***
Вся компания стояла перед зданием клиники, молча глядя, как оно горит. Тела погибших подруг нельзя было везти домой. Так они хотя-бы не останутся гнить в проклятой психушке. Каждый думал о своём. Слёз уже не было. Была лишь огромная мотивация беречь друг друга, чтобы больше не испытывать горечи утраты. – Мы со всем справимся. Я забрала все документы и записи и могу усовершенствовать вакцину. Это займёт время, но, думаю, будет продуктивно. Главное держаться вместе. – Алина тяжело вздохнула, хлопая по плечу стоящую рядом Таню. – Их жертвы не должны быть напрасными. – Крис сжала в своей руке холодную руку Лебедевой, которая выглядела в данный момент слишком болезненно. Девушка дышала тяжело и постоянно кашляла. Наверное, снова беспокоило лёгкое. – Едем домой. – Каширина кивнула, хмурясь, и села за руль иномарки. Остальные последовали её примеру, рассаживаясь по местам. Со стороны клиники послышался взрыв, заставляя всех вздрогнуть. Земля пухом, девочки. Ехали в полной тишине. Слова были лишними. Город за окном автомобиля погружался в дрёму, нагнетая. Солнце садилось. – Как ты себя чувствуешь? – Штрэфонд сидела рядом с Машей, что за всё это время не повернулась на блондинку ни разу. Не то, что-бы это обижало Кристину, она не из обидчивых неженок, но поведение брюнетки было непонятным. – Дышать тяжело. Не страшно, пройдёт. Нужно просто отдохнуть наконец. – Атлетка повернулась к подруге лицом, заглядывая в глаза и видя там переживание. Татуированная рука находит на сидении руку возлюбленной, крепко сжимая в попытке успокоить. Желточенко улыбается, обхватывая чужие пальцы своими и притягивая брюнетку к себе. – Поспи. Я разбужу тебя, как приедем. – Лебедева уютно устроила голову на чужом плече, получая поцелуй в висок в награду за покорность. Забота со стороны голубоглазой отдавалась теплом внутри. Она рядом, прижимается щекой к тёмной макушке, худые пальцы незаметно для всех с трепетом гладят ладонь спортсменки, наконец даруя спокойствие. Слишком много противоречивых эмоций от происходящего. Похищение девочек, попытка изнасилования Крис, смерти подруг, множественные ранения, всё это легло на совсем не хрупкие плечи Маши. Несомненно, этот груз находился не только на ней, вся компания подорвана, сломлена. Но в силу своего физического состояния атлетка ощущает дикую опустошённость. Хотелось просто отдохнуть. – Спи. Хватит думать. – Штрэфонд, словно почувствовав нагнетание в голове любовницы, подняла руку, касаясь чужой щеки и успокаивающе поглаживая. Лебедева вяло улыбается, тая от заботы и, протяжно выдохнув, опускает тяжёлые веки, медленно погружаясь в царство Морфея. Алина, сидящая рядом, улыбнулась данной картине. – Я приду осмотреть её. Вам лучше пока остаться в общем доме, у неё тяжёлые раны. – Горб шептала тихо, стараясь не разбудить спящую. Желточенко на это лишь кивнула, опуская руку на упругую ляжку , с грустью глядя на огромную гематому на ней. Она сливалась с татуировкой, создавая месиво. – Ты бы видела, как она себя вела в твоё отсутствие. Я действительно подумывала, что она сошла с ума. Сразу после операции рвалась тебя искать со свежими швами и пулевыми. Мужику пальцы раздробила молотком, лишь бы выпытать ваше местоположение. – Крис внимательно слушала врача, с каждым словом ощущая нарастающую гордость за свою девочку. Такая сильная несмотря ни на что. Желточенко была уверена, что поступила бы точно так же. – В общем, вы действительно хорошая пара. Стоите друг друга. – Алина улыбается, глядя в глаза напротив, и снова возвращается к бумагам, найденным в клинике. Дредастая также улыбается, отворачиваясь в окно и погружаясь в свои мысли. Несмотря на последние происшествия, головную боль и головокружение, сейчас она была счастлива. От слов, сказанных Горб, от Маши, тяжело дышащей ей в шею, от того, что осталась жива. Как бы эгоистично это не было, она счастлива. Неожиданно в носу засвербило и девушка почувствовала, как по подбородку что-то стекает. Блондинка хмурится, прикладывая ладонь к лицу и оглядывается по сторонам, когда замечает на пальцах кровь. Никто не должен знать. Никто. Однако не всё всегда выходит так, как мы хотим. – Ох, блять, Крис.. – Восклицает Алина, привлекая к ней внимание всех в авто. – Всё в порядке, просто кровь из носа. – Атлетка на её плече также поднимается, кряхтя и глядя на возлюбленную. Кровь ручьём вытекала из носа по подбородку и шее. Слишком сильное для обычного давления. – Ёбанный в рот.. – Маша судорожно оглядывает салон сонными глазами, пытаясь найти что-то , чтобы остановить кровь, но ничего не находит. – Да всё нормально, блять. – Штрэфонд хмурится, недовольствуясь от такого количества внимания. Её нервозность от постороннего внимания не была понятна никому. Только Горб стушевалась, складывая в голове дважды два. Слова доктора, сказанные перед смертью, обретали смысл. – Вода есть? – Маша отрывает от собственной футболки кусок ткани, взволнованно глядя на дредастую, что пыталась остановить кровотечение рукой. Она снова вся в крови. – Держите и хватит, блять, паниковать. – Каширина беспардонно бросила бутылку назад не глядя, продолжая следить за дорогой. Спортсменка быстро открыла её, смачивая ткань и прикладывая к кровоточащему носу любовницы. – Крис, ложись на Машу. Выпрями голову, ноги сюда. Да, вот так. Лежи спокойно. – Блондинка уже лежала на ногах Лебедевой, позволяя той обтереть себя от крови. Снова кровь. Да сколько, блять, можно? – Что ж ты такая везучая у меня? – Маша тяжело вздохнула, окончательно снимая с себя майку и оставаясь в одном топе. Намочив её, брюнетка оттёрла кровь с родных рук, пока голубоглазая пыталась остановить бурую жидкость, всё ещё ручьём вытекающую из носа. – Теперь ты поспи, удача.***
В конечном итоге уснула сама Лебедева, а Кристина всю оставшуюся дорогу тупо пялилась в потолок, думая о своём. Косые взгляды Алины она старалась не замечать. По приезду домой из машины не решался выйти никто. Сообщать страшные новости было не самым приятным. Завидев в окно заехавшую во двор тачку, Петрова сама выбежала во двор, останавливаясь возле машины и ожидая, пока все выйдут. Первыми вылезли Бэлла и Костья, с сожалением глядя на девушку. Шатенка этих взглядов не понимала. Следом вылезли Маша, Крис и Таня. Настя была рада видеть дредастую, девушки крепко обнялись, обмениваясь тёплыми словами. Последней из авто вылезла Горб. Девушка остановилась напротив Петрухи, с болью глядя в карие глаза. – А где Настя и Лу? Почему они не выходят? – Улыбка медленно сползала с лица девушки по мере того, как врач медленно подходила к ней, что-то вынимая из кармана. – Насть, мне жаль.. – Горб шмыгает носом, вкладывая в ладонь подруги украшение погибшей. Петрова стеклянными глазами смотрит на доктора, хватая воздух ртом. Взгляд падает на вещь в руке, от чего из груди вырывается душераздирающий рёв. Шатенка с силой бросает браслет о землю, падая на колени и озлобленно ударяя кулаками искусственный газон. Алина падает на колени рядом с ней, пытаясь остановить. – Насть, тише.. – Голубоглазая перехватывает чужие руки, притягивая их к себе. – Я говорила ей не ехать! Сука, говорила не ехать! Почему она?! Почему, блять, именно она?! – Настя хватает подругу за ворот майки, тормоша. Алина молча терпит, перехватывая чужие запястья. Она всё прекрасно понимает и позволяет выпустить пар. Сзади подлетают Таня и Маша, оттаскивая Петрову от взъерошенной брюнетки. – Настя, тише, угомонись! Никто в этом не виноват, слышишь? – Атлетка прижимает девушку к траве, удерживая за плечи, та сопротивляется, пытаясь освободиться, поэтому Маше приходится оседлать чужие бёдра и отрезвить подругу пощёчиной. Шатенка тут же успокаивается, расслабляясь и глядя на брюнетку взглядом, полным боли и отчаяния. – Что с ней случилось?.. – Настя закрывает глаза, позволяя слезам стекать по вискам. Голос её дрожит, руки безвольно упали на собственную грудь. Сердце щемило от вида чужого горя. – Лауриту заразили. Она укусила её, никто не успел среагировать.. – Лебедева отпускает подругу, гулко дыша. Говорить было тяжело. – Алина вколола ей иммунитет, но он оказался не доработанным. Она.. погибла на руках у Тани. – Кареглазая роняет одинокую слезу на чужое лицо, нагибаясь над шатенкой и утыкаясь лбом в её лоб. – Прости.. – Противоядие вызвало эпилепсию и внутреннее кровотечение. Лу погибла также за минуту до Насти, мы не смогли ничего сделать. Нам также больно. – Горб помогает встать Маше, следом поднимая с холодной земли опустошённую Петрову и прижимая девушку к себе. Петруха с минуту тяжело дышит, следом заходясь криком, выпуская боль наружу, сжимая в руках чужую майку и утыкаясь в шею врачихи. Голубоглазая смотрит на остальных, поглаживая подругу по спине, и жестом показывает уходить. – Идём, Алина знает, что делает. – Крис берёт любовницу под локоть, уводя в сторону дома. Костья и Бэлла делают то же, скрываясь в своей комнате. Лишь Каширина замерла у порога, наблюдая в окне второго этажа силуэт одной из близняшек. Дилер медленно вошла в дом, поднимаясь в комнату Ларисы. Хотелось наконец поговорить с девушкой о том, что всё это время терзало внутренности, причиняя боль. Брюнетка тихо постучала в дверь, прислушиваясь к звукам за ней. Было тихо. Однако спустя минуту послышались тихие, крадущиеся шаги. Кареглазая напряглась. – Я слышу шаги. Ларис, открой дверь. – Танк нахмурилась, опираясь рукой о дверной косяк. – Она спит. – По ту сторону двери послышался голос Оли. На фоне его Таня отчётливо слышала шёпот. Не стоило труда догадаться, кому он принадлежал. Лариса явно не спала, поэтому причина, по которой вторая Кравцова врала, была не ясна. – Я хочу видеть её. – Коротко стриженная резко ударила кулаком по двери, от чего та затряслась. Она тут же открывается, впуская в тусклую комнату свет из коридора. Перед ней стояла заплаканная Лариса. – Уходи. – Русая смотрела с болью, бегая глазами по родному лицу. Каширина опешила от такого резкого перепада настроения девушки, ведь ещё недавно всё было замечательно. – С тобой случилось что-то? Что-то болит? Почему ты плачешь? – Кареглазая хватает любовницу за руку, резко вытягивая в коридор, на свет. Девушка выглядела уставшей и болезненной. Вторая близняшка с неприкрытой злобой наблюдает за картиной, но подойти не решается. Таня придушит её, как блоху, если захочет. – Со мной всё в порядке. Я просто не хочу разговаривать сейчас. – Голубоглазая позволяет грубым рукам вытирать слёзы с её щёк. В её взгляде читается неуверенность и отчаяние. Лариса смотрит в глаза напротив, тихо, лишь двигая губами, произнося Тане "прости меня". – Я не понимаю.. – Дилер потупила взгляд, пытаясь осознать происходящее. Пазл в голове никак не складывался. – Я всегда выбираю сестру. – Шмыгнув носом, русая резко припадает к полюбившимся губам, пользуясь растерянностью любовницы, и тут же скрывается за дверью. Каширина осталась в дураках. Этот день не перестаёт добивать.***
Комната встретила холодом и пустотой. После переезда девочек сюда так никто и не поселился. Маша устало вздыхает, мёртвым телом падая на мягкую постель. Воспоминания, связанные с этой комнатой, заставляют улыбнуться. – Жаль Настю. – Крис присаживается рядом, безэмоционально глядя в потолок. – Не представляю, что она чувствует. Надеюсь, Алина напичкает её успокоительным и уложит спать. – Лебедева не успевает договорить, как в дверь стучат. Добро пожаловать в женскую общагу. Снова. – Кто? – Желточенко закатывает глаза, потирая пальцами переносицу. Хотелось наконец остаться вдвоём и забить хер на всё. – Крис, это я. Выйди, нужна твоя помощь. – За дверью послышался голос Алины. Вспомни солнце, вот и лучик. – Может, не пойдёшь? – Атлетка умоляюще смотрит на любовницу, поглаживая её между лопаток. Блондинка улыбается, нависая над девушкой и проводя носом по гладкой щеке. – Я помогу и вернусь, чтобы продолжить начатое в душе. – Татуированная рука ползёт вверх, по упругой ляшке и останавливается на промежности, давя сквозь ткань спортивных штанов. Маша улыбается, прикусывая губу и призывно выгибаясь на постели. – Тогда тебе стоит поторопиться, я принимаю душ за семь минут. – Кареглазая поднимается, скидывая с себя топ и штаны с бельём и, крутанув перед дредастой голой задницей, удаляется в сторону ванной. Крис гулко сглатывает, провожая возлюбленную до самой двери, и наконец поднимается с постели, выходя из комнаты. Всё внутри трепетало и клокотало от эмоций, что дарила ей эта девушка. Хотелось присоединиться к водным процедурам, но Алина ждала. – Что случилось? – Штрэфонд прикрыла дверь за своей спиной, оглядывая серьёзную врачиху с ног до головы. Девушка стояла, засунув руки в карманы и хмуро смотрела на подругу. – Какой диагноз поставил тебе Аксентьев? – По спине пробежал холодок от услышанного. Блондинка тут же подлетела к собеседнице, зажимая её рот рукой. – Говори потише, пожалуйста. Откуда ты знаешь? – Желточенко потянула брюнетку на балкон, от лишних ушей, мысли в голове путались, липкий страх окутал сознание, не позволяя мыслить рационально. Как она узнала?.. – Сопоставила факты. Здоровые люди не теряют сознание так часто, и обычное кровотечение в таких объёмах это не нормальное явление. – Глаза напротив смотрели словно в самую душу. Кристина несомненно доверяла Горб, она не раз спасала их с Машей задницы, но блондинка не хотела, чтобы кто-то знал. Особенно она. – Я расскажу при условии, что это останется между нами. – Как скажешь. – Доктор достаёт из кармана пачку сигарет, протягивая одну голубоглазой. Что-то подсказывало, что разговор будет не из простых.***
– Мне очень жаль, что это происходит с тобой.. – Девушки сидели на полу, куря уже третью по счёту. Лица обеих не выражали каких-либо эмоций. – Я буду помогать, чем смогу. Не теряй надежды на лучшее. – Не говори никому. Это только моя проблема. – Дредастая поворачивается к собеседнице лицом, заглядывая в глаза. – Маша имеет право знать. Не забывай, что на данный момент ближе друг друга у вас никого. – Доктор тушит бычок о импровизированную пепельницу, выдыхая едкий дым. – Это ранит её. Начнётся эта беготня за мной и излишняя забота, слёзы. Не хочу. – Крис зарывается руками в копну дред, сжимая их. Боль, которую она всё это время держала в себе, начинала потиху выливаться наружу, снося все баррикады. – Сама подумай, что чувствовала бы ты, будь ты на её месте? Она в тебе души не чает. – Я понимаю.. – Тогда хватит распускать нюни и просто расскажи ей всё. В отношениях не должно быть тайн. – Алина перебила подругу, поднимаясь и подавая ей руку. Голубоглазая смотрит на неё с минуту, после чего всё же встаёт, тяжело вздыхая. – Я расскажу, да. Но мне нужно время. – Смотри, что-бы не было поздно. Девушки покинули балкон с безрадостными мыслями в головах. День потиху подходил к концу, погружая округу в темноту. Лишь небо, усыпанное холодными звёздами, светило в окна их общего пристанища. Ночь приносит холод и отчаяние тем, кто этого не жаждет.***
Штрэфонд вернулась в комнату лишь спустя долгих пол часа. Лебедева лежала на кровати в одном полотенце, повёрнутая на живот. Блондинка улыбнулась, щёлкая дверным замком и медленно подходя к кровати. Маша молчала, игнорируя объявившуюся пропажу. Обижаемся, значит. – Прости, задержалась с Алиной. Я пришла как только смогла. – Крис стягивает с себя майку по пути, забираясь коленями на кровать. – А я уже перегорела. – Брюнетка никак не реагировала, продолжая читать какую-то книгу. В тусклом свете светильников её кожа казалась ещё более смуглой, маня своей бархатистостью. Голубоглазая касается оголённой пятки любовницы, медленно проводя вверх, от чего та дёрнулась. Ревнивые боятся щекотки. – Не злись. – Руки Желточенко двигаются выше, по икрам и подтянутым ляшкам, забираясь под полотенце и оглаживая упругие ягодицы. Не встретив никакого сопротивления, Кристина нависает над возлюбленной, под весом двух тел кровать прогибается, скрипя. – Я и не злюсь. – По голосу слышно, что улыбается. Играет с дредастой, заставляя добиваться и хотеть ещё больше. Отродье Сатаны. – Сучка ты, Лебедева. – Улыбнувшись, девушка приподнимает полотенце до талии и отбирает у кареглазой книгу, откладывая под подушку. Рука снова ложится на оголённые ягодицы, сжимая, горячие губы пылко целуют гладкую кожу на лопатках, вызывая довольную усмешку у второй. – Я успела остыть, пока ты ходила. – Раны на теле ничуть не портят брюнетку. Она прекрасна всегда, поэтому Штрэфонд просто любуется плавными изгибами. – Придётся снова разогреть? – Прыснув от смеха, дредастая склоняется к чужому уху, шепча. – Кажется, у меня есть один способ. – Татуированная приподнимается, становясь коленом между чужих ног и раздвигая их. Атлетка покорно следовала немым командам любовницы, кусая губы в предвкушении. "Нравится брать и отдаваться" - повторят ещё не раз про себя обе девушки. – Можешь попробовать. – Лебедева гулко выдыхает, когда родные руки стягивают с неё банное полотенце, откидывая куда-то на пол. Кристина припадает губами к ямочке между лопатками, выводя языком причудливые узоры, и ведёт ладонью по внутренней стороне бедра, давя на промежность. – А говоришь, остыла. – Блондинка довольно улыбается, чувствуя на пальцах влагу от чужой смазки, перебирает чувственные складки, вызывая у любовницы протяжные вздохи. – Хорош трындеть, Желточенко. – Атлетка выгибается, шире раздвигая ноги и потираясь о чужую ладонь. Такая податливость тешила самодовольное эго голубоглазой. Значит, хватку не растеряла. Не желая больше тянуть, дредастая обхватывает свободной рукой возлюбленную под бёдра, удерживая в приподнятом состоянии, и погружает в горячее лоно сразу два пальца. Маша издаёт облегчённый стон, призывно выгибая поясницу и глубже насаживаясь на длинные пальцы. Крис сдержанно кусает нижнюю губу, не без удовольствия наблюдая, как пальцы погружаются во влажное естество брюнетки, как тяжело вздымается её грудь от дыхания и покрывается испариной изящная спина. – Блять.. – Лебедева вдруг заваливается на бок, держась за рёбра и болезненно морщась. – Кажется, коленно-локтевая у нас пока под запретом. – Больно? Может, в другой раз? – Желточенко беспокойно подсела ближе к девушке, аккуратно касаясь затягивающейся раны на грудной клетке. – Ага, щас. Завела, и спать ляжешь? Я ведь отомщу потом. – Закатив глаза, атлетка резво улеглась на спину, расставляя длинные ноги в стороны и притягивая любовницу к себе для поцелуя. Штрэфонд улыбнулась, эмоционально сжимая небольшую грудь в ладони и со всей страстью отвечая на поцелуй. Рука снова спускается по плоскому животу, оглаживая рельефы и, покружив вокруг клитора, погружает два пальца обратно в разгорячённую плоть. Блондинка спускается поцелуями по любезно подставленной шее, наслаждаясь возбуждённым дыханием сверху, губы обхватывают твёрдый сосок, терзая, пальцы внутри раздвигаются, двигаясь нарочито медленно. Чужое, но такое родное тело изящно извивается на белых простынях, Крис спускается языком по ложбинке между рёбер, собирая влагу, вызывая тихий стон. К двум пальцам добавляется третий, выбивая искры из карих глаз, блондинка обхватывает свободной рукой тонкую талию, припадая языком к набухшему клитору, от чего девушка снизу дугой выгибается на постели. – Господи.. – Кареглазая приподнимается на локтях, наблюдая за любовницей, устраивает руку на сбившихся дредах, плотнее прижимая к себе и протяжно стонет, когда чужие пальцы сгибаются внутри. Штрэфонд усердней работает языком, периодически спускаясь по промежности вниз, пальцы с хлюпающим звуком входят в податливое тело, несдержанные стоны сверху ласкают слух. Рука с талии спускается на ягодицу, крепко обхватывая, пальцы внутри исчезают, заставляя Машу разочарованно выдохнуть и вновь протяжно замычать, когда на смену им приходит влажный язык. Лебедева до побеления пальцев сжимает чужие дреды на затылке, закидывая ногу на плечи любовницы, язык буквально втрахивает девушку в постель, пальцы шустро массируют клитор, возбуждение волнами распространяется по телу, отправляя брюнетку в экстаз. Пару толчков - и атлетка вызывающе кричит, откидывая голову и сотрясаясь в оргазме. Желточенко тяжело дышит, игриво прикусывая нежную кожу на внутренней стороне бедра, и поцелуями поднимается вверх, пока не встречается с пухлыми губами партнёрши. Маша лениво отвечает на поцелуй, подрагивающими руками гладя блондинку по торчащим рёбрам. – Мне даже страшно спрашивать, кто учил тебя отлизывать. – Лебедева смеётся, наблюдая, как возлюбленная укладывается рядом. Тёмная макушка устраивается на чужом животе, подставляясь под ласки. – У тебя научилась. – Штрэфонд улыбается, зарывая пятерню в копну густых волос. – Льстишь мне, сучка. – Аккуратно перевернувшись на живот, кареглазая подпирает голову рукой, с хитрецой глядя на собеседницу. На прекрасном лице блестели капельки влаги после жаркого секса, а грудь всё ещё тяжело вздымалась, маня. – Правда, у тебя было много девушек? – Достаточно, чтобы заработать сифилис. – Вздохнув, блондинка ложится боком, лицом к лицу к напарнице, и накидывает на её оголённую грудь одеяло. – Чтоб не отвлекало. – Мне жарко. – Маша убирает одеяло, закидывая на него ногу, и укладывает голову на него же, не разрывая зрительного контакта. – Так сколько же бедных девиц побывало в твоей постели? – Не менее двадцати. Уже двадцать одна, если быть точной. – Кристина проводит ладонью по так и просящейся на это ноге. – Обычно я была сверху. Ты первая, не считая первого раза, кому я уступила доминантное место. – Почему уступила? – Карие глаза с интересом прищуриваются. Упоминание двадцати половых партнёров любовницы девушка решила пропустить мимо ушей. – Потому что только с тобой это не ощущается унизительно. Не знаю, мне просто нравится трахаться с тобой в любой роли. – Дредастая придвигается ближе, прижимаясь губами к чужой ключице. – Только трахаться нравится? – Спортсменка прикрывает глаза, наслаждаясь лаской. Снова играет. – Ты вся мне нравишься. – Голубоглазая утыкается носом в пухлые губы, улыбаясь. – Подлиза. – Маша смеётся, накидывая на них одеяло и перетягивая дредастую на себя. В этот момент думать не хочется ни о чём.***
За окном уже светало. Солнце сонно выплывало из-за горизонта, раскидывая тусклые лучи по небосводу. Два обнажённых тела лежали в объятиях, непринуждённо разговаривая о чём-то. В комнате царило спокойствие. – Знаешь, я тут подумала.. – Лебедева улеглась поудобней, чтобы их с Крис лица были на одном уровне. – Я не хочу прожить остаток жизни здесь. Когда-то ты говорила мне, что хотела бы побывать на Алтае.. – На этой фразе сердце блондинки болезненно сжалось. – И я решила, что мы с тобой обязательно уедем туда. Там горы кругом, это безопасно. Тем более климат будет полезен для тебя, с твоим-то здоровьем. – Маша говорит это с улыбкой, отведя взгляд на их сплетённые руки, от чего хочется взвыть. Совместные планы осколками разносятся по комнате, пронзая и без того израненное сердце Штрэфонд. Все разговоры вихрем проносятся в сознании, они всегда были счастливы, когда разговаривали о совместном будущем. Сейчас это снова поставлено под угрозу. От нахлынувших эмоций и давящей боли в груди по щеке дредастой скатилась одинокая слеза. – Можно было бы найти какой-нибудь домик в горах, натаскать туда припасов и жить так, как мы с тобой хотели. Не слишком ванильно звучит? – Атлетка улыбается, поднимая счастливые глаза на любовницу и замирает. Улыбка тут же сходит с прекрасного лица. – Крис? Ты чего? – Маш, я.. – Желточенко даёт волю эмоциям, роняя горькие слёзы в тёплые руки возлюбленной. Карие глаза смотрят взволнованно. – Я должна рассказать тебе. Я понимаю, что просто не смогу держать тебя в неведении.. – Желточенко судорожно выдыхает, переходя на совсем тихий тон. – У меня обнаружили опухоль мозга. Кажется, даже алеющий рассвет потемнел в этот момент.