Где-то за дверью слышатся пьяные голоса девочек, весело обсуждающих насущные темы. Атмосфера праздника никуда не исчезла без виновницы торжества – уже порядком хмельная Иваненко попросила у отца ещё алкоголя в честь праздника. Благо, Василий относился к их компании добродушно и благодарно за проделанную работу и вклад в общее дело. Однако две бутылки водки были таким себе дарованием. Балаган явно продлится до утра. Хотя именно это и нужно было девочкам сейчас, после стольких испытаний. Просто почувствовать себя в обычной обстановке. Без смертей и горя.
– Выпьем за молодых! – Послышался весёлый голос Костьи по ту сторону. – И неважно, что они нас кинули. – Уже более громко, чтобы быть услышанной всеми обитателями дома.
– За венчание! – Пьяно поддержала Петрова, по всей видимости поднимаясь из-за стола. Послышался звук отодвигающегося стула.
– За двух прекрасных невест. – Едва донёсся до ушей привычно спокойный голос Алины. Она тоже была выпившей, но поведение практически не изменилось – человек-кремень.
Затем послышался звук бьющихся друг о друга кружек и секунда молчания, дабы их осушить, а после снова оживлённые разговоры.
– Ты дала им повод говорить о нас больше. – Тихо прошептала Маша, счастливо улыбаясь и прижимаясь щекой к чужим губам. Она неверяще смотрит на кольцо на своём пальце, всё ещё не понимая, что теперь они будут принадлежать друг другу не только физически,но и духовно. Спортсменка потирается о излюбленные губы, благовенно выдыхая. Крис на это лишь томно выдохнула, оставляя на покрасневшей от алкоголя коже мягкий поцелуй.
– Ты вроде была не против. – С улыбкой ответила блондинка, зарываясь пальцами в чужую копну волос на затылке и мягко массируя кожу. Она искрящимися глазами наблюдает, как напарница откровенно любуется рукой с новым и единственным памятным украшением. Лебедева приподнялась на локте, заглядывая в глаза уже будущей жены с теплом.
– А если бы я сказала нет?
– Ты себе веришь? – Самодовольно фыркнула Желточенко, перемещая ладонь на горящую щеку и проводя ниже, вдоль татуированной шеи девушки. Та отрицательно мотнула головой, игриво закусывая губу. Чертовка. Как и прежде.
– Я правда не ожидала этого. – Честно призналась брюнетка, с чувством погладив партнëршу по растрепанным коротким волосам. – Но знаешь, это, наверное, лучший подарок на день рождения за двадцать пять лет. Ты мой сплошной подарок.
– Ты столько всего сделала для меня. Столько бросалась на амбразуру. У меня тоже такое впервые – до тебя никто не любил меня так отчаянно. Всё кругом меркнет на твоём фоне и я хочу, чтобы ты видела мою отдачу. Я отдам жизнь за тебя.
– Не говори так! – Растроганная словами любовницы Маша вдруг нахмурилась, легонько толкая ту в плечо. – Никаких жизней не надо отдавать. Ты должна быть со мной здесь. Живая.
– Моя чувствительная девочка. – Шумно выдохнула Штрэфонд, несмотря на боль толкая брюнетку на кровать, нависая сверху. – Или мне называть тебя женой?
– Госпожой. – Кареглазая усмехнулась, вдруг вспоминая про подаренное Ларисой бельё. Она загадочно улыбнулась, проводя пальцем по чужой шее. – У меня есть кое-что для тебя.
– Даже так? – Удивлённо выгнула бровь вторая, закусывая губу. – Я в нетерпении.
– Закрой глаза и не подглядывай. – Тихо шепнула атлетка, ловко выныривая из-под подруги и поднимаясь с постели. Кристина вдохновлённо выдохнула, укладываясь на подушки и послушно прикрывая глаза. Голоса за дверью отошли на задний план. Лишь тихое шуршание одежды и нарастающее чувство эйфории от происходящего внутри имели значение. Спустя долгую минуту на её бёдра осторожно, словно боясь, опустился вес чужого тела. Лебедева гулко сглотнула, проводя руками по излюбленным узким бёдрам.
– Можешь открывать. – Неуверенно шепнула брюнетка, напоследок оглядывая своё тело в новом, непривычном для неё одеянии. Голубые глаза неспеша раскрываются, тут же шокированно округляясь. Желточенко открывает рот, чтобы сказать что-то, но застывает, не сумев подобрать слов. – Тебе не нравится? Слишком вульгарно? – Разочарованно произносит Маша, прикрываясь и собираясь слезть с любовницы, но её останавливают. Татуированная хватает атлетку за руку, не позволяя уйти.
– Маша, ты.. – Медленно сев на постели, шепчет блондинка, проводя руками по укрытой кружевом груди. – Я не понимаю, как ты можешь быть такой разной. Могу сказать одно – лучше, чем ты, в этом не будет выглядеть никто. Ты просто ходячий секс-символ.
– Лариса подарила.. – Сконфуженно бормочет спортсменка, опуская взгляд на чужие руки и смущаясь своего вида. Хотелось влезть в привычное спортивное бельё или остаться без него вовсе. Девушка чувствовала себя грязно. – Непривычно.
– Потом отблагодарю Ларису. – Крис улыбнулась, приподнимая подругу за бёдра и прикусывая губу от вида родного тела в сексуальном белье. Голубые глаза явно удовлетворённо пробегаются по желанной плоти, подмечая призывно торчащие сквозь кружево розовые соски. – Бог мой, покажись полностью. Вставай, вставай, я хочу посмотреть.
Удовлетворëнная реакцией возлюбленной, Мария с готовностью встаёт на ноги, представая перед партнёршей во всей красе. Взгляд голубых глаз смотрел так, словно видел её тело впервые. Сама того не желая, кареглазая смутилась.
– Покружись. – На выдохе добавила блондинка, наблюдая, как любовница поворачивается вокруг своей оси, позволяя откровенно рассматривать подтянутые ягодицы, выглядящие ещё более привлекательно в красивом галие*. – Ты так прекрасна сейчас, что я начинаю думать, что не достойна тебя.
– Дура! – Возмущëнно выдала брюнетка, падая на постель и подползая к девушке на коленях. – Если без него ты будешь считать иначе, сними его с меня.
– Я пиздец завелась сейчас. – Суетно выдохнула голубоглазая прежде, чем жадно впиться в родные искусанные губы требовательным поцелуем. Она с нажимом проходится руками по широким бёдрам, поднимаясь выше, по выпирающим рëбрам и тонкой талии. Мгновение – и Лебедева уже лежит на кровати, с готовностью раздвигая длинные ноги и позволяя партнëрше аккуратно улечься сверху.
– У тебя травма, Крис. Может, не надо? – Разорвала поцелуй кареглазая, тяжело дыша и взволнованно заглядывая в затуманенные желанием глаза напротив.
– Сядешь на лицо? – Пошло ухмыльнулась Желточенко, плавно потираясь коленом о чужую промежность.
– Нет! – Маша тут же зарделась, вспоминая подобный смущающий опыт. – Давай я буду сверху..
– Не сегодня. – Твердо ответив на предложение девушки, татуированная легла на подушки, спускаясь ниже и с болезненным выражением лица стягивая с себя кофту. Она поманила откровенно недовольную подругу к себе пальцем, улыбаясь. – Маша, ну чего мы только не делали! Иди сюда, что ты как девственница?
– Девственница?! – Наивно повелась на провокацию Лебедева, тут же поднимаясь и усаживаясь на плотные бëдра любовницы. Она склонилась над её лицом, ехидно ухмыляясь. – Я не встану, пока не задохнëшься.
– Буду дышать маткой. – Весело прыснув, Крис без промедления стягивает с брюнетки нижнее бельё, отбрасывая куда-то в сторону и медленно проводя пальцами по нежным складкам, не разрывая зрительного контакта. Внешне любовница была недовольна – но где-то на дне шоколадных глаз плескалась уже знакомая блондинке похоть. Недолго думая, она проникает во влажное лоно двумя пальцами, заставляя вторую облегчённо выдохнуть. Маша красиво выгибается, приподнимаясь и опираясь руками о чужие ноги позади себя. Голубые глаза жадно оглядывают изящное тело,в сотый раз пересчитывая множественные татуировки, цепляясь за оставленный пулевым ранением шрам под рёбрами, свободная рука не отказывает себе в желании грубо сжать маленькую грудь, выбивая из лёгких атлетки несдержанное мычание. Приподнявшись и забив на переломы, блондинка припадает к притягательному розовому соску зубами, слегка прикусывая и оттягивая, пальцы проникают глубже, подушечками оглаживая неровности внутри, от чего Лебедева уже в голос стонет, сжав руками чужие худые плечи. Ощутив прилив возбуждения и желания обладать потрясающим телом, скопившиеся внутри, Штрэфонд пользуется расслабленным состоянием любовницы, укладываясь на постель и притягивая чужие бёдра ближе к себе.
– Блять, Крис.. – Недовольно стонет Маша, сопротивляясь, но когда влажный язык вызывающе проходится по разгоряченным складкам, сдаётся. Девушка медленно, боясь, опускается на лицо возлюбленной, придерживаясь за изголовье кровати. Блондинка довольно мычит, обхватывая обеими руками подтянутые ляжки кареглазой и с сюрпающим звуком проникая языком внутрь. В этот же момент по телу атлетки проходится электрический разряд, эмоционально выплескиваясь из организма со звонким несдержанным стоном. Она опускает одну руку, большим пальцем поглаживая ласкающую её девушку по лбу, утыкается лицом во вторую руку, тяжело дыша и млея, когда чужой язык мокро обводит всю промежность, причмокивая. Желточенко жарко выдыхает, с обожанием наблюдая за выражением лица своей уже практически супруги, поднимается ладонью вверх, с силой сжимая полюбившуюся аккуратную грудь и втягивая в себя набухший от желания клитор.
– Крис.. – В сладостной агонии стонет Лебедева, извиваясь и неосознанно потираясь промежностью о горячий язык. Нижняя довольно улыбается, ублажая любовницу активнее, она проводит по чужой ноге свободной рукой, поднимаясь выше и грубо сжимая упругую ягодицу, вновь проникая языком в мокрое влагалище. Она прижимает возлюбленную крепче к своему подбородку, хаотично трахая податливое тело собственным языком, брюнетка дрожит, уже громко и откровенно крича, помогает девушке пальцами, массируя клитор. Вездесущие руки подталкивают тело брюнетки навстречу, заставляя насаживаться на язык глубже и Маша, до отрезвляющей боли прикусив губу, кончает на лице партнёрши. Она дергано двигает бёдрами в последний раз и, тяжело дыша, приподнимается, наблюдая, как Желточенко самодовольно и пошло облизывается.
– Вот видишь, не задохнулась. – С улыбкой произносит голубоглазая следя, как пассия бессильно падает рядом, переводя дыхание.
– Я и не садилась полностью. – Едва отвечает атлетка, прикрывая глаза и переводя дух. Воздух в помещении кажется тяжёлым и жарким. До такой степени, что дышать невозможно. Хотелось открыть окно, но делать это будет откровенно лень каждой.
– Иди ко мне. – Улыбчиво шепчет Кристина, выставляя руку. Вторая с готовностью укладывается на неё, довольно улыбаясь и ластясь носом о чужую горячую щеку. – Я люблю тебя, бестия.
– И я люблю тебя, извращенка. – Весело смеётся Маша, с терзающим душу теплом заглядывая в голубые глаза. Она тянется за поцелуем, мягко и чувственно накрывая чужие губы своими.
– Крис? – Вдруг слышится чужой голос словно сквозь пелену.
– Ты чего зависаешь? У нас дел по горло! – Звучит уже прояснившийся голос Купер, после чего её беспощадно трясут за плечо. Приятное воспоминание развеивается и она открывает глаза, выдыхая.
Гнусные реалии.
Перед ней, довольно ухмыляясь, стоит заботливо укутанная в шарф Бэллой Костья. Блондинка оглядывается, наконец осознавая, что они находятся в торговом центре.
– Прости, подвисла.
– Вспоминаем брачные ночи? – Подмигнув, картавая развернулась, махая рукой в воздухе. – Идём на следующий этаж, тут почти всё растащили.
Со Дня Рождения Маши и предложения Крис соответственно прошла уже неделя. За это время они с Мивиной и Василием обсудили возможность венчания – и таковая, как ни странно, оказалась. В лагере имелся бывший священник – в данный момент он помогал женщинам в теплицах и читал молитвы в кругу желающих по вечерам. Он оказался вполне приятным и адекватным мужчиной – на подобную просьбу о венчании двух женщин отреагировал спокойно. "Бог не запрещает любить. И если вы любите себе подобного – это не преступление. Если такова ваша воля, я выполню обряд" – ответил он Крис на её деликатный вопрос несколько дней назад. Далеко ехать для исполнения воли не прийдётся – в практически уцелевшей деревушке рядом имеется маленькая церковь со всеми необходимым. Оставалось лишь выбрать дату, исповедаться перед церковником и пронести пост в три дня.
В Машу словно вновь вдохнули жизнь. Она ходила по лагерю окрылëнная и бодрая, с новыми силами справляясь со своими делами, проводила много времени с будущей супругой – и уже дважды демонстрировала ей подаренное Кравцовой белье.
В общем, жизнь, кажется, налаживалась.
– Кас, стой! – Оживлённо крикнула Желточенко, нагоняя подругу. – Ты будешь сведетелем на венчании?
– Чего? – Удивлённо спросила картавая, поворачивая голову к подруге и не сбавляя хода. Они подошли к лестнице, поднимаясь на следующий этаж. – Я думала, они не нужны в этом случае.
– По желанию молодожёнов. Я просто подумала, что ты важный человек для Маши и она будет рада, если ты будешь рядом с ней в такой момент. – Серьёзно подметила голубоглазая, глядя под ноги.
– А как же Таня? – Усмехнулась в ответ Купер, останавливаясь в проходе.
– Этого я не допущу. Будешь ты и Алина.
– Я не буду трахаться с Алиной для скрепления ваших уз.
– Тупые стериотипы. – Татуированная закатила глаза, проходя в холл третьего этажа и замечая Машу, агрессивно терроризирующую аппарат с шоколадом.
– Ебаная херня. Отдай шоколадки! – Грубо выпалила брюнетка, со всей силы пиная аппарат ногой.
– Ты уверена, что хочешь жениться на ней? – Остановившись рядом с подругой и также наблюдая за разъяренной спортсменкой, спросила Кас. У второй же это зрелище вызвало улыбку.
– Она крадёт шоколад для меня. Конечно уверена. – Умиленно выдохнула Штрэфонд, поворачивая голову и сквозь прозрачное стекло замечая в отделе секс-шопа задумчивую Бэллу. – А ты жениться не думаешь? Она, вон, члены тебе выбирает.
– Чего? – Возмущённо произносит брюнетка, поворачивая голову в сторону, куда в данный момент смотрела собеседница. – Да блять..
– Она взяла самый большой. – Смеётся Крис наблюдая , как дилер уверенной походкой направляется в сторону ларька с атрибутами для секса. Выдохнув, девушка с улыбкой направляется к уже складывающей в рюкзак казённый шоколад возлюбленной. – Меню для праздничного стола? Я не буду делиться своими шоколадками ни с кем.
– Свадебный подарок. – Разогнувшись, отвечает Маша, с улыбкой поворачивая голову к девушке. – Нашли что-нибудь?
– Практически все продукты давно испорчены. Мы нашли несколько упаковок крупы, макарон, десять бутылок газировки и две пачки чипсов для Петрухи. Всё стоит у тачки. – Голубоглазая скинула с себя полупустой рюкзак, подходя к брюнетке и обхватывая чужую талию обеими руками. – А у вас что?
– Таблеток полный портфель и шоколадки для тебя. В продуктовый пока не заглядывали. – Довольно отвечает атлетка, устраивая ладони на татуированных руках девушки и улыбаясь. – Я нашла полотно для венчания и свечи, о которых говорил отец Виктор.
– Моя девочка. – На выдохе прошептала голубоглазая, оставляя на пухлых губах короткий поцелуй. – Может, зайдем за вещами? Я не хочу, чтобы ты стояла под венцом в потертых джинсах и растянутом свитере.
– Нет, Крис. Не то время, чтобы делать из этого что-то официальное. Не будем так заморачиваться.
– Я настаиваю. До венчания мы больше не выберемся на вылазку и у тебя не будет возможности передумать.
– Тогда ты тоже будешь в платье. Мы, вообще-то, обе женщины. – Ехидно подметила Маша, спуская руки на чужие бëдра. – Как рëбра?
– Без платья, так без платья. – Отрицательно замотала головой вторая, противясь. – Рëбра нормально. Я же говорила, что быстро заживёт.
– Эй, соплячки! Хорош лобызаться, нужно обойти ещё три этажа! – Вдруг прозвучал насмешливый голос Костьи, эхом отразившись от стен торгового центра. Бэлла за её спиной радостно прятала что-то в рюкзак.
– Таки подобрали себе вибратор для разнообразия? – Язвительно ответила блондинка, поднимая свой портфель и закидывая на плечо. Атлетка рядом прыснула от смеха, беря девушку за руку и с нежностью переплетая пальцы в капкан.
– Вам тоже не помешает! Взяла вам кляп в качестве свадебного подарка, чтобы спать не мешали. – На манеру любовницы выдала Кузнецова, с ухмылкой заглядывая в её глаза в поисках одобрения. Дилер мягко улыбнулась, потрепав подругу по волосам.
– Моя девочка.
– Яблоко от яблони. – Тихо шепнула Лебедева, выдыхая и ведя возлюбленную дальше, вслед за идущими впереди подругами. Они зашли в очередной продуктовый магазин, морщась от неприятного запаха гниения продуктов. – Здесь нет ни одного тела.
– В этом округе практически безопасно. Узнав о катастрофе местные бежали за границу, пока та ещё была открыта. – Обыденно произнесла Кас, беря с полки упаковку печенья и ища на ней срок годности.
– За границу? Что находится рядом? – С удивлением спросила Маша, также подходя к витрине и с тоской глядя на поросший плесенью отдел с мясной продукцией. От него исходила адская вонь.
– Монголы и Китайцы. – Состроив удивленную гримасу и открыв портфель, дилер стала сгребать имеющиеся упаковки печенья в него. – Теперь у нас есть, с чем пить этот паршивый кофе. Пару упаковок спрячем для себя, остальное в казну.
– Меня не покидает мысль, что мы можем спокойно уехать из этого дерьма в нормальную жизнь. – Выдохнула молчавшая до этого Крис, пиная валяющуюся на полу пустую банку от газировки.
– Нас расстреляют на границе. Военные не выпускают никого из России. – Тоскливо озвучила Бэлла, обходя стеллаж и вдруг оживлённо восклицая. – Игровой автомат!
– Бэлла, тебе нужны игрушки? – Застонала обречëнно Костья, хлопая ладонью по собственному лбу и с силой проводя ею по лицу.
– Всего лишь одну! – Уже по пути к огромной стеклянной коробке с игрушками счастливо лепетала Кузнецова. Старшая скептически глянула на посмеивающихся подруг, за неимением другого выбора отправляясь следом за возлюбленной.
– Ребëнок!
– Корга старая!
Лебедева рассмеялась, откидывая голову и хватаясь за живот. Наблюдать за этой колоритной парочкой всегда было забавно. Заботливая мамочка и ребëнок.
– А ты хочешь игрушку? – С улыбкой спросила Штрэфонд, ведя девушку за собой в сторону, куда ушли подруги. Глазам предстала забавная картина: Кас ходила вокруг автомата с игрушками, пытаясь понять, как вытащить оттуда приз без монет.
– Крис, мне двадцать пять. – Усмехнулась в ответ Маша, вдруг резко повернув голову в сторону странного звука, который заметила лишь она. Словно кто-то шуршит одеждой. Брюнетка на всякий случай сняла с пистолета, находящегося в заднем кармане джинс, предохранитель. Проследив взгляд партнёрши, Желточенко с негодованием посмотрела в пустой угол.
– Что с тобой?
– Всё в порядке. Показалось. – Хмуро проговорила атлетка, отворачиваясь, но по-прежнему не оставляя без внимания привлекший внимание звук. В этот момент Каспер наконец сообразила, как достать желанный любовницей приз и разбила стекло автомата прикладом пистолета. Звонкий звук бьющегося стекла разлетелся по этажу торгового центра, отражаясь от стен.
– Вон того бегемота! – Воодушевлённо воскликнула Бэлла, указывая пальцем на понравившуюся игрушку. Дилер выдохнула, аккуратно, дабы не порезаться, забираясь в аппарат и едва дотягиваясь до нужного предмета. Она выпрямляется, отряхивая забавного розового слона от стеклянной крошки и вручая радостной любовнице. Та по-детски наивно запрыгала на месте, принимая подарок и запрыгивая на подругу с ногами. – Как неожиданно и приятно! Такая ты романтичная у меня, пиздец.
– Клоуны. – Прыснула Маша, с улыбкой заглядывая в огромную кучу игрушек в автомате. Желточенко тут же оказывается рядом, повторяя действие и замечая внутри небольшого плюшевого медведя шоколадного окраса. Его глаза раскосо смотрели в разные стороны, а уши помялись – но именно на него сейчас задумчиво и хмуро смотрела атлетка.
– Он тебе нравится? – С улыбкой спросила голубоглазая, не понимая резко сменившегося настроя возлюбленной. Спортсменка потупленным взором смотрела на эту кривую игрушку, нервно кусая губы.
– Нет. Триггер из прошлого. – Сухо произнесла кареглазая, отводя взгляд и тяжело вздыхая. Вспомнив о ситуации с братом и насилием, Штрэфонд поджимает губы, вынимая злосчастную игрушку и отбрасывая в сторону. Она притягивает будущую супругу к себе, с трепетом прижимаясь губами к образовавшейся меж бровями складке.
– Не думай о прошлом. Пусть оно останется там, а ты сейчас будь здесь. Если постоянно возвращать себя в те триггеры, оно сожрет тебя изнутри. Тебе двадцать пять лет. Ты больше не маленький беззащитный ребёнок и можешь набить ебало любому, кто попробует обидеть тебя. – Тихо, чтобы слышали лишь они двое, зашептала Кристина. Она снова бросила взгляд на автомат с игрушками, улыбаясь. – Смотри.
Девушка отстраняется, ныряя рукой в груду игрушек и выуживая от туда небольшого плюшевого слона. Его глаза так-же неуклюже смотрели в разные стороны, пепельная шерстка слегка сбилась, а передние лапы были неестественно короткими, но игрушка выглядела вполне мило.
– Будет у тебя игрушка, напоминающая обо мне. Какая разница, сколько тебе лет? Никто не заставляет тебя спать с ней в обнимку, ты просто будешь знать, что он есть. Заменим плохие воспоминания хорошими. – Желточенко улыбается, глядя в горящие от эмоций карие глаза. Маша сейчас выглядела растроганным ребёнком, которому впервые делают что-то приятное. Она протягивает слона подруге, не прерывая зрительного контакта.
Лебедева подвисла от сказанных блондинкой слов и осознания собственной накрученной жертвенности.
Она больше не жертва. Детство не исправить , можно лишь принять и забыть. Атлетка едва сдерживает просящиеся наружу слезы – таким образом из неё выходили остатки внутреннего забитого ребёнка, которого, возможно, она и сама не хотела отпускать. Страшные воспоминания детства и единственный плюшевый друг, который тогда был для неё отдушиной настолько ярко отпечатались в памяти, что от каждого воспоминания становилось тошно и больно. Хотя брата уже давно нет, как и всех её обидчиков вероятно, всё это кровоточащей коркой таилось глубоко в сердце девушки. Кто знал, что момент из детства будет так сильно влиять на неё во взрослой жизни? Однако пора было отпустить эту ситуацию и перестать жалеть себя.
Маша судорожно вздыхает, переводя взгляд на протянутую ей игрушку, и сердце сжимается непонятным спазмом. Перед глазами лица насильников и уносящий в прошлое запах старого плюшевого медведя, в которого она утыкалась, отдавая всю свою боль со слезами. Эти тёмные образы развеивались и исчезали под давлением осознания –
она выросла. Она протягивает руку, спокойно беря в руки этого неуклюжего слона, бережно проводит большими пальцами по круглым ушам, ощущая их мягкость, роняет единственную одинокую слезу на короткий хобот – последние эмоции, которые она тратит на ситуацию детства. Впредь она отпустит и не будет слёзно жалеть себя, понимая, что подобного больше не повторится. Потому-что сильная и потому, что больше не позволит кому-либо обращаться с собой таким образом. Штрэфонд тем временем умиленно улыбается, понимая, какая разносторонняя её пассия – она сильная и волевая, выносливая и местами грубая, но такая маленькая и ранимая внутри. Девушка выдыхает, притягивая брюнетку к себе и ласково обнимая за плечи, разделяя некое прощание с прошлым и оказывая незримую поддержку.
– Я люблю тебя. – Сипло шепчет та, вздыхая и вытирая единственную влажную дорожку тыльной стороной ладони. Лебедева отстраняется, избегая взгляда любовницы и бережно укладывая новую игрушку с новыми, положительными воспоминаниями в рюкзак поверх украденных до этого шоколадок. На душе самой Крис также было неспокойно – прошлое возлюбленной всегда повергало в шок и трогало её саму до мурашек. После определенных обстоятельств они делились своими травмами друг с другом и раскрывали всю ту грязь из прошлого, которая мучала по сей день. Хотелось сделать всё возможное, чтобы страшные моменты заменялись хорошими и счастливыми.
– Эй,смотри на меня. Не прячь глаза, я ведь вижу тебя насквозь. Отпускай эту дурь из своей головы. Я свою отпустила и ты отпустишь. – Приподняв чужое угловатое лицо за подбородок и заглянув в практически чёрные сейчас глаза атлетки, татуированная ободряюще подмигивает, щелкая расстроенную подругу по носу и на выдохе прижимаясь к пухлым губам своими. Та вяло отвечает, судорожно вздыхая и прижимая супругу к себе за талию.
– Спасибо. – Осипше шепчет Маша, отстраняясь и тоскливо заглядывая в глаза напротив. – Буду беречь игрушку и прятать от Рона.
– Да, Рональд у нас тот ещё ловелас. Вчера оприходовал мой носок под кроватью. – Весело заговорила Крис, покрывая поцелуями красные щеки любовницы. Вдруг позади слышится звук падения чего-то металлического. Кареглазая шугается, резко оборачиваясь и понимая, что звук шёл как раз от туда, откуда и в прошлый раз. Но на этот раз она слышит его не одна.
– Доставай пистолет. – Уверенно, тут же растеряв весь свой пессимизм говорит Маша, потянувшись рукой за собственным оружием. – Я обойду с этой стороны, а ты обойди стеллаж.
– Будь осторожна. – Хмуро предупреждает Желточенко, оставляя на виске любовницы поцелуй и шустро удаляясь в нужном направлении. Купер и Бэлла в этот момент вышли из соседнего магазина с огромными пакетами вещей, насторожившись.
– Что случилось? – Серьёзно уточняет Кас, подходя ближе и толкая подругу за стеллаж магазина, всучая украденные вещи.
– У нас гости. Это явно не трупак, он напал бы давно. Кто-то не хочет выбираться из домика. – Нарочито громко проговорила спортсменка, оборачиваясь к картавой и махая в руках пистолетом с намёком на то, что гость может быть вооружён.
– Расстреляем стеллажи и нет проблем. – Также громко отвечает Костья, поняв намёк брюнетки и вынимая оружие из внутреннего кармана пуховика. – По моей команде.
– Нет! Стойте! – Вдруг звучит перепуганный голос из-за одной из полок. Строение трясëтся, как если бы кто-то опирался на него, поднимаясь. – Пожалуйста, не стреляйте..
– Выходи к нам. Без оружия. – Спокойно отвечает Мария, направляя дуло пистолета в сторону звука. Проходит пару минут, прежде чем из-за стеллажа, прихрамывая, выходит исхудавшая девушка, перепачканная кровью. Карие глаза смотрят дико и испуганно. Короткие каштановые волосы патлями свисают у лица. Все присутствующие переглядываются, одновременно опуская оружие. – Крис, возвращайся.
– Я безоружна. – Дрожащим голосом произносит незнакомка, запуганно глядя в глаза стоящей перед ней девушки. Лебедева хмурится, замечая огромное пятно крови на светлом свитере.
– Ты ранена?
– Да. Но я здорова! В меня стреляли военные. – Наконец позволив себе опустить руку, темноволосая прижимает ладонь к животу, болезненно морщась. В этот момент к компании возвращается Штрэфонд, с интересом глядя на нового человека.
– Военные? – Удивлённо восклицает Бэлла, неуклюже выбираясь из укрытия.
– Я вам всё расскажу, только дайте, пожалуйста, воды.
Желточенко бросает короткий взгляд на любовницу, прежде чем подойти к раненной и протянуть ей небольшую бутылку сточной воды.
– Идём вниз. Я посмотрю твою рану, расскажешь нам, что с тобой случилось.
***
– Как тебя зовут? – Задумчиво спрашивает Кристина, обрабатывая руки и натягивая на них перчатки. Нужно было оказать новой знакомой помощь прежде, чем отвезти в лагерь и показать Алине с Настей.
– Лиза Андрющенко. – Тихо отвечает она, исподлобья глядя на девушку, что сейчас аккуратно обрабатывает её рану. Неумело навязанные до этого бинты намертво прилипли к затянувшемуся коркой пулевому.
– Как ты здесь оказалась? Почему военные стреляли в тебя? – Волнительно уточнила Кузнецова, складывая в сумки найденную провизию.
– И где ты их нашла. – Фыркает недоверчиво Костья. Бэлла хмурится, пиная ту в плечо и угрожающе шикая.
– Мы с семьëй пытались уехать из страны, у моего отца есть домик в лесу на границе Монголии. – Тихо начала она, судорожно выдыхая. – Но границы, почему-то, оказались закрыты. – На этом присутствующие хмуро переглянулись, понимая, что слова Василия подтверждаются. – Там были военные. Много военных. Они стояли по периметру с оружием и никого не пропускали на ту сторону. Я не понимаю, зачем.. – Лиза зашипела, когда Штрэфонд начала убирать налипшие волокна бинта с раны. – Они стреляли в машину, в которой мы ехали. Отец погиб сразу от прямого выстрела в голову. Авто перевернулось несколько раз и упало на крышу, я осталась висеть на сидении, потому что была пристегнута. А мама.. – Брюнетка болезненно сощурила глаза, закусывая губу и отворачиваясь. По её щекам, размывая кровь, потекли слезы. Остальные девочки сочувствующе замерли. – Она была сильно ранена. Вышла к ним на встречу, чтобы я могла сбежать. Её крик до сих пор стоит в ушах. Она помогла мне вылезти с обратной от военных стороны, поцеловала на прощание, и пошла навстречу смерти. А я стояла, рыдала и не понимала, что мне делать. Её расстреляли на моих глазах. Даже не проронили ни слова, они не выслушали её, просто открыли огонь и сделали из моей матери решето.. – Уже захлебываясь в слезах договаривала Андрющенко, пытаясь остановить поток ладонью и разводя на лице грязь. Штрэфонд сочувственно выдохнула, беря новую знакомую за запястье. Маша подошла следом, присаживаясь на корточки и вздыхая. – Потом они начали стрелять в меня. Я стояла, смотрела на мёртвую мать и хотела просто сдохнуть там же. Но инстинкт самосохранения завёл двигатель и я побежала. Одна пуля все-таки попала в меня, я упала, и пролежала там, на пустыре, до темноты. Уже ночью мне удалось ускользнуть и скрыться в лесу.
– Мы соболезнуем твоему горю.. – Тихо начала Лебедева, в поддержку погладив девушку с кричащей татуировкой "индиго" на ключицах по плечу. – Идём с нами в лагерь. Там есть жильё, еда и вода, ты будешь в тепле и безопасности.
– А есть ли смысл? – Всхлипнув, повернула лицо к говорящей Андрющенко. – Есть ли смысл продолжать существование?
– Мы тоже потеряли родных. Все мы. Но мы нашли смысл существования друг в друге. – На выдохе проговорила Желточенко, переглядываясь с возлюбленной и беря её руку в свою. – Ты найдешь свой смысл. Найдешь друзей. В лагере много людей – но если ты не найдешь поддержки в них, всегда сможешь прийти к нам. У нас большая женская общага.
– А сдохнуть слишком просто. Наши доктора уже разработали антивирус – представь, что всё это остановится, мы все вернёмся к нормальной жизни, а ты уже будешь мертва. Лучше жить и ждать лучшего времени, не думаешь? – Бодро проговорила стоящая позади Бэлла, подходя ближе и хлопая новую знакомую по ноге. Та болезненно зашипела. – Ой, тут тоже больно?
– Белка, ты мастер разрядить обстановку. – Посмеиваясь, подметила Костья и вся компания весело рассмеялась. Лиза завороженно наблюдала за ними, не понимая, откуда в них столько счастья и искренности в такое время.
– Ну так что, поедешь с нами или останешься подыхать здесь? – Уже серьёзно спрашивает Маша, подавая любовнице перекись. Новенькая поджала губы в раздумьях. Вещи, о которых говорили девочки, казались такими нереальными.. Но им захотелось поверить.
– Да. Я хочу с вами.
– Отлично! Как раз попадаешь на свадьбу на следующей неделе!
– Кас, давай тогда уже весь лагерь созовём! – Саркастически выдала Лебедева, бросая в подругу окровавленный бинт. Та уклонилась, громко и противно хихикая.
– А Васëк будет свечку держать в первую брачную ночь!
– Беги, сука. – Злобно зашипела атлетка, подрываясь и догоняя убегающую от неё брюнетку. Кузнецова закатила глаза, фыркая.
– А говорят, я ребёнок.
Оставшиеся добро рассмеялись, внушая новенькой веру, что им можно довериться.
Но можно ли доверять ей?
