***
Костья лежала в постели, обнимая спокойно посапывающее тело рядом. После последних событий сон никак не шёл, хотя отдохнуть бы не помешало. Бэлла завозилась во сне, мило морща аккуратный нос, и уткнулась лицом в чужую шею. Каспер вздохнула, натягивая на неё одеяло и переводя взгляд на потолок. Жизнь научила девушку не терять рассудок и всегда быть хладнокровной, она не моргнув глазом убивала тех, кто мешался под ногами, относилась ко всему с холодной головой, но с этим ребёнком всё было иначе. Рядом с ней Купер чувствовала себя живым человеком, а не безэмоциональным роботом. Кузнецова приносила свет в её жизнь и способствовала её изменениям. Девушке было всего девятнадцать, когда они встретились впервые.Февраль, 2019.
Купер сидела в своём кабинете, разбирая документы на пару с Кашириной. В последнее время статистика продаж и поставок значительно возросла и бизнес начал приносить ещё больше дохода, чем раньше. Это не могло не радовать. – Я думаю, стоит перестать брать меф в таких количествах. Его особо не берут, может, лучше заказывать побольше травки? – Таня хмурилась, листая папку с отчётами. – У нас достаточно мефа на складах, можно пока приостановить его поставку и распродать то, что есть. – Картавая откинулась на спинку кресла, потягиваясь. – Какие планы на сегодня? Можем заехать вечером в ресторан, посидеть. – Можно. Вечером я свободна. – Коротко стриженная отложила папку, отпивая сока из высокого стакана. Вдруг в кабинет постучали. Девушки не успели даже ответить, дверь резко открывается и один из доносчиков за шкирку затаскивает в кабинет брыкающуюся юную особу. – Простите, что беспокою. Малявка работает на вас разнощиком, проебала товар и пыталась скрыться. – Девчонка сидела на полу, бегая голубыми глазами по кабинету. Каширина цокнула, возвращаясь к работе. – Мог не беспокоить нас по таким мелочам. Отрубить руки и сбросить в канализацию. – Таня закинула ногу на ногу, непринуждённо копаясь в документах. Костья сидела молча, прожигая нарушительницу нечитаемым взглядом. – Не надо, пожалуйста, я всё отработаю! Дайте мне время собрать денег и я откуплюсь! – Блондинка взмолилась, пытаясь убрать от себя руки мужчины. – Оставь. Ты свободен. – Купер поднялась с кресла, обходя стол и останавливаясь рядом с беглянкой. – Но Танк сказала.. – Я сказала тебе уёбывать, ты на уши долбишься? Свободен! – Картавая повысила голос, с недовольством глядя на амбала. Тот молча опустил голову, кивая, и вышел. – Тебе заняться нечем? Зачем тебе с ней возиться? – Кареглазая зевнула, не отрываясь от документов. – Она может пригодиться для грязного дела, не руби сгоряча. – Девушка присела на корточки перед провинившейся, рассматривая заплаканное лицо. Она выглядела совсем ребёнком. – Тебе лет восемнадцать, не более. Таких молодых мы не берём. Кто дал тебе работу? – Он представился Сиплым. Имени не знаю. Я подделала документы и соврала, что мне 20. – Девчонка опустила голову, вытирая слёзы и опираясь руками на колени. Голос её был уверенным и не дрожал, как это происходило обычно в таких ситуациях. Однако мокрые щеки и глаза всё выдают. – Сиплый, значит.. Сколько тебе на самом деле? Поднимайся с пола. – Костья подала блондинке руку, заглядывая в глаза. Её лицо казалось милым и невинным. Дитя посмотрело на руку с недоверием но, прикусив губу, взялась за неё, поднимаясь с пола. – Мне девятнадцать. Не отрубайте руки, пожалуйста, я сделаю что угодно. – Голубые глаза смотрели по-детски, наивно. От чего-то хотелось ей помочь. Этот порыв Купер объяснить не могла. – Угомони её нытьё, я не могу сосредоточиться на работе. – Каширина зло зыркнула на двух, сжимая в руке грифельный карандаш. – Идём. Я решу, что с тобой делать. – Кас взяла девчонку за рукав, выволакивая в коридор. Та недовольно пыхтела, но шла. Знает, с кем имеет дело. – Куда вы меня тащите? – Блондинка вырвала руку в одном из коридоров, тяжело дыша и агрессивно глядя на дилера. – Ты сказала, что сделаешь что угодно. Будешь выёбываться, отдам тебя Кашириной. Она с тобой возиться не будет. Усекла? – Голубоглазая сжала губы в тонкую линию, отводя взгляд и скромно кивая. Картавая обратила внимание на пигментные пятна по хрупких ключицах, молча делая пометку в голове спросить о них после. Девушки вошли в тёмное помещение. Кузнецова перепуганно вжалась в стену, пока дилер не включила свет. Это оказалось чем-то типа комнаты для отдыха. Всё выполнено в мрачных тонах, у стены стоит угловой диван и кофейный столик, плазма, торшеры и небольшая кухонная зона. Блондинка гулко сглотнула ком в горле, с опаской глядя на старшую. Та лишь усмехнулась, замыкая дверь и опускаясь на диван. – Раздевайся. – Костья достала пачку сигарет, вынимая одну и закуривая. Глаза не выражали никаких эмоций, хотя реакция пленной забавляла. – Что?.. – Голубоглазая стояла, как вкопанная, посреди комнаты и неверяще хлопала глазами. Глаза предательски защипало. – У тебя хуёво со слухом? Я сказала тебе раздеться. Полностью. – Каспер медленно выпускала сигаретный дым из лёгких, вальяжно закинув ногу на ногу. – Я не стану этого делать. – Младшая нервно сжимала края мешковатой кофты, упрямясь. Жить хотелось, но потерять честь и достоинство было бы ужасно. – Выбирай. Либо ты раздеваешься прямо сейчас и закрываешь свой рот, либо лишаешься рук. – Глаза дилера смотрели пристально, в голосе звенела сталь. Она не создавала впечатление человека, который будет лгать. Блондинка опустила голову, теребя байку и упрямо поджимая губы, но, помедлив, стала медленно стягивать с себя одежду. Костья наблюдала за всем молча, пожирая взглядом юное тело, также усыпанное бледными розовыми пятнами. Когда блондинка осталась в одном белье, руки её задрожали, из глаз полились позорные слезы, но та всё равно подняла голову, с вызовом глядя в глаза мучителя. Кто бы мог подумать, что в такой маленькой девочке столько силы и достоинства? Худые руки стягивают последние элементы одежды, она бледна, словно поганка, аккуратная грудь тяжело вздымается от учащенного дыхания, солёная жидкость стекает по щекам, переходя на шею. Дилер с минуту бесстыдно оглядывала нагое тело безразличным взглядом, подмечая каждый изгиб, родинку и пятнышко. Бывали в её жизни дамы и побогаче формами. – Как тебя зовут? – Картавая потушила бычок, сплетая руки в замок. Блондинка зацепила какой-то рычажок в груди. Не телом, характером. Купер никогда не любила покладистых девочек. – Бэлла. Бэлла Кузнецова. – Голубоглазая шмыгнула носом, вздёрнув подбородок к верху. – Одевайся, Бэлла, и уходи. Лучше тебе завязать с этими грязными делишками. Держись подальше отсюда. – Костья проследила в глазах напротив удивление и недоверие. – Просто отпустишь меня? – Блондинка медленно присела, неуверенно собирая свою одежду. – Во-первых, на ты ко мне обращаются лишь единицы. Во-вторых, ты, по всей видимости, больна. Мне заразы не нужно. – Купер говорила монотонно, наблюдая, как младшая одевается. – Это от рождения, я не больна! И это не заразно! – Голос девушки звучал обиженно. – Ты свободна. – Кас сжала челюсть, играя жевалками. Всегда отчуждённые глаза наполнялись раздражением. – Пошла ты нахуй! – Быстро выплюнув оскорбление, Кузнецова выбежала из кабинета, опасаясь погони и наказания. Однако дилер на это лишь рассмеялась, в который раз поражаясь простодушности и отваге данной особы. После этого блондинку действительно не трогали. Она жила своей жизнью, подворовывала кошельки в метро, чтобы найти денег на пропитание, спокойно передвигалась по улицам, не опасаясь и не замечая слежки. Каспер от чего-то решила, что за ней нужно присмотреть. Незаметно сидела в машине на парковке у её дома, наблюдала за ней на улицах, сливаясь с толпой, потиху искала информацию. От вида перепуганных детских глаз на душе теплело, пусть картавая не признавалась в этом даже себе. У Бэллы совсем не было друзей. Это было понятно по тому, что та всегда находилась одна. За месяц Кас не видела её в компании кого-либо. Дома, похоже, тоже всё было плохо, с парковки была слышна ругань из открытого потрепанного окна, блондинка постоянно собачилась с кем-то. В один из таких дней Кузнецова в слезах выбежала из подъезда, падая на лавку и утыкаясь лицом в свои же ладони. Костья не думала выходить из темноты по началу но, не сдержавшись, тихо выбралась на улицу. – Плачешь? – Голубоглазая резко подняла голову, услышав знакомый голос. По телу тут же прошла дрожь. – Вы обещали, что оставите меня. Я больше не совалась в вашу завитуху. – Девчонка вытерла мокрые щеки рукавом растянутой кофты. На улице мороз, а она в тонких спортивках и потрёпанных кроссовках. – Никто тебя не трогает. Это мой личный интерес. – Дилер присела рядом с младшей, наблюдая, как тускнеет предзакатное небо. – Что вам нужно? – Она уже успокоилась, с опаской поглядывая на собеседницу. Страха находиться рядом с таким влиятельным в криминальном мире человеком не было, было лишь недоверие. – Сама не знаю. Так что у тебя случилось? Почему ты без куртки? – Картавая решила умолчать о своей слежке, потому что это пугает. Она чувствовала себя сталкером. – Бабушка выгнала. Сказала, что я потерянный неразумный ребёнок. – Бэлла отвела взгляд, смутившись от непривычного внимания. Это казалось странным. – Ты холодная, как труп. Идём в машину. – Костья неконтролируемо коснулась ладонью чужой руки, ощущая, насколько та замёрзла. – Шутите? Никуда я с вами не пойду. – Блондинка одёрнула руку, как от огня. – Я видела тебя голой и не воспользовалась, думаешь, я что-то сделаю с тобой? – Старшая ухмыльнулась, поднимаясь с лавки и отряхивая невидимую пыль. Голубоглазая смотрела на неё с минуту, раздумывая. Есть действительно хотелось, да и летние кроссовки не особо грели в морозный февраль. – Ладно, только без этих ваших "раздевайся". – Цокнув, младшая также поднялась, с вызовом глядя на собеседницу. – Договорились. – Искренне рассмеявшись, наркоторговец развернулась на пятках, шагая в сторону машины и даже не замечая смятения в голубых глазах. Бэлла была удивлена слышать настолько не наигранный и, к слову, приятный смех девушки. – Не спится? – Из воспоминаний выдернул сонный голос Кузнецовой. Она завозилась на чужом плече, сильнее кутаясь в одеяло. – Да как тут уснёшь. – Каспер легла боком, устраивая ладонь на бледной щеке любовницы и поглаживая её большим пальцем. Та лишь улыбнулась на подобную ласку, прижимаясь губами к внутренней стороне ладони. – Не думай об этом. Главное, что остальные в порядке. – Младшая всегда остужала пыл возлюбленной, когда та злилась и действовала на неё сродне успокоительного. Они начали встречаться спустя полгода настойчивых ухаживаний дилера, пришлось добиваться доверия со стороны диковатой Кузнецовой. С тех пор Каспер совсем другая. – Главное, что ты со мной. – Картавая притянула девушку плотнее к себе, обхватывая хрупкое тело руками. – Всегда.***
Утро наступило с зудящей болью в голове. Маша медленно разлепила глаза, ощущая возню на соседней подушке. Крис спала неспокойно, метаясь из стороны в сторону. Атлетка пододвигается к ней, аккуратно обхватывая рукой поперёк живота и притягивая в объятия, дабы успокоить. Блондинка дёрнулась во сне, разлепляя глаза и неясно глядя на девушку. – Опять пристаёшь ко мне. Не с самого утра ведь, Лебедева. – Дредастая зевнула, потягиваясь. – Неблагодарная, я тебя успокоить хотела. Ты тут бои без правил в постели устроила. – Кареглазая фыркает, поднимаясь с постели и садясь на край. Воспоминания ночи отдавались болью в висках, но они договорились не затрагивать эту тему. – В таком случае надеюсь, что я одержала победу. – Желточенко улыбается, проводя тёплой ногой по оголённой спине любовницы. – О да, ты отпиздила подушку. – Перехватив чужую ногу, брюнетка резко потянула её на себя, начиная заматывать сопротивляющуюся Штрэфонд в кокон из одеяла. – Отпусти, я в туалет хочу. – Не сумев освободиться из плена, голубоглазая сдалась, наблюдая за сидящей на ней спортсменкой. Раздался стук в дверь. – Маша, я хотела с тобой погово.. Ёбанный в рот. – Каширина вошла в комнату без разрешения, наблюдая полностью голую Лебедеву верхом на свёртке из одеяла, в который была замотана Кристина. Короткостриженая тут же отвернулась, выходя. – Каширина, блять, можешь присоединяться уже! Ты бы хоть дожидалась ответа! – Блондинка кричала вслед подруге, пока Маша, держась за живот, хохотала. – Третьей будешь, подруга. – Скатившись с бурчащей Желточенко, атлетка натянула на себя разбросанную по комнате одежду, выходя за дверь. Танк стояла, поджав губы, и недовольно смотрела на брюнетку. – Вы когда-нибудь бываете в одежде? – Хозяйка дома скрестила руки на груди, стараясь выбросить из головы нелицеприятную картину. – Вне комнаты постоянно. Тебя это так волнует? – Маша была возмущена тоном подруги. Отчитывать её не в праве никто. – Проехали. Я хотела поговорить. – Таня закатила глаза, игнорируя колкость со стороны спортсменки. Обида неприятно кольнула где-то в груди. – С самого утра? О чём? – Татуированная скрестила руки на груди, повторяя позу подруги. Из двери позади высунулась взъерошенная голова Крис, с интересом глядя на собеседниц. Девушка была уже в одежде. – Оля стреляла в тебя целенаправленно в больнице. Глаза обеих любовниц шокированно расширились.***
Лебедева на всех парах летела в комнату Кравцовых, чуть ли не испуская пар из ноздрей. Услышанное от Тани поразило до глубины души. Стрелять в человека специально, говорить о какой-то мести за спиной? Что эта шкура себе позволяет? Кем она возомнила себя в этом доме? Ярость переполняла, выбиваясь через край, грозясь разнести в пух и прах весь дом, оставляя за собой лишь обломки. – Маша, стой! Не горячись! – Кристина бежала вслед за возлюбленной, пытаясь остановить. Каширина следом. – Всмысле стой? Ты слышала вообще, о чём говорила Таня? Оля стреляла в меня специально! – Кареглазая резко остановилась, разворачиваясь к любовнице лицом и эмоционально возмущаясь. Было больно и неприятно от того, что Желточенко защищала человека, который пытался её убить. – Я слышала всё, но что ты собираешься делать? Прежде нужно обдумать, а не лететь ломать ебальник. – Блондинка схватила подругу за руку, крепко сжимая запястье. Лебедева страшна в гневе. Только не для Крис. – Я придушу её собственными руками. – Татуированная злостно сжала кулаки, стараясь сдержать гнев. – Ты нормальная? Возьмёшь и убьёшь человека? Ты сможешь жить с этим? Оля тоже заслуживает прощения! – Штрэфонд также нервничала, повышая голос. – Она сделала это, чтобы убрать соперницу! Неужели ты не понимаешь? Нахуя ты её защищаешь, объясни? Понравилась? Так пиздуй и спасай её, защитница, а потом так и быть, пусть раздвинет перед тобой ноги. – Атлетка тут же замолкла, осознав, что ляпнула лишнего на эмоциях. Штрэфонд сразу отлынула от девушки, словно ошпаренная, отпуская руку и шокировано глядя на неё. Голубые глаза наполнены горечью от услышанных слов. – Иди нахуй, Лебедева. – Дредастая разворачивается, гордо вскинув подбородок к небу, и удаляется обратно в комнату. Дверь с грохотом закрылась за её спиной. Кареглазая так и осталась стоять, пустым взглядом глядя на место, где пару секунд назад стояла возлюбленная. Сказать человеку, которого любишь, подобное – равносильно ножу под ребро. Тем более, после откровения Крис о её болезни. Брюнетка мысленно раздала себе лещей. На душе скребли кошки, от своей глупости пыл от содеянного Кравцовой подостыл. – Ты дура, Лебедева. – Таня, всё это время молча наблюдавшая за бранью парочки, тяжело вздохнула. – Вы вместе ходите на кружок "как обосрать Лебедеву" ? Хорош, блять, итак тошно. – Маша с силой провела ладонями по лицу, вздыхая. – Что будем делать? – У меня нет идей. Придушить её я тебе не позволю. – Дилер скрестила руки на груди, наблюдая, как подруга нервно ходит от стенки к стенке. О скандале между любовницами коротковолосая старалась не думать. – Да не стала бы я душить её, угомонись. Это на эмоциях. – Брюнетка закатила глаза, ударяясь лбом о стену и тяжело дыша. Слишком сумбурное утро. – Можно поговорить спокойно. – Танк подошла к подруге, бережно поглаживая ту по напряжённой спине. Лебедева была истощена до предела. – Обещай, что если она начнёт провоцировать, ты вырубишь меня к чертям. Крис не простит мне, если я разнесу ей ебальник. – Кареглазая оборачивается к подруге, заглядывая в глаза. Сердце рвалось на части. Одна из них хотела пойти за Штрэфонд и попросить прощения, вторая, гордая и честолюбивая, хотела набить лицо Кравцовой и гордо молчать перед любовницей. Однако любовь к этой блондинке была выше принципов и гордости. Маша обязательно извинится после выяснения отношений с Олей. – Ну да, с твоим состоянием тебя только вырубать. Держи себя в руках. – Каширина подвела сожительницу к комнате близняшек, становясь в сторонке. Тяжело вздохнув, брюнетка занесла кулак над дверью, громко стуча. Пульс уже не пульсировал в висках, как до этого, но общее состояние подводило. Когда по ту сторону не было услышано каких-либо признаков жизни, кареглазая постучала снова, уже более настойчиво, отчего хлипкая дверь угрожающе затрещала. – Погоди.. – Таня нахмурилась, настороженно кладя руку на резную ручку и давя на неё. Дверь поддалась, впуская подруг в помещение. Комната встретила мраком и пустотой. Девушки переглянулись, без слов проходя внутрь и обнаруживая, что вещи близняшек пропали, как и сами обитательницы комнаты. – Они.. Ушли?***
Кравцовы не обнаружились и на первом этаже. Никто не видел и не слышал, как они покинули дом, соответственно, ушли близнецы ночью. Каширина негодовала. Лариса не могла оставить её вот так. Ничего не объяснив. Они отлично проводили время вместе и наслаждались обществом друг друга, а теперь вместо русой лишь пустая комната и её запах на подушке дилера. Стало тошно. Хотелось рвать и метать. Снова. Снова её предали, растоптали и выбросили наивно предложенное сердце. Пусть оно и было маленьким и чёрствым, но оно билось и готово было отдаваться партнёру полностью. Когда-то его уже растоптала Маша. Теперь Лариса. – Как они прошли мимо тебя так тихо? С вещами? – Лебедева нервно ходила по залу, привычно грызя ногти на руках. Она всегда делает так, когда нервничает. Уже было похер на сбежавшую Олю и на всё, что она утворила. Лариса стала близка за время, прожитое вместе, именно её уход стал болезненным. – Я выпила бутылку бурбона накануне. Возможно, спала слишком крепко. – Дилер сидела в кресле, уткнувшись головой в собственные руки. Выглядела она опустошённой. Такой её видела редко даже брюнетка. – Плохи дела. – Маша села напротив, сплетая руки в замок. – Так, Лебедева, в постель. Нужно осмотреть тебя и поставить витаминную капельницу на всякий случай. – Алина как всегда нежданно пронеслась ураганом по гостинной, сопереживающе кивая Кашириной и уводя спортсменку наверх. – Я чувствую себя нормально. – Девушка морщилась от дискомфорта в рёбрах, наблюдая за спиной доктора. Она тащила её в их с Крис комнату. – Ага, я вижу. У тебя на лице всё написано, не ври мне. – Коротко постучав в дверь, Горб затолкала туда угрюмую брюнетку. Там, на удивление, уже было убрано. Желточенко сидела на любимом подоконнике в мягком пледе, безэмоционально читая книгу и бросив лишь один короткий взгляд на любовницу. Татуированная на это лишь фыркнула, отворачиваясь и укладываясь в постель. – Два дня после операции, а ты тут то в героя играешь, то в сыщика. Себя пожалей хоть раз, мать-тереза. – Горб приподняла майку недовольно бубнящей спортсменки, осматривая зашитое ранение и аккуратно прощупывая ребро. – Мне кажется, или я говорила тебе носить эластичный бинт? Ты понимаешь, что ребро может просто-напросто сростись не так и упереться в лёгкое? – Не до бинта было. Сегодня похожу с ним. – Закатив глаза, девушка ткнула пальцем в прикроватную тумбочку. – Там лежит. – Блондинка в это время отложила книгу, следя за подругами. Волнуется. Эта мысль заставила улыбнуться. – Оторвать бы тебе голову, да люблю я вас слишком. Вы все сдохнете без меня. – Стушевавшись, словно вспомнив что-то, Алина замолкла, аккуратно перематывая рёбра кареглазой плотным бинтом и фиксируя. В комнате повисла тишина. Маша упорно старалась не смотреть в сторону возлюбленной, когда та наоборот, смотрела в упор, желая поймать её взгляд и увидеть в нём хоть каплю раскаяния. – Так, голова вроде заживает получше, рана на ноге совсем плохо, тебе нужно больше покоя. Лежи и не геройствуй. – Улыбнувшись собеседнице, доктор поднялась с кровати, вгоняя катетер в вену на сгибе руки брюнетки и фиксируя его пластырем. Пакет с раствором расположился на спинке кровати. – Сейчас тебе лучше поспать. Я прийду через пару часов и сменю раствор. – Слушаюсь, док. – Наигранно отдав честь, Маша провела взглядом удаляющуюся врачиху. Перед самой дверью она остановилась. – Крис, как ты? – Лучше всех. – Штрэфонд ослепительно улыбнулась, откидываясь на мягкие подушки. – Принимай таблетки, которые я прописала. После следующей вылазки привезём новые. – С тоской окинув девушку взглядом, Горб вышла, тихо прикрывая дверь. Повисла тишина. Желточенко сидела также, тупо пялясь на девушку под капельницей, а вторая притворялась, что пытается уснуть. Обе хотели завести разговор, но гордость и обида не позволяли. Устав терроризировать спортсменку взглядом, блондинка шумно вздохнула, укладываясь калачиком прямо на подоконнике и отворачиваясь к окну. Моросило. Погода стремительно портилась. Карие глаза медленно открылись, тоскливо наблюдая за чужой спиной и светлой макушкой.