𝔻𝕖𝕤𝕚𝕣𝕖 ℝ𝕠𝕠𝕞 | Комната желаний

Безмолвный город. Неизвестные мне лица с отрицательной пометкой: «Это не он». Я блуждала по тусклым улицам, в попытках найти то, что так отчаянно желало моё сердце. Жизнь... такая штука, что люди в ней — это поезда. Ведь уйдёт один, придёт другой. Но ценности эти «поезда» не теряют. И, даже стоя на перроне, провожая вагоны мокрым взглядом, душа отчаянно стремится перестроиться на бег. Лишь бы догнать и вновь схватиться за пройденный этап. Черно-белые тона, которые до этого разбавляли яркие краски жизни; склизкая масса, что очерняла уже мрачные мысли; ощущение, будто висишь над пропастью, без шанса на спасение; тот яркий тёплый свет исчез... подобно нежданному солнечному затмению... Чего так отчаянно боятся люди? Верно. Забвения. Ведь быть забытым — все равно, что значит быть мёртвым. Голоса, звучащие в моей голове, сводили с ума, нарушая желанную тишину. Моя жизнь, будто «вечное вчера», что осколками воспоминаний впивалось в и без того умершую душу, оставляя глубокие порезы, откуда сочилась кровь. Вишнёвый сад... деревья, что вошли в пору цветения, скидывали небольшие розовые лепестки. Тёплая улыбка и звонкий смех. Чужие ладони касались моей щёки, а глаза одаривали влюблённым взглядом. — Будто маяк, освещающий мне путь в свирепый шторм... — прошептал молодой человек, поглаживая большим пальцем нежные розовые губы. — Я вернусь... обещаю... Нежная улыбка моего лица одарила собой юношу. Тёмные, словно ночное небо, глаза... и, даже... если в них не было жизни, я отчётливо видела мерцание звезд. — Береги себя, мой родной... Ты важен для этого мира, — накрыв ладонью его руку и приправ к той щекой, будто пыталась оставить от этого прикосновения больше тепла. Мы создали свою историю. Я уже не помнила тех согревающих ощущений, но отчётливо искала образ среди прохожих. Алекситимия настолько глубока, что я не могу никак сформулировать или задействовать чувства даже для самой себя. Но стоило мне увидеть желанный образ, среди паникующих прохожих, что бегут, спасаясь от небесной влаги, руки самовольно потянулись в его сторону и ноги предательски перестроились с шага на бег. Белые, будто снег, волосы и тёмные круги под глазами. Уставший взгляд и слабо поднятые уголки губ. Нас разделяли жалкие сантиметры друг от друга. — Ты вернулся, Майки...? — будто не веря своим же глазам, хлопала ресничками. — Я так скучала... — слезы полились из моих глаз, смешиваясь с дождём. «Наша история подходит к концу, милая...» — эхом словно прозвучали слова Сано. Я протянула руку, дабы коснуться возлюбленного и вновь ощутить тепло. — Прости... — прошептал тот, стоило моим пальцам пройти сквозь прозрачную оболочку чужой души. Он всегда сводил меня с ума, в прямом и переносном смысле — начиная от безумной любви, заканчивая слезами. Силуэт юноши начал отдаляться. Сердце не хотело принимать реальность событий. Мне было хорошо в нашем мире, где мы создавали свою историю, свою реальность. Это были наши иллюзии, наша любовь, наши желания и наши мечты... Ноги не держали и... в один миг колени коснулись мокрого асфальта. Громкий крик, дрожащие руки. Я ещё видела его... Сано был вдалеке все так же — со спрятанными руками в карманах. Он выдавил все силы, чтобы вновь одарить меня той нежной улыбкой... после... исчез. В груди раздался треск — это был последний стеклянный пазл, отличающий реальное от действительного. Мне хотелось расцарапать грудь острыми ногтями, лишь бы не чувствовать этих адских ощущений. Наша история подошла к концу, ровно в тот момент, когда алая жидкость стала стекать по рукам, сливаясь с небесными слезами. Погода, будто тосковала вместе со мной, и, на удивление, я верила своему взору, надеясь на то, что мне кто-то поможет. Но глубокая ночь и игры разума заставили убедиться в том, что я вижу серую массу из прохожих, но, как оказалось — иллюзия... вымышленная мной, к которой я двигалась навстречу... Алые струйки вырисовывали линии на белоснежной коже. Лёгкое головокружение и ясное ощущение прохлады... после... темнота. Женское тело, словно картина, лежало на земле, отпуская с уст последний глоток воздуха, ведя за собой и крайнюю каплю жизни.