис медленно подошла к любовнице, останавливаясь рядом и тоскливо глядя на бессознательную блондинку. Выглядела она, мягко говоря, плохо. Маша бросила пустой шприц на пол, тяжело вздыхая и молча обнимая дредастую. Нервы были на пределе. Из-за сложившихся обстоятельств они не успели по-нормальному поговорить и насладиться друг другом. Картинки старой плёнкой пролетели перед глазами. Ещё пару минут и Желточенко была бы изнасилована. По спине пробежал неприятный, липкий, пробирающийся в самое нутро холодок. – Остаётся только ждать. Везти их домой мы не можем, пока не убедимся точно, что лекарство работает. Оставлю вас. – Костья понимающе посмотрела на любовниц, кивая Маше и покидая помещение. Остались лишь они двое и бессознательная Лаурита. – Я так рада, что успела.. – Лебедева утыкается носом в перепачканную кровью шею блондинки, жмурясь от нахлынувших эмоций. Желточенко тяжело выдохнула, неосознанно вспоминая страшный момент, и крепко обняла брюнетку двумя руками, прижимаясь плотнее. Одеяло сползало с покатых плеч, мешая. – Они внушали мне, что ты мертва. Я и сама уже не хотела жить. – Голос предательски дрожит. Однако с этим человеком это не пугает. Только она может видеть любое состояние Штрэфонд. – Маш.. – Я больше не отойду от тебя ни на шаг. Клянусь, я всю жизнь буду ходить за тобой по пятам. – Лебедева прижимается губами к чужому лбу, прикрывая глаза. Дышать было тяжело от полученных травм, но сейчас это мало волновало. От услышанного сердце Кристины пропустило удар. Слова, сказанные доктором накануне, болью отдавались где-то в груди, камнем давя на женские плечи. – Прости меня. Я пренебрегала твоей заботой и пожинаю плоды. – Голубоглазая трётся носом о гладкую щеку, наслаждаясь теплотой чужой кожи. Как же она скучала. – Не будем о плохом, этого и так хватает. Главное, что мы снова рядом. Тебе нужно в душ. Он тут вообще есть? – Атлетка бережно берёт девушку за руку, уводя в сторону выхода. – Думаю, да. Они ведь как-то жили здесь. – Крис переплела свои пальцы с чужими, сжимая, и покорно последовала за Машей.

***

Девушки долго бродили по пустой клинике в поисках душевой. Подруг они оставили в подвальном помещении, те тихо сидели в кучке, ожидая действия иммунитета. Настя уснула на плече Кашириной и периодически дёргалась всем телом, беспокоя этим всех присутствующих. Лаурита так-же не приходила в сознание. Все угрюмо ждали. Когда скромная душевая всё-же была найдена, Желточенко облегчённо выдохнула. Она не принимала ванну уже трое суток. Чужая кровь на светлой коже давно засохла, неприятно стягиваясь. – Идём со мной. – Крис скинула с себя одеяло, оставляя его на стуле, и сняла единственные уцелевшие на ней кроссовки. – Да, иди настрой воду, я сейчас приду. – Погладив возлюбленную по щеке, брюнетка проследила, как та уходит в сторону душевой и стала медленно раздеваться. Раны неприятно ныли. Зашитое пулевое ранение на брюшной полости снова кровоточило. Не критично, но всё же. Оголившись, Лебедева посмотрела на своё отражение в небольшом запыленном зеркале, вздыхая. От ранения на рёбрах тянулись кровавые пятна. Многочисленные ссадины, кровоподтёки и гематомы по всему телу выглядели пугающе. Не хотелось показывать всё это блондинке, чтобы та себя винила, но деваться некуда. Маша тихо вошла в душевую, улыбаясь увиденному. Крис стояла в кабинке, подставляя уставшее лицо под тёплые струи. Тело её выглядело истощённым, но не менее прекрасным от этого. Брюнетка на мгновение залюбовалась, выходя из транса лишь тогда, когда её окликнул голос голубоглазой. – Иди ко мне, холодно ведь. – Желточенко обернулась к ней лицом, невыносимо мягко глядя своими прекрасными глазами. Спортсменка без слов забралась в кабину к любовнице, подставляя настрадавшееся тело под струи тёплой воды. Она стекала по кровоподтёкам и ранам, окрашиваясь в розоватый цвет и заставляя морщиться от неприятных ощущений. Штрэфонд с горечью осматривала родное тело, аккуратно водя пальцами по новым болячкам девушки. Сердце болезненно щемило от осознания, насколько ей было больно. – Всё нормально. Не нужно загоняться. – Маша перехватывает татуированные ладони, устраивая их на своих щеках и потираясь о них. Голубые глаза смотрели с трепетом и обожанием. – Это ужасно. Я не могу даже представить, как ты всё это вынесла. – Крис поглаживает чужие впалые щёки большими пальцами, наслаждаясь долгожданной близостью. – Вынесла, чтобы найти тебя. Я вся извелась за эти дни в одиночестве. – Кареглазая спускает руки на талию дредастой, прижимая к себе и оставляя на влажной шее мягкий поцелуй. – Я люблю тебя, Крис. Люблю. Тихий шёпот будоражит кровь, заставляя кипеть. Штрэфонд судорожно выдыхает, зарывая пальцы в спутанные мокрые волосы, поглаживая кожу головы. – Я тоже люблю тебя, Маш. – Такой же тихий шёпот куда-то в скулу. Лебедева ярко улыбается, с трепетом прижимаясь к губам напротив и аккуратно вжимая девушку в себя. Кожа к коже. Тело к телу. Руки блондинки спускаются на округлые ягодицы, поглаживая, губы, словно извиняясь, покрывали усыпанную гематомами кожу. Маша прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Никакой пошлости. Только нежность. Желточенко опускается на колени, с болью глядя на зашитое пулевое , и прижимается губами к посиневшей коже рядом, обводя ранение поцелуями. Сверху послышался тихий вздох. – Тебе больно? – Крис подняла голову, заглядывая в бездну карих глаз. Руки остановились на округлых икрах, оглаживая второе пулевое. Безусловно возбуждающий вид. Слишком. – Щекотно. – Фыркнув, атлетка уселась прямо на залитый водой пол, притягивая возлюбленную на свои колени. Безусловно, хотелось трахнуть её прямо здесь и сейчас, наплевав на обстоятельства, но Лебедева сомневалась, что после попытки изнасилования та захочет секса. Да и, что скрывать, облажаться перед ней в таком состоянии не хотелось. – Я соскучилась по нашему дому. – Штрэфонд прижалась щекой к чужому лбу, водя руками по плотным плечам. Обе становились слишком тактильными рядом друг с другом. – Я соскучилась по всему, что связано с тобой. Без тебя там пусто и холодно. Кот голодает. – Кареглазая , не сдержавшись, всё же оставила руки на аккуратных ягодицах, прижимая подругу к себе. – Ты не кормила кота? – Желточенко хмурится, осуждающе глядя на атлетку. – Я даже себя не кормила всё это время, о чём ты? – Руки перемещаются на внутреннюю часть бёдра, оглаживая чувственные складки. – Пиздец. – Крис вздрогнула от неожиданности, тяжело выдыхая в губы напротив. Тело истосковалось по ласке, хоть в этот момент это и казалось неправильным. Но если вспомнить, что их первый раз произошёл во время ампутации ноги Тихой, то какая вообще разница? На дворе апокалипсис и каждое мгновение может стать последним. – Прости, наверное, это сейчас неуместно. – Спортсменка огорчённо вздыхает, убирая руку и возвращая её на талию любовницы. – Испустить пар никто не запрещает. – Улыбнувшись, Кристина затягивает татуированную в поцелуй, устраивая руки на чужих плечах. В груди разливалось приятное тепло от осознания, что та живая, тёплая и снова такая чертовски сексуальная рядом с ней. Злой рок в очередной раз обошёл их стороной, позволяя жить и наслаждаться друг другом. Проворные руки оглаживают грудь, спускаясь вниз по животу, заставляя мелко дрожать в предвкушении. – Приподнимись. – Маша сжала упругую ляшку с внутренней стороны, прижимаясь губами к пульсирующей вене на шее. Хотелось впитать её в себя полностью. Штрэфонд откидывает голову, приподнимаясь и тут же ощущая в себе два пальца. Из груди вырвался несдержанный стон. – Блять, Маша.. – Дредастая опирается руками позади себя, наблюдая за действиями подруги. Пальцы плавно входят и выходят, чем брюнетка откровенно любуется. Головы обеих кружит и мутит от возбуждения. Лебедева роняет любовницу на кафель, нависая сверху и закрывая от горячих струй воды своей спиной. Желточенко выгибается на полу, ощущая интенсивное движение внутри и тёплый палец на клиторе. Родные губы покрывают жадными поцелуями алебастровую кожу, отправляя в экстаз и заставляя тяжело дышать, издавая хриплые стоны. К двум пальцам добавляется третий, от чего Крис судорожно вздыхает, кусая и без того истерзанные губы. Жаркий момент прерывается стуком в дверь и перепуганным голосом Кашириной. – Лаурита пришла в сознание. – Девушки тут же отлипают друг от друга. Пальцы внутри исчезают, принуждая разочарованно вздохнуть блондинку и вызывая тоскливый взгляд у кареглазой. День прошёл, число сменилось, нихуя не изменилось. Никакой интимной жизни с этими женщинами.

***

– Если иммунитет не поможет.. Что мы будем делать? – Таня шептала совсем тихо, устремив свой взгляд на разбирающую какие-то записи Алину. Голубоглазая отвлеклась от своего занятия, обращая взор на подругу. – Ты сама понимаешь, что мы не сможем забрать их с собой в таком случае. – Брюнетка с сожалением смотрела на блондинку, неспокойно спящую на плече дилера. Сомнения закрались в голову уже при прочтении записей тех мужчин, что создали вакцину. Эксперименты над животными проходили успешно, но с побочными эффектами. Иногда подопытные погибали. Но больше всего заинтересовала одна конкретная запись : смертельно больные особи после заражения и испытания на них вакцины избавлялись и от болезни, и от мутации. Это было восхитительно и невероятно. – Я не смогу оставить их здесь. Нет. – Танк нахмурилась, бросая косые взгляды на подругу на её плече. Та тихо зашевелилась и открыла покрасневшие глаза. В этот же момент из палаты вышла улыбчивая Костья. – Лаурита очнулась и заговорила с нами. Зовите Кристину и Машу и едем домой в полном составе. – Купер открыла дверь шире, показывая всем сидящую на койке Карпову. Наточий тут же оживилась, подбегая к подруге и крепко её обнимая. Таня наблюдала за этим с широкой улыбкой, переводя взгляд на раздосадованную, но не менее радостную событием Алину. Однако Горб не могла выбросить из головы прочтённые записи. На человеке испытаний ещё не было. На душе неспокойно. Каширина поднялась, молча покидая помещение и направляясь на поиски двух пропаж.

***

– Опять ебутся, сто процентов. – Дилер бродила по лабиринтам больничных коридоров, пытаясь отыскать душевую. Ревновала ли она Машу к Крис? Определённо ревновала. Однако самой девушке причина этой ревности была непонятна. У неё есть Лариса, к которой брюнетка питала определённо тёплые чувства. Но почему так больно смотреть на влюблённых Лебедеву и Желточенко?

Воспоминания. Невзаимность.

В комнате царил полумрак. Каширина лежала в постели, прижимая к себе спящую Машу, и тупо пялилась в потолок. Мыслей не было. Тепло тела рядом даровало спокойствие. – Почему не спишь? – Хриплый шёпот куда-то в шею заставил вздрогнуть. Дилер опустила взгляд на сонную брюнетку, неконтролируемо улыбаясь при виде растрёпанных волос девушки. Чудо. – Не спится. Ты чего проснулась? – Рука неосознанно тянется к красивому лицу подруги, оглаживая пальцами острые скулы. – Ты дышишь как слон. – Кареглазая зевнула, отстраняясь от любовницы и перекладываясь на соседнюю подушку. Атлетка сладко потянулась, от движения одеяло сползло, открывая вид на обнажённое тело. Будоражит. – Ты любишь меня, Маша? – Вопрос заставил спортсменку резко сменить выражение лица с умиротворённого на напряжённое. Она натягивает на себя одеяло, укладываясь на бок и подпирая голову рукой. Взгляд не обещал ничего хорошего. – Мы ведь говорили об этом. Нам хорошо вместе, но я не чувствую к тебе той любви, которой ты хочешь. Только дружеская. – Лебедева всегда говорит прямо и не жалея. Не в бровь, а в глаз. Иногда это ранит, но это в любом случае лучше, чем обман и ложные надежды. – А я люблю тебя. – Дилер гулко выдыхает, придвигаясь ближе и обхватывая нагое тело двумя руками. – Прости, если причиняю боль. – Кареглазая вздыхает, устраивая руки в коротких волосах. Обветренные губы Кашириной с трепетом касаются мягкой кожи на шее, спускаясь ниже и не позволяя отстраниться.

Между нами только похоть.

Таня неосознанно сравнивает их. Постоянно. Лариса нежный цветок, цветущая роза в колбе, которую нужно холить и лелеять. Маша же полная её противоположность. Стальной стержень, человек, имеющий силы и возможность подобрать под себя кого угодно. В ней сочетаются грация и сила, и это восхищает. Дилер сравнивает их даже в обыденных вещах. Например, Кравцова просыпается рано и тут же идёт в душ, после чего начинаются ежедневные дела по дому, которые никому кроме неё и Наточий не сдались. С Лебедевой можно было валяться в постели до вечера, трахаться и ни о чём не думать. Не сказать, что Таня считала атлетку лучше Ларисы, нет. Они по-разному прекрасны и обе одинаково дороги Татьяне. Но кого бы спасла девушка в беде, будь у неё выбор? Найти любовниц оказалось простой задачей. Сдержанные тихие стоны можно было услышать за километр в такой гробовой тишине, как бы они не старались быть потише. Каширина тихо вошла в душевую, прислушиваясь и тяжело вздыхая от услышанного. Говорила же, трахаются. Дилер подошла к двери и, не решаясь войти туда и увидеть эту картину, просто стучит в дверь. – Лаурита пришла в сознание. – Короткостриженная произносит это грубо и с некой обидой, после чего разворачивается на пятках и уходит прочь, не услышав ответа. Сами вернутся. – Нужно идти. – Лебедева с сожалением смотрит в голубые глаза, поднимаясь и помогая встать блондинке. – Заебали, честное слово. – Возбуждение не спало полностью, заставляя дредастую тяжело дышать и возмущаться. Хотелось послать всех к чёрту и остаться здесь. – Мы закончим дома. – Маша улыбается, притягивая возлюбленную к себе и коротко целуя в губы. – Нужно найти тебе одежду. Не в одеяле ведь ехать. – Думаю, у них можно одолжить. Долбоёбам она больше не пригодится. – Голубоглазая расслабляется в объятиях, бесстыдно оглаживая чужие оголённые ягодицы. – Идём, а то я не сдержусь. – Ухмыльнувшись, татуированная берёт чужую руку в свою, уводя из душевой на поиски одежды.

***

Крис и Маша шли по коридору уже одетые. Чужая мужская одежда мешком висела на худой Штрэфонд, что слишком умиляло атлетку. – Подлецу всё к лицу. Хватит смеяться, Лебедева. – Дредастая зло посмотрела на улыбающуюся любовницу, толкая её в сторону входа в подвальное помещение. Хотя хорошее настроение подруги заставляло радоваться мелочам вместе с ней. Вдруг из-за двери послышался душераздирающий крик. Девушки с опаской переглянулись и, не сговариваясь, обе ринулись туда. Представшая перед глазами картина заставила волосы встать дыбом. Все девочки собрались в палате, столпившись вокруг койки, а на ней, брыкаясь и истекая кровью лежала Карпова. Бурая жидкость вытекала из носа и ушей, а изо рта ручьём текла густая пена, как при приступах эпилепсии. Маша неосознанно подтолкнула шокированную Штрэфонд за свою спину. – Что-нибудь твёрдое, быстрей. Она проглотит язык к чертям. – Горб возилась над девушкой на кровати под писклявые крики Наточий. Каспер подала ей бинт, наблюдая, как Алина вкладывает его в чужой рот. – Что с ней? Что случилось? – Маша подошла к столпотворению, хватая за руку Настю и подталкивая к выходу. Каширина молча кивнула и увела девушку. – Она была в сознании, разговаривала внятно и помнила всё. Буквально минут пятнадцать и вот это. – Бэлла помогала врачу пристегнуть руки взбесившейся Лу к кровати. Вдруг блондинка перестала дёргаться, обмякая на заляпанных простынях. Присутствующие с подозрением переглянулись. Страшные догадки забирались в голову, распуская там свои корни. Горб осторожно положила два пальца на пульс девушки, глаза её тут же округляются, заставляя всех нервничать. Только не это. Только не снова. – Мертва. – Доктор прикрыла рот ладонью, беря подругу за руку. Тёплая. В происходящее верить не хотелось. Почему так? Почему все вокруг погибают? Грёбанный, блять, вирус. Сердце ныло и кровоточило. Сил держаться уже нет. Вдруг позади послышался взволнованный крик Кашириной. – Настя! Настя, блять, не смей! – Все тут же бегут на голос, в очередной раз за последние сутки поражаясь увиденной картине. Наточий, также, как Лу пару минут назад истекала кровью, дёргаясь в конвульсиях на руках Тани. Штрэфонд сидела рядом, пытаясь как-то помочь, но всё было безуспешно. Все были напуганы. От безысходности Горб присела на корточки, зажав рот руками и выпуская на волю горькие слёзы. Тупик. Вакцина не помогает. Они обречены. Маша, зарывшись руками в копну волос, ходила из стороны в сторону, тяжело дыша. От собственного бессилия кружилась голова. Костья увела Бэллу, снова уберегая возлюбленную от неблагоприятной обстановки. Таня гладила подругу на своих руках по лицу дрожащими руками, роняя на неё солёные слёзы. Наточий дёрнулась ещё пару раз, выгибаясь всем телом, и обмякла. Свет в карих глазах погас. Помещение наполнилось плачем. Луч солнца пал.