Тоска по дому

Как только он поставил ногу на разбитый пол, здание снова вдохнуло активность. На мгновение он входил и выходил, каждый раз обнаруживая один и тот же эффект: как только он оказывался за дверью, дом превращался в развалины, а когда он переступал порог, в нем становилось тепло и уютно. — Томми, ты в порядке? — голова Техно выглянула из-за угла, и он смотрел на блондина с чем-то похожим на беспокойство. Сам его взгляд так очень отличался от взгляда настоящего Техноблейда — воина, который каждый раз смотрел на Томми с упреком, холодностью и явной неприязнью. Темноволосый Техно посмотрел на него с беспокойством и терпением. — Конечно. С чего бы мне быть не в порядке? — ответил подросток, подозрительно уставившись на двойника. Он ожидал нападения, крика или упрека за то, что встал на сторону Таббо, а не тихого вздоха и робкой улыбки. — Если ты так говоришь. Если все будет хорошо, то ты сможешь немного помочь на кухне, прежде чем Уилбур сожжет наш дом дотла. Главное. Не дом, а дом. Томми почувствовал себя странно, услышав это слово из уст Техно. На мгновение у него возникло искушение спросить, зачем он его использовал. — Зачем ему понадобилось сжигать его дотла? — вместо этого спросил он, заходя глубже внутрь и снимая пальто. Немного подумав, он небрежно бросил его в сторону лестницы. Техно поморщился. — Никто здесь не ценит порядок, — он хмыкнул, завернул за угол и направился к Томми. Подросток поморщился, невольно съежившись. Удивленный, он увидел, как Техно прошел мимо и поднял свой плащ, встряхнул его, а затем аккуратно сложил. — Научись заботиться о своих вещах. — Не беспокойтесь о нем, у него плохой день, потому что Фил опаздывает, и мы все знаем, что Техно похож на мальчика и нуждается в его полном внимании, — Уилбур рассмеялся, продолжая готовить. — Я просто ценю единственного психически стабильного человека в этом доме. — Я совершенно стабилен. Самый стабильный. Я являюсь энциклопедическим примером стабилизации… — Уилбур, вчера ты целый час рассказывал о сне, в котором ты спал с рыбой. Та самая рыба, которую ты держишь на своем столе — да, я заметил огромную миску в твоей комнате, которую, если я не ошибаюсь, ты называешь своей девушкой. А неделю назад ты отправился в деревню и попытался основать культ. — Я понятия не имею, что ты имеешь в виду. — Ты пытался украсть мула. Ты заставил мальчика грустить. — У меня была отличная причина. — Иди ешь песок. Томми чувствовал себя странно не в своей тарелке, слушая их дружеские насмешки. Его друзья так себя не вели. Его Техно был воином, который исповедовал превосходство насилия над словами, который разрушал дома только для того, чтобы доказать свою точку зрения. Его Уилбур был харизматичным, высокомерным человеком, который смог основать государство и найти людей, которые будут лояльно следовать за ним до самого конца, сражаясь за, казалось бы, безнадежное дело. Он был лидером, жестоким и безжалостным параноиком, разоренным уничтожением. Этих друзей, казалось, не затронули война, голод и ненависть. Это место выглядело как несбывшаяся мечта Томми, его представление о том, какими должны быть их друзья. — Техно прав, Уил. У Фила тоже есть палка в заднице, поэтому они так хорошо ладят. Мы с тобой должны держаться вместе, в конце концов, мы как друзья. — Не говори так, я буду грустить, — сказал Уилбур с улыбкой, фыркнув при виде выражения лица Техно, которое за секунду превратилось из надежды в абсолютное отчаяние. — И вот я подумал, что мальчик, наконец, стал прекрасным взрослым, — он пробормотал, добавив что-то о том, что его недооценивают. Томми был почти уверен, что услышал, как Техно шепчет что-то об «Искусстве войны» себе под нос, но предпочел проигнорировать это. Он вошел на кухню, любуясь интерьером. На подоконнике было много растений, среди которых он узнал несколько специй. У стены напротив двери стоял деревянный стол, к которому были прикреплены шесть стульев. Уилбур стоял у комплекса шкафов и бочек и что-то готовил на горячей плите. Столешница была покрыта мукой, как и Уилбур, и почти все в комнате. — Война с тем, что ты готовишь, здоровяк? — Гремлин. Ты решил вернуться. Помой руки и расставь тарелки, — он кивнул на один из шкафов. Томми подошел и открыл его, взяв посуду в руки. Он спокойно принялся за работу, поставив ее на стол. Он не собирался подвергать сомнению тот факт, что находится в одной комнате с Уилбуром, и не испытывал ужаса при одной мысли о нем. Он решил сыграть в их игру — ведь это лучший способ узнать, что происходит. Томми мог быть шпионом — раз уж это сделал Таббо, это не так сложно. — Он остается в яме. — Уилбур сказал, что не причинит мне вреда. Подросток отмахнулся от этой мысли, покачав головой. Краем глаза он заметил, что Уилбур время от времени оборачивается и поглядывает в его сторону, глядя на него с беспокойством и тревогой. — Я делаю блины, — наконец сказал он, возвращаясь к своей работе. Томми кивнул, глядя на дверь. Он вышел из кухни и направился в комнату с камином. Радостный треск языков пламени и их теплый свет наполняли комнату, в которой он находился. Кроме пушистого коврика здесь стояли диван и два кресла, низкий столик и книжные полки. На стенах висели фотографии в рамках. Томми подошел ближе, пытаясь хорошенько их разглядеть. Первая и самая крупная из них показала всех его друзей. Должно быть, это было сделано много лет назад — Томми на фото выглядел всего на семь лет. Он широко улыбался, и у него не было одного переднего зуба. Техно и Уилбур стояли рядом, последний добавлял своему брату «рожки» пальцами. Плечо Уилбура легло на руку Филзы. Указанный мужчина смотрел на троих мальчиков с теплой, дружелюбной улыбкой, игнорируя мотив камеры. Следующие три показали всех мальчиков отдельно. Эти фотографии, должно быть, были сделаны, когда Томми было десять лет. Он и Уилбур агрессивно ухмылялись, в их глазах горела тревога. Фотография Техно оказалась застигнутой врасплох. Его каштановые волосы были спутаны в сене, а в руке он держал книгу. Его руки были в чернилах, и, судя по темным пятнам, он, должно быть, случайно растер щеку. На следующей фотографии маленький Томми прижался к такому же маленькому теленку. Животное выглядело уязвимым и хрупким. Подросток почувствовал странное давление в груди. Эти фотографии показали их друзей в каком-то фантастическом, идеализированном варианте. Он прикусил губу, чувствуя, как его дыхание становится громче. — Ты не позволил нам оставить это в покое. Ты настаивал на том, что если мы оставим это, мы должны оставить и тебя. Уилбур не признается в этом, но он отвел меня в сторону и начал расстраиваться, что мы не можем тебя принять, и нам пришлось взять с собой эту корову. Вы даже не представляете, как я боялся, что она не переживет ночь. Я был уверен, что ее не будет в один день, и я не был готов говорить об исчезноввении пятилетнего мальчика. Томми повернулся и посмотрел на Фила, прислонившуюся к стене. Мужчина ностальгически улыбнулся. Наконец он подошел к Томми, который изо всех сил сдерживал вздрагивание. Он взъерошил ему волосы, ласково чихнул. Томми удивленно посмотрел на него. — Ты выглядишь грубо, приятель. — Ты выглядишь старым, большой мужчина. Фил снова рассмеялся, отпустив волосы Томми. — Что случилось со всем этим? Вы все ностальгируете и очень глупы, — пробормотал Томми, пытаясь отвести взгляд от него. — Может быть, это просто погода. — Может быть, — ответил младший, пытаясь собраться с духом, явно встревоженный появлением Фила, — еда готова? Я так голоден, что мог бы съесть Техно. — Пожалуйста, не пытайся. Мне было бы очень грустно. — Он, вероятно, был бы на вкус как свинья. Томми удовлетворенно улыбнулся, когда уголки рта Фила дернулись в сдерживаемой улыбке. — Не говори так о нем! — он вскрикнул с наигранным негодованием, но в его голосе послышался намек на веселье. Блондин торжествующе рассмеялась, когда он бросился на кухню. Во время еды его мысли невольно блуждали в изгнании. Может быть, все это было результатом его воображения? Томми не был уверен, что сможет вынести такие галлюцинации. Они заставляли его чувствовать себя слишком нормальным — то, чего он так долго хотел, в чем нуждался. И все же все это казалось таким реальным — Техно рассказывал Филу о методах приготовления картофеля, Уилбур пытался сложить как можно большую кучу блинов — эта сцена казалась слишком приземленной и реальной, чтобы быть результатом его воображения. Томми проглотил кусок блинчика, внезапно потеряв аппетит. Он попытался вернуться к реальности. Он здесь не для того, чтобы устраиваться. Он хотел выяснить, что не так с этим местом. Он хотел исследовать это. Однако нескольких действительно кратких взаимодействий с этой версией друзей было достаточно, чтобы он почувствовал, что все было так, как должно быть. Он решил наслаждаться этой ситуацией до тех пор, пока она будет продолжаться. В конце концов, он заслужил минуту покоя. Таббо и Ранбу получили свой счастливый конец — или он так предполагал. Его друзья — его последние друзья, с болью подумал он, казалось, были счастливы друг с другом. В конце концов, Таббо всегда знал, как с этим справиться, рано или поздно. Многие люди не понимали, насколько находчивым был брюнет по сравнению с Томми. Ему определенно придется поговорить об этом с Паффи. Несмотря на то, что он посещал терапию более месяца, он все еще избегал некоторых тем. Он рассказал ей о том, что делал Дрим; о своих манипуляциях, о пропахшей серой дыре, где находились остатки его вещей, о вечеринке, на которой никто не появился. Но он намеренно игнорировал тот факт, что ему казалось, будто лава говорит с ним. Как будто это звало его погрузиться в нее, чтобы на мгновение ощутить тепло. Он не хотел говорить о своих галлюцинациях. Он рассказал ему о высокой башне, поднимающейся к облакам. Она не позволила ему молчать об этом; она слышала о том, как он должен был исчезнуть, когда Таббо вернулся из Логстеда в декабре, с грустным лицом и пустыми глазами. Он знал, что, хотя он и не показывал этого во время своего визита, он был очень обеспокоен этим. Конечно, он задавал ему много вопросов: «Почему ты так себя чувствовал?», «Есть ли у тебя сейчас эти мысли?», «Как ты справлялся с ними до сих пор?», «Знаешь ли ты, что могло их вызвать?» Томми попытался ответить честно, пытаясь убедить себя, что взгляд Паффи не полон жалости. Он был убежден, что тот факт, что в течение следующих двух недель у него практически не было времени побыть одному, был связан с этим разговором. Эрет попросил его помочь заштопать старые пальто, зная, что Томми искусно обращается с иглой. Они сшили вместе новые флаги, залатали старые рубашки и говорили обо всем и ни о чем. На следующий день Таббо попросил его о помощи в лаборатории, что было несколько шокирующе, учитывая, насколько секретными были данные, которые он там хранил. Честно говоря, Томми мало что сделал в тот день, проведя его, расслабляясь в уютной тишине в компании своего лучшего друга. Он остался на ночь, и как только наступил день, Ранбу вытащил его на улицу в поисках цветов для их пчелиного купола. Весь следующий день он ухаживал за Майклом, разговаривал с ним по-пиглински и учил его ругательствам — Томми никогда не признался бы, что у него есть слабое место для этого маленького монстра. Позже его пригласил обратно в замок Эрет, где его ждали Пуффи и башня настольных игр. Они провели весь вечер, играя в «монополию», поедая сладости и рассказывая истории. Паффи упомянула о своих морских приключениях — в ответ Эрет и Томми рассказали ей о первых днях Л’Манберга, вечерах у костра и «Думаю, Паффи, Уилбур влюбился в лосося еще до того, как узнал, что он оборотень. Я не лгу, Эрет, поддержи меня хоть раз…» За эти две недели, которые он провел, чередуя одного своего друга с другим, у него ни разу не было возможности столкнуться с Уилбуром, Сэмом, Филзой или Квакити. В тот момент, когда он заметил приближающегося Уилбура, Ранбу внезапно появился из тени и повел его в сторону Сноучестера, идя ускоренным шагом и болтая о разной ерунде — внимание Томми привлекло только в тот момент, когда он упомянул, что Майкл повторял слово в течение трех дней и не собирался останавливаться, к его ужасу и восхищению Таббо. Эти две недели были лучшими за долгое время, поэтому он отбросил свою гордость и, вместо того чтобы злиться на Паффи за то, что он поставил его на стражу уничтожителей, он мягко поблагодарил его за то, что он заставил его друзей проводить с ним больше времени. Но, конечно, всему прекрасному приходит конец, и однажды Уилбур потащил его обратно в Лас-Невадас, указывая по дороге, что ему не следовало избегать его, потому что он — единственное, что имеет значение для Уилбура, и единственное, что у Уилбура все еще есть. Томми старался не обращать внимания на то, как сильно эти слова напоминали ему Дрим. Во время этой единственной трапезы подросток чувствовал себя так, как будто играл в настольные игры в замке. Приятное чувство защищенности и невольная уверенность в том, что окружающие его люди не причинят ему вреда. — Ты более внимателен, чем обычно, — сказал Филза, мягко расправляя крылья. Он улыбнулся. — Очевидно, я не единственный, кто сегодня испытывает ностальгию. — Я удивлен, что Томми вообще умеет думать, — сказал Уилбур с набитым ртом, пытаясь запихнуть в него еще один блин. Техно скривился от отвращения. — Я удивлен, что ты называешь меня свиньей, когда сам ешь как свинья. Томми усмехнулся и потянулся за своим стаканом. Он и раньше видел, как Фил делает глоток компота, поэтому налил его без особых подозрений. Томми повернулся к Техно. Он хотел получить ответы, но не собирался быть еще более подозрительным. Все трое уже смотрели на него со странным выражением лица. Со странным выражением лица. — Вы слышали о Л’Манберге? — небрежно спросил он. Техно выглядел благодарным за смену темы, бросив последний взгляд на Уилбура, прежде чем сосредоточить свое внимание на Томми. — Нет. Я не припоминаю. — Это название места, где ты исчезаешь? Томми почувствовал, что застывает от страха. Ему не нужно было иметь зеркало, чтобы знать, что он был бледно-белым от стресса. Его руки были мокрыми от пота. Он нервно улыбнулся. — Исчезнуть? Что ты имеешь в виду? — Место, куда ты собираешься отправиться? Несколько дней назад вы сказали, что нашли хорошее местечко в лесу, но продолжаете отказываться показать его нам. Я полагаю, что Л’Манберг — это какое-то имя, которое вы ему дали? Томми вздохнул с облегчением, чувствуя себя так, словно кто-то снял с его плеч невероятную тяжесть. Он медленно кивнул, пытаясь скрыть нервозность. — Да. Лес. Я хожу туда каждый день. Я люблю природу. И Лманберг целый, окруженный деревьями… Лес. Да. Лес. И листья. Лманберг из листьев, — он ткнул вилкой в свой блин, избегая глаз домашних. — Хорошо. Листья Лманберга. Лманберг. Умно. — Правильно… Кстати, Техноблейд, мой дорогой друг, ты не думал о том, чтобы покрасить волосы в розовый цвет? Уилбур рассмеялся, нюхая компот носом. Техно толкнул свой стул так сильно, что он попятился к стене, с отвращением глядя на него. — Нет, я этого не делал. — Он расстроен, потому что однажды попробовал, но у него ничего не вышло. Он был похож на наполовину ощипанного попугая. — А как насчет того, чтобы стать воином? Свержение правительства, кровь, анархия… Ну, ты знаешь, такие вещи. — Томми, я действительно не знаю, что было в твоей воде, но ты потихоньку начинаешь бредить. Уилбур, ты что-то положил ему в блины? Томми почувствовал укол беспокойства в животе. Он знал, что это была просто шутка, но это не уменьшило уровень стресса, вызванного одним вопросом. Уилбур закатил глаза и театрально вздохнул. — Если бы я хотел основать империю, я бы не тестировал эту дрянь на мальчиках. Но ты, ну, один раз ты бы расслабился. Техно фыркнул, качая головой. Он оглянулся на Томми. — Нет, я не собираюсь быть бойцом. Это не мои флюиды. Драться весело и может снять стресс, но в действительности я бы не оставил тебя в покое. Особенно ты. Особенно с Уилбуром. Этот дом рухнет от полного хаоса, который вы создадите вместе. Я там, где и должен быть. — Ого. Это было очень неприятно. — Я заставлю тебя съежиться! Филза мягко улыбнулся и толкнул локтем Томми. — Если они будут заняты этим спором достаточно долго, мы сможем получить их горячий шоколад, и они даже не узнают об этом. Томми улыбнулся в ответ, отметив про себя, что, по-видимому, в этой реальности Техно никогда не испытывал желания убивать и сеять хаос. Он решил остаться со своими друзьями, вместо того чтобы выходить в мир, искать достойных врагов и делать непонятно что. — Ты понял это, старина. — Я даже не настолько стар, — сказал Фил, широко улыбаясь. — Пожалуйста, еще пару минут, — подумал Томми, думая обо всех, о которых он когда-либо слышал. Он знал, что был наивен, но если бы он мог найти портал в другое измерение, где все казалось бы лучше, он хотел бы иметь возможность наслаждаться этим, не опасаясь, что это у него отнимут.