Март, 2019
Накануне женского праздника Лебедева возвращалась домой поздно. Никакого подарка от возлюбленного она, как обычно, не ждала. Рыжий редко раскошеливался на что-то приятное для своей девушки, хорошо, если она получала цветы хотя бы трижды за все отношения. За жильё платит, и хорошо. Квартира встретила тишиной. Брюнетка включила свет в прихожей, замирая от увиденного. На пороге аккуратно стоит пара женских кроссовок. Знакомых женских кроссовок. Маша бросает спортивную сумку на пол, разуваясь и, специально громко шагая, направляется в комнату. Дверь с треском открывается, с силой ударяясь о стену. На постели виднеется два силуэта, явно только проснувшихся от громкого звука. Атлетка включает свет в комнате, с ужасом подтверждая свои догадки. Её любимый человек и подруга из зала, в котором они вместе тренируются. – Блять.. – Дима подрывается с постели, наспех натягивая шорты на голое тело и подходя к брюнетке. Она стоит, пустым взглядом глядя в некогда родные глаза напротив. Ссоры, скандалы, оскорбления, избиения, а теперь ещё и измена. Полный букет. В этот момент психика спортсменки не выдерживает. Хватит себя унижать. – Ты, – кареглазая ткнула пальцем в мужскую грудь, стараясь сдержать слёзы. – Грёбанный мудила. Я терпела твои выходки, всё делала для тебя, а ты притащил домой шлюху! – Лебедева уже перешла на крик, пуская по щекам горькие слёзы. – А ты, подружка, хули вылупилась? Да у него ведь член едва стоит, на что ты повелась? – Закрой пасть и меня послушай. – Рыжий хватает девушку за руку, прикрывая впопыхах собирающуюся любовницу спиной. – Завались! Завали ебало, я нажралась твоей лапши! – Кулак атлетки с силой прилетает в челюсть изменщика. Тот ошарашенно смотрит на неё, держась за ушибленную скулу. Она впервые ответила. Насилием на насилие. – Ты адекватная? – Он зло шипит, сжимая кулаки. – А ты адекватный? Пиздить девушку, тягать за волосы и попрекать каждой мелочью? Я умею отвечать, мудак! – Маша снова замахивается, ударяя обидчика в нос, выплёскивая на него всю свою боль и горечь. Ярость застлала глаза, мешая мыслить рационально. Дима плашмя упал на живот, развернувшись на все 360 градусов в полёте. Пока он не очухался и не встал, брюнетка садится на него сверху, хватая за волосы и прижимая лицом к полу. Парень пытался вырваться, матерясь, на что Лебедева лишь с силой ударяет его головой о паркет, нагибаясь и шипя на ухо. – Если ты ещё хоть мелькнёшь у меня перед глазами, я не побоюсь тюрьмы и выколю тебе глаза. Ты жалкое, недостойное ничего хорошего подобие мужика, и член у тебя маленький. Спасибо, что научил симулировать. – Ещё пару раз приложив уже бывшего молодого человека лицом о холодный пол и увидев там кровь, брюнетка довольно улыбается, поднимаясь с качка и направляясь на выход. Там, трясясь и рыдая, пыталась напялить на ноги злосчастные кроссовки подруга. Тоже бывшая. Лебедева подходит к ней, хватая за волосы и с силой ударяя лицом о стену. Девушка закричала, падая на пол и отползая. Из носа тут же хлынула кровь. – Счастья молодым. – Маша натянуто улыбается и выходит из квартиры, громко хлопая дверью. Главное дотерпеть до лифта. Зайдя в спасительное укрытие и нажав на нужный этаж, кареглазая оседает на пол и истошно кричит, выпуская наружу все эмоции, накопившиеся за последнее время. Больше мужчин у неё не было. Сейчас происходило то же самое. Нет, атлетка не сомневалась в верности Крис, но она снова впустила в свою жизнь человека. После отношений с Димой Лебедева стала слишком ревнивой и недоверчивой, но ей она верила полностью, отдавая всю себя без остатка и выпивая до дна в ответ. Не умеет она справляться со своими эмоциями. Желточенко стала действительно центром земли для неё, такая холодная и закрытая со всеми и такая чуткая, заботливая и ласковая девочка рядом с ней. Этот человек подарил больше эмоций, чем кто-либо до этого. И этого человека она может потерять. От этой мысли сердце болезненно сжалось в груди, наровясь вовсе лопнуть от боли. Они не разговаривают между собой уже второй день. Лебедевой гордость не позволяла пойти на примирение первой, а Крис, видимо, устала от всего. Она больна, и терпит всё это дерьмо от возлюбленной. Стало не по себе. Маша тихо вздыхает, выбираясь из-под одеяла и спуская босые ноги на пол. Штрэфонд ещё спала, отвернувшись в другую сторону на их общей постели. Спортсменка встаёт, тихо одеваясь и стараясь не разбудить любовницу. Она обходит кровать, лицезрея торчащую из-под одеяла голову Желточенко. Она мирно посапывала, подложив под щеку обе ладони. Это вызвало улыбку. Чувства пересилили гордость. Наспех умывшись и спустившись на первый этаж, брюнетка обнаружила там Каширину, в очередной раз уснувшую на диване, хотя свободных комнат уже хватало. От мысли о свободных комнатах стало дурно. Точнее от того, каким образом они освободились. Отогнав от себя горькие воспоминания, спортсменка проходит на кухню, ставя чайник на огонь и со вздохом заглядывая в холодильник. В связи с всемирно сложившейся ситуацией продукты становилось находить всё сложнее. В основном это были консервы, крупы и то, что сохранило срок годности за эти полгода. Лебедева уже начала забывать вкус обыденных ранее продуктов: молоко, хлеб, различные сладости. Хотя сладкое она особо не жаловала, в отличае от Крис. Блондинка на каждой вылазке старалась набрать себе побольше батончиков и шоколада, а по приезду домой всегда с упоением поедала свои запасы на излюбленном подоконнике. В такие моменты она была совсем ребёнком, каковым она абсолютно точно не является. Засыпав в кружку обычный чёрный кофе и остатки сахара, кареглазая тихо подошла к окну в ожидании, пока чайник вскипит. Искусственный газон во дворе покрылся инеем от мороза. Стремительно холодало. Нужно было как-то раздобыть тёплые вещи на вылазке, ибо ходить в лёгкой одежде уже было не в тему. Раны на Маше всегда заживали, как на собаке, поэтому она уже была в состоянии участвовать в вылазках. Хотелось раздобыть что-нибудь полезное и приятное для Штрэфонд. Как она же когда-то раздобыла для неё вещи. Поток мыслей был прерван разрывающимся свистом чайника и недовольным ворчанием со стороны дивана. – Вырубите уже этот блядский чайник! – Каширина приподнялась, выглядывая из-за спинки дивана, волосы её растрепаны ото сна, один глаз прищурен, а на лице отпечаталась подушка. По внешнему виду подруги Маша поняла, что та выпивала вчера. – Почему ты дрыхнешь в гостинной, когда есть свободные комнаты? – Лебедева выключает огонь под чайником, заливая кипятком содержимое кружки и переставляя её на небольшой круглый поднос. – Где рухнула, там уснула. – Таня недовольно ворчит, перелазя через спинку дивана и сонно семеня в сторону кухни. – Караулишь Ларису? – Атлетка с сожалением наблюдает, как подруга осушает два полных стакана воды, следом подставляя голову под холодные струи. – Никого я не караулю. Они ушли, это их выбор, я никого силком не держу. – Дилер умывает лицо, опираясь на раковину руками и позволяя воде капать с коротких волос. Вид у неё был удручающий. – Ты всегда можешь прийти ко мне за поддержкой. – Кареглазая вздыхает, открывая свой тайник с нычкой и доставая оттуда пару шоколадок. Она собирала их для Крис, чтобы в случае чего подлизаться. Кажется, момент настал. – Разберись для начала со своей тёлкой. Я справлюсь. – Фыркнув и бросив на собеседницу короткий взгляд, коротко стриженная отталкивается от раковины, удаляясь в сторону комнаты. Этого взгляда хватило, чтобы понять, что девушке больно, потому что его Маша уже видела. Видела, когда причиняла ей боль сама. – Косячат другие, а виноватой себя ощущаю я. – Недовольно побубнев себе под нос, брюнетка берёт поднос с импровизированным завтраком в руки, медленно поднимаясь в их с Желточенко комнату. Блондинка всё ещё спала, уткнувшись лицом в подушку. Тихо выдохнув и окончательно послав подальше свою гордость, спортсменка подходит к кровати, присаживаясь на корточки рядом и оставляя поднос возле подушки. – Крис.. – Кареглазая томно выдыхает, касаясь чужого плеча и аккуратно поглаживая. Ноль реакции. Тогда она чуть приподнимается, касаясь того же места губами и медленно поднимаясь поцелуями вверх. Дредастая завозилась на постели, сжимаясь от щекочущих касаний, и подняла голову, сонно глядя на любовницу. – Ты что делаешь? – Голубые глаза смотрели неясно и недовольно, от чего атлетка поежилась. Взгляд Штрэфонд переводится на поднос и тут же теплеет, но виду она не подаёт. – Я пришла извиняться. Вот, надыбала тебе шоколада и сделала любимый кофе. – Лебедева садится на край, как нашкодивший ребёнок неловко перебирая пальцами смятую простынь. Кристина ухмыляется, садясь поудобней и кутаясь в одеяло. В комнате было прохладно. – Я не успела потрахаться с Олей, что-то ты рано. – Да, я сволочь последняя, ляпнула на эмоциях и тут же пожалела об этом. Прости меня. – Маша тяжело вздыхает, уверенно перенимая чужую ладонь в свои и поглаживая. – Я знаю, что ты верна мне на все сто, как и я тебе. Понимаю, что мои эмоции это не отговорка и хочу загладить свою вину. Я устала без тебя, я скучаю. – Ну, раз Кравцова не успела раздвинуть передо мной ноги, будешь раздвигать ты. Я тебе не дамся. – Фыркнув, блондинка тянется за кружкой, грея руки о горячий напиток. – Сучка ты, Штрэфонд. Ну да ладно, я сама виновата. – Облегчённо улыбнувшись, девушка берёт в руки шоколад, открывая его и протягивая возлюбленной. – Да, ты виновата. Моей вины тут ни капли. – Приняв из чужих рух шоколадку, голубоглазая откусывает, блаженно закрывая глаза и откидывая голову. Маша любуется ею, переживая целый спектр эмоций внутри. Радость и облегчение от долгожданного примирения, было очень тяжело игнорировать друг друга и не обнять во сне, прижимаясь всем телом. Стыд и горечь от того, что если бы не её длинный язык, ссоры бы вовсе не было. – Я так скучала. – Забив на всё, атлетка устраивает голову на ногах подруги, обнимая ту за поясницу и довольно улыбаясь, когда длинные пальцы привычно зарываются в волосы, поглаживая. Наконец-то. – Меньше пизди и скучать не прийдётся. Я тоже соскучилась. – Блондинка говорила с набитым ртом, отчего Лебедева тихо посмеивалась. – Больше не буду. – Спортсменка усаживается на постели, забирая из чужих рук уже практически пустую кружку, и тянет любовницу на себя, заваливаясь на постель. – Ты скучала по мне, или по сексу? – Желточенко довольно улыбается, устраиваясь между любезно раскинутых ног и не без удовольствия проводя по ним руками. Скучала. Откровенно скучала по этой занозе, гибкому телу, горячим поцелуям и колким шуткам. По всей ней целиком и полностью. Иногда ссоры идут на пользу. Начинаешь ценить больше. – Даже не знаю, по чему я скучала больше. Ты же отворачивалась постоянно. – Брюнетка счастливо улыбается, игриво проводя ладонью по татуированной шее и ниже, забираясь под домашнюю майку. Долгожданное тепло чужого тела заставляло бабочек в животе трепетать. – Ты мучалась заслуженно. Отшлёпать бы тебя за длинный язык. – Голубоглазая прикрывает глаза, наслаждаясь лаской. – Я думала, длинный язык это плюс. – Рука ведёт выше, нарочно задевая пальцами твёрдый сосок, вызывая тихий вздох. – Можешь отшлёпать, если тебе станет легче. – Я не буду жалеть тебя. – Штрэфонд облизывает пересохшие губы в предвкушении, медленно наклоняясь и проводя губами по острой скуле. – Сейчас я возьму ремень, – ладонь с ноги перемещается вверх, задирая майку и оглаживая рельефный живот с затягивающимися ранами. – Сорву с тебя одежду к чертовой матери и буду бить, пока ты не попросишь остановиться. – Томный шёпот опаляет ухо горячим дыханием, вкупе с ласковыми руками заставляя взмокнуть. Маша гулко сглатывает, выгибаясь и прижимаясь промежностью к чужому бедру. – А потом.. – Рука перемещается к внутренней стороне бедра, поглаживая чувствительное место. – Тебе прийдётся бить долго. – Кареглазая следит за тем, как любовница поднимается с кровати и, медленно подойдя к двери, замыкает её. Хоть кто-то здраво мыслит в этом тандеме. – Тогда тебе прийдётся спать на животе. – Крис улыбается, раскрывая шкаф и оглядывая имеющиеся ремни. Сердце гулко отбивало такт в грудной клетке от того, чем они собираются заняться. Такого они ещё не делали. Атлетка приподнимается на кровати, усаживаясь на свои же ноги, когда девушка так-же медленно возвращается, болтая внушительным толстым ремнём в воздухе. – Раком. – От такого повелительного, уверенного тона у брюнетки перехватило дыхание. Всегда такая разная и каждый раз чертовски сексуальная. Маша послушно становится в позу, подминая под себя подушку и призывно выгибая спину. Штрэфонд забирается на постель, проводя рукой по изящной спине и медленно, с издёвкой стягивая с любовницы штаны вместе с бельём. Она пристраивается сзади, коленом разводя в стороны чужие ноги и закусывая губу от представшей картины. Рука сама по себе тянется к промежности, тягуче проводя холодными пальцами по чувственным складкам, от чего Лебедева дрожит, опуская голову. Рука поднимается выше, сжимая упругую ягодицу и придвигая ближе к себе за бедро. – Давай уже. – Спортсменка утыкается лбом в сложенные руки, ожидая первого удара, и тут же получает его. Нежную кожу обжигает грубой поверхностью ремня, остаётся красный отпечаток, который, Маша уверена, затем превратится в синяк. Эта боль ничто по сравнению с той, что она испытывала раньше, поэтому первый удар не вызывает никаких эмоций. Девушка лишь покорно ждёт. Ещё удар. Уже по другой ягодице. Желточенко позади молчит, ожидая хоть какой-то реакции, но не получает её. Это заводит ещё больше, поэтому последующие шесть ударов наносятся подряд, без передышки, смуглая кожа покрывается красными полосами, ноги любовницы уже дрожат, но до ушей не доходит ни единого звука. Ещё удар. Ещё сильнее. Кристина заносит руку высоко, звонко шлепая по раскалённым ягодицам, вымещая весь пар и заводясь от чувства обладания над любовницей, в чьих руках сама не раз плавилась от страсти. Лишь одна мысль о том, что Маша, которая чаще всего была верхней, заставляя Желточенко стонать и извиваться под умелыми ласками, хотя обычно блондинка себе такого не позволяла, сейчас так покорно позволяла себя брать, заводила пуще виагры. Да ещё и стойко терпела порку. Голубоглазая чувствовала собственную влагу, но не наблюдала возбуждения у возлюбленной. Это заставило диковатую пелену упасть с глаз. Остановиться, уже с пониманием ситуации оглядывая багровые ягодицы девушки, и, тяжело дыша, улечься головой между дрожащими ногами спортсменки. Неожиданный укор совести пробудил желание доставить напарнице удовольствие. Теперь Крис чувствовала себя виноватой. Карие глаза наполнены влагой и смотрят с недопониманием. Маша приподнимается, собираясь сменить смущающую позу, но чужие холодные руки не позволяют, хватаясь за раскалённые ягодицы. Прикосновение приносит боль, заставляя татуированную зашипеть и сдаться. Штрэфонд проводит руками по упругим ляжкам, прижимаясь губами к бархатной коже на внутренней стороне бедра, когда на лоб неожиданно падает тёплая солёная капля. – Ты плачешь? Я перегнула палку? – Блондинка выбирается из-под любовницы, садясь напротив и обхватывая родное лицо ладонями. – Нет, всё окей, не парься. – Лебедева отворачивает лицо, стыдливо пряча собственные слёзы. Дредастая уже пожалела о содеянном, посчитав, что проблема в ней. – Маш, тебе больно? – Голубоглазая поворачивает лицо напротив обратно, с сожалением заглядывая в глаза. – Брат порол меня в детстве. – Спортсменка судорожно выдыхает, отводя взгляд. Слёз уже не было. Лишь поникшие плечи выдавали её расстроенное состояние. – Просто на секунду погрузилась в это и пошло по накатанной. Ты не виновата. – Почему ты меня не остановила? – Сердце болезненно сжалось от услышанного. Крис почувствовала себя тираном. На это возлюбленная лишь пожала плечами, все-таки поднимая взгляд. – Прости меня.. – Штрэфонд бережно целует пассию в приоткрытые губы, как бы извиняясь, пальцы неконтролируемо поглаживают всё ещё влажные щеки, успокаивая. – Успокойся, это мои заёбы. – Маша отрывается, потираясь носом о чужой. – Когда ты наконец поймёшь, что заёбы у нас должны быть общие. – Блондинка вздыхает, откидываясь на смятые простыни и хлопая себя по животу. – Иди ко мне. Брюнетка молча садится верхом на любовницу, устраивая руки на мягкой груди, поглаживая. – Я раскрою тебе все свои травмы, а ты мне - свои. Я хочу, чтобы мы знали друг друга полностью. – Кристина ласково гладит бока девушки, едва касаясь искалеченных ягодиц кончиками пальцев. – Я ненавижу себя за своё прошлое и не хочу, чтобы ты о нём знала. Это слишком грязно и мерзко. – Кареглазая выдыхает, хмуря лоб от нахлынувших воспоминаний. Стало гадко. – Не говори ерунды. Чтобы с нами не случалось в прошлом - оно остаётся прошлым. Нужно раскрыться друг другу, чтобы подобного больше не было. – Желточенко подтягивает бедра возлюбленной ближе, усаживая на грудь, и целует длинные ноги изнутри. – Если ты отвернёшься от меня после услышанного, я сойду с ума. – Мария опирается руками на ноги позади себя, выгибаясь и откидывая голову. Возбуждение вновь накатывало, будоража кровь. – Не отвернусь. – Штрэфонд улыбается и, не позволяя возразить, усаживает брюнетку на своё лицо. Та вздрогнула, шумно затянув воздух в лёгкие. – Крис, блять.. – Кареглазая упирается руками, пытаясь подняться, но чужие руки крепко обхватывают бёдра, а язык мокро проходится по влагалищу, выбивая из лёгких стон. – Твою мать, что ты со мной творишь.. – Она откидывает голову, сжимая в руках простынь, и тяжело дышит, ощущая интенсивную работу языком внизу. Возбуждение волнами распространяется по телу, делая ноги ватными, пошлые сюрпающие звуки заставляют краснеть и выгибаться навстречу. Лебедева боится двинуться, лишь бы не доставить возлюбленной дискомфорт. Звенящая похоть. Такого с ней не делал никто. Влажный язык проникает внутрь, выбивая из карих глаз искры, атлетка ведёт рукой вверх по своему телу, сжимая грудь, глаза слезятся и закрываются от удовольствия, хочется больше. Глубже. Крис наблюдает за брюнеткой, довольно подмечая, что той явно хорошо, руки непроизвольно бродят по подтянутому телу, заставляя покрываться мурашками. Язык движется вверх по промежности, лаская клитор, засасывая, блондинка забирается рукой под любовницу, проникая лишь одним пальцем, натягивая, вызывая громкий стон. – Боже.. – Маша закатывает глаза, неосознанно потираясь о чужой язык, тело трясёт от возбуждения, которое вот-вот вырвется наружу. Рука зарывается в дреды, плотнее прижимая к себе, Штрэфонд довольно мычит, проникая глубже, добавляя второй палец, язык проходится по чувствительным складкам, чужая влага скапливается на подбородке. Пару глубоких толчков – и спортсменка кончает, громко крича и дерганно извиваясь на чужом лице. Голубоглазая позволяет, прикрывая глаза и специально сжимая настрадавшуюся ягодицу, удовольствие смешивается с болью, заставляя стонать и мычать. Отдышавшись, Лебедева слезает с любовницы, стыдливо замечая собственную смазку на её подбородке . Недолго думая, девушка наклоняется над дредастой, слизывая влагу и затягивая в поцелуй. – Стыд какой. Не делай так больше. – Атлетка смеётся, укладываясь рядом и пряча лицо в изгибе шеи. – А мне понравилось. – Татуированная также смеётся, прижимаясь губами к чужому виску. – Ты такая красивая, когда кончаешь.***
Алина сидела в своей комнате с кружкой кофе, вокруг неё на кровати были разложены найденные записи и документы. Пазл в голове никак не складывался. В каждом блокноте, каждом листочке была указана изначальная формула чего-то непонятного, исходя из которой затем составлялись предположительные формулы иммунитета. Этот загадочный состав не был описан нигде. Горб откладывает от себя очередной документ, устало потирая глаза. Она не спала нормально уже более пяти суток. Сначала беда с Машей, потом вылазки, гибель девочек, нескончаемая истерика Петровой и, словно вишенка на торте, известие о болезни Крис. Сердце болезненно сжималось при взгляде на подругу. Как и на Петрову. Настя мучалась, практически не ела, не вставала с постели и в принципе выглядела ужасающе. Доктор переводит взгляд на мирно посапывающее тело под одеялом, тяжело вздыхая. Девушка поселила её с собой, чтобы та постоянно была под присмотром и не посмела наложить на себя руки. А попытки были.Воспоминание. День, когда девочки вернулись без погибших.
Алина просидела с рыдающей Петровой во дворе порядком часа. Шатенка ничего не говорила. Лишь мелко дрожала в чужих руках, не отрывая головы от любезно подставленного плеча. – Насть, тут холодно, идём в дом. – Горб погладила подругу по спине, призывая оторваться от себя и заглянуть в глаза. – Что ты чувствовала? – Девушка медленно подняла заплаканное лицо. В карих глазах плескалась нескончаемая боль. – Когда Аси не стало, что ты чувствовала? – Голубоглазая гулко сглотнула, вздыхая. Болезненные воспоминания картинками проносились в голове. – Пустоту, боль, горечь. Нежелание жить. – Врач вытирала мокрые щеки подруги, с сожалением заглядывая в глаза. – Я до сих пор чувствую это. Я не буду говорить тебе, что всё будет хорошо, что всё наладится, нет. Ничего уже не будет хорошо. Нужно научиться жить с этим и просто принять. – Она была такой маленькой в душе. Ребёнком. Я никогда не любила девушек до неё.. – Настя снова пускает слезы, позволяя Алине их вытирать. – Она была.. – Искренней. Да, Наточий была добрым, наивным ребёнком. Мы все любили её всем сердцем, не так, как ты, но всё же. Тебе нужно собраться и жить дальше для неё. Ради неё. Она бы хотела, чтобы ты жила спокойно. Мы рядом с тобой. – Горб берёт подругу за руки, поднимая с земли и медленно уводя в дом. – Спасибо.. – Девушка опускает голову, всхлипывая и покорно идя за брюнеткой. Сил сопротивляться уже не было. Ни моральных, ни физических. Доктор привела её в свою комнату, помогая переодеться и укладывая в собственную кровать. Было стыдно за своё состояние, но голубоглазая настаивала, говоря, что для неё забота не в тяготу. Несколько капель успокоительного и крепкие объятия - и Настя уже тихо спит, нервно дёргаясь во сне. Сейчас Петрухе было значительно лучше. Она больше не плакала и разговаривала с подругой, но есть нормально пока не могла. Или не хотела. Алина старалась находиться с ней больше и отлучаться не на долго. Бог его знает, почему брюнетка решила взять на себя ответственность за всех и сразу. Она чувствовала себя кем-то вроде службы спасения и была уверена на все сто, что без неё подруги долго не протянут. Не то, чтобы это было в тяготу, все девочки стали родными, но вся эта ответственность грузом лежала на хрупких плечах. Девушка со вздохом залазит в коробку, где лежали документы, надеясь найти там ещё что-то полезное. Пробирки, баночки с химсоставом, различные медицинские приспособления. Вдруг рука натыкается на что-то сродне телефону. Брюнетка хмурится и достаёт неизвестную вещицу, с удивлением обнаруживая, что это обычный диктофон. Такими уже давно не пользуются. За пару минут разобравшись, как он работает, Горб нажимает на кнопку и по комнате разносится знакомый уверенный голос мужчины. Аксентьев? – Препарат Е-300 готов для продажи. Заказчик едет на место для встречи и обмена. Испытуемый полностью потерял разум и не поддаётся контролю. Не знаю, этого ли хотел клиент, будем наблюдать вместе. – Послышались помехи. От услышанного проснулась Петрова. Шатенка сонно села на постели, вслушиваясь в монотонную речь. Подруги непонимающе переглянулись. Помехи рассеялись, диктофон включил следующую запись. – Заказчик недоволен. Вирус должен был подчинять разум, а не убивать его на корню. Требует возврата затраченных средств и угрожает милицией за испытания над людьми. Пришлось связать его и бросить к испытуемому. – Снова помехи. Алина шокировано смотрела на диктофон, переваривая услышанное. Из всего понятно было одно. Вирус был изобретён специально. – Уроды.. – Настя подрывается с постели. – Стой, ты куда? – Горб отбрасывает от себя найденную вещь, направляясь за стремительно шагающей куда-то Петрухой. – У нас их человек. Он должен знать об этом. – Шатенка тяжело дышит, это видно по быстро вздымающейся спине. Врач поражённо отмечает, что сама об этом и не подумала. На звуки и крики выбегают все жители дома, в непонятках направляясь за подругами. – Алина, что происходит? – Крис чуть ли не бежала вслед за нарушителями покоя, на ходу натягивая на себя худи. Следом такая же взъерошенная Маша, которая , морщась, натягивала на себя штаны, и сонные Костя и Бэлла. Каширина уже ждала внизу, у лестницы, скрестив руки на груди. – Я нашла диктофон Аксентьева. Вирус был создан в лабораторных условиях. Это никакое не природное явление или испарения, как я думала раньше, это оружие массового убийства! – Доктор соображала на ходу, по одной вкладывая мозайку в общую картину. – У них был заказчик. Кому-то был нужен этот вирус, но для чего? Всё вышло из-под контроля, это они виноваты во всемирной катастрофе! Вся компания дружно завалилась в гараж с одинаково перепуганными лицами. Пленный лежал на свёртке из одеял, его не морили голодом и не пытали, Алина даже оказывала ему помощь с ранами, причинёнными Лебедевой. Мужчина поднялся, увидев девушек, и сел в позе лотоса, спокойно глядя на них. – Ебанный мудак! Это всё ваша вина! – Таня, поражённая услышанной информацией, рвалась набить ему морду . – Стой. Нам нужна информация. Не кипишуй. – Маша перехватила подругу, сжимая её руки. – Так, окей, нам всем нужно успокоиться. – Алина подняла руки вверх, призывая всех молчать. Повисла тишина. Брюнетка медленно подходит к пленнику, присаживаясь напротив на корточках. – Твоё имя. – Голубые глаза смотрели сурово. Ей парень, как ни странно, доверял. Почему она не спросила имени раньше? – Виталий. – Он сложил связанные руки на груди, вздыхая и уже предвкушая, о чём будет разговор. – Я нашла ваши записи. Мы всё знаем. Тебе уже нечего терять, думаю, стоит поделиться с нами. – Алина заглядывает в глаза напротив, не видя там ни толики раскаяния. – Что вы хотите от меня услышать? Что бы я не сказал, я всё равно мертвец. – Мужчина горестно усмехается, складывая руки на своих коленях. – Зачем вы создали вирус? Что пошло не так? – Петрова присела рядом, хмуро глядя на пленного. – Мы должны были сделать вирус, который убивает разум и позволяет им управлять. Но в формулах обнаружились недочёты. Препарат полностью уничтожал разум и превращал человека в живого мертвеца. – Кто был заказчиком? – Крис шокированно слушала его речь, приложив сложенные вместе руки ко рту. – Правительство. – Виталий тяжело вздохнул, опуская голову и зажмуриваясь. – Когда произошла утечка, мы стали разрабатывать антивирус. Сразу же. Но материала не хватало. – Стоп-стоп-стоп. Для чего правительству вирус, подчиняющий разум? Что за хрень ты несёшь? – Таня вспылила, начиная ходить из стороны в сторону нервно сжимая кулаки. – Правительство заказало вирус, чтобы подчинить Штаты. Когда они узнали о том, что всё пошло не по плану.. – Мужчина замялся, медленно поднимая голову. – Это их не расстроило. Они собрали всех чинов, своих подопечных и семьи и скрылись в бункере, чтобы переждать апокалипсис и подняться из пепла, когда мы все передохнем. Мы пытались остановить это, создать лекарство, но вы вмешались и всё испортили. Теперь все мы трупы. В гараже повисло напряжённое молчание.